Абсолютно чёрное тело

      2022. Январь.       Шёл снег. Ещё утром, ленивым и сонным, пришлось расчищать дорогу скрепером, который раскололся на краю, и скинуть весь снег на задний двор, где теперь его уровень чуть ли не достигал окон. Было прохладно, но выглянувшее из-за туч солнце приятно согревало и позволяло солнечным зайчикам мелко блистать на белоснежном снегу, будто на него высыпали мешочек с глиттером. Возле высокого тотема орла, символа силы и независимости, белые зайцы протоптали лапами тропинку и под ближайшим деревом старательно дорывали свою хатку сквозь плотный палантин снега. Январь выдался на удивление спокойным и тёплым. Обычно зима в Гравити Фолз была суровой, наполненной вьюгами и метелями, сломанными котлами, которые подавали тепло в дом, и замёрзшей водой в канализационных трубах, выходящих из дома, которые вот уже сколько лет никто не мог утеплить и скрыть. Но и в это утро на окнах можно рассмотреть витиеватые узоры инея. И почему-то именно в этот год природа раскрыла нежность и теплоту вечно холодной зимы.       Тонкая струйка дыма потянулась от тлеющего кончика сигареты, тонкой, найденной где-то в закромах хижины, куда наверняка не совалась голова человека. Ведь именно в этот момент, наполненный лёгкой негой, не хотелось никуда идти. Также не хотелось выгребать старый пикап и ждать, пока двигатель разморозит внутренности машины. Клиентов в зимнее время всегда было немного, разве что отъявленные отморозки, желающие взглянуть на зимний ассортимент кукольных чучел дяди Стэна, — обычно на каждый природный цикл они были разными. В прошлом году, когда тому повидалась возможность вернуться к себе домой, прямиком из Сан Фелипе он привёз сиреневого осьминога с шестнадцатью щупальцами, который по чистой случайности был подвержен разливу радиоактивных веществ и продавался за тридцать пять долларов в одном из сувенирных магазинчиков. Стэн, на самом деле, так и не признался, украл ли он сувенир или честно купил его за заработанные с экспедиции Форда, где он был непосредственным помощником ученого, деньги, — по прошествии двенадцати лет тот никак не изменился.       Хижина Чудес продолжала процветать: благодаря Зусу, взявшему на себя ответственность рассказать о магазине всем штатам Америки с помощью постов в Инстаграме и официального сайта; благодаря Стэну, привозившему из раза в раз что-то необычное в коллекцию пугающей хижины; и иногда благодаря Дипперу. Не сказать бы, что он делал что-то невероятное, что могло бы поднять известность магазину, но о его научных исследованиях болтали все в Гравити Фолз и иногда за его пределами, чаще всего на Реддите и ФидСпоте. Миллионы бесконечных тайн остались нераскрытыми в этом причудливом городе, которого даже не замечают на картах, и Диппер смиренно принял на себя участь продолжать их разгадывать, пока дяди путешествуют по миру. В свободное время, коего у него было совсем мало, подрабатывал монтажом рекламных роликов для Ютьюба и написанием курсовых работ для студентов технических вузов — доход это приносило никакой, но помогало Зусу платить за коммунальные услуги. Жизнь шла своим чередом.       Диппер стряхнул в пепельницу отгоревшую серую пыль и поёжился. Он не любил курить на улице зимой, обладая телом, неустойчивым к низким температурам. Однако Зус ясно выразился, что не желает видеть в доме курящего Диппера, особенно, когда Мэлоди находится на шестом месяце беременности. Это был их первый ребёнок за двенадцать лет, проведённых вместе, и Рамирез мог в край обнаглеть, желая обложить свою жену заботой и любовью, обеспечивая ей полную безопасность. Диппер не спорил, тот был прав. Он был рад за старого друга, что тот медленно, но верно обретает то счастье, которого ему так не хватало в детстве. Где-то в закромах воспоминаний осталась плачущая бабулита, узнавшая что в семье Рамирез наконец-то будет пополнение. Старушка наконец вновь смогла искренне чему-то обрадоваться, спустя продолжительное время после новости о помолвке, а потом уже и свадьбы Мэлоди и её внука. А какая свадьба была… Мэйбл надела своё самое яркое, розовое неприталенное платье в греческом стиле, на котором изображались щенята, с бутоньеркой в виде розы, которую она сделала на скорую руку и такую же всучила Дипперу под его строгий чёрный костюм. И напялила на себя блестящую детскую диадему с сердечками, внутри которых поблескивали кусочки голубого стекла. В тот день она напилась ирландского Джемесона вперемешку с яблочным соком, который подавали на детских столиках, и Дипперу вместе с дядей Фордом пришлось тащить и Мэйбл, и Стэнли до дома самим. Диппер вспоминал те мгновения с сестрой с улыбкой на лице.       Неожиданно на поляну перед пикапом выскочила низкая грациозная лань, покрытая пятнышками от хвостика до шеи, с висячими овальными ушами. Она смотрела на курящего Диппера своими огромными чёрными глазами, быстро шевеля носом, и маленькими шажками подбиралась к нему. Парень улыбнулся и не стал гнать животное дальше от хижины. Такое беззаботное и глупое, совершенно не опасное на вид. Заскрипели половицы. В этот же момент животное сжалось, опускаясь ниже своего роста и навострило уши. Чёрные глаза превратились в огромные бездонные блюдца, и дрожащее тельце само по себе ринулось обратно в лес. Диппер посмотрел на появляющиеся следы от копыт лани и закатил глаза, потушил сигарету и обернулся.       — Напугал.       2020. Октябрь. Гравити Фолз.       Перед его взором расцвела картина, полная разнообразия ярких и блестящих цветов, от которых рябило в глазах. Единороги, леприконы, мишки, с украшениями и в современном трендовом уличном стиле, пестрили изображённые на коробках хлопьев для завтрака. Диппер, не разбираясь, взял с полки упаковку с единорогом, у которого розоволосая грива была размещена на всём куске картона, и кинул его в корзину к остальным продуктам. Зус попросил по дороге купить этих хлопьев, потому что с утра пораньше на него нахлынули ностальгические воспоминания, как бабулита ещё в детстве рано утром встречала его на кухне с тарелкой тёплого молока с хлопьями. Сам же Диппер ещё не завтракал, он недавно только проснулся, скурил последнюю сигарету и завёл пикап, чтобы доехать до ближайшего супермаркета и закупиться продуктами.       В магазине было пусто, зашла только женщина с маленьким ребёнком. В корзине лежали две упаковки маленьких бисквитных пирожных, кефир, сырокопчёная колбаса, пёстрая коробка хлопьев и докинутая сверху банка кофе — сегодняшняя ночь обещала быть длинной. У Диппера за душой были лишь дедлайны по курсу видеомонтажа и незаконченная курсовая про свойства и характеристики электромагнитных полей и волн. Файл остался открытым на рабочем столе компьютера на тринадцатой странице из двадцати пяти должных. С неполной корзиной он продвинулся к кассе, вялым взглядом оглядывая холодильники с энергетиками по скидке. Парень подумал, что на сегодня это не лучший вариант. В прошлый раз его сердце работало в усиленном темпе на протяжении нескольких часов и, казалось, в любую секунду могло остановиться. Бабулита тогда предложила чашку зелёного чая с мелиссой и выбросила неоткрытые банки чёрного «Монстра». Семья Рамирез заботилась о здоровье Диппера больше него самого.       — Товары по акции не желаете? — учтиво спросил не выспавшийся молодой парень на кассе. Диппер осмотрел его белоснежную рубашку, выпирающую из-под красной жилетки, и прочитал на бейджике имя: «Джим». У Джима были белые крашеные волосы и россыпь веснушек на носу, а на голове — ободок, где болтались на пружинке флисовые приведения с грозными рожицами.       — Нет, будьте добры, красные Мальборо, — Диппер закусил губу, рассматривая мешки под глазами Джима.       — Документы… будьте добры.       Диппер показал водительские права продавцу. Он выглядел на свой возраст, но бывало, что после бессонных ночей вкупе с отвратительным образом жизни и его забывчивостью бриться по утрам ему можно было дать все тридцать два года. Зус тогда непримечательно шутил, что тот теперь больше походит на дядю Стэна, и Диппер, скривившись, уговорил Мэлоди брать его иногда в платный спортзал по выходным. Тогда он хотя бы стал похожим на человека.       — О, вы родом из Пьемонта, турист? — Джим широко улыбнулся, и веснушки на его носу смялись.       — Нет, я тут последние восемь лет живу…       — Да?.. Тогда будьте осторожны. В последнее время в Гравити Фолз происходят странности… — его улыбка постепенно меркла и стала неловкой. — С вас сорок девять долларов.       — Тут всегда происходят странности, — устало произнёс Диппер, ни разу не удивившись, и оплатил покупки.       — До свидания, хорошего дня.       Парень взял пакет за ручки и вышел на свежий воздух, попрощавшись с Джимом. Он видел его только второй раз, взяли парня на работу совсем недавно. Выходя из магазина, чуть не споткнулся о маленькие оранжевые тыквы с вырезанными глазами и улыбками. В старой, протёртой кожанке было прохладно. Осень началась с недельного бабьего лета с температурой под тридцать градусов и резко поменялась на холод, дождь и слякоть. Надо было съездить в местный торговый центр и наконец-то купить себе хорошие осенние сапоги, но Пайнс считал излишние траты на себя ненужными. Он мог купить еды в дом за свои деньги, мог оплатить починку какого-либо устройства в хижине, но тратить на себя деньги казалось ему бессмысленным и глупым, пока его самого не ткнут в проблему носом.       Двигатель пикапа загудел и вывел Диппера из мыслей, он бросил на соседнее сидение пакет с продуктами и поехал в сторону хижины. На дороге было пусто, мало кто проезжал в это время к сувенирному магазину, туристы собирались ближе к вечеру, когда таинственный «Мистер Загадка» начинал в одном из залов с экспонатами рассказывать страшные истории, например, о появлении чучела обезьяны-русалки или о том, как писалась картина с изображением плавающей в кукурузных початках большой свиньи. За лобовым стеклом виднелись пожелтевшие деревья и усыпанная листвой земля. Диппер прибавил скорость, считая, что ничего не случится, если он немного превысит скорость, пока на дорогу не рванули животные. Резко и неожиданно трассу мигом перебежали лани, кролики, даже гномы, а птицы, размахивая крыльями, разлетелись по сторонам. Нога машинально ударила по педали тормоза, и пикап неприятно заскрипел, дрифтуя по асфальту. Диппер сжал куртку в области сердца и часто задышал, в панике широко раскрыв глаза.       — Блять…

