Сборник зарисовок по ЛМК

гора плодов и цветов. прекраснейшее место в любое время года, наполненное жизнью. такое чистое, нетронутое прогрессом человечества. оно процветает, даже после всех бед, которое пережило. с одной из веток свисал изящный рыжий хвост, слегка покачивая кончиком из стороны в сторону. длинная пушистая конечность принадлежала царю обезьян – хозяину этих мест, прекрасной природной утопии. в руке золотой обезьяны был надкусанный персик, из которого вытекал липкий сладкий сок. где-то рядом раздался громкий треск. множество шорохов листвы заполонили тишину, – громкие и тихие. какофония, наглым образом разорвавшая столь приятную тишину, заставила вздрогнуть и напрячься великого мудреца. он спрыгнул с ветки, рассматривая всю местность в поисках причины беспорядочного шума. вокруг раздался громкий зловещий смех. издевательсикй тон, но такой приятный и родной голос. хочется растаить от этого бархатного басса – погрузиться с головой и слушать вечно. укун узнал этот голос. осознание заставило напрячься с новой силой. сжать кулаки в наигранной агрессии. ему запрещено появляться на его территории. послышался шорох из-за дерева. царь не успел среагировать вовремя, как на него уже налетела теневая обезьяна. с такой силой, что они оба грохнулись на траву и перекатывались друг на друга, пытаясь взять контроль над своим соперником. но долго это не продлилось – две обезьяны полетели с обрыва, который появился словно из ниоткуда. грубо шмякнувшись на сырую землю, сунь укун глянул на макака, – тот прижимал руку к области живота, на одежде уже образовалось яркое пятно красной жидкости. тихие хрипы боли прерывались болезненным кашлем с кровью. что-то сбило ритм сердца укуна. всё тело неприятно дёрнулось от секундной картинки воспоминания. уже через секунду король оказался рядом с шестиухим, протягивая руку помощи. за что его оттолкнули. — я хочу помочь тебе.. — сказал укун, еле сдерживаясь от падения. — мне не нужна твоя помощь! — в полукрике сказал макак. — знаешь ли, твоя помощь уже давно никому не нужна. не слишком приятно слышать в свой адрес подобные слова. но несмотря на это укун приблизился к шестиухой обезьяне и крепко зажал её в своих объятиях. своими силами он залечивал его раны. на это воин препринял попытки вырваться, так и не добившись своего. его всегда злило, что царь обезьян превосходит его во всём. да, было время, когда он слепо восхищался им, не замечая всех грехов. и сейчас, он только самому себе может признать, что до сих пор осталось немного того былого восхищения, но теперь только в его силе, не более. макак был одним из немногих выживших, кто видел его настоящие стороны. и они были не самыми притягательными. в отличие от тех, которые он всё это время показывал. пока макака пребывала в своих мыслях, раны уже исчезли. поняв, что теперь он может свободно драться, хотел напасть на своего врага, но тот всё ещё обнимал его. шесть разноцветных ушек покраснели, также как и щёки. поток новых воспоминаний уже ввалился в его голову огромной волной. как они всё время были вместе, делали всё вместе. былые времена тех самых героя и война. когда они были как одно целое. отмахнувшись от желанных поглощающих воспоминаний и мечт, он решил воспользоваться отвлечённым вниманием мудреца. собрав всю злость в кулак, и со всей силы откинуть рыжего одним ударом в дерево. тот буквально влетел в него, упав в траву, растущую под деревом. макак ухмыльнулся и быстро зашагал в его сторону. в глазах у укуна всё плыло. не успел он осознать происходящее, как он уже был прижать к дереву. тени схватили его и прижали очень крепко к стволу дерева, сжимая хрупкие на вид конечности. шестиухий тем временем уже держал в своей руке клинок. видимо, достал из теневого портала. осмотрев холодное оружие, он хитро убылнулся, клыки угрожающе-зловеще выступили на радостном оскале. первый удар поступил в руку. со стороны героя послышался тихий болезненный стон. шестиухий демон растянул