Sweet and sour love

Лето — это время отдыха, развлечений и новых знакомств. Хочется гулять с друзьями, оставаться у них на ночёвку и ночью сбегать на отшибы города, чтобы напиться до потери разума. Или просто посмеяться со своими друзьями. Было в этом что-то святое, обязательное. Только этим планам было не суждено сбыться. Хёнджина отправляют в деревню на всё лето. Когда ребята закончили учёбу, то конечно же, собирались чаще гулять летом и встречаться друг с другом на улице. Ходить на вечеринки, бегать от полиции — всё это было планами на первую половину лета. Но Хёнджин закончил учёбу отвратительно. Даже очень. Мать была недовольна, полученными результатами, поэтому наказала сына. Женщина прекрасно знала, что её сын ненавидит деревни и всё, что с ними связано. Ему бы в городе потусоваться, а не с сорняками на грядке. Потому было принято решение — Хван Хёнджина отпраляют за город на тусовку к клубнике и помидорам. С одной стороны, там можно очень много спать и вкусно кушать. А с другой, что там делать? Друзей у парня там не было, а искать их он был не намерен. Хвана там не было около пяти лет, поэтому он съездит туда на три месяца и никогда туда больше не вернётся. Сеул плачет по его картинам. В деревне же нет таких возможностей, чтобы устроить показ своих произведений искусств. Дурацкая идея из-за оценок выгонять сына в деревню, но мама хотела лучших результатов, когда Хёнджину на них абсолютно всё равно. Оценки оценками, а бутылка соджу сама себя не выпьет. Ему нравилось яблочное. Оно самое вкусное. Вообще яблоки были страстью Хвана. Но сладкие он просто ненавидел и презирал людей, которые обожали их. Его душа отдана зелёным и кислым яблокам. Коробки с такими фруктами всегда полны, поэтому Хёнджин мог взять хоть десять килограмм. Всё равно их никто не брал. А парню это было лишь в радость. Время сборов Хёнджин не знал, что с собой взять. Белых футболок, кроссовок и штанов особо не возьмёшь, учитывая, что он едет в деревню. Но вещей других цветов было очень мало, поэтому пришлось взять те, которые было не очень жалко и те, которые были безумно модными и красивыми. Всё-таки придётся портить свой гардероб. А это является ещё одним наказанием! Это нечестно! Мало того, что я еду в деревню, так ещё и гардероб свой испоганю. Что за херня?! Но такова судьба, поэтому Хвану ничего не остаётся, как согласиться и мирно уехать к бабушке. Подумаешь, на целое лето уеду, что в этом такого? Всё же нормально? На месте назначения Пока Хёнджин плёлся от остановки до нужной улицы, то успел вымазать свои штаны противной грязью. Вот и надо же было вчера пойти дождю? Парень споткнулся раз десять, но продолжал идти к цели. Он не любил сдаваться. Если идти, то до самого конца. Соперников Хёнджин, к слову, тоже не жаловал. Потому спустя минут тридцать он добрался до нужного дома и неловко постучал в дверь: — Кто там? — за дверью послышался голос родной бабушки. А у Хёнджина будто маленький Хённи в сердце ожил. Стук собственного сердца мешал ему соображать. — Я, бабуль, — ласково ответил внук. — Милый, ты наконец-то приехал! Не думала, что ты приедешь сюда, — бабушка встретила внука тёплыми обьятиями. Ей было приятно, что тот наконец-то сообразил приехать к ней в гости. — Но я то знаю, что мой негодяй где-то напортачил. Верно? — Да табель с оценками не очень, вот и отправили сюда, — парень сжал губы в тонкую линию и посмотрел на бабушку. — Ну где моя комната? — На втором этаже. Ты располагайся, покушаешь и в огород пойдёшь поливать растения, — отдых отдыхом, а грядки сами себя не польют. Хёнджин пошёл к себе в комнату и позаглядывал в