***

      — О, чувак! Ты привёз мои хлопья? — Зус вышел в коридор в тот момент, когда Диппер захлопнул входную дверь. Рамирез выглядел как маленький ребенок, дождавшийся маму из магазина, чтобы порыться в пакетах в поисках сладостей.       — Да, любимого безлактозного молока Мэлоди не было, к сожалению.       — Ничего, мы ближе к вечеру поедем в гипермаркет за новым перфоратором, там и купим, — Зус достал из крафтового пакета хлопья, и улыбка с его лица пропала, когда он разглядел потрёпанный вид Диппера. — Бро, ты опять всю ночь не спал? Выглядишь неважно.       — Почти. Сегодня природа разбушевалась, я чуть не пополнил список «самых глупых автоаварий две тысячи двадцать», — парень, поочерёдно наступив носками обуви на пятки, снял кроссовки и, захватив с собой пакет продуктов, прошёл на кухню, за ним последовал Зус. — Орава животных пробежала прямо перед машиной. Может, гремоблин вышел из спячки.       — Да, давно я не видел этого чувака…       Диппер удручённо вздохнул. В последнее время он любил некую стабильность и спокойствие в своей жизни, так что на нём такие резкие повороты сказывались очень тяжело. Он не помнил себя таким, наверное, со времён, когда был подростком и убегал от бесконечной учёбы на тусовки с друзьями. Это было лет в пятнадцать, летом, когда уроки по два часа с Фордом уже начинали выводить Диппера из себя, он бросал абсолютно все дела и на всю ночь уезжал с друзьями Венди в гараж к Томпсону или они вместе выбирались заниматься вандализмом в какое-нибудь заброшенное здание. Осенью и весной, когда у студентов не было возможности приехать на каникулы в Гравити Фолз, он большую часть времени проводил на просторах интернета и с местными ребятами, ровесниками или даже старше него на несколько лет, запертыми в этом городе заложниками одного места, так же, как и Диппер.       Он ни раз думал о том, что бы было, если бы он отказал Форду, согласился с Мэйбл и уехал обратно в Пьемонт. Остался бы он таким же жизнерадостным подростком или ничего бы не изменилось? Возможно, ушла бы эта невыносимая тоска по сестре и бесконечные ночные переписки с рассказами о том, как они провели день. У Мэйбл всегда было много интересных историй, она нашла хорошего, любящего её парня, очень стеснительного и неловкого в общении, новых подруг, с которыми каждую субботу устраивала пижамные вечеринки, и позже поступила в колледж на театральное отделение, как и мечтала. Диппер же большую часть своей подростковой жизни не запомнил. Он мог засиживаться с заданиями от дяди до глубокой ночи, и изредка они куда-то выбирались, чтобы разгадать какую-нибудь аномалию города. Наверное, только в те моменты Диппер мог вдохнуть полной грудью и ощутить, как цепи учёбы спадают с него. Хороших воспоминаний было много, но в то же время так мало.       Диппер поставил кипятиться чайник и насыпал три ложки растворимого кофе в свою чашку. Поблизости Зус поставил тарелку в цветочек на стол и насыпал туда блекло-розовые хлопья. Блестящие мелкие кружочки отвлекли от мыслей, и Диппер быстро забрал один из них, пока Рамирез отвернулся. Нужно было доделать курсовую и закончить домашнюю работу по курсу видеомонтажа. Предполагалось, что ночь снова будет весёлой, и надо бы насыпать четвёртую ложку кофе.       — Чувак, ты же помнишь, что завтра вечером вечеринка в честь Хэллоуина, может, ты не будешь пить столько кофе, а выспишься?       — Я не думаю, что буду праздновать с вами.       — Эй, забыл? Ты мне обещал две недели назад, что сможешь продавать билеты на вечеринку, я даже записал это на диктофон, — как бы иронично это не звучало, но из динамиков телефона Зуса раздался уставший голос Диппера, который, отчаявшись, соглашался на просьбу друга.       — Ну, раз обещал — значит обещал.       — Отлично, спасибо, чувак! — Зус хлопнул его по спине так сильно, что вырвался неконтролируемый кашель. — И не забудь, хороший сон — залог хорошей вечеринки!       — Я не помню, чтобы кто-то так говорил…       — Только что это придумал. Гениально, правда?       — Да…

***

      Когда-то эта тесная комната принадлежала им с Мэйбл. Тут ещё остались отголоски тех времён, когда они оба были ещё детьми. Приклеенные жвачки, изрисованная кровать сестры и их общие надписи о том, что когда-нибудь они сюда вернутся. Вот только последний раз, когда Мэйбл приезжала в Гравити Фолз — лето две тысячи восемнадцатого года, чтобы вместе со всей семьёй отметить их совершеннолетие. И вот, Диппер отчаянно желал встретить двадцатилетие вместе со своей сестрой, но дела, обстоятельства, занятость — и они снова разлучены, имея возможность лишь отправить открытку с поздравлением в Фейсбуке. Мэйбл отдавала себя всю театру, иногда даже чересчур, но при этом единственный момент выгорания, который помнил Диппер, был после восемнадцатого дня рождения, когда вновь им пришлось расстаться. Однако они оба быстро это пережили. Наверное, тогда он мог назвать свою сестру взрослой, ту самую, что так боялась этого быстрого течения времени. Из-за чувств которой произошли страшные события в двенадцатом году.       И теперь Диппер один в этой огромной комнате. Он организовал себе рабочее пространство возле окна, а кровать сестры оставил под учебники и исписанные тетради. В углу так же стояла коробка с обгрызенными ручками как напоминание: «перестать грызть ручки», пара открыток и фотографий были прицеплены над рабочим столом, чтобы в тоскливые моменты ободрять Диппера, а прочие безделушки в виде грязных носков и нескольких использованных презервативов, которые он забыл скинуть в мусорку, а также его черновики (в будущем он хотел собрать их в один большой сборник хроник Гравити Фолз) валялись по всей комнате.       Поставив кружку с кофе возле клавиатуры, он пару раз хлопнул по клавишам, и монитор засветился, показывая вордовский файл с незаконченным текстом. Наверное, Диппер не заметил, как зажал букву «к», отчего та расплодилась по всей строке. В кармане джинсов завибрировал телефон и, присев на кресло, он открыл мессенджер, где висело сообщение от сестры. «Привееет!!! Угадай, какой у меня костюм на хеллоуин?????»

«Не могу даже представить»

«А ты представь! Ладно, дам подсказку. Я буду на каблуках, в плаще и с коробкой томатного сока в руке»

«Это отсылка на мои слова, что ты высасываешь из людей энергию, как вампиры высасывают у людей кровь?»

«Да ну тебя. Мы с Джейсоном решили сделать парные костюмы: Дракула и его вынужденная любовь, которую он заставил обратиться в вампира»

«Да. Вам это подходит»

«А какой будет костюм у тебя??? Зус на своей страничке написал, что завтра вечером в хижине устраивают вечеринку!»       Зачем наряжаться, если он будет просто стоять на раздаче билетов. Мэлоди тогда упрашивала Пайнса придумать какой-нибудь необыкновенный костюм, что-то вроде огромного билета, который раздает билеты, или сшить объёмную фигуру тыквы из фоамирана, даже предлагала помочь, но парень отказался. Вот и Зус упрашивал придумать какой-нибудь «косплей» на вечеринку, чтобы не выглядеть отчуждённым на празднике. В последнее время у него было трудно с фантазией на что-то необыкновенное и интересное, извилины мозга работали очень медленно и напряжено.

«Не знаю. Ещё не придумал, может быть, что-то вроде безумного учёного»

«Ооооо я могу накидать тебе пару идеей из Пинтереста!!! Жди! Ладно, пока, Диппи-младший, я побежала на пару по хореографии!!!»       Диппер улыбнулся, когда получил в мессенджере фотографию, где Мэйбл, скрючившись, как старая бабушка, в специальном танцевальном костюме с чешками делала селфи в зеркале. Он не помнил, когда в последний раз был очно на парах в университете. Обычно дорога до него занимала больше четырёх часов на автобусе туда и обратно, а Диппер ещё не настолько развил свои навыки вождения, чтобы рискнуть выехать на трассу большого города. Поэтому приходилось пару раз в год выезжать из Гравити Фолз на автобусе во время экзаменов и защиты важных курсовых. Не сказать, чтобы это было как-то напряжно. Что может быть лучше долгой четырехчасовой поездки в пустом автобусе, когда можно побыть одному и привести мысли в порядок, в крайнем случае — отоспаться? Однако, были и есть моменты, когда он жалел, что не учился очно, не посещал университет, не участвовал в этой весёлой беззаботной жизни студентов, не спал по несколько часов, готовясь к сложным дисциплинам, и не работал на полставки в какой-нибудь забегаловке. В принципе, у Диппера была подобная жизнь, но немного скучнее, и ограниченная стенами хижины и дорогами этого города.       Прозвучал короткий звонок, на мониторе всплыло уведомление о новой серии «Ходячих мертвецов» рядом с длинной строкой буквы «к». Диппер отложил телефон и закрыл вкладку с незаконченной курсовой, открыв вместо неё новый эпизод сериала. На мониторе заиграли кадры с видом на тюрьму в Джорджии, околачивающимися вокруг высокой сетки с колючей проволокой зомби, а когда заговорил Рик Граймс со своей группой, Диппер достал заныканный в комоде с позавчера энергетик «на чёрный день». Неожиданное решение бросить все свои дела и заняться тем, что его по-настоящему расслабляет — лучшее, что выбрал Пайнс.       Диппер проснулся, когда на электронных часах зелёные светодиоды показывали семь часов вечера. Он заснул прямо в кресле, и затёкшие мышцы разом дали о себе знать. Монитор давно погас, кажется, Диппер проспал половину серии, так и не узнав, что там было дальше. За окном уже расцветали яркие краски заката. Время шло быстро, совсем скоро вечереть будет раньше. Кроны деревьев шатались от сильного ветра. Погода что-то разбушевалась, лишь бы ближе к ночи не начался дождь, — совсем не хотелось завтра ходить по грязи во время вечеринки. Диппер задумался, надо ли ему делать какой-то особенный костюм или просто одолжить у Мэлоди косметику для грима и нарисовать себе какую-нибудь страшную морду. Всё-таки Хэллоуин, время, когда они с Мэйбл вместе веселились, забывали о заботах, а потом в Гравити Фолз праздновали Летоуин. Мэйбл забрала эту традицию и в их дом. В Пьемонте она не ходила колядовать с подружками, но они вместе делали костюмы и собирали скромную компанию для вечеринки. Диппер не праздновал Летоуин с момента, как уехала Мэйбл, в один момент он даже забыл, что такой праздник существует у них в городе.       За окном тем временем погода разбушевалась ни на шутку. Ветер колошматил верхушки деревьев так сильно, что казалось, те могли надломиться. Диппер закрыл фрамугу, чтобы не продуло, и выключил компьютер. Рамирез наверняка уже ужинают на кухне, и сейчас самое время, чтобы прийти и подкрепиться. Желудок отчаянно скручивало, будто тысяча мышечных качков сворачивают его в маленькую складочку. Он и правда не ел с самого утра, разве что перебивался конфетами, которые прятал в верхнем шкафчике так же «на чёрный день».       На кухне было тихо, никого не было. Мэлоди стояла спиной к Дипперу, усердно перемешивая салат из овощей, за столом Зус сидел в ноутбуке и методично печатал вступительную статью для будущего сайта Хижины Чудес. Рядом сидела Бабулита и тихо поправляла его, чтобы текст казался более серьёзным.       — Может быть всё-таки я напечатаю или… О, Диппер! — девушка отставила салат в сторону и начала накладывать в плоские тарелки жареную картошку. — Помоги Зусу написать текст для привлечения внимания. Я, конечно, понимаю, что Зус напишет хороший текст, но чисто стилистически…       — Да, могу попробовать…       — Надо кратко и при этом ярко описать хижину, но понимаешь, чувак, вживую как-то легче выражать свои мысли, чем на бумаге, — Зус уступил место Дипперу и подошёл к жене за своей порцией ужина.       Диппер начал писать первое, что приходит в голову. Он хотел для начала собрать хоть какой-то текст, не важно с ошибками или нет, а потом уже начать редактировать статью. Форд всегда говорил, что Диппер многогранный и разносторонний человек, что он может развить свои навыки в любой области и быть в ней лучшим. Однако самому ему казалось, что по части философии и литературы он был плох. Для него тяжело давались художественные тексты и загадки человеческого ума. Он был хорош не во всех гуманитарных науках.       — Милый, ты украсил двор?       — Я завтра днём приколочу гирлянды, а Горни с Венди приедут с уже вырезанными тыквами.       — Венди приедет? У неё же учёба, — Диппер удивился. Обычно Венди вместе с остальными ребятами из компании приезжала на летние и зимние каникулы, многие из них уже закончили четвёртый курс учёбы, многих отчислили ещё в начале и им приходилось работать сверхурочно, чтобы выжить в столице, а тут в середине осени…       — Да, у неё какие-то проблемы… Она не рассказала, надо будет у неё поинтересоваться.       — Странно… А, пока не забыл, может, вы сумеете придумать мне какой-нибудь костюм к завтрашней вечеринке?       — Конечно, что же ты раньше не сказал? У нас осталось много старых костюмов. Завтра перед вечеринкой тебя нарядим.       — Спасибо, Мэлоди.       — Кстати, позавчера мне позвонили ещё несколько туристов, одни из них будут целой компанией, — сказал Зус и многозначительно посмотрел на Мэлоди. Та поняла его мысли, зная, что обычно с такими глазами он выпрашивал ещё одну видеоигру на вечер. Зус всегда был хозяином своей жизни, но появившаяся в его жизни Мэлоди стала для него опорой и главным советчиком во всём.       Диппер закончил статью на фразе: «Ждём вас в Хижине Чудес! Месте, где непостижимые тайны и загадки человечества могут вскружить вашу голову!». «И вытрясти ваши кошельки», — подумал Пайнс и сохранил пост, перед этим проверив его на наличие ошибок и опечаток. Он хотел показать своё творение Зусу, но тот отпил кефира из стакана и показал большой палец. Мол, доверяет, и можно выкладывать.       Было спокойно.

