Cherry Blossom 🌸

6:05 Мелодия будильника, повторяющаяся как в дне сурка каждое утро, незаправленная постель, потому что лень, кружка кофе, оставленная полупустой на кухонном столе и абсолютно "заебанный" взгляд карих глаз в заляпанное зеркало над раковиной. Так проходит каждый день, когда Чон пытается окончательно не утонуть в серой рутине, погрязнув в долгах, депрессии и выгорев к любимому делу. Мать говорила ему, что бегая с камерой многого не добьешься, но мальчику было плевать, главное романтика творческой жизни и вечный поиск себя, потому что это свобода, самостоятельность и юношеская наивная натура, разбившаяся вскоре о суровую, взрослую реальность. Всего на 2 года хватило его энтузиазма, а потом пришла вязкая апатия и поглотила мечтательного фотографа, окунув в беспощадный мир с головой. Выискивая любую возможность заработать, становясь то барменом, то уборщиком в лапшичной, он и не заметил как совсем перестал брать в руки фотоаппарат. Старый, запылившийся на дальней полке Canon оставался там долгий год, не теряя надежды на использование вновь. А его кареглазый хозяин проводил ночь за барной стойкой, утоляя потребность в спиртном гостей клуба "PaisioN" , пользовавшемся популярностью у медийных лиц, желающих анонимности в душевной разрядке. Так и проходили его дни, ужасно скучные и медленно убивающие последние капли сияющего Уена, мечтающего прославиться как фотограф со свободным видением без рамок, воплощая в нем нового Чона с желанием стрясти побольше чаевых и купить новую кофеварку, потому что старая плюется кипятком вместо бодрящего напитка. 6:25 Футболка серого, как его жизнь, цвета, черные джинсы, клетчатая рубашка и кепка с козырьком пониже, вряд ли посетителям кофейни захочется видеть его опухшее, заспанное лицо. Завтрак он в очередной раз перенес на обед, любая экономия стала важной после потери желания работать с фотографией. Такие методы сделали из вполне здорово подкаченного парня худощавого мальчика в растянутых вещах. В них он выглядел более громоздко, что давало каплю уверенности. 6:40 Первый поворот ключа, мелькнувшая в голове и сразу заглушенная мысль "возьми камеру", вдруг появится что-то новое. Или кто-то новый. Но продолжавшийся пару секунд в голове диалог заставил открыть дверь, быстро запихав более компактный, чем canon, полароид в сумку и, совершив окончательный оборот в замочной скважине, убрать ключи в задний карман брюк. Нового не было год. Привязанность, вдохновение, восхищение, любовь могли бы оживить угасающую душу, возродив его жизнь, но все это Уён не испытывал слишком давно. Слишком много дней и лет парень провел среди серого, жестокого к "не таким" людям мира. Проще стать таким же вечно недовольным чем-то, уставшим, безразличным и просто "заебанным", таким как все. И Чон стал, переехав из своего небольшого, но уютного дома в традиционном стиле на окраине, подходящем натуре парня, вечно ищущей красоту вокруг и всегда находившей, в маленькую квартирку в центре Сеула, заточившей его в ранее ненавистные рамки. Иногда Уен вспоминал расписанные цветущей сакурой окна старого дома, которые он преобразил сам, крохотную веранду, заставленную его любимыми цветами. Примула, на языке цветов-юность и первая любовь, чистая как июньское небо в наклонных лучах недалеких закатов, неловкая и одновременно невозможно искренняя. Испытать первую любовь можно лишь раз в жизни, а забыть невозможно. 