комнаты с приоткрытыми дверями. Всё-таки столько лет здесь не был, было интересно всё рассматривать. Но один закон в доме бабушки он помнил всегда: “Без моего разрешения не смей что-то открывать и куда-то заходить”. Сколько же криков он выслушал шесть лет назад, когда зашёл в её спальню. Со стороны двора её комната через окно выглядела очень интересной. А потом за своё любопытство пришлось получать по затылку. В комнате парня было очень пусто. У окна стояла кровать и большой деревянный комод. Все его детские вещи женщина сожгла вместе с сорняками года три назад, поэтому там не осталось ничего, что могло напомнить о детстве Хвана. Это расстроило Хёнджина, но зато много места, чтобы заложить всё своими вещами. Запах порошка так и витал в воздухе, это сводило с ума. Потому пришлось открыть окно и покинуть комнату. На первом этаже на кухне его ждала бабушка с вкуснейшим яблочным пирогом. Шарлотка пахла очень кисло и аппетитно, поэтому было бы грехом отказаться от неё. Парень сел за стол и стал рассказывать о своей жизни: — Я говорил Джи, что буду всё лето дома. Но теперь я здесь и он немного расстроился. Хочу к нему на ночёвку, — Хёнджин уплетал второй кусок пирога и запивал ягодным компотом. — А кто такой “Джи”? Ни разу о нём не слышала. — Баб, ну конечно ты не слышала. Я с ним только в прошлом году познакомился. Вообще его зовут Джисон и он классный парень. — Ну хорошо. А чем он занимается? — Да ничем. Мы просто много гуляем. Ну и учимся, конечно же. — Молодцы. А ты подружку нашёл то себе? Жених же уже, — женщина ехидно улыбнулась и присела рядом с внуком. — Нет, я ни с кем не встречаюсь, — Хёнджин встал. — Я пойду в огород, а то огурцы засохнут, — ему не хотелось делиться с кем-то своим секретом, поэтому он просто ушёл от разговора и причины этой беседы. В целом, как и всегда. Он просто ушёл. На улице было пять вечера. Уже не так и жарко, но и не холодно. Отличное время для работы. Хёнджин думал, что будет просто ходить со шлангом, но ему в руки выдали лейку. Благо хоть колонка была, а то пришлось бы ходить ещё за водой к озеру. Бабушка пояснила сколько леек нужно на грядку и ушла, оставив парня на вечерней тусовке с огурцами и помидорами. Отличное время для раздумий. Но со стороны яблони послышались шаги и шуршание листвы. С одной стороны, это деревня, поэтому здесь постоянно что-то слышно, а с другой, может воры пришли. Хотя яблоки ещё не совсем поспели. Большая часть кислая и отдаёт горечью. Хван осторожно прошёл к яблоне и из-за кустов вишни выглядывал причину шума. Он увидел паренька с коричневыми волосами, милой мордашкой и худощавым телосложением. На нём были тёмные кеды, шорты и подраная майка. На поясе красовалась дедовская рубаха. Вот это тут женихи бродят! Хёнджин долго не мог понять, почему тот яростно что-то искал. Ещё же не время для спелых яблок. Поэтому он вышел к нему и слегка напугал того, что тот чуть не кинулся бежать: — Стоять! Я пришёл не бить тебя крапивой, а только спросить. Нахера ты тут шаришься? Не то время выбрал, — Хван скрестил руки и хмуро посмотрел на воришку. — А тебя это ебать не должно. Если шарюсь, значит есть причина. Вали отсюда, — парнишка посмотрел на него и кинул в голову жёсткое яблочко. — Ты охренел? Это мой дом, а ты нагло сюда пробрался и выгоняешь меня из моего же дома, — Хёнджин раскинул руки и ждал ответа. Ну ничего себе каникулы. — Окей, чао. Если что, забор ты погнул, а то твоя бешеная бабка уже летит сюда, — шатен перепрыгнул через забор и убежал, скрываясь среди пёстрых домов. — Вот же еблан, — Хёнджин оборачивается и видит злую бабушку, которой явно не дали