***

      Диппер рассматривал свой костюм Доктора Франкенштейна и дивился. Его кудрявые, часто спутанные волосы были аккуратно приглажены с помощью геля. Мэлоди покрыла всё его лицо вместе с шеей бледно-зелёной грим-краской, на лбу и шее красовались тонкие кривоватые швы. Поверх чёрной футболки с принтом рок-группы АС/DC Диппер накинул на себя старый, местами грязный от капель краски и химикатов белый больничный халат. Хотя он никак не контрастировал с порванными и потёртыми джинсами, которые он носил лет с пятнадцати. В дверь быстрым ритмом постучали. В комнату вошла Венди с набитой конфетами и мармеладом оранжевой коробкой в виде тыквы.       — Ты долго, возле хижины собралась очередь из желающих отдать тебе все денежки, — Венди улыбнулась широко и игриво, так, как только она умела.       — Да, я просто… поправлял костюм, — Венди встала рядом, и он отметил её костюм выжившей участницы зомби-апокалипсиса. Потёртые вещи, порванные в некоторых местах, грязь на лице вперемешку с ненастоящими шрамами, которые были обильно политы искусственной кровью. Именно она познакомила его с сериалом «Ходячие мертвецы».       — Что-то ты совсем не свой в последнее время, Зус рассказал, что ты почти не выходишь из комнаты, — он снова взглянул на неё и понял, насколько сильно вырос по сравнению с ней.       — Просто заработался, в последнее время много домашних дел, конспекты… уравнения и всё-такое.       — Тогда сегодня ты должен оторваться по полной, пойдём быстрее заберём у гостей деньги и напьёмся.       Диппер не стал спрашивать у Венди, что такого случилось, что она приехала в середине семестра обратно в Гравити Фолз. Ведь она выглядела такой весёлой и беззаботной, что Пайнс боялся в один момент разрушить эту идиллию между ними. На улице заиграла попса и он подумал, что они поболтают о последних новостях, когда порядком напьются.

***

      Из высокой травы выпрыгнул маленький кабанчик и, громко хрюкая, побежал в сторону, огибая группу людей, неторопливо шагающих вдоль извилистых тропинок, то и дело спотыкаясь о маленькие камешки. Уже давно стемнело, и вот так ходить по тёмному лесу было страшно. Эйдан оглянулся на свою сестру Эвани, высокую брюнетку, которая шла за ручку с белобрысой низкорослой Мелиссой. Они не отрывались друг от друга ни на минуту, показывая друг другу что-то в телефонах, сплетничая и хихикая. Недалеко от них громко смеялись Нил и Джейсон, дразнились, кричали и толкались. Эйдан ревниво посмотрел на то, как Нил положил ладонь на плечо Джейсона и крепко сжал. Он то и дело ходил весь день с этой чёртовой камерой и ловил взгляд Джея в объективе, расстраиваясь, что мог засматриваться на него только через эти слои стекла. Он нарядился на манер вампира шестидесятых, и по его пухлым губам тонкой струйкой стекала кровь. Нил и Эвани обмотались бинтами и туалетной бумагой, не очень сильно похожие на мумии, но отчаянно старавшиеся. А Мелисса всю неделю уговаривала Эйдана купить парные костюмы монашки и священника. На нём тёмным палантином спадал чёрный балахон, чёрный пояс с золотистыми краями утягивал тонкую талию, а хрупкие плечи скрывала темная накидка, доходящая едва до живота. Подруга же выглядела более откровенно и сексуально в своём обтягивающем чёрном платье, так сочно облепляющем её груди и бедра. Белые волосы скрывала такая же тёмная плотная вуаль, на груди аккуратно лежал деревянный крестик.       — Эй, долго мы ещё будем идти? — завопила Эвани, посмотрев на двух балбесов впереди, будто тех не интересовало, куда именно они идут.       — Я так и знала, что мы потерялись… Джейсон, я проклинаю тебя за то, что ты придумал дойти до этой Хижины пешком, — Мелисса поправила платье на бёдрах и угрюмо вздохнула.       — Реально, мы могли бы спокойно доехать на машине, но кому-то захотелось больше впечатлений, — Эвани поравнялась с парнями, и Эйдан остался позади.       Он всегда был тихим в этой компании. Несуразный высокий шатен, с неприлично кудрявыми и длинными волосами, с вечно спадающими очками и россыпью прыщей на щеках и лбу. Худощавый, не отличающийся явной мускулатурой, которой обладали парни на страницах женских журналов, он был непримечательным для всех окружающих. В какой-то момент жизни Эйдан и сам смирился со своей неудачей в социализации, поэтому посвятил всего себя фотографии пейзажей и натюрмортов, желая окончательно ограничить своё общение со всем миром. Однако его сестра, милейший лучик света, Эвани всё-таки вытащила его в свою компанию, которая сформировалась ещё на первом курсе её обучения. Он правда был ей благодарен, но, как бы то ни было, чувствовал себя несчастным и лишним в этой группе. А после неожиданно появившихся чувств к Джейсону вообще потерялся и впал в глубокое депрессивное состояние. Эйдан не должен был этого чувствовать.       Мелкие крапинки грибного дождя упали на застывшее в раздумьях лицо парня. Он только сейчас, запутанный в своих же мыслях, заметил, что совершенно отстал от ребят. Вокруг не было никого, и даже если засматриваться вдаль — ничего. Ни силуэтов, ни чужих голосов, только шум природы и мысли паникующего Эйдана. Он пятился, пытаясь найти хотя бы отблески ушедшей Эвани, но ничего не было. Он был один. Один!       — Твою мать, нахер я вообще согласился сюда ехать?..       Где-то из глубин леса, там, куда тропинка не вела, послышался голос сестры. Надломленный и такой же паникующий, как у него. Эйдан сорвался с места, дабы избежать наконец-то этой пугающей и отвратительной пустоты вокруг себя, и заскользил по грязи. Под ногами захлюпала мокрая земля, ботинки все были измазаны. Парень бежал, не разбирая препятствий перед собой, и забывшись в голосе сестры, понял, что летит со склона. Неприятная острая боль ударила в позвоночник, по плечам, проехалась по коленным чашечкам и ободранному лицу. Эйдан нащупал фотоаппарат, что закрывал своим телом, и сквозь помутившееся сознание смотрел на камень, перед которым упал.