губы в ещё более широкой улыбке. следующий удар в грудь. голос уже перерос в хорошо слышимый крик. король обезьян старался сдерживаться, но боль лишь наростала. тихое шипение, и снова крик, но уже намного громче. чёрношёрстный лишь ещё один раз прокрутил клинок, вытащил и ещё несколько раз воткнул его. ему было недостаточно криков, ему хотелось больше. хотелось причинить ему боль. много боли. точно также, как поступил с ним когда-то укун, только ответить намного больше. в этот момент, желание сломать его полностью было выше морали и собственных чувств, всё никак не потухающих в разбитом сердце. воин прошёлся остриём клинка по некоторым частям тела и несколько раз воткнул его, оставив много глубоких порезов. сознание мудреца уже почти полностью покинуло его, а тело начало смягчаться, сигнализируя о том, что тот уже потерял сознание. хотя чем ему могло помочь это сознание, к тому времени тело уже не было способно двигаться из-за парализирующей боли. но не успел сунь провалиться в беспамянстве, как его тут же вернула на землю новая боль, будто током ударило. всё, что сейчас было в голове укуна – безумный смех макаки. он не мог рассмотреть, но мог поклясться, что на его лице была безумная хищная улыбка. меньше, чем через минуту ярко-рыжая обезьяна уже полностью потеряла сознание. макак остановился, поняв, что тот уже не в состоянии лицезреть то, что с ним делает его бывший друг, и посмотрел на него. вокруг всё было в крови. почти всё тело царя было в глубоких порезах, ранениях и ножевых ударах. глаза закрыты, без единого намёка на сознание. значит, макак не скоро увидит эти яркие огненно-золотистые глаза. его прекрасное лицо с красивыми чертами чуть-чуть запачкано в крови, его собственной. шестиухий понял, что его веселье закончилось. но просто так уйти, когда даже половину желаемого не осуществил, он не мог. взяв на руки укуна и прыгнув в свой портал, он оказался возле своей пищеры. он осмотрел рыжую обезьяну на своих руках, и в его голове сразу появился целый ворох мыслей. сейчас ему представилась возможность сделать всё, что он только захочет, а тот слишком слаб, чтобы чем-то ответить. на тёмной коже и ушах выступил яркий румянец. он восхищался им, всегда. может, когда-то больше, а когда-то меньше. каким-то разными чертами, но всегда восхищался. признавал исключительную силу и величие своего друга, а потом и врага. в начале он восхищался его храбростью и позитивом, его силой и величием. но позже к нему пришли и чувства. шестиухий влюбился, до безумия, безвозвратно. он старался всегда быть рядом с ним, как можно ближе к солнцу. но луна никогда не достанет до солнца – между ними слишком большое расстояние. они слишком противоположны друг другу. луна не достойна солнца – никогда не будет. да, он был его лучшим другом, напарником, но большее уже было невозможно. ему нельзя желать такое прекрасное солнечное чудо. он не достоин его. и даже сейчас, после того, как они стали врагами, те чувства не ушли. закрыты и выкинуты в самый дальний ящик сердца – да. но точно не исчезли. в его голову пришла, по его мнению, отличная идея. он сделает то, чего не осмеливался сделать раньше – заберёт недосягаемое солнце, подчинит себе, сделает своим. для укуна очень важно было быть свободным, не пренадлежашим никому. но что если спустя сотни лет найдётся кто-то, кто лишить его воли? будет ли это для него сравнимо с потерей чести? кстати об этом – её у него тоже скоро не будет. насколько сильный удар будет по его психике, если овладеть им? макаку и это интересно знать. столько всего можно воплотить в реальность, и даже все свои скрытые фантазии. вся власть над ним прямо у него в руках. и он исполнит своё желание – он подчинит его себе и сделает своим. навсегда. и это будет лучшая месть. сломать и держать над ним контроль. шестиухий слизал с лица укуна кровь и облизнулся. он был почти весь в крови, поэтому макак начал снимать с него порванную одежду. на его щеках был очень заметный