поспать. — Ну всё, мне пиздец. Как и ожидалось, Хёнджину влетело по самое не хочу. Во-первых, он не полил грядку с клубникой. Во-вторых, он погнул забор и оборвал всю яблоню. Бабушка, конечно, не стала бить его крапивой по ногам, но поругала и сказала, что нельзя ничего портить. Только проблема в том, что это сделал не Хван, кроме клубники, которую он действительно забыл полить. Тому парнишке хочется врезать, чтобы его милая мордашка была размазана по траве. Романтично же? Провозившись около двух часов в огороде, Хёнджин сделал вывод, что здесь он тупо потеряет своё время. Ни друзей, ни вечеринок, ни выпивки, ни музеев. Людей от силы человек двадцать. Каждое утро кричат петухи и все новости слушают из первых уст — радио. Ну что за чудо-деревня? Единственным развлечением здесь были заброшки, озеро, холмы, на которых росли ромашки. Но ходить туда одному глупо. Хотя терять нечего. Хёнджин тихо убрал все инструменты и ушёл с территории дома на изучение нового мира. Он решил отправиться на ромашковые холмы. Скоро должен был быть закат, поэтому было бы круто посмотреть на него, вдохнуть запах ромашек и уйти домой. Путь до них был тяжёлый, но парень справился. Чего только не сделаешь без интернета, друзей и денег. Даже на холмы полезешь в шлёпках по грязи, вымазав всю одежду. Но какие там были виды! Эта картинка застыла в глазах Хёнджина, словно время остановилось. Тут легче дышалось, ощущение свободы так и обволакивало каждую клеточку тела. Солнце уходило за горизонт, оставляя от себя малиновые разводы на небе. Мягкая трава щекотала ноги и зазывала присесть на неё. Хван свалился на траву и устремил свой взгляд на небо. Такое завораживающее, волшебное и вкусное. Такое сладкое, как сочетание малины с манго. Освежает, заряжает энергией и приятно оседает на языке. Мягкой, ненавязчивой сладостью. Только такую сладость мог терпеть парень. Ведь она была искусством. Нельзя, чтобы кто-то нарушил этот откровенный момент. Небо рассказывало о себе, ведало интересные истории о божествах, облаках. Их было так приятно слушать. Без слов, но Хёнджин понимал всё без них. Знаки природы подавали посказки. Но шорох за спиной снова всё испортил. Хёнджин обернулся и увидел того самого парнишку. Этот гадёныш сам нашёл его. — Ты зачем сюда пришёл? Я тебя сюда не приглашал, — он приземлился рядом и запустил пятерню в волосы. — Я тебя тоже, к слову. Всю гармонию нарушил. — Я её создаю придурок, — воришка повернулся и посмотрел прямо в глаза Хвану. — У тебя красивые глаза. — Мы даже имён друг друга не знаем, а ты вот так ко мне относишься. То обзываешь, то говоришь, что у меня глаза красивые, — Хёнджин надул губы и ждал ответа от собеседника. — Ким Сынмин, приятно познакомиться. Просто ты всё ещё похож на придурка. Кто будет надевать светлые джинсы в деревне. Это глупо, — тот всё ещё глядел в его глаза. Хван ненавидел свои глаза, поэтому постоянно отводил взгляд на ромашку напротив. — Я Хван Хёнджин. С твоим мнением не соглашусь, мне всё равно. Можешь не упрашивать переодеться. Вали отсюда, у меня кино, — Хёнджин скрестил руки на груди и буквально прожигал взглядом ромашки. — Если серьёзно, то прости за дневной инцидент. Не думал, что смогу разозлить розочку, — Сынмин усмехнулся. — Ты у нас с шипами. — Извинения приняты. Но я всё ещё не могу понять, почему ты не уйдёшь от меня? Я же буквально оскорбляю тебя. — Давай обнимемся и я расскажу тебе свою историю? — Ким предлагал это совершенно спокойно, как будто сам не хотел убить этого чудика часа два назад. Но в нём будто расцветали пионы. Пышные розовые цветы, которые покрывали всё его тело. Хёнджин