***

      Венди подала ему стаканчик с намешанным ягодным коктейлем, который Бабулита разливала за стойкой поодаль от входа в хижину. Зус и ребята поистине постарались в этом году: накрыли фуршет, где отдельный стол был специально для сладкой продукции, соорудили деревянную платформу для танцпола и большой двускатный навес, который был отделан разноцветным поликарбонатом; Мэлоди оценила его решение сделать цветной навес. Хеллоуинские атрибуты украшали пространство. Мелкие летучие мышки в виде гирлянды, интерактивные приведения, которые светились в сине-красных оттенках и набитые конфетами тыквы с вырезанными злыми рожицами. Венди рядом улыбнулась и утёрла мешающую грязь на носу.       — Давно мы так не собирались… — она улыбнулась, и морщинки в районе носогубки отчётливо показались на её лице. Она была уже такой взрослой, как телом, так и душой, что Диппер лишь в атмосфере этого городка узнавал старую Венди, с которой когда-то спасал весь Гравити Фолз от аномалий. Рядом прошёл один из её знакомых, и она отсалютовала ему стаканчиком с коктейлем.       — Ага… Мэйбл обещала приехать в следующем году летом, может быть, сможем все вместе встретиться.       — Давно о ней ничего не слышала, она же вроде в театральном учится?       — На втором курсе, они уже ставили мелкие постановки с курсами постарше, я потом покажу тебе запись.       — Классно.       Когда-то давно завести разговор было сложно из-за стеснительности и осторожности, а сейчас будто просто не осталось тем для бесед. У Диппера была скучная и однообразная жизнь последние несколько лет, а то, что происходило раньше, он рассказывал Венди сто раз, дабы не потерять с ней нить диалога. И у неё была такая же неинтересная жизнь, ужасная работа в сфере общественного питания и никакой личной жизни. Она закончила четыре курса в калифорнийском университете на факультете географии и поступила в магистратуру по наставлению старших братьев, и больше никаких вестей от Венди не было. Диппер вспомнил об этом и решился всё же спросить, почему она посреди учебного года смогла приехать в Гравити Фолз.       — Ты же вроде на первом курсе магистратуры…       Венди вздохнула и размяла морщину между бровями, он уже предчувствовал что она хочет рассказать тяжёлые и неприятные новости.       — Меня отчислили… Нагрубила декану за то, что девушку на инвалидной коляске не допустили к экзаменам, — она криво улыбнулась. — Идиотская ситуация… Сраный вуз, нахер я вообще поступила туда опять?       — Отвратительно…       — Просто из-за каких-то своих ёбанных предрассудков не допустили девушку, вполне здоровую и всё понимающую, а я сорвалась в тот момент. А потом сократили на работе. Отец так кричал… наверное, я останусь на несколько месяцев тут, помогу ему с лесопилкой, а потом посмотрю, может, двину в Мексику к Робби, освоюсь там.       — Чёрт… Мне жаль.       — Да насрать, я всё равно терпеть не могла эту учебу, а так хотя бы… какая-то свобода.       Она обернулась к Дипперу и широко улыбнулась, он улыбнулся ей в ответ. Так ей завидовал… Иметь перед собой путь, полный свободы и приключений, то, о чём он мечтал последние несколько лет, о чём он мечтал, когда они с Фордом часами занимались учебой. Венди всегда была для него примером сильного и взрослого человека. Она уже получила от жизни всё, что хотела, и продолжала прожигать её в своё удовольствие.       — А ты? Планируешь уезжать из этого сраного города? Вроде Стэны уже давно уехали бороздить ледовитый океан, а ты всё тут, — она допила свой напиток и выкинула стаканчик в мусорку неподалёку.       — Наверное, останусь, я пока не решился переходить на очное, да и… не знаю, куда мне податься.       — Ты уже такой взрослый, Диппер. Знаешь… ты всегда казался мне старше своих лет, но сейчас в тебе почти не узнать того двенадцатилетнего мальчика, который рвался искать приключения на свою тощую задницу, бегал за девчонками. Теперь ты взрослый, пора бы тебе заняться своей личной жизнью, иначе будешь как я… Один.       — Зачем ты смотрела на мою задницу?       Они рассмеялись. В такой непринуждённый момент, наполненный радостью, беззаботностью и запахом намешанного коктейля, Диппер чувствовал себя как никогда комфортно. Она продолжала рассказывать занимательные истории из университетской жизни, поделилась тем, что начала смотреть новый сериал про стереотипных вампиров, чтобы поддержать дух Хэллоуина, и допивала уже какой стакан коктейля подряд, добавляя туда палёной русской водки. Зус ходил по округе в смешном костюме тыквы и раздавал гостям закуски на серебряном блюдце, а Мелоди помогала ему с напитками.       Резко музыка затихла. Никто не ставил её на паузу и не уменьшал громкость, просто в один момент что-то вырубило её. Диппер не успел опомниться, как на лицах друзей и простых посетителей поселилось недопонимание и страх. Они исказили свои гримасы в отчаянном глухом крике, указывая пальцами рук на что-то, находящееся позади Диппера, вне поля его зрения. Венди резко схватила его за плечо и стиснула так, что кончики пальцев начали дрожать. Всё поле озарил бескрайний белый свет, будто на землю падал метеорит, будто ночь решила резко смениться на день. Диппер обернулся, разглядывая среди крон деревьев высокий золотистый луч, направлявшийся глубоко в небо, медленно сужающийся. Он прежде не видел такого огромного сгустка потусторонней энергии, но ещё в юности вычитал о чём-то подобном во втором дневнике Форда. Птицы не успевали улетать, их хрупкие тельца сгорали в попытках выбраться из этого мощного энергетического поля, а пепел растворялся в воздухе.       Диппер интуитивно понял, что нужно делать, и начал в спешке укладывать всех на землю, приказывая упасть и закрыть голову и уши. Не все отреагировали молниеносно, но Пайнс уже не успел увидеть этого. По пространству резко пронёсся вихрь, сносящий столы, навес и тела тех, кто не успел прикрыться. Докторский халат вместе с футболкой задрался, и обжигающий ветер опалил поясницу до красноты. Как всё началось, так и закончилось. Резко и нежданно. Ещё некоторое время никто не поднимался, оценивая обстановку лицом в землю, как пугливые страусы, и выжидая ещё одного подлого звукового удара, но ничего не последовало.       — Затушите стереосистему пуншем! Пожалуйста, оставайтесь все на своих местах, мы проверим, не унесло ли кого-нибудь, и постараемся оказать всем первую помощь! — голос Зуса был неузнаваем, впервые на памяти он был страшно серьёзен и испуган.       Дети, присутствующие на вечеринке, плакали, на многих из них упали обломки бывшего навеса, и мужчины помогали им из-под них выбраться. По округе стали разноситься бесконечные голоса, прервавшие эти жуткие секунды тишины. Все волновались, прямо как когда начался Странногеддон, который попортил психику всех жителей города. Диппер не помнил, с чем можно было бы сравнить столь мощный поток потусторонней энергии.       — Что это было?.. — Венди помогала пострадавшим, пока Диппер размышлял над произошедшим.       — Не знаю, — парень задумался и обречённо вздохнул, — у меня даже нет предположений…       Больше такого не происходило.       2021. Июль.       На ящике с инструментами стояла горячая кружка с кофе, и Диппер изредка на неё поглядывал, меняя шину на своем пикапе, потому что гномы оказались в последнее время донельзя жадными, то бутерброд стащат, то попытаются посягнуть на кошелёк. За последние несколько дней аномалии в Гравити Фолз странно себя вели. Диппер составлял отчёты об увиденном и услышанном для Форда, но тот обещал приехать вместе с Стэнли ближе к рождеству. Они сейчас путешествовали по Австралии, где Стэнли отдыхал в местных барах, играл в карты с такими же стариками, как он, а Стэнфорд исследовал живность в Брисбене. По выходным они вдвоём выбирались на побережье Тихого океана, отправляясь на день-два в плавание, чтобы вспомнить детские мечты, которыми грезили всю свою жизнь. Диппер тоже планировал, через месяц рвануть куда-нибудь отдыхать. У него не было какой-то определённой цели, места для путешествия. Просто желание забыть обо всех делах и лежать где-нибудь на пляже, смотреть на закат, чьи блики отображались бы в воде, пить пиво и очищать голову от лишних мыслей.       Откровенно говоря, в последние года, что парень здесь жил, в летнее время тут было скучно. Мэйбл не смогла приехать на каникулы из-за своей новой работы в кофейне, куда она устроилась, чтобы накопить на новый ноутбук, а Венди подрабатывала вожатой в детском лагере при младшей школе Гравити Фолз. Они, бывало, списывались в мессенджере, и она то и дело рассказывала о своих буднях в роли вожатой. Там Венди познакомилась с иногородним парнем, Джоном Уинстоном, и говорила без умолку о том, какой он идиот. Они вместе оказались вожатыми для одного отряда, и по какой-то неведомой причине у них начались конфликты на почве командования детьми.       Приложение погоды сообщало о ясном и безоблачном небе, но смотря на нынешнюю ситуацию, казалось, с минуты на минуту пойдёт дождь. Облака заполонили небо и приходилось лишь вздыхать от безнадёги. Похоже, кое-кто будет сегодня мыть полы в Хижине Чудес от грязи, что принесут посетители. Диппер подумал, что надо поскорее закончить свою работу и вернуться домой, чтобы выпить ещё одну чашечку кофе и задремать на часок-другой, как тут же задрифтовала красная иномарка Зуса. Он въехал во двор, не припарковавшись, и вышел из машины, что-то беспокойно бормоча.       — Зус, всё в норме?       — Дип, помоги.       Диппер бросил инструменты и только заметил, что гномы всё-таки украли у него кофе. Зус замялся у пассажирской двери, прося о помощи. Неужто новый экспонат нашёл на трассе? Но дальнейшее поразило Диппера до округлённых глаз. Он увидел далеко не статуэтку, а высокого, худощавого парня, лежащего без сознания на заднем сидении.       — Блять, ты что, сбил его? — запаниковал Диппер, завидев возможно мёртвого парня в машине.       — Нет. Расскажу в доме, помоги его туда затащить.       Ладони вспотели от волнения. Неужели Зус вписался в какую-то авантюру? Именно сейчас ему никак нельзя было иметь какие-то проблемы с законом. Недавно восторженная Мэлоди призналась ему, что ждёт ребёнка, о котором они так долго мечтали, а теперь на заднем сидении его машины лежало тело, что может во мгновенье принести ему много проблем. Зус вытащил парня из автомобиля и подпёр своим плечом его подмышку. Диппер поступил так же, но с другой стороны, и облегчённо вздохнул, когда увидел, как подрагивают веки незнакомца. Белобрысая голова упала на грудь, что равномерно вздымалась, будто тот сладко спал после трёх банок крепкого пива. Он чем-то был похож на уволившегося кассира из местного магазинчика. Мог ли это быть изменившийся он или его брат близнец, не ясно.       Они повалили парня на диван в гостиной и смотрели, как кот на птичку, в каком-то томительном ожидании. Зус, стоящий рядом, тяжело дышал и хватался за ворот футболки.       — Зус… какого хрена?       — Короче, я ехал из супермаркета по нашей трассе, а этот парень резко выбежал перед машиной, я не сбивал его… — он эмоционально жестикулировал и в конце расслаблено добавил, снимая с головы кепку: — к счастью.       — Прям из чащи леса?       — Да! Ну, я вышел, чтобы узнать, что случилось, а он что-то пробормотал и упал в обморок.       Диппер снова посмотрел на парня. Тот лежал в той же позе, в которой его и оставили, к длинной чёрной сутане прилип репейник и на ткани застыли комки грязи, на груди красовался деревянный крестик, изрядно потрёпанный и со сломанным уголком. Диппер не ходил в церковь, не исповедовался, поэтому толком и не знал всех, кто там мог бы работать. А может, он просто сбежал с костюмированной вечеринки. Под пристальным взглядом Пайнса парень заворочался и приложил исцарапанную ладонь к грязному лбу.       — Чёрт, где я?.. — хрипло пробормотал незнакомец.       — Ты у нас дома… Как тебя зовут? — спросил Диппер, присаживаясь на кресло позади себя, и нахмурил брови, недоверчиво смотря на этого «гостя».       — Я Билл вроде… А вы?..       — Вроде?       — Не знаю, я был в каком-то доме… там пахло выпечкой. А потом, мне кажется, кто-то огрел меня по голове лопатой и… я больше ничего не помню.       — Чувак, может, в больницу? Ты выглядишь не круто, — забеспокоился Зус, и Диппер мысленно с ним согласился. Тёмные круги под глазами, чётко очерченные скулы и мертвенно-бледная кожа. Всё его лицо было в царапинах и других мелких ссадинах, а на переносице прямого носа красовался зелёно-жёлтый синяк.       — Нет… нет… не надо, пожалуйста…       Диппер резко встал с кресла и оттянул Зуса из гостиной в коридор, чтобы ненароком этот… Билл не услышал их разговор.       — Звони в полицию.       — Что?.. У парня просто боязнь больниц, типа, у меня так же. Я не думаю, что он плохой.       — Блять, он скрывается от полиции, я тебе гарантирую. Из леса выбежал, в город ехать отказывается… строит тут из себя идиота, что потерял память.       В гостиной было тихо. Пайнс заглянул обратно в комнату и прищурил глаза, высматривая, что делает незнакомец. Тот всё ещё сидел на диване и, как ребёнок, осматривал место, в котором находится. Всё это было странно. Последнее, чего хотел Диппер — связывать себя с криминальными делами, и уже продумывал план, как быстрее избавиться от этой проблемы. В соседней комнате, где находился туалет, заработал смыв, и вышла потрёпанная Мэлоди, она вытирала руки об блузку и смотрела на притаившихся мужчин.       — Милый, сделай мне чай, пожалуйста, я что-то плохо себя чувствую, — попросила девушка, подошла к Зусу и прижалась лбом к его плечу.       — Мэлоди, солнышко, у нас тут проблема.       — Что случилось?       — Огромная, блять, проблема, — Диппер раздражённо прошептал это и указал одним коротким жестом большого пальца в сторону гостиной.       Она незаинтересованно посмотрела и как только увидела Билла, уже вставшего, нахмурилась. Он рассматривал семейные фотографии ещё с две тысячи двенадцатого года, которые они делали ещё на первых каникулах в Гравити Фолз. Диппер, признаться честно, тоже разглядывал их и делал это чаще других.       — Это кто?..       — Он выбежал из леса и упал в обморок.       — А теперь он говорит, что не хочет ехать в больницу, и притворяется, что потерял память.       — Дип… — настороженный Диппер подал строгий сигнал Зусу, и тот без промедлений понял, — Мэйсон, может, он просто волнуется? Он же ничего не помнит…       — Надо вызвать полицию.       — Да. Даже Мэлоди уже тебе это говорит, Зус, это очень опасно. Ты живёшь здесь всю жизнь и ты когда-нибудь видел его? Тут не так много людей, а он…       — Давайте поговорим с ним, он не кажется каким-то преступником.       — Зус… ты не думаешь, что это глупо?       Диппер уже не разбирал того, что они говорили. Он листал телефонную книгу и выискивал когда-то записанный личный номер шерифа Блабса. Получил его Диппер сравнительно недавно, — они вместе со шерифом пили в одном баре. Мужчины долго и душевно беседовали, и Пайнсу даже удалось открыть свои тёмные стороны, которые он скрывал на протяжении нескольких лет. Дурланд тогда был вместе с ними, но не пил, поэтому смог на служебной машине отвезти парня до хижины.

***

      Блабс приехал через час. Он высказал своё недовольство, что ему звонили о таком важном деле на личный номер, и при случае напомнил Дипперу о номере полиции. Зус и Мэлоди за это время успели что-то обсудить с Биллом и распросить его о том, что он помнит и как очнулся лесу. Они даже смеялись, и Мэлоди учтиво принесла ему стакан воды, пока вдали от них Диппер ждал шерифа.       — А Дурланда не будет? — спросил Пайнс, провожая Блабса в гостиную.       — Нет, он сегодня в офисе целый день заполняет протоколы от участкового вашего района, а другие заняты. Думаю, с парнем, у которого амнезия, я и один справлюсь.       Зус вместе с Биллом встал при виде шерифа и кинул обиженный взгляд на Диппера. Тот не задумался об обиде друга, он был уверен, что тот точно позже скажет ему «спасибо». Блабс попросил всех выйти из комнаты, чтобы без лишних лиц провести допрос.       — Мэйсон, я попросил тебя об одной услуге, и ты её не выполнил.       Они стояли на кухне. Диппер упёрся в столешницу и рассматривал зелёную листву в окне, скрещенные руки говорили о его намерении не болтать о ситуации.       — Давай не будем…       — Ты мне не доверяешь, да?       — Не начинай…       Время шло. Они не говорили больше, и нужды в этом не было. Зус сделал Мэлоди чай, и в этой тишине они просидели минут сорок, пока Блабс не вышел к ним один.       — Оснований забирать его нет. Я записал всю контактную информацию, которую он смог вспомнить, приеду в участок, составлю протокол. Вместе с Дурландом попробуем осмотреть место, где он очнулся. И думаю, стоит позвонить одним пострадавшим. Вроде год назад они заявляли, что в лесу Гравити Фолз пропал парень, думаю стоит поговорить с ними.       — А с ним нам что делать?       — Могу для вашего спокойствия забрать его в участок, но лучше отвезти его в больницу, чтобы провели осмотр. Может, они оставят его у себя.       — Ладно, шериф, спасибо вам, — Зус подошёл к Блабсу и пожал ему руку, Диппер снова отвернулся, не желая мириться с этим.       — До встречи, я напишу, как только узнаю какие-нибудь подробности об этом деле.