румянец, а в глазах стояло безумие, страшно представить, что творилось в этот момент в его голове. кровь не успела ещё высохнуть, струясь с открытых ран. воин начал слизывать её с ран. повезло, что одежда впитала в себя большую часть крови. холодные пальцы макаки невольно начали прикасаться к горячем телу укуна. от холодных прикосновений, сунь укун начал приходить в себя, как от освежающего леща. шестиухий же закончил своё дело, и услышав тихий стон, повернул голову к лежавшей обезьяне. тот беспомощно лежал, боясь лишний раз привлечь хищника. дышал прирывисто, периодически задыхаясь, издавал еле слышные стоны. укун лежал на траве почти полностью голый. болезненный и ослабленный вид. такой слабый и жалкий. макаку казалось это милым. до безумия милым. нечто, прожигающее сердце макаку скользнуло вниз между ног. он чувствовал, что долго самообладание не продержится, слишком долго он хотел этого. его сознание на тоненькой ниточке. ещё немного, и он сойдёт с ума. сорвётся, как голодный зверь перед жертвой. он прижал укуна к траве, смысла в этом особого не было, но ради большего превосходства – немного поиздеваться над своим поверженным врагом. перед главным весельем поиграться, как кот с добычей. сейчас у него полная власть над царём. чувство превосходства и власти, как ни странно, лишь возбуждает его сильнее. шестиухий приблизился к чужой шее и начал лизать её. со стороны рыжего послышалось хриплые мычания. он укусил его шею, и тихие мычания прервались стоном. ох, как макаку это нравилось! его руки продолжали гулять по талии и бёдрам царя обезьян, пока он слизывал кровь с укусов на шее. самое ужасное, воин прекрасно знал, что тело укуна очень чувствительное. никто бы в жизни не поверил, что великий и неуязвимы герой такой чувствительный. но это действительно так. макак наслаждался его болезненными стонами, мычания и тихими вскриками во всей красе, всеми своими шестью ушами. не меньшее удовольствие доставлял ему запах его любимого друга. такие свежие персики – кажется, его любимый запах. такие сладкие и вкусные. это начало дурманить ему голову, он еле сдерживает себя, чтобы не причинить ему ещё больше боли. предвкушение страданий заводило его – заставляло хотеть ещё больше. сломать быстро и мучительно. однако, веселье не может так быстро закончиться. сунь укун испытавал в тот момент не только физическую боль. он знал, что макак замышляет точно что-то нехорошее. от этого тоже всегда было неприятно, но великий мудрец и сам понимал что заслуживает ненависть теневого демона. но чтобы он хотел совершить что-то настолько ужасное и мерзкое – ему даже в голову прийти не могло. от этого было ещё больнее. шестиухий макак всегда был его лучшим другом. хоть он и не желал ему зла, но всё равно причинил. он заслуживал любого ужасного отношения за свои поступки. даже такого. в голове никак не могла уложиться мысль, что его друг всегда желал сделать что-нибудь подобное с ним. ему не хотелось мириться с тем, что его просто так присваивают себе. царь не может позволить кому-то подчинить его себе, тем более макаку. но может ли он что-то сделать? его положение слишком жалкое и безвыходное. тело еле двигалось, дрожало от боли. а в голове крутились различные мысли, которые всё никак не могли собраться воедино, сознание плыло. рыжая голова пыталась что-то сообразить, но эмоции и размышления мешались между собой, не давая придумать ничего толкового. укуну было противно от самого себя, и насколько он был жалок, ну и от того, что с ним делают. единственное, что он ясно понимал – то являлось платой за свои ошибки. в этот раз судьба не позволила ему сбежать или отвертеться, как он делал до этого. теперь его судьба – быть игрушкой макака сегодня, а может и не только сегодня. кто знает, что ещё он собирается сделать? вряд ли он планировал потом убить его. скорее всего, доломать ещё больше и наслаждаться сломленным героем. макак не стал откладывать, и вцепился в его шею, чуть ли не отрывая