был единственным человеком, кто нашёл это место и остался здесь. Остальные просто сбивались с пути, падали, разбивались и больше не вставали. А он смог. Он удивлял всё больше и больше. — Знаешь, я не люблю обнимать незнакомцев. А ты доверия не внушаешь, так что отстань. Не порти момент, — Хёнджин закатил глаза и продолжил глядеть на ромашки. Какой же у них глупый разговор. — Яблоки любишь? — Ага. — Я люблю сладкие, прям медовые. Очень жёлтые рвать нравится, они самые вкусные. — Фу, мне нравятся только кислые, они самые адекватные. А то что ты любишь лазать по чужим огородам и рвать яблони, я знаю. Позорище — Хёнджин будто выплюнул фразу в Сынмина. Змеи также ядом прыскают. — Да ладно тебе, не дуйся. Я же не просто так рву их. Ты лучше яблочко пожуй, — Ким достал яблоко из кармана и слегка подул на него, а после предложил Хвану. — Я откажусь. Не хочу ничего из твоих рук. Отвянь уже, а! — Хёнджин грубо оттолкнул руку парнишки и совсем отвернулся. — Что ж, я наверное пойду, раз уж у принцессы день не задался, — Сынмин встал со своего места и тихо ушёл в неизвестном направлении. Даже Хёнджин не понял, как тому удалось прийти с совершенно другой стороны. Он реально стрёмный. Небо перестало показывать кино. Малиново-жёлтые оттенки ушли и оставили темноту. Такую давящую, больную и глубокую. Звёзды не плясали, наверное готовились к выступлению, стоя за занавесом из густых туч. Сколько бы Хёнджин не сидел там, звёзды так и не вышли. Он наказан, не достоин изящных танцев детей Луны и Солнца. Два влюблённых запретили детям давать концерты, так что сегодня Хёнджин одинок. Домой он вернулся поздно, когда бабуля уже спала. На душе лежал какой-то тяжёлый камень, словно он что-то забыл на поле. Но стоит ли предавать этому большое значение? Конечно же, нет. Поэтому парнишка плетётся к своей спальне и падает на кровать. — Я, конечно, предполагал, что с кем-то познакомлюсь здесь. Но Ким Сынмин определённо мудила. Нахрен мне такой друг? Вопросов была куча целая. Но голова итак гудит, поэтому лучшим решением было просто уснуть. Прямо на кровати в грязной одежде, но это никого не заботит и Хёнджин засыпает. Возможно утром он проснётся от лёгкого удара по голове за позднее возвращение домой и грязную одежду на чистой постели, но опять же, это никого не волнует. Спасибо, что парнишка проснулся от запаха молочной каши, а не от удара тапком. Ну или глухого звука разбитого окна, осколки которого разлетелись по всему полу. А за окном красовалась надпись “я люблю тебя”. Вот что за придурок это сделал? Не Ким Сынмин ли? Наверное, бабуля не заходила в комнату, поэтому Хёнджин быстро встал с кровати и стал ровнять простыню. Пахнет нормально, ничего не грязное, можно идти завтракать. Если на втором этаже пахло только кашей, то на первом витал запах клубничного варенья, горячих печеньев и яблочного повидла. В голову сразу пришла мысль: “Будь здесь Джи, то сожрал бы целую банку варенья и не постеснялся бы попросить вторую”. Да, Хван очень скучал по другу и мечтал встретиться с ним как можно скорее. Но сейчас ему остаётся только вспоминать о друге и кушать горячую кашу, которую он просто терпеть не мог. Но если ставят условие “Ешь или за шиворот засуну”, то сразу как-то и настроение появляется, и каша нормальная становится. — Как спалось? — бабушка вертела в руках шуршащую конфету и смотрела на внука. — Хорошо. — Ну и славненько. У тебя сегодня работка по-интереснее есть. — Ага, какая? — Хёнджин ел кашу и закусывал сладкой булкой. — У нас тут мальчик один живёт. Яблоки постоянно рвёт у всех. Неужели это Сынмин? Над чем с ним можно работать? Разве