7:10 Уён идет по полупустой улице уже 20 минут, после забитого до отказа метро этот район стал настоящим раем для парня интроверта, совершенное отсутвие людей вокруг позволяет надеть наушники и погрузиться в себя. Играет Blueberry eyes, песня американского певца в фите с айдолом, Чон про себя улыбается, голубой цвет глаз всегда казался ему завораживающим. Утонуть в глубочайшем океане синей радужки, насладиться цветением васильковых бутонов, забыться в голубых омутах. Все это позволено Уёну при виде голубоглазого человека. *** Чон любил весну. Раньше. Когда цветение вишни приносило ему счастье, легкость, возможно спокойствие. Но это пропало, исчезло из жизни молодого парня, как казалось навсегда. Но всем вёснам сужденно сменяться. От легкого дуновения ветра на все вокруг обрушился пахучий ураган светло-розовых лепестков, окутывая все вокруг нежным цветом. Вишня зацвела. Чон остановился посреди улицы, поднимая голову. Знакомый запах нежной пыльцы ударил в нос, щекоча воспоминания на подкорке памяти. Несколько лепестков опустились на его лицо, спадая ниже на одежду и землю, он просто молчал, где-то в далеке сознания играли слова песни, кажется уже давно переключившейся. Сотни, а может и тысячи вишневых цветов рассыпались в воздухе, пролетая вокруг, все объекты рядом затерялись среди этого водопада нежности природного цикла жизни. Затерялся и сам Уён, растворяясь в мимолетной эйфорие, испытав ее впервые за долгое время. Так ощущается счастье? Среди лепестков показалась чья-то фигура, также рассматривающая буйство вокруг. Или его..? Но Чону плевать. Будто не существует никого вокруг. Никто сейчас не нужен ему, среди этой бури чувств, вызывающей судороги в теле. Ноги, постепенно подкашивающиеся, уже елк держали его. Дрожащие от переизбытка эмоций пальцы тянутся к сумке, перекидывают лямку фотоаппарата через шею и снимают крышку с объектива, направленного вперед. Он даже не смотрит в ту сторону, механически нажав кнопку съемки, все вокруг расплывается под сильным вбросом эндорфинов в кровь, ударяющим в голову. Щелчок затвора, и из небольшого отверстия сверху выезжает темный снимок, тут же сорванный парнем. Все еще не разбирая, что происходит вокруг Уён убирает его в передний карман рубашки и откидывает полароид обратно в раскрытую сумку. Непонятно от чего заслезившиеся глаза постепенно высыхают, привыкая к проредевшему потоку лепестков, все таки замечая среди них высокую фигуру. Он стоит прямо напротив, идеально вписываясь в невероятный стиль весенней природы. Статный, весьма подкаченный и, как кажется Уёну, довольно красивый парень так же, как и Чон недавно, любуется цветением вишни, подняв голову вверх. Но теперь Чон любуется им, бесстыдно, но вполне искренне. Видимо почувствовав на себе пристальный взгляд, опускает ее, устремив взор на незнакомца: —Кажется, Вы фотограф? Я видел как Вы делали снимок, но не мог спросить раньше, Вы выглядели так сосредоточено, что я просто не мог позволить себе отвлечь Вас. Парень имел мягкий по сравнению с внешностью голос. Его острые скулы двинулись, раскрывая улыбку, превращающую мужчину в настоящего кота. Удивительно, как преображает человека улыбка. Ещк более удивительно, как один взгляд на нее заставил Уена забыть про возможность дышать. —Я, д-да, то есть нет. Я был, раньше, но теперь перестал.. Уже проклиная себя за срывающийся голос и неловкость момента протараторил Чон. —Как жаль.., понимаете я танцор, и искал профессионала для фотосессии по случаю новой премьеры. Но раз так, то извините, что отвлек.. Ослепительная улыбка парня заметно поблекла. —Погодите, я..как вас зовут? Если вам так надо, то я мог бы.. Не контролируя собственные слова, ведя себя словно влюбленный мальчишка Чон распахнул глаза, тараторя новые слова. —Возьмите это,— в сторону Уена протянулась рука с небольшой визиткой,— и, знаете, вам очень идет камера. Как только карточка оказалась в руках парня напротив танцор улыбнулся, вновь простреливая уже кровоточащее сердце Чона, и, помахав на прощание, ушел в противоположную сторону, скрываясь за вновь опадавшими лепестками. —Чхве Сан,— прочитал аккуратно напечатанные на визитке буквы Уен,— С-а-н. Красивое имя. Убрав карточку с именем и номером телефона в передний карман рубашки парень почувствовал контур забытого там снимка. На сделаном в спешке полароиде стоял Сан, пропадая среди розового блеска цветов. Кажется, ничего прекраснее Уен еще не видел, так гармонично выглядел суровый танцор с улыбкой кота и нежные лепестки. Это был март, цветение вишни. День, когда Уён впервые сфотографировал Чхве Сана.