кусок плоти. укун закричал. это больнее, чем укусы до этого. отцепился от его шеи, вырывая свои острые клыки, которые глубоко воткнул в шею своему врагу. с клыков стекала липкая и густая масса, а с укуса же текли большие струйки крови. сам укус был достаточно белезненным, но выдёргивание клыков из раны оказалось ещё больнее. золотые глаза макака блеснули фиолетовым, а на лице играла безумная ухмылка. он слизал всю кровь, облизывая губы с ярким удовольствием. — м-макак? з-зачем..? - голос царя был хриплым и тихим, но шестиухий с лёгкостью мог его расслышать. демон приблизился к личику укуна: — чтобы знал, что ты принадлежишь мне. — я не об этом- — тогда о чём же? — перебил его макак. — для чего тебе это нужно?.. — дрожащим голосом спросил укун. — ты мог бы просто убить меня... — так не интересно. не могу же я просто так лишиться желаемого. — поцеловал в губы. — я всегда мечтал о тебе, и вот, теперь я могу сделать с тобой всё, что только пожелаю. — после этого он спустился к ногам лежачего, — уверен, ты будешь не против, если я попробую тебя на вкус. царь обезьян уже догадывался, о чём он. в любом случае, бежать некуда. теперь он принадлежит ему – его заклятому врагу, в прошлом –лучшему другу. и сейчас он делает с ним, что хочет. абсолютно. и никто ему не помешает – они одни в густом лесу. чёрношёрстная обезьяна сняла с него штаны, ехидно улыбаясь. он обхватил рукой его член и лизнул головку. укун тихо застонал, в надежде, что всё скоро закончится. воин продолжал, медленно проходясь языком по всей длине. он ускорял темп и силу. может быть, в другой ситуации это могло бы быть приятным – например, когда они были друзьями. но точно не в этом случае. макак дёрнул ушками, слушая стоны золотой обезьяны. он всё прекрасно слышал, но ради большего веселья чуть сжимал член в руке, а иногда и слегка царапал когтём. стоны стали громче, но всё ещё тихие и хриплые. макаку нравился его голос. теневой демон хотел заставить его кончить, любыми способами. но как заставить получить оргазм того, кого насильно заставили заниматься сексом с собственным врагом. ощущения неприятные, тут не поспоришь. поэтому он начал трогать его тело, вырисовывая когтями узоры и иногда нежно трогал подушечками пальцев. спустя минуту, царь обезьян кончил, выгнув спину и громко простонав. воин проглотил всю сперму, смотря на царя нездоровой улыбкой. поцеловал его и сплёл их языки вместе. укун пытался вырваться, но макака села на него и руками вжала плечи в траву. мудрец пытался хотя бы разорвать насильный поцелуй, чуть ли не задыхаясь, но его на вид маленькое тело со всей силы было прижато большим и тяжёлым. сунь укун уже чуть ли не задыхался, в то время, как макак разорвал поцелуй. шестиухий обнял его, практически, прижимая. укун не успел сообразить, как тут же почувствовал, как в него вошли, и громко закричал с новой силой от невыносимой боли. сначала движения были средней скорости, но темп быстро возростал. спустя несколько минут, громкие болезненные стоны и крики сменились хриплым, еле слышным голосом. макак же от удовольствия мычал, что не скажешь о том, кто находится под ним. шестиухий кончил, не выходя из царя, тот закричал с новой силой, вцепившись и выдёргивая траву с корнем. боль вновь взяла верх, и тот потерял сознание, чтобы потом вновь вернуться в мир живых. первернув его на живот, он схватил его бедра и снова резко вошёл. набирая бешенный темп и наслаждаясь криками и стонами. страх героя породил немного адреналина в его израненном теле. поэтому невольно он начал вздрагивать и пытаться вырваться, но получил за это сильный удар, который, кажется, мог сломать его позвоночник. после этого вся была дурь словно выветрилась, и тот обмяк, растекаясь на руках шестиухого демона. через несколько минут макака смотрела уже на бессознательного царя, зажима его в своих лапах. макак упал в портал вместе с телом на руках. оказавшись в своей пещере, он лёг, обнимая, теперь уже, свою золотую обезьяну.