этого придурка кто-то ценит здесь? — Так вот, — бабушка прокашлялась. — У нас на окраине деревни есть заброшенный дом, а там яблочки вкусные растут. Яблоня то большая, он не справится, ведь вся деревня хочет их поесть. Поможешь мальчишке? — Он буквально вчера нашу яблоню оборвал, нахрена я ему помогать буду? — этот засранец яблоню Хёнджина оборвал, оставил его без яблок, а теперь ему ещё и помочь надо. Что ещё ему сделать? — Не выражайся, малец. Он больные и червивые яблоки срывает. Никогда здоровые не трогает, а ты к нему так относишься. — Он хотел меня гнилым яблоком накормить. — Когда? Ты его знаешь? — Ну может быть. Я не уверен. Во всяком случае, он рвал вчера наши яблоки! — Хёнджин сдерживался от лестных высказываний в сторону Кима как только мог. — В общем, он ждёт тебя у ворот. Хорош уже есть, пора работать! — бабуля громко скомандовала и забрала булку. — Старая дедовская одежда у тебя на стуле висит, а то свою испортишь ещё. — Ладно, — Хёнджин встал из-за стола и ушёл к себе в комнату. Был ли он зол? Конечно. Но сам не знал, что злит его больше. Ким Сынмин или идея рвать яблоки с Ким Сынмином? Обе были просто отвратительные, придётся переступать через себя и помогать этому остолопу. Наряд, конечно, модный получился. Полосатая майка висела на парне, а шорты слегка спадали, но ничего страшного. Бабушка выдала кепку и мешок для яблок. — Давай иди уже, тебя заждались уже, лук. — А чё я лук? — Хёнджин надул губы и метнул в женщину странный взгляд. — Ну вы же там про какие-то “луки” постоянно говорите. Вот поэтому ты лук. — Ну капец просто, — Хван закатил глаза и вышел из дома. А около ворот стоял жених. Только наряд у того не поменялся со вчерашнего дня. Ну да ладно. Не на свидание же собрался. Во всяком случае, Хёнджин даже не мечтает о свидании и отношениях с этим ловеласом. Погода на улице не совсем радовала. Тучи заволокли всё небо тьмой и будто предупреждали, что скоро хлынет дождь. Но кого это остановит? Уж точно не бабулю, странного Сынмина и красавца-помощника Хёнджина. У Сынмина в руках не было ничего, кроме всё той же дедовской рубахи на поясе. И вот так он собрался яблоки рвать? — Привет! — парнишка ярко улыбнулся. На мгновение показалось, что Солнце вышло из-за туч. — Ага, привет. А ты чего без мешка? — А зачем? У меня есть ты, твои обаятельные глаза, сильные руки и колкий характер, — Сынмин подмигнул и пошёл вперёд по дороге. — Ну, ты там идёшь? — Д-да, конечно, — Хёнджин сглотнул вязкую слюну и двинулся за парнем. Сказать, что он был сейчас в полном шоке, это ничего не сказать. Этот остолоп флиртует, подмигивает, а потом краснеет. Ну не милашка ли? В таком случае, все обиды пропадают, ведь этого человечка хотелось затискать. Но не слишком ли быстро стали проявляться чувства? Я хочу его убить и поцеловать одновременно. Меня точно по башке камнем не уебало? Тучи становились всё темнее. В воздухе витал запах сырости и лёгкой свежести. Как будто небо расплакалось от столь разных чувств Хёнджина. Это так красиво и трагично! Но почему он так быстро сломался? Нет, я не готов. Нужно настроить себя на самый дружеский лад. Никаких симпатий, отношений и прочих соплей! — Слушай, сейчас начнётся сильный ливень и я предлагаю перекантоваться где-нибудь, — Ким впервые что-то сказал за время их “прогулки”. — Какой ты догадливый и наблюдательный, — Хёнджин театрально всплеснул руками. — И что же ты предложишь? — Знаю одно место, погнали, — Сынмин хитро улыбнулся и побежал к ближайшему огороду. — Эй, куда так быстро? — Ты слишком медленный, розочка. Конечно, Сынмин не придумал более гениального места, как туалет