Gage d'amour éternel.

Коломбине нравилось, когда внутри неё Арлекино разрывала её плоть своими острыми ногтями. Когда та безжалостно кусала её шею, оставляя алые узоры на белоснежной коже. Слуга всегда была жестокой, когда дело доходило до соития их тел, лишь изредка она проявляла благосклонность, нежно касаясь губами закрытых глаз юной девы. А та лишь тихо и игриво хихикала, лаская слугу. Одной из тёмных ночей в холодной спальне, где были только эти двое, царило душераздирающее желание, пылкость и страсть. Субретка тихо напевала себе что-то под нос, расчесывая свои длинные пряди волос. Несмотря на мерзлость в комнате, она была одета в шелковую ночнушку, видно готовясь ко сну. Резко и неожиданно в комнату вошла Арлекино. Она проницательным взглядом осмотрела девушку, томно вздыхая и перебирая почерневшие пальцы. Субретка сводила с ума Слугу, всегда. Беловолосая подошла к Коломбине, нагнулась и опалила горячим дыханием, проявляя недосягаемую "доброту" в виде поцелуя в лоб. Несвойственно для неё. Оказавшись над ней, женщина рывком содрала с девы ночнушку. Как монстр в ночи, она впилась в её шею, заставляя издать девушку полунемой стон, который означал одобрение. Коломбина запустила свои мягкие пальцы в волосы Арлекино, невольно сжимая. А та, времени не теряя, спустилась к столь желанной груди и начала играться с сосками, один посасывая, другой поочередно пощупывая и поглаживая. Несколько минут спустя, она отстранилась и взглянула на голое тело Субретки. Это было очаровательное зрелище. Вверх юной девы был полностью покрыт засосами и укусами, а в некоторых местах остались "синяки" с прошлых разов. Слуга усмехнулась, снова взяла одну грудь и начала массажировать. Затем, неожиданно, другой рукой спустилась к лону девушки и вставила сразу три пальца, затыкая её рот грубым поцелуем. Арлекино знала, что несмотря на нежную натуру Коломбины, ей нравилось грубо. с каждым движением внизу, беловолосая двигалась глубже, чувствуя как раздражает горячую плоть. Заодно, успевая целовать девушку. Поцелуи с Коломбиной - это что-то. Её губы такие мягкие и нежные, что Слуге хотелось трогать их, кусать до крови каждый божий раз когда она видела деву. Её язык, такой развратный и поворотливый. Арлекино чертовски любила в Коломбине всё. Она любила её, хоть и не признавала этого. Любила её невежественный нрав, ангельское пение и то, что Дева действительно была очень интересной личностью. Что не спроси, то ответит так, как беловолосая бы точно не додумалась ответить. От Субретки можно было ожидать что угодно, это одновременно пугало и завораживало, подсаживало Слугу коленом вниз и головой к полу, заставляя возвращаться к ней вновь и вновь. Она не помнит, когда они начали заниматься сексом. Это получилось всё как-то спонтанно. При чём всякий раз это происходило всё чаще и чаще. Арлекино не понимала, что чувствует девушка, чувствует ли она к ней хоть что-то? Беловолосой хотелось, чтобы Коломбина принадлежала только ей. Как преданная Слуга служить верно только ей, как Царице, только без предательства в любой момент. Ей хотелось признаться темноволосой, будто глупый подросток, разрушив образ холодной и взрослой женщины, но она не знала, что ответит ей дева. Поэтому просто делала, что вздумается в голову, но без слов. Сама мысль, что Субретка отдается ей и позволяет быть в ней чертовски возбуждала и заставляла чувствовать себя особенной первого сошедшего. Арлекино разрывает их поцелуй из-за нехватки кислорода. Сладкий привкус клубники и металла остался у неё на губах. Она без предупреждения бросает Коломбину на кровать, чтобы та была в позе лежа. Спускаясь вниз, Слуга оставляет след из поцелуев, пока не доходит до желанного места. Она впивается в него, заставляя темноволосую шелохнуться. Арлекино нежно проводит языком по всей вагине, просовывает язык во влагалище, пытаясь выдавить хоть какой-то звук из девы. Старательно облизывая стенки, она переходит на клитор, и начинает посасывать его, продолжая доводить Коломбину до оргазма. Обычно она кончала ей прямо в рот, через несколько минут. Но сегодня темноволосая держится дольше чем обычно. Неужели Арлекино чем-то провинилась? Женщина недовольно поднимает голову, как бы разведает обстановку и видит довольную Субретку, грудь которой вздымается вверх и вниз. Она хватает Арлекино за макушку, но теперь грубо и как бы приказывает отлизывать ей дальше. И Слуга беспечно повинуется, продолжая свою работу пока Субретка не кончит ей прямо на лицо с протяжным и вялым стоном. Гордая и довольная своей работой, но с строгим лицом Арлекино поднимается и валится уставшая на кровать. Коломбина же времени не теряя, целует её нежно в губы, затем в щеку и приобнимает женщину, незаметно начиная раздевать её. Обычно беловолосая редко раздевалась перед субреткой, что не нравилось деве. Ей нравилось тело Слуги, она любила царапать её спину до крови или оставлять багровые отметки в знак милости. Не прошло и минуты, как Арлекино осталась без одежды. Видимо, сегодня Коломбина активнее чем обычно и их ждет продолжение долгожданного вечера. Арлекино не была против и устроилась поудобнее, помогая деве залезть на неё. Теперь субретка в позе наездницы, открывала прекрасный вид на своё тело. Беловолосая сразу же вцепилась своими почерневшими от проклятия руками в груди девы, трогая и затягивая соски. Колумбина томно вздохнула и потерлась своей промежностью об промежность женщины, заставляя Арлекино перебрать свой взгляд с её тела на её лицо. Трение между их телами было слишком сильным, из-за чего обе быстро кончили и Субретка свалилась на кровать около беловолосой. Повисла долгая тишина. – знаешь, а я люблю тебя. - Резко вырвалось из рта Слуги. Это было так неожиданно, что она сама не поняла, что выдала. Походу, пик чувств был настолько высоко, что она не могла держать в себе это ещё хоть немного. Она морально готовилась ко всему. К насмешке, к глупому ответу и просто к отказу. Колумбина звонко хихикнула, перекладываясь на живот и одаряя Арлекино своим взглядом. Её ярко малиновые глаза были завораживающими, прежде беловолосой не доводилось видеть их открытыми. Она остолбенела. Дева приблизилась к лицу светловолосой и накрыла её губы своими. Арлекино переняла на себя всю инициативу и их языки вскружились в подобии танца. Причем глаза их были всё равно открыты, они пожирали друг друга взглядом. Медленно отстраняясь от поцелуя, Субретка приблизилась к уху женщины и прошептала: – Милая Слуга, твои чувства взаимны. Позволь связать наши сердца кровью друг друга, чтобы быть вечными рабами наших грешных душ. Арлекино приподнялась, понимая к чему ведет девушка и прикусила губу. Она впервые за долгое время искренне улыбнулась, отвечая на невинную улыбку Коломбины. Юная дева протянула свою руку беловолосой, готовясь к кровопусканию. Слуга посмотрела на белоснежную кожу и снова приняла непринужденный вид. Она порезала своими острыми ногтями плоть девы, заставляя издать довольный стон. Это не удивляло её, Арлекино давно знала что Коломбина та ещё мазохистка. Алая кровь начала капать на белоснежную простынь. Ни минуты не теряя, Дева проделала то же самое и со слугой, раня её проклятую руку своим ангельским кинжалом. У обеих из них алая жидкость скатилась по всей длине до ладоней и они схватились за руки, сплетая узы обрядом вечной любви. Теперь они вместе. Навсегда.