***

      Билл остался у них дома. Зус упёрся на своём и послушался прихоти гостя не вывозить его за пределы хижины, поэтому в тот же день его отмыли, залечили раны и накормили. Диппер не жалел еды на него, бинтов с пластырями или своей старой одежды, которую он благородно отдал Биллу, чтобы тот не ходил в своей ободранной чёрной сутане. Диппер жалел, что повёлся на доброту Зуса и позволил тому оставить незнакомца дома. Он не то чтобы находился в тревожном состоянии из-за происходящего, просто был наготове в случае чего дать отпор, выгнать чужака и прогонял в своей голове несколько иных исходов происходящего. Практически ни один из вариантов не приводил к конкретному финалу.       Они прожили так неделю. Почти не общаясь друг с другом и редко пересекаясь. Удивительно было то, что Билл особо и не выделялся за всё это время и не творил того, что мог надумать Диппер. Зус помог ему адаптироваться в доме, даже выделил ему то самое место в гостиной, где он очнулся. С Пайнсом он надолго не пересекался, лишь раз они какое-то время смотрели друг на друга, пока он готовил себе очередную кружку кофе, и молчали. Чистый и одетый в приличную одежду Билл выглядел более симпатичным и больше не был похож на погрызенного волками человека. Прямые белёсые волосы, голубые глаза и ровный нос, конечно, «украшенный» синяком, но с проглядывающими веснушками, которых не было видно за той засохшей грязью. Его внешность оказалась весьма привлекательной для посетительниц хижины, и когда они видели его, проходящего через фойе, сразу прилипали к нему с вопросами, принимая за одного из сотрудников. Зус тогда обрадовался притоку посетительниц и дал ему работу — прибираться в помещениях в рабочее время. Он не платил ему зарплату, ведь в этот момент Билл был полностью на содержании Зуса и Мэлоди, и той нужна была помощь в работе. Мэлоди давно хотела уйти в декрет, и Зус был рад такой помощи.       В один из самых обычных и спокойных дней сломалась стиральная машина, и после недолгого осмотра было не трудно догадаться, в чём проблема. Диппер тогда заказал нужный элемент и закрылся в ванной на добрые два часа даже не для того, чтобы провести более тщательный осмотр или качественную работу, а просто чтобы побыть наедине с какой-то ручной работой без посторонних.       — Что делаешь? — от неожиданности Диппер ударился о корпус стиральной машины и застонал от секундной боли. На пороге стоял Билл в ярко-оранжевой кофте, которую Пайнс носил, когда ему ещё было шестнадцать.       — Чиню стиралку, — коротко ответил он и продолжил откручивать гайку посередине ТЭНа. Билл не ушёл прочь, а закрыл за собой дверь и присел на закрытую корзину с бельём, пристально рассматривая, что делает Диппер.       В ванной горела жёлтая лампочка, отчего приходилось прищуриваться, чтобы в полумраке рассмотреть все детали машины. Телефон остался заряжаться в комнате, и Диппер жалел, что не взял хотя бы старый фонарик из служебной комнаты, чтобы как-то подсветить пространство. Ещё и молчаливый Билл портил и без того дискомфортную атмосферу для работы.       — Я не думаю, что в этом деле мне нужна компания.       — Ты всегда один… мне показалось, тебе скучно.       — Я не всегда один.       Билл помолчал, обдумывая сказанную Диппером фразу, а потом присел возле него и ткнул пальцем в ТЭН, который он начинал вынимать.       — У тебя клеммы все в накипи.       Парень недовольно повернулся на белобрысого:       — Я и без тебя знаю.       — Твой друг Зус очень добрый человек, я, если честно, не ожидал, что он разрешит мне остаться… — Диппер слушал его, но делал вид, что игнорировал. — И его жена тоже очень добрая, она вчера научила меня готовить лазанью.       — Мешаешь, — Диппер вынул старую деталь, сплошь покрытую застывшей накипью, и выкинул в коробку из-под новой.       — Я просто хочу с тобой подружиться, мне понравились твои статьи об аномалиях в этом городе и научная работа по термодинамике, — воодушевлённо произнёс он и мило улыбнулся, демонстрируя белые зубы.       — Где ты нашел мои работы? Зус дал? — не сказать, что Пайнс был доволен тем, что Рамирез показал этому Биллу его работы, но он был приятно удивлён, что кому-то они показались интересными. Обычно все его научные работы искренне хвалил только Форд.       — Да, мы говорили о тебе, и он сказал, что, возможно, я смогу найти общий язык с тобой с помощью твоих научных работ. Мне понравился ход твоих мыслей во время опыта с расширением газа в цилиндре с поршнем, но на твоём месте я бы сначала вычислил механическую работу поршня, а не газа.       Диппер удивлённо повернулся, не надеясь услышать именно от него какие-то конкретные мысли и доводы по поводу его научной работы. Он, конечно, общался со студентами-заочниками в их общем чате, но те чаще всего о чём-то шутили, рассказывали о своих детях и просто каких-то элементах личной жизни. И даже от преподавателей Диппер слышал скудную оценку его знаний. Раньше, ещё на первом году его обучения у Форда, когда Пайнс решился на важный шаг в своей жизни остаться в Гравити Фолз и окончить двенадцать классов экстерном, он слышал от Форда похвалу, о которой так мечтал, а потом для них двоих это уже стало привычным делом. Ни Мэйбл, ни его родители или Зус с Мэлоди не могли по-настоящему оценить его труд.       — Смысла нет, поршень при расширении газа будет удаляться от молекул, и вычислять его механическую работу незачем, — почти заканчивая работу с починкой стиральной машины, Диппер протирал от накипи клеммы. Новые не было времени купить, а Мэлоди уже сегодня хотела закинуть стираться грязные вещи.       — Но при передаче молекулам механической работы поршня можно найти коэффициент расширения газа, что может значительно сократить время на вычисления, — Билл будто прочитал мысли Диппера и помог ему вернуть на место заднюю часть корпуса машины, чтобы помочь закрутить обратно винты.       — Я и не думал, что ты разбираешься в таких вещах.       — Сам не помню, откуда это знаю, будто всю жизнь этим занимался, а посмотрев на твои записи, освежил память, — Билл широко улыбнулся и почесал синяк на носу, Диппер проследил за этим жестом.       — Помоги поставить стиралку, — они оба взялись за края машины и с усилием подвинули её к стене, стараясь не прижать к кафелю трубу для подачи воды, и после оба размяли покрасневшие от натуги ладони. — Я мог бы показать тебе незаконченную курсовую по квантовому движению, может, у тебя откроются в памяти какие-то скрытые познания об этом.       — Давай! Я не видел твою комнату в этом доме…       — Я живу на чердаке.       Пока они поднимались в комнату Диппера, тот вспоминал о том, насколько сильно развился беспорядок за неделю его пребывания там, и думал, будет ли важна Биллу пыль на подоконнике? По каким-то неведомым причинам ему сейчас было важно знать, что подумает о нём гость, ему странно хотелось произвести на него хорошее впечатление. Возможно, потому, что Билл заинтриговал его на почве общих интересов. Тот, конечно, без умолку болтал о том, что ему показывал Зус, о девушках, которым он понравился во время экскурсий в хижине, но на удивление Пайнса это не сильно раздражало. Может, он привык к болтовне Зуса и Мэйбл.       — У тебя уютно, — произнёс Билл и прошёл чуть дальше, к кровати, когда-то принадлежавшей Мэйбл, и уже без прежних лежавших на ней учебников и тетрадок. За окном было темно, лишь яркий экран компьютера освещал пространство, пока Диппер не включил основной свет.       — Работа пока редактируется, я начал расписывать теорию про фотон и его движение, так что не знаю, поймешь ли ты что-нибудь.       Они обсуждали физику до часу ночи, пока на улице стрекотали цикады и свежий лёгкий ветер обдувал их из приоткрытого окна. Билл заинтересовано кивал на все пояснения Диппера, дополнял его, когда в голове рождалась новая мысль. Впервые за последние годы он ощутил себя комфортно в компании постороннего парня, будто они были старыми друзьями со школы, которые вместе ходили на кружок по физике и друг к другу домой играть в «Подземелья, подземелья и ещё больше подземелий». Надо было ему достать из-под кровати эту игру и показать её Биллу, он был уверен, что она ему понравится.       — Почему именно квантовое движение? В сети же достаточно информации про это явление, — спросил Билл и развернул фантик припрятанной Диппером конфеты.       — Меньше года назад произошёл большой квантовый взрыв, мне кажется, это всё связано с преломлением фотона на более плотную среду, и вот только сейчас дошли руки, чтобы записать все свои мысли.       — Ого… — Билл побледнел и испуганно уставился куда-то в окно, но ничего не смог бы рассмотреть из-за высоты деревьев.       — Да, но на месте взрыва я так ничего и не нашел, даже следа движения энерго-частиц.       — А может, сходим туда?       — Ты думаешь, там остался хоть какой-то след спустя столько времени?       — Я думаю, что смогу хоть что-то найти, но Мэлоди не советует мне выходить из дома из-за частых головокружений.       — Можем выйти утром, пока все спят, но я не хочу отвечать за твою безопасность, если ты грохнешься в обморок.       — Не беспокойся, я уверен, всё будет хорошо, — он заулыбался, и голубые глаза прищурились. Диппер невольно улыбнулся в ответ, как завороженный, высматривая что-то в нём. Его что-то смущало в этом парне и одновременно тянуло, будто магнитом.       — Можешь остаться здесь, я отдам тебе плед, только убери бумагу с кровати.       — Ты спишь под двумя одеялами?       — Да, вечером очень холодно.       Диппер отвернулся, снимая со своей постели плед, и неожиданно почувствовал на своем плече стиснувшую его ладонь. Билл оказался так близко к нему, что щёки неожиданно покраснели. Он только сейчас заметил, что Билл всего на миллиметр ниже его, невольно вспоминая Мэйбл.       — Мэйсон… — с придыханием сказал он, и Пайнс засмущался, признавая, что ему было приятно и от этого прикосновения, и от того, как он его позвал. — Я правда хочу поближе с тобой познакомиться, ты очень интересный человек. Не отталкивай меня больше… Пожалуйста.       Диппер кивнул и невольно посмотрел на тонкие губы Билла, но ничего не предпринимая, лишь отдал ему в руки плед. Он просто давно не трахался… Других причин стянутому в его животе узлу смысла приписывать не было. Билл лёг на кровать, удовлетворённо простонав и вытягивая ноги, и Диппер словно почувствовал его боль от недельного сна на маленьком диване. В голове всплывали старые воспоминания, о которых Пайнс всегда думал со стыдом.       2017. Май.       Это случилось, когда Дипперу должно было только исполнится восемнадцать лет. На носу у него были вступительные экзамены в университет, и он усердно готовился к ним по вечерам. Форд тогда ещё не уехал в путешествие со своим братом и ждал момента, когда закончит обучение племянника, чтобы заняться своими делами. Он был уверен, что тех знаний, что он передал Дипперу за эти пять лет, хватит ему для того чтобы с уверенностью поступить в один из престижных университетов страны, хоть и заочником. На этом уже настоял сам подросток, не желая и не видя перспектив уезжать из этого города.       Они оба сидели в старом кабинете Форда, который во время первых каникул они нашли вместе с Мэйбл и её подружками. Тот злосчастный ковёр уже давно свернули и отставили в угол комнаты, чтобы ограничить ужасные последствия от его силы. Диппер сидел за столом, изрядно нервничая, и грыз свою шариковую ручку, пока решал уравнения по любимой термодинамике. Он не знал, для чего решился на этот подвиг, и не понимал важности говорить об этом. Но отчаянно хотел стать ближе с Фордом и поделиться с ним тем, что так долго, оказывается, в себе скрывал. Дедушка сидел на диване и читал старую книгу, которую купил ещё до того, как познакомился с демоном Биллом и пропал на добрые тридцать лет в портале, где путешествовал по параллельным вселенным.       — Дедушка Форд… — тихо позвал Диппер в этой уже оглушающей тишине, он не смотрел на него, но чувствовал, как стыд и волнение подбирается к нему, как потеют и трясутся ладони.       — Да, ты что-то не понимаешь? Объяснить?       — Нет, я просто хотел тебе кое-что сказать…       — Ну.       Диппер глубоко вздохнул и прикрыл глаза, выдавая, казалось, самый страшный секрет в своей жизни:       — Я, наверное, гей.       Дедушка молчал, и подросток чувствовал, как сердце делает кульбит внутри. С одной стороны стало легче от того, что он озвучил это, что это было сделать намного легче, чем казалось, а с другой стороны молчание Форда давило на него, как камень.       — Я знал.       — Знал? — Пайнс резко повернулся на кресле, смотря огромными и круглыми, как блюдца, глазами на Форда.       — Да, ты думаешь, на день рождения дочери Сьюзен никто не заметил, как ты зажимался с её племянником возле туалета? — Форд поднял насмешливые глаза на внука, показывая, что вовсе не зол и не расстроен, что его эмоции исключительно положительные. — Мэйсон, никто не будет тебя осуждать за это, Стэнли, конечно, будет кривить лицо, если узнает об этом, но я думаю, он быстро смирится с тем, что не сможет свести тебя с Пасификой или какой-нибудь другой влиятельной девчонкой.       — Я хотел, чтобы ты знал, мне казалось это важным.       — Спасибо, что поделился этим со мной, мне правда это очень приятно. Я не то чтобы поддерживаю твою любовь к мужчинам, я вырос в совершенно другом поколении, а потом потерялся из этого мира на долгие года. Однако, мир прогрессирует и не стоит на месте. Всё меняется. Старое погибает — новое рождается.       — Не говори пока Стэнли… я не готов пока рассказать ему или Зусу об этом, может, когда-нибудь придёт время.       — Всему своё время. Оно придёт.       — Но, наверное, Венди я бы рассказал, жаль, она не приезжает в последнее время.       — Мэйсон, не отвлекайся, давай закончим подготовку и пойдём выпьем кофе.       Диппер согласился с ним и снова приступил к уравнениям. Ему стало легче. Не настолько, чтобы вновь закрыть тревожность внутри себя, но хотя бы так, чтобы знать наверняка — его любят таким, какой он есть. Мэйбл ещё не знала… Пайнс совсем забыл поделиться с ней об этом. Расстояние и правда разделило их.       2021. Июль.       Билл рассматривал торговый автомат и царапины на стене от него, — в своё время его часто двигали дяди Стэны, чтобы пробраться в секретную лабораторию, и стена протёрлась. Диппер достал из-под прилавка бутылку воды, зная, что может сдохнуть от жажды, пока они вдвоём с Биллом будут идти до места, по предположениям, квантового взрыва. Он не надеялся найти там что-то новое, прошёл почти год. Пайнс думал, что наутро блондин не согласится с ним идти, разнеженный в мягкой, хоть и слегка пыльной, постели. Однако Билл подорвался первым и расталкивал сонного парня. Он не представлял, чем тот сможет помочь ему с расследованием, потому что на его памяти ни полицейским, ни ему самому не удалось найти что-то стоящее. В предполагаемом месте взрыва не осталось даже следа чего-то аномального и потустороннего.       Утро в Гравити Фолз летом всегда было приятно холодным, светало рано, и пели птицы. Диппер даже не пожалел, что они пойдут пешком, а не поедут на его машине. Хотелось прогуляться, чего он сам уже давно не делал. Он отдал Биллу свою новую тёмно-синюю олимпийку и сумку с водой и бутербродами. Ещё раньше, когда ему с Фордом удавалось вырваться из тёмного подвала или кабинета дедушки и вместо уроков пойти исследовать изменения аномалий, они всегда брали с собой чай в термосе и бутерброды, чтобы сесть где-то на поляне и поесть. Диппер ценил эти воспоминания, ведь это то, чего он так желал, меняя совместную жизнь и взросление с сестрой на обучение у великого учёного. А теперь он идет во главе мини-экспедиции с парнем, которой настораживал его всю неделю. Может, Билл потеряется где-то в лесу или упадёт в обморок, и все проблемы и неудобства в общении с семьей Рамирез уйдут из их жизни. Зус пообижается и простит это позже Дипперу. А правильно ли было это делать? Последнее, что хотел видеть Пайнс — отчаяние и печаль на лице друга. Удивительно для него было то, что они, оказывается, очень сдружились с Биллом. Ужинали вместе, смотрели фильмы, и компания Зуса казалась лёгкой и непринуждённой для Билла. Да, это было бы бесчеловечно. Диппер списался с Дурландом и расспросил, не происходило ли что-то в округе, откуда бы мог сбежать высокий белобрысый парень, но никакой полезной информации не получилось вытянуть, в следствие чего Диппер немного подуспокоил этой ночью свои порывы выгнать парня на улицу.       — Нам не особо далеко идти, если устанешь, скажи.       Билл улыбался и кивал. «Бодрый засранец», — подумал Диппер.       — Ты с самого рождения живёшь здесь?       — Нет, на летние каникулы приехал вместе с сестрой и потом остался тут, а она…       — А она уехала обратно в Пьемонт, да, Зус рассказал.       — Тогда зачем спрашиваешь?       Билл замялся и нахмурил брови, будто застеснялся, что не умеет заводить беседу и вести обычные человеческие разговоры.       — Хочу, чтобы ты сам, если захочешь, рассказал. А вдруг Зус мне наврал, чтобы отбелить твою душу?       — Ему незачем это делать, — возможно, тот и правда просто хотел завести беседу, пока они идут по лесной тропинке, Диппер решил предоставить ему такую возможность. — Сестра учится на актёрском сейчас, мне кажется, это её призвание.       — А ты почему выбрал именно физику?       — В основном я занимался ей со своим дедом, у него степень аспиранта в области физики, и я решил с его помощью сделать упор на этой науке…       Билл ничего на это не ответил. Они продвигались дальше, а после завернули в чащу, усиленно смотря под ноги, стараясь не завязнуть в грязи и не споткнуться о камни. Диппер решил продолжить диалог:       — А ты совсем ничего не помнишь?       — Нет, я только помню запах булочек, боль от лопаты и то, как я очнулся посреди леса, и какая-то олениха жевала подол моего костюма, — Билл расстегнул молнию на олимпийке и позволил Дипперу рассмотреть ворот его белой футболки. — Я вспоминаю какие-то обыкновенные вещи только по какой-то наводке, как, например, твои научные работы.       Билл хищно улыбнулся и Диппер, засмотревшись, вдруг понял, что летит вниз, лицом в траву, — всё-таки он не заметил прорастающей корень дуба на своём пути. Белобрысый мигом оказался рядом и поддержал тонкими пальцами его тело за грудь. Пайнс почувствовал, как в месте прикосновения его ударило током, и, кажется, Билл тоже ощутил это, судя по его испуганному выражению лица. Щеки порозовели и пришлось отвести взгляд в сторону, чтобы не смотреть на лицо Билла, которое вновь находилось чересчур близко.       — Вот, в прошлый раз мы исследовали это место с Блабсом, но чуть дальше.       Он отошёл от Билла с колотящимся под грудью сердцем и осмотрел окрестности. Высокие деревья, куст с земляникой и зелёная трава. Ничего не изменилось с прошлого раза, разве что, листва не опадала. Они минут десять-пятнадцать рассматривали предполагаемое место движения энергетических частиц и не говорили друг с другом. Не было совершенно никакой зацепки, оставшегося следа, что помог бы подтвердить теорию по поводу расширения частиц фотона, отчего Диппер бесился и раздражался. Вот уже столько месяцев он самостоятельно не может разгадать тайну случившегося и винит себя в этом… Они списывались с Фордом по поводу этого, но тому на расстоянии нескольких тысяч километров было трудно подтвердить свои догадки или внести свои доводы, поэтому он просто предложил Пайнсу одну из теорий, которая могла бы подтвердить его предположения. МакГаккет так же не высказывался по поводу произошедшего. Он сидел у себя в особняке и мастерил машину на бесконечном эко-двигателе, о которой грезил ещё со времен студенчества. Дать бы это чудодейственное свойство возврата старой памяти и желаний Биллу, чтобы тот смог вернуться в свой настоящий дом. Но раз старик МакГаккет прошел его сам, то и тот сможет.       Билл ходил неподалёку и что-то внимательно выискивал на земле, будто среди заросшей травы смог бы найти заморское чудо. Диппер не давал и шанса этому расследованию, он давно отчаялся раскрыть секрет этого происшествия и просто рассматривал окрестности. Отчего-то это место казалось ему знакомым, до неприятного и странного скрежета в груди, будто все органы смещались в разные стороны. Пайнс прошёл чуть дальше, пока снова обо что-то не споткнулся, однако это не было камнем, а оказалось остатками стекла от разбитой зеркальной камеры. Старая, исцарапанная камера была не похожа на те, что стояли на полках в его комнате ради коллекции. Может, если получилось бы её отреставрировать, вышел бы интересный экспонат для хижины, Зус смог бы поведать историю о пропавшем фотоохотнике, который решился на героический поступок — заснять приведений чащи мертвого леса. Лямка для шеи у фотоаппарата оторвалась, и Диппер смог вычитать лишь нацарапанные синим маркером инициалы «Э. Г.».       Неподалёку прогремел какой-то звук. Возможно, Билл так же не рассчитал количество кочек в той чаще и полетел носом в землю, но тот стоял, улыбаясь во все зубы, и смотрел на Диппера.       — Нашёл что-нибудь?       — Только чью-то камеру и всё. Ты? — он стянул с плеч Билла рюкзак, и пару раз протерев пальцем потрёпанный фотоаппарат, положил его под бутерброды.       — Тоже ничего. Наверное, это не было квантовым взрывом…       — Точных предположений никогда и не было насчёт всего этого, лишь моя теория. В Гравити Фолз случилось крушение инопланетного корабля, может, это тому причина…       В заднем кармане штанов завибрировал телефон. Диппер отряхнул руки и увидел личный номер шерифа Блабса на экране.       — Слушаю.       — Дип, я тут связался с семьёй, которая год назад потеряла парня. Можешь приехать вместе с этим Биллом? На всякий случай сделаем пару фотографий из участка, и я отошлю их и прикреплю к досье.       — Да, сейчас подъедем.       Он сбросил звонок и посмотрел на Билла, тот неотрывно смотрел на него пустыми глазами, что послужило перевороту в груди Пайнса.       — Поехали, нам в участок надо… — устало сказал Диппер и увидел недоумение на чужом лице. — Только для фото. Возможно, ты просто не помнишь, но походу Блабс связался с твоей семьёй.       Автобусная остановка была значительно ближе хижины. И пришлось сквозь чащу леса пробираться к ней.       В полицейский участок они прибыли через тридцать с лишним минут. Этим ранним утром город не был оживлён, и по пути они почти не встретили знакомых, чему Диппер был несомненно рад. Ему бы не хотелось пояснять, что это за молодой человек плетётся за ним. Блабс встретил их в фойе участка вместе с Дурландом, тот сразу попросил Билла отойти с ним и сделать наконец-то пару фотографий.       — Я связался с семьёй Галлахер, те уже отчаялись найти парня, но меня, конечно, смущает колоссальная разница во внешности этих двух юношей, — сказал Блабс, в руках у него были термос с кофе и какая-то папка.       — В каком это смысле?       — Волосы, цвет кожи… возможно, другое имя связано с тем, что он потерял память и просто себе его придумал, но в досье пропавшего Эйдана Галлахера совершенно другой пацан, — он передал папку Дипперу, разрешая посмотреть. — Меня волнует, как бы мы не тронули лишний раз горе Галлахеров.       Внешность и правда отличалась. С маленькой фотографии, которая, вероятно, была взята из паспорта парня, смотрел несуразный, длинноволосый шатен с мелкими кудряшками, у него был большой нос, множество подростковых прыщей и, что самое главное, тёмный оттенок кожи, который уж точно ясно отличался от алебастрового Билла. Семья Эйдана дополнила информацию о пропавшем. Чем они занимались в тот день, во что были одеты, что на животе у него татуировка в виде молнии, которая идёт с правой стороны туловища и спускается к лобку, и Диппер узнал из всего этого лишь новость о вечеринке в честь Хэллоуина в Хижине Чудес и о костюме священника, в котором Зус нашёл Билла. Также он не упустил из виду цитату о фотокамере, с которой таскался потерянный Эйдан в тот день.       — Блабс, походу, мы нашли ту самую камеру, которую носил Эйдан, она у Билла в рюкзаке.       — Не может быть, мы обследовали с группой все окрестности леса.       — Мы зашли в чащу, чуть дальше, где проходили поиски, она валялась за кустами, — Диппер не стал как-то реагировать на безалаберность местной полиции. Он уважал Блабса как человека и даже сейчас не хотел его обидеть. — Там написаны инициалы, скорее всего они принадлежат этому парню.       — Спасибо, это как-никак продвижение в следствии, хоть и спустя столько времени.       Он глубокого вздохнул и отпил кофе. Билл вышел вместе с Дурландом, и когда они отдали камеру шерифу, молодых людей отпустили. День начался приятно, хоть и последовали за этим такие события в участке. Билл выглядел уставшим, и они засобирались домой. Хватит с них на сегодня тайн и раскрытия чужих секретов.

***

      Двадцатого июля у Мэлоди был день рождения. Диппер и не предполагал, что в этот потрясающе спокойный день могло произойти что-то плохое. Она радовалась подаркам от мужа и Пайнса, Бабулита даже в таком возрасте и с больной спиной приготовила ей большой торт, и Билл помог ей с тем, чтобы накрыть на стол, ведь не имел возможности на несуществующие деньги преподнести ей подарок, хотя она столько всего для него сделала. Гостей не было. Она не хотела никого приглашать и беспокоить родителей, чтобы те приехали к ней в такую даль. Они поставили на стол закуски из ближайшего фастфуда, бисквитный торт Бабулиты, бутылку калифорнийского вина и бурбон. Мелоди не пила, ответственно подойдя к своей беременности, и Зус поддержал её в этом, оставляя алкоголь парням.       Они сидели с вечера после работы, обсуждая сплетни, последние новости, то, как они провели день рождения Зуса, и прочую бытовуху. Даже попытались помочь Биллу вспомнить, когда у него самого день рождения, но тот так и не выдал конкретной цифры. В гостиной горела тёплая лампочка, а на фоне шумел новостной канал Гравити Фолз. Сквозь призму опустевшей бутылки вина Диппер разглядывал усталую Мэлоди и всё ещё бодрого и, кажется, трезвого Билла, глядел на его непонятно какого цвета глаза, непослушные волосы. Удобно подобранный ракурс, чтобы не засматриваться на него напрямую.       — Ладно, я, наверное, пойду в комнату, — Диппер не чувствовал, что он напился, лишь то, что тёплый бурбон вперемешку с клубничной начинкой торта приятно оседал в желудке. — Давайте, я завтра помогу вам прибраться на кухне.       — Хорошо, отдыхай, — улыбнулась Мэлоди, и Пайнс не мог снова не поздравить её с днём рождения напоследок.       Диппер сходил в душ, оделся в приятно пахнущую стиральным порошком футболку и спортивные штаны, наслаждаясь негой чистоты и свежести. Настроение ещё больше подняло и проветренное помещение, и выстиранное постельное белье. Радость приносили такие мелочи, что Диппер валялся несколько минут на спине, расслабляя каждую частицу тела.       — Я зайду?       Из-за приоткрытой двери показалась голова Билла, он не заходил, пока Диппер коротко не кивнул ему, поднимаясь и присаживаясь. Он был одет в белую хлопковую рубашку, которая была чуть ему велика, отчего он завернул рукава до локтей, открывая вид на сексуальные руки, обвитые венами. Диппер закусил губу, рассматривая его и остатки бурбона, что он держал вместе с новой, неоткрытой бутылочкой виски, которую Зус купил «на чёрный день» в январе этого года и благополучно забыл про него.       — У тебя праздник ещё не закончился? — ехидно спросил Диппер и в пригласительном жесте отступил ближе к изголовью кровати, разрешая сесть на его часть.       — Нет, просто Зус, пока убирался, нашёл эту бутылку и отдал мне, а я решил выпить с тобой.       — Ну, наконец-то хоть кто-то погубит эту дрянь.       Он присел перед ним и поставил два обычных гранёных стакана на чистую постель. Сегодня был слишком хороший и расслабленный день, чтобы как-то злиться на тот факт, что можно испачкать алкоголем чистую постель. Поэтому он вылил весь оставшийся бурбон в свой стакан, пока Билл начинал пить другой виски.       — Ты не сильно расстраиваешься, что мы тогда не нашли следы квантового взрыва? — Билл прокрутил напиток в стакане и после отпил его.       — Я ещё после первых двух месяцев забил на это. После того, что произошло, на том месте не осталось совершенно ничего, — Билл добавил себе ещё виски и налил напиток в стакан Диппера, наполняя наполовину. — Будто, блять, это одноразовая акция была, а чинили и убирали весь беспорядок мы несколько недель. Тогда электрощиток полетел, и мы сидели четыре дня без света.       — Ты сам его починил?       — Да, заказал новую рейку и двухполосный автомат, — один из них просто сгорел дотла. И починил, ничего сложного не было.       — Ты прям гений, во всём спец, —он улыбнулся засмущавшемуся Дипперу. Ещё несколько таких комплиментов, и он самостоятельно выхлебает оставшийся алкоголь, не в силах терпеть лесть Билла и его улыбку.       — Ну, не во всём… например, из меня херовый плотник, я скорее палец себе отрежу, чем что-то сделаю из дерева. Зус в этом деле мастер, а я скорее с техникой на «ты».       Они ещё долго пили, обсуждали то, что Билл узнал о семье Рамирез. Диппер рассказал ему о том, как долго они ждали этого ребёнка, которого носит Мэлоди, как они вообще познакомились. И немного о своей собственной жизни. О том, как он половину своей жизни прожил в этом городе, что изучал и как сложно ему было пройти на бюджетное место в престижный университет. Билл слушал его, задавал интересные вопросы, и Дипперу льстило, что тот искренне интересуется его жизнью и достижениями. В последний раз он переживал такие эмоции в пятнадцать лет, когда только-только встретил своего первого парня. Он был учеником средней школы Гравити Фолз и увлекался ядерной физикой и математикой, на почве чего у них обоих появились общие темы для разговоров, после которых следовали долгие поцелуи и крепкие объятия. Пайнс боялся заходить дальше, и юноша тоже не настаивал на чём-то большем. В один день семья его первого парня переехала в большой город, и примерно месяца ему хватило, чтобы забыть о нём и начать новую жизнь, переключившись на другого парня, старого знакомого, с которым Диппер прочувствовал все аспекты романтических отношений. Ему никогда не везло в личной жизни, да он и не стремился к тому, чтобы как-то их развивать, хватало того, что у него есть.       — М-да… А ещё у меня на лбу родимое пятно в виде Ковша Большой Медведицы, — Диппер чувствовал себя изрядно пьяным, что подстегивало его развязать свой язык и рассказать сидящему прямо перед ним Биллу всё.       — Да ладно, покажи!       Диппер поднял чёлку и показал своё родимое пятно. Спустя столько времени, он не стремился скрывать его, пытаясь избежать насмешек, просто в более осознанном возрасте это стало скорее привычкой, нежели способом сбежать от проблемы.       — Ва-ау… — лицо Билла преобразилось в удивлении, голубые глаза забегали по лицу Пайнса, и он резко поднялся, наклонившись к нему максимально близко. — С самого детства оно у тебя? Очень красиво, — его тонкие, аккуратные пальцы едва касались лба Диппера.       — Ага, в школе меня часто обижали из-за него…       — Оно делает тебя необыкновенным… — Билл оторвал взгляд от пятна и посмотрел прямо в бездонные карие глаза Диппера. Тот долго смотрел на него и томно дышал, позволяя белобрысому рассматривать его так близко, как он хотел. — Диппер.       Стон Билла, с которым тот назвал его по «имени», был оглушительным. Помутнённое сознание даже не дало ему понять, что тот неожиданно произнёс прозвище, которое стало его вторым именем. Пайнс всегда представлялся перед ним Мэйсоном и на период того, как Билл будет находиться у них дома, просил звать его именно так, но что-то пошло не так. Дипперу, однако, было плевать. Он сам не понял, как потянулся к губам Билла и напористо поцеловал. Тот замялся на добрые несколько секунд, пока не начал неумело ему отвечать. Диппер улыбнулся ему в губы, поддерживая, и снова поцеловал, ощущая его хищную улыбку и проворные руки на своём торсе. Белобрысый оказался на удивление смелым, хоть и затормозил вначале.       — Я не смогу сейчас вспомнить своих любовников и действую хаотично… — прошептал Билл и провёл рукой по шее Диппера, забираясь под ворот футболки и мягко поглаживая там.       — Нахер их…       Они снова соприкоснулись губами, и Диппер настойчиво проник языком в рот Билла, проходясь кончиком по чужому, сжимая ладонью его челюсть, вылизывая рот. В комнате стало неожиданно душно, они были так близко друг к другу, и помещение сокращалось вокруг них, сковывая их вдвоём в тесном кубе, где не было возможности скрыться от пытливых взглядов друг друга. Диппер слетел с катушек. Он чувствовал только дыхание Билла на своём лице, его проворные руки, пробирающиеся под футболку, ласкающие соски, то, как он нежно проводил ими по его телу, будто он самое ценное сокровище. Пайнс прежде думал сам подарить ласку и нежность Биллу, но после того, как он ощутил его трепетные касания на себе, решил сегодня только получать удовольствие. Билл оторвался от его губ, чмокнув напоследок, и перешёл на шею. Стон вырвался из пухлых губ Диппера, и он откинул голову, разрешая ему оставлять поцелуи на шее, отчего из-под чёлки вновь показалось родимое пятно. Он не мог с собой совладать, сжимал голову белобрысого, опуская его всё ниже, самостоятельно приподнимая футболку, чтобы почувствовать его губы на другой части тела. Изнеженное после тёплого душа тело отзывалось на мягкие губы, и каждое прикосновение откликалось короткими ударами тока. Божественным даром казался этот момент между ними. Диппер, желавший вновь ощутить человеческое тепло, и Билл, согласившийся на то, чтобы осуществить его мечты. Накопленное напряжение в штанах мешало, и Диппер оторвал от себя прилипшего к нему Билла, стаскивая с себя одежду. Он отпрянул и начал расстёгивать рубашку своими до невозможности сексуальными пальцами, открывая вид на грудь и плоский живот, но не снимая её с плеч, отчего Диппер обречённо застонал.       — Ты такой… — он вновь подался к уже обнажённому телу партнёра и зашептал на ухо.       Рука Билла коснулась чужого члена сквозь ткань трусов и настойчиво погладила. Диппера затрясло в его руках, глаза сильно зажмурились, ноздри затрепетали, — он никак не мог совладать с собой. Приятное наслаждение пронеслось от паха по всему телу, так горячо и пошло. Он так давно не испытывал этого, так давно не был ведомым, не ощущал власть над собой, обычно решая доминировать над другими парнями.       — Ненавидел меня… да? — с придыханием шепчет Билл. — А сейчас?       Диппер закусил губу в ответ на сказанную фразу, и решив всё-таки не лежать пластом, уложил растерявшегося Билла на спину. Волосы растрёпанные, щёки красные, и глаза блестят голубым свечением, как два ярких огня. Диппер провёл грубой ладонью по худощавому телу, неприметной поначалу татуировке и такой неинтересной сейчас, и остановился у ширинки джинсов. Желая поскорее отсосать парню и показать ему, каким он может быть.       — Диппер, чёрт… — он схватил его за руку и провёл большим пальцем по его ладони.        То ли воздух в комнате был пропитан афродозиаком, то ли из-за одурманивающего алкоголя Билл казался таким сексуальным и возбуждающим. Однако, Диппер понимал, что это исключительно его грязные мысли, когда снимал с него джинсы и трогал его твёрдый, немного наклонившийся в сторону член. Парень собрал слюну во рту и спустил её на чужой пенис размазывая по всей длине. Билл сверху тяжело задышал и сжал в своей руке кудри Пайнса, направляя его на что-то большее. Он послушался его и резко насадился ртом на всю длину, ощущая, как давится, но стойко удерживая себя. Таз Билла завозился под ним и под громкие пошлые звуки Диппер сжал его бёдра, двигая головой, вылизывая ствол от основания до головки.       На переферии сознания, когда мутная пелена окутала разум блондина, он старался улавливать движения Диппера, сжимающего рукой его член. Он причмокивал, выпуская орган изо рта, и так нагло, грязно обсасывал головку, что Билл не понимал, как от таких простых действий человеческое тело реагировало столь остро и ярко.       — Тебе нравится? — прошептал парень и провёл рукой по чужому возбуждению, оставляя влажные поцелуи.       Грязно. Билл так скривился от ощущений будто ему было неприятно, но быстро закивал, потянувшись к Дипперу, и мокро его поцеловал, обводя его губы языком, прижимая его голову к себе. Подбираясь руками к ягодицам Пайнса, обводя их и сжимая, разводя в стороны. Возле изголовья кровати просвистел открытый ящик стола, где Диппер хранил ещё не использованные презервативы, в которые привык дрочить, и не распакованный тюбик смазки. Билл действовал умело, медленно и трепетно, у Мэйсона давно не было таких любовников, как он. Томные стоны заполнили комнату. Они оба сперва боялись, что ненароком потревожат громкими звуками семью Рамирез, но и эти мысли быстро вылетели из головы. Из-за боли. Из-за которой Диппер извивался на чистой постели, пытаясь привыкнуть к пальцам в себе, и единственное, что его расслабляло — одна из рук Билла, поглаживающая его круговыми движениями по животу, не спускаясь ниже. Пайнс коснулся верха его ладони и сжал пальцы, опуская их сплетенные ладони на свой член, сжимая и двигая. Тонкая ниточка слюны стекала по щеке, об которую тёрся склонившийся над ним Ш2&0р.       — Твою мать…        Никто из них больше не мог ждать, огромная жажда близости накрыла их обоих. В глазах резко помутнело, когда в тёплое, изнеженное нутро вошёл чужой член. Диппер глубоко дышал, пытаясь восстановить дыхание и разглядеть в потемневшем пространстве лицо Билла. Его глаза будто светились во тьме, такие яркие, жёлтые, смотрящие прямиком на вспотевшее лицо Диппера. А в груди набатом билось сердце, так взволнованно, что было непонятно, — это именно с Биллом такие ощущения? Трепетные и такие волшебные.       — Я могу… двигаться?.. — он будто не спрашивал, а уточнял, и начал совершать размеренные поступательные движения, наблюдая за выражением лица Мэйсона и постепенно наращивая темп.       Их тела соединялись в диком, безудержном желании владеть друг другом. Билл трахал его быстро, сжимая бёдра до красноты, облизываясь каждый раз, когда видел покрасневшие губы Диппера и его прыгающий от глубоких толчков член. Он хотел его всего. Забрать его себе. Отомстить за всё. Вс1 1010101010. Забрать его всего. 101010. Всё, что в нём осталось живого и трепещущего.       — 11010000100, — 11100001101001.       — 101010?! 101001!!!       Рука оказалась на шее. Сжимает! Она сжимает! Так силь1010101. Его ладонь оглаживает обманчиво, и он продолжает трахать Диппера, пока его трепыхающаяся челка открывает созвездие на лбу, пока его карие глаза закатываются от удовольствия. От того, как твёрдый член в презервативе бьёт по простате, и болезненного жжения анального отверстия. Диппер, которого мотает по кровати из стороны в сторону, хватается за охватывающую за его шею руку и стонет неприлично громко, забыв о Мэлоди с Зусом и спящей Бабулите. В этом тесном пространстве остаются только они вдвоём и расходящееся чёрной смолью по телу Пайнса удовольствие. В венах, на животе, вокруг шеи — тёмные завитки поглощают его всего. В глазах темнеет, никого вокруг нет. Он один. ОДИН. Нет Билла рядом, никого нет. Член горит. Он горит весь. Темнеет. Темнеет…       — Быстрее!!! — ах, как сильно.       — Ах, как сильно, — быстрее!!!       Сердце бьётся сильнее. Оно сейчас остановится и разорвётся на атомы.       Вокруг ни оказалось никого. Тело Диппера, обнажённое и ватное, было окутано чёрной склизкой жижей, обрамляющей его по ногам, удушающей захватом возле шеи, и не трогая лишь безупречное лицо с маленькими бисеринками пота. Он не помнил этого места и никогда здесь не был. Или был?.. Когда-то давно, путешествуя с маленькой Мэйбл во времени с помощью рулетки Блендина. Сломанная машина откинула их на пару секунд в самое начало, до большого взрыва, до создания необъятной вселенной. Только тогда Диппер еле дышал, а сейчас вдыхает полной грудью закостенелый местный воздух.       — Чувствуешь себя как дома, да?       — Я так и знал, что тебе нельзя было доверять, — резко выдаёт озлобленный Пайнс, когда слышит знакомый, но слегка искажённый голос.       — Потому что ты глупый и наивный, Диппер.       Пространство перед его глазами исказилось, и он уже стоял не перед необъятной темнотой, а окружённый дорическими ордерами с зажжённым синим огнем на каждом. Среди пустой чёрной комнаты свет не распространяется дальше, но если попытаться убежать, то вечность уйдёт на поиски края этого бездонного пространства. Билл подошёл сзади к Дипперу, который не хотел поворачиваться и смотреть в эти лживые глаза существа, водившего его за нос. К шее прикоснулись, пересчитали позвонки и спустились по ним ниже. Диппер наконец-то понял, почему Билл сходу вызвал у него неприязнь и странное бурлящее чувство внутри.       — Я жил в ожидании мести девять лет, пока один идиот не разрушил место моего захоронения.       — Что?..       — Эйдан Галлахер оказался удивительным вместилищем моей души, хоть и прошёл через некоторые изменения своего уродливого трупа.       Только сейчас Диппер стал выискивать схожести, вспоминая, за что можно было уцепиться. И лишь образ татуировки в виде молнии прозвенел в его голове сиреной, оповещающей об опасности. Резко и неожиданно.       — Ты… блять… Шифр… Но ты же был стёрт. Форд стёр тебя!       Пайнс развернулся на пятках, насколько ему позволяло скованное слизью тело, и провёл кулаком по воздуху, неожиданно не найдя за своей спиной Шифра. Глаза впереди него округлились до размеров чёрной дыры, — пути назад нет. Его не было тогда, когда произошёл квантовый взрыв, когда Зус привёз обессиленного парня к ним в дом. Его не было никогда. Весь ужас начался тогда, на Хеллоуин, и тот самый свет был лишь предзнаменованием опасности.       — Будь на твоём месте Форд, я бы убил его, не раздумывая. Не своей силой, но другими подручными средствами, — резко он оказался сбоку, Диппер ударил туда, откуда шёл звук его голоса, но объект вновь рассыпался на атомы. — Но был ты… и ты оказался лучшим вариантом развития событий, которые я продумывал несколько месяцев. Знаешь, почему?       — Мне насрать, верни меня обратно, Билл! — злость кипела внутри него с немного странным и холодным чувством. — Я убью тебя! Убью! Мы победили тебя один раз, сотрём с лица земли и во второй.       — Мы с тобой связаны.       — Бред! Ты лживая мразь! — старые кошмары вернулись, отчего руки медленно опускались.       — Ты последний, с кем было связано моё тело. Тогда, во время кукольного спектакля твоей сестрицы, нас просто разъединило твоё бездыханное тело, но моя часть, часть моей силы, всегда находилась в тебе, — его синтезированный голос усиливался эхом в ушах, он приблизился к Пайнсу и коснулся обнажённой груди. — Поэтому я вернулся, ты — сосуд моей силы, Диппер. Ты и Эйдан дали мне возможность обратиться в абсолютном чёрном теле.       — Нет!       — Сосенка, всему приходит время. Всему, — чёрная слизь сковала Диппера сильнее, и когда он ринулся вновь ударить Билла по лицу, ощутил, как связки от резкой натуги рвутся, как мгновенная острая боль рвёт его части тела на куски. — За время моего путешествия по параллельным вселенным в человеческом теле я увидел много разных миров, где мы можем править вместе с тобой, Диппер.       — Да я лучше помру, чем отправлюсь с тобой куда-то! Дерись со мной на равных! — на самом деле, Диппер не представлял, как сможет победить демона в одиночку, раньше с ним были Мэйбл, Форд, Стэнли, а тут он один против него. Однако, это было лучше, чем сдаваться и молить о пощаде. — Что, уже нет желания повелевать нашим миром? Знаешь, что тебя разотрут в пыль при первой же возможности?       — Моей силы не хватит, — Билл улыбнулся, и Диппер чуть не заплакал от обиды, потому что видел лицо того беззлобного Билла, которому отдавался. — И нашей с тобой вместе — тоже, я не могу из тебя её вытянуть без твоего согласия. — Он бросил взгляд на аквамариновые огни позади. — И ты мне её не отдашь… Но больше я тебя не отпущу, теперь ты присоединишься к моему путешествию. Моя сила крепнет рядом с тобой и способности со знаниями возвращаются.       — Ты думаешь, я позволю тебе…       — Иначе я просто сотру с лица земли всех, кто тебе дорог, — Билл поднял вверх ладонь и породил на ней маленького пушистого котёнка, чёрненького и лохматого. — Поверь, на это у меня ещё осталась мощь. — И животное заверещало, расщепляясь на шерсть, кожу, кровь, мышцы, оставляя в руке лишь горстку маленьких голых костей.       — Я… не позволю. Форд узнает, он победит тебя… — впервые спустя столько лет страх окутал всё его тело, тревожно забегали глаза, затряслись испачканные руки и пот покатился по лицу.       Билл сжал ладонь и развеял прах по воздуху, если он тут, конечно, имелся. А Пайнсу уже было плевать, он верил, надеялся, что всё, что он сам себе надумал, сбудется. Мэйбл будет волноваться, как и родители. За его спиной стоит толпа родственников, у которых есть шансы спасти Диппера и помочь ему выбраться из плена Билла. Тот смеялся своим синтезированным, искажённым голосом и нежно обхватывал щёки Пайнса, выдыхая ему прямо в рот. Неужели, это чистая правда, что перед ним стоит тот самый треугольник-демон, который занял без спросу чужое мёртвое тело? Что это именно он сейчас кусал его губы, что и вправду на него сейчас смотрел этот предатель и лжец. Диппер сквозь силу сдерживал слёзы от своей испорченности и мыслей о том, что он делал, о том, что его обвели вокруг пальца, как школьника, пообещав бесплатную конфетку. Он вспоминал свою жизнь за последние несколько лет и жалел, что так мало было душевных разговор с Фордом, что он реже стал общаться со Стэнли и иногда забывал о своей сестре, о том, что забыл извиниться за все грехи и обиды перед ней. Жалел, что выбрал свою свободную и интересную жизнь взамен будущего с сестрой. Интересно, счастлива ли она со своим парнем? Завела ли она две собаки, как и хотела? Заведёт ли когда-нибудь?       Билл целовал его, пока тот размышлял над тем, что будет с ним и другими его близкими в дальнейшем. Может, он сошёл с ума? Хотя нет, он помнит прошлое и достаточно сознателен, чтобы думать о настоящем. Просто эмоций и сил больше не осталось, — Билл забирал их с каждым требовательным поцелуем. Затем он отстранился, смеясь.       — Может быть, закончим на том, на чём остановились? — прошептал Билл, и его стон был оглушительным, словно выстрел.       — Нет…       Билл укусил его за шею, обнял за талию и прижался вставшим членом к его. Касался своим горячим возбуждением, тёрся и выдавливал из Диппера слёзы горечи, откровенно наслаждаясь его болью. Но тот не думал ни о чем. В голове было пусто. Темнота. Темнота. Темнота.

***

      Лань не успела добежать. Диппер потёр уставшие глаза, рассыпая пепел от сигареты, и заметил только оставшиеся от неё следы крохотных копытец. Снег перестал идти, облака ушли с неба и голубое бездонное зарево слепило глаза. Диппер потушил сигарету и достал новую, сразу же закуривая.       — Напугал.       Из-за скрипа половиц лань и убежала, Диппер так и не успел вдоволь насладиться её красотой и грациозностью, наверняка, её расщепило на части плоти и далее — в пыль. Никогда в этом мире не было чего-то настолько прекрасного и спокойного, как животные. Они не нападали, а глупо озирались, бродя по округе, боясь каждого шороха. Потому что здесь действительно было опасно, абсолютно всем, кроме Диппера. Лишь иллюзии, построенные вокруг него, не рассыпались в прах. Однако, только мир Диппера расслоился на части и уже почти год он пытался восстановить его по частям. Принять то, что с ним произошло. А может, прошёл не год? А сколько вообще времени прошло? Он сбился со счета.       К нему подошли сзади и коротко поцеловали в шею. Спустя столько месяцев это уже стало обычным делом, и неприязнь, пылавшая в начале, испарилась. Его уже больше ничего не тревожило. Ничего. Совершенно.       — Может, сегодня посмотрим Матрицу? — спросили за спиной.       Билл любил подходить к нему сзади и целовать, прижиматься. Не нравилось ему лишь то, что Диппер очень много курит. Он забирал силы у целых вселенных, имел при себе кучу инопланетных подданых, но не смог пресечь привычку Диппера губить свои лёгкие.       — А ты разве можешь материализовать фильм? Я думал, тебя только на сигареты и еду хватает.       Первое время он наотрез отказывался есть пищу, которую создавал Шифр, но голод принудил его к этому.        — Я могу абсолютно всё, в нашем мире мы можем быть кем угодно, Диппер, — он прижался ещё сильнее и огладил своей головой прокуренное лицо Пайнса. — А потом можем потрахаться под фильм. — Билл выхватил сигарету из рук Мэйсона и развернув того к себе, залез ему в рот языком, мокро и развязно целуя.       — Блять…       Мир исказился. Вокруг был барьер из символов, защищающий его от всего зла. Все продолжали жить, Зус, Мэлоди и даже… Мэйбл. Просто исчезли из жизни Диппера, как и он из их. Хижина исчезла. Её больше нет. И Пайнса вместе с ней. Где-то на грани реальности и мира снов остались записи о нём, его прошлой жизни, но теперь он заточён здесь, и неизвестно, когда появится шанс сбежать. Он подгадывал момент. Но прошло уже столько времени, что есть ли тому смысл? Всему своё время.