на чьём-то огороде. В доме слышна музыка и разговоры, а во дворе два парня бегут в уличный туалет, чтобы переждать дождь. Романтичнее картины только в индийских кино. — И как долго мы будем тут сидеть? — Хёнджин бы уточнил, что они будут стоять вплотную друг к другу на протяжении нескольких минут или целого часа. — Пока дождь не закончится. — А когда он закончится? — Когда моя любовь к тебе погаснет. Красиво сказано. Этот парень умел говорить сладкие и смущающие фразы. Похоже стоит довериться ему? — И когда она погаснет? — Хёнджин пытался загнать Кима в угол. Чтобы выглядеть более заинтересованным, он даже сексуально закусил губу. — К сожалению, никогда, — теперь Сынмин забил ещё одно очко в свою пользу. Хвану лучше не соревноваться с ним. Он слишком быстро в себя влюбляет. — Но я ведь не люблю тебя? — Ты уверен? — На все сто проц… Хёнджин не успел договорить свою отвратительную фразу. Когда-нибудь он перестанет плеваться в людей ядом, может даже с сегодняшнего дня. Его губы заткнули сладкие сынминовы уста. Такие медовые, которые заставляют целовать напористее. Теперь в копилку Хёнджина добавляется ещё одна сладость — губы Сынмина. Как бы странно это ни было, его было так приятно и тепло. На душе расцветали цветы и ярко светило Солнце. Как будто Солнце и Луна встретились после долгой разлуки. Хван положил свою руку на поясницу Сынмину и сильнее прижал парня к себе. В голове сияли звёзды, он действительно сошёл с ума. Губы двигались так, как хочется. Целовали всё лицо, слегка переходили на шею, что заставляло Киму опрокидывать голову назад и тихо постанывать. Хотелось быть ближе, чувствовать прикосновения горяче́е. Сердце требовало, а мозг ставил препятствия. Мол, неправильно заниматься любовью в чужом туалете, тем более с Ким Сынмином. Но это был единственный момент, когда Хван отключил мозг и полностью доверился сердцу. И вдруг во дворе стали слышны чужие голоса. Ребятам пришлось оторваться друг от друга и притихнуть, чтобы понять обстановку. Что мы имеем? Два возбуждённых парня в маленьком соседском туалете, два соседа во дворе и притихнувший дождь, кажется, Солнце решило выйти из-за закулис. — Союн-а, где мои плавки? — хриплый голос кричал через весь участок. — В смысле “где”? На верёвке возле туалета висят, — более высокий голос крикнул с веранды. — А какого хрена они там? — Где оставил, там и найдёшь. Не смог же дотерпеть до дома. — Ащ, ладно. Хёнджина почти вырвало на смешок, но благо Сынмин успел закрыть ему рот рукой и прошипеть. — Только посмей. Мой кент нормальный. Сейчас будем выходить. Хван, воспользовавшись моментом оставил горячий поцелуй на ладони Сынмина и прикрыл глаза. Да, я лох, который чуть не потерял классное лето с сексуальным парнем. Джи обязан узнать об этом. За стенкой послышался шорох, наверное парень пошёл за своими несчастными плавками. Но звук быстро исчез и стало тихо. — Пусти! Нам пора выходить, — Ким пытался вылезти из крепкой хваткм Хвана. Но тот теперь не отпустит своё счастье. — Да ладно тебе, давай ещё поцелуемся? — Нет, пошли. — Фу, куда делась твоя слащавая романтика? — К тебе в штаны. Ребята выбрались из туалета и ловко сбежали с чужого участка, иначе бы их скоро обнаружили. Свобода вперемешку со свежим воздухом и лёгкой симпатией настолько ударила в голову, что идея прийти на ромашковое поле после дождя оказалсь вполне нормальной. — Тут довольно мокро. — Да что ты, сейчас я постелю рубашку и будет сухо, — Сынмин снял с пояса свою рубаху и кинул на траву. Сам уселся на неё задницей и подозвал Хёнджина к себе в объятия, тот был непротив, поэтому аккуратно устроился между его