Луна не нужна

      Тук-тук.       Тук-тук-тук.       Приветственный стук костяшек пальцев по смотровому стеклу и плеск воды встретили Инсина первее, чем он успел заблокировать за собой дверь. Свет в лаборатории горел, экраны перешли в спящий режим и ловили блики от тусклых ламп.       — Привет, Дань Фэн.       — Инсин. Инсин. Инсин.       Обеспокоенное лицо, подрагивающие жаберные плавники и длинные пальцы, раз за разом складывающиеся в его имя, заставили отложить рюкзак и, криво накинув халат на плечи, поспешить к мониторам.       Тук-тук.       Тук-тук-тук.       — Да, сейчас, погоди секунду, — пробурчал себе под нос Инсин, быстро перещелкивая данные с показателями воды в аквариуме.       Некритичное, но загрязнение. Похоже, один из фильтров засорился, а старикан мало того, что не посчитал нужным его почистить, так ещё и ушёл, оставив воду тухнуть.       — Инсин. Инсин.       — Фильтр грязный. Дань Фэн плохо себя чувствует?       Инсин обеспокоенно подошёл ближе к стеклу, рассматривая мельтешащее в воде существо. Дань Фэна выловили три года назад у берегов Суматры. За эти три года Инсин успел выучить его от и до. Бледные кожные покровы, пёстрая чешуя, свойственная тропическим рыбам.       Дань Фэн за три года — успел выучить и Инсина, и язык жестов.       — Да. Плохо. Плохо. Инсин. Ушёл.       В груди кольнуло.       — Инсин не ушёл. Инсин здесь.       Инсин приложил ладонь к стеклу. Тёмная, покрытая мелкой чешуёй ладонь на мгновение легла с другой стороны. Но мощный хвост возмущённо вильнул, Дань Фэн кувыркнулся и, оттолкнувшись от стекла, сделал круг по аквариуму.       — Поедатель Луны. Один. Инсин. Ушёл.       Пальцы быстро сложились в отдельные слова, и тёмные брови сошлись над переносицей. Дань Фэн вновь сделал кувырок — хвостовый плавник с глухим звуком ударил по стеклу.       — Почему Дань Фэн один? Таожань?       Словно задумавшись над чужим вопросом на пару секунд, Дань Фэн замер, но в итоге вместо ответа — лишь скривился.       Инсин понимающе улыбнулся. Старик Таожань заведовал этой лабораторией и даже по мнению такого необычного и далёкого от людских душ существа как Дань Фэн — был конченным старым козлом. Но конченным старым козлом с хорошими связями и возможностью финансового поддержания подобных исследований.       — Таожань ушёл? Время? — Инсин поднёс часы к стеклу, но Дань Фэн, даже не взглянув на них, выставил вперёд два соединённых перепонкой пальца.       На самом деле, Инсина мало волновало время, когда свалил старик. Основная его работа заключалась в обучении Дань Фэна коммуникации с людьми — и за три года они добились результатов, на которые даже сам Инсин не рассчитывал. Последние два месяца он активно бился с понятием времени, но всё больше убеждался, что они понимали время совсем по разному.       — В два часа? — ткнув пальцем в цифру два на циферблате, Инсин вопросительно взглянул на Дань Фэна, но тот вновь скривился и мотнул головой.       Явно не сильно волнуясь над тем, как донести то, что хотел сказать, Дань Фэн оттолкнулся от стекла и взял большой круг по аквариуму. Инсин тяжело вздохнул.       Его не было всего полторы недели, а нервозность Дань Фэна вернулась к инстинктивному уровню — словно тигр, запертый в клетке, он наворачивал круги от смотрового стекла и до своего искусственного убежища, напоминавшего тёмную пещерку, лишь иногда останавливаясь, чтобы взглянуть на Инсина с другой стороны аквариума.       Очередной заплыв закончился внезапно. Метнувшись к стеклу, Дань Фэн медленно сложил пальцы в единственном слове:       — Больно.       — Дань Фэну больно? Где? — тут же отозвался Инсин, но вместо указания на место, Дань Хэн опять сложил уже знакомую фразу:       — Инсин. Ушёл.       Качнув головой, мужчина тихонько рассмеялся. За три года это было и правда самое долгое его отсутствие. Разругавшись с Таожанем, он неосторожно ляпнул старику, что тот лишь живодёр и без Инсина — этот эксперимент был бы обречен на провал. Таожань такого мнения, как и полагалось, не оценил — выставил из лаборатории пинком, швырнув рюкзак вдогонку.       О своём уходе Инсин пожалел уже на следующий день, но гордость взяла своё. К его счастью, Таожань не был дураком, и с фразой «Ну, что, остыл, малец?» — три дня назад попросил вернуться. Если бы он только сказал, что Дань Фэн так остро воспринял его отсутствие…       — Инсин не ушёл. Дань Фэн и Инсин вместе.       Дань Фэн ничего не ответил, и Инсин поспешил сменить тему:       — Дань Фэн ел луну-рыбу сегодня?       Отрицательно мотнув головой, Дань Фэн, кажется, на мгновение даже заинтересовался разговором. Инсин так и не нашёл объяснения, отчего в Дань Фэне была такая отчаянная любовь именно к этой рыбе. И хоть он и понимал возмущения старика насчёт стоимости доставки этой рыбины, всё же находил очаровательным, что сам Дань Фэн часто себя называл именно Поедателем Луны, хоть со вторым именем и смирился. В конце концов, «человеческое» имя ему дал Таожань, а самосознание у Дань Фэна наверняка присутствовало ещё в океане.       — Дань Фэн ел луну вчера? — повторил Инсин, меняя время. Он опасался, что Дань Фэн мог забыть все новые слова, которые они так долго не повторяли.       — Ел. Вчера. Таожань, — внезапно расщедрился на практически развернутый ответ Дань Фэн и поморщился.       — Таожань вчера давал Дань Фэну есть луну, — повторил Инсин, чтобы закрепить фразу, но только успокоившийся, Дань Фэн вдруг опять резко кувыркнулся в воде и с силой приложился хвостом по стеклу.       — Успокойся. Инсин здесь, — вздохнув, попытался утихомирить его Инсин, но в ответ получил лишь ещё один удар хвостом. Терпеливо он продолжил спрашивать: — Вчера Дань Фэн ел луну. Что Дань Фэн ел сегодня?       Ещё один удар хвостом, следующий — глухие удары последовали один за одним. Инсин обеспокоенно нахмурился. Он не боялся, что аквариум не выдержит, — стекло сносило и не такие буйства, особенно в первый год. Он боялся, что в очередной раз Дань Фэн может навредить себе, так отчаянно лупя по твёрдой поверхности.       Он боялся, что расстроил Дань Фэна гораздо сильнее, чем предполагал.       — Дань Фэн, — подловив момент, когда Дань Фэн на секунду замешкался перед следующим ударом, Инсин позвал его и тот на удивление остановился. — Инсин здесь. Инсин не уйдет.       Дань Фэн уставился странно. Его жаберные плавники вновь начали мелко подрагивать, и Инсин едва не врезал себе по лбу. Надо было сначала почистить фильтр и уже потом затевать разговоры. Но кто же знал, что они перетекут в такую физическую активность: от множества кувырков недостаточно отфильтрованная вода взбаламутилась.       — Фильтр грязный, — неловко улыбнувшись, Инсин указал пальцем на техническое помещение, где были расположены генераторы и фильтры. — Инсин сходит…       — Нельзя! — резкое движение рук вышло практически отчаянным и тут же повторилось: — Нельзя! Нельзя! Инсин. Уйдет.       Метнувшись из стороны в сторону, Дань Фэн врезал обеими руками по стеклу.       — Да что же делать-то с тобой, — кисло пробормотал себе под нос Инсин, но жестами поспешил успокоить: — Дань Фэн видит Инсина? Инсин здесь?       Дань Фэн не ответил, Инсин повторил:       — Дань Фэн видит Инсина?       — Видит, — приостановившись в своих метаниях, замер у стекла Дань Фэн.       — Где Инсин? — приложив руку к стеклу, спросил Инсин.       — Инсин и Дань Фэн. Вместе. Здесь, — неуверенно сложил слова Дань Фэн, и чешуйчатая рука легла на стекло с другой стороны, вынуждая Инсина улыбнуться.       Двигаясь спиной, чтобы не разрывать зрительного контакта со всё ещё взволнованным Дань Фэном, Инсин подпёр дверь в подсобное помещение собственным рюкзаком и зашёл внутрь. Дань Фэну пришлось отплыть к самому краю смотрового стекла, но так он мог видеть Инсина, стоящего рядом с отсеками для фильтров.       — Хорошо? — всё ещё успокаивающе улыбаясь, спросил Инсин.       Помедлив, Дань Фэн кивнул.       Пришлось отключить насос и перекрыть поток воды, прежде чем первый фильтр удалось достать из паза. Быстро обернувшись, чтобы убедиться, что Дань Фэн всё ещё внимательно за ним смотрит, Инсин перекинул неприятно пахнущий фильтр в специальную стальную ванну.       Стоило открыть защёлку и рыбные косточки маленькие и не очень посыпались с отсеивающей решётки — и среди этих белых косточек особенно ярко сверкнул приметный золотой перстень. Пакостливая улыбка тронула губы Инсина. Подхватив цацку, он присмотрелся к ней повнимательнее, только лишь чтобы убедиться — да, это был уродливый перстень старика Таожаня, которым он светил при каждой удобной возможности, рассказывая небылицы, что ещё его прадеду этот перстень даровал сам Император.       Обернувшись к Дань Фэну, Инсин помахал перстнем в воздухе и усмехнулся вслух:       — Твоих рук дело? Опять за старое принялся?       Дань Фэн нахмурился, явно не понимая, и, отложив перстень на одну из полок, пришлось пояснить жестами:       — Дань Фэн плохо себя вёл? Обидел Таожаня?       Ответа не понадобилось — всё можно было прочитать по лицу. Насупившись и поджав губы, Дань Фэн, совсем как человек, отвёл виноватый взгляд в сторону.       Он не первый раз промышлял подобным. За три года Дань Фэн утопил не меньше пяти телефонов, около пятидесяти металлических ведер и всякого другого по мелочи. Особую же страсть он питал к планшетам, которые выбивал из рук Инсина с таким усердием, что в итоге пришлось ввести правило, что всё увиденное на открытой площадке для кормления — запоминать до спуска к смотровому стеклу, а уже спустившись, записывать.       Покачав головой, Инсин уже отвернулся было обратно к ванне с фильтром, как легкий стук по стеклу привлёк его внимание.       — Дань Фэн. Плохо? Инсин. Уйдёт? — опасливо сложил слова Дань Фэн и прижался ладонями к стеклу.       — Дань Фэн не плохой. Инсин и Дань Фэн вместе, — подумав, мужчина добавил: — Инсин и Дань Фэн вместе сегодня. Инсин и Дань Фэн вместе завтра. Инсин и Дань Фэн вместе…       Инсин указал ладонью на Дань Фэна, давая понять, что ждёт от него продолжения. Продолжение последовало не совсем такое, какое предполагалось:       — Таожань. Ушёл. Инсин и Дань Фэн вместе.       — Ну да, тоже верно, — усмехнулся Инсин, фыркнув, и сложил: — Таожань отдыхает. Таожань придёт завтра.       Вильнув хвостом, Дань Фэн посмотрел хмуро и ответил с явной неохотой:       — Таожань. Не придёт, — замявшись на мгновение, он попытался что-то объяснить: — Таожань. Обидел.       Покосившись на оставленный фильтр, Инсин тяжело вздохнул.       — Таожань обидел Дань Фэна? — спросил он, приваливаясь плечом к двери.       — Таожань. Обидел. Инсин, — Дань Фэн оскалился и сложно было понять, что именно скрывалось за этой гримасой. — Дань Фэн. Обидел. Таожань.       — Приплыли, — выдохнув, Инсин принялся складывать моралисткие увещевания, которые должен был поддерживать: — Таожань не обидел Инсина. Таожаня нельзя обижать. Если Дань Фэн будет обижать Таожаня — Таожань не будет давать Дань Фэну есть луну-рыбу.       Но по обиженному выражению лица Дань Фэна было заметно, что чужим речам он поверил слабо.       — Обидел, — повторил он лишь одно слово, нахмурился и, оттолкнувшись от стекла, уплыл в дальнюю часть аквариума, к своей пещере.       Инсин прождал его с пару минут но, поняв, что Дань Фэн возвращаться видимо не намерен, вернулся к чистке фильтра. Пришлось натянуть резиновые перчатки и вооружиться железной щеткой: на внешней сетке фильтра застряло несколько рыбьих хвостов и внезапно кусков мяса. Инсин несколько раз просил Таожаня не закупать больше свинину и говядину для кормёжки — они стоили нисколько не дешевле обычной рыбы, но старику всё чесалось нет-нет да в очередной раз прикупить пару десятков килограмм. И хоть Дань Фэн от мяса никогда не отказывался — чистить аквариум после него становилось в разы сложнее.       Тук-тук.       — Сейчас, подожди секунду, — не оборачиваясь, бросил Инсин и, включив воду в лейке, смыл с фильтра остатки чужого ужина в специальный шредер.       Тук-тук-тук.       Фильтр вывалился из рук, стоило только Инсину обернуться.       Изорванный халат взметнулся от резкого движения хвоста, и набухшее тело старика Таожаня колыхнулось вслед за ним.       — Луна. Не нужна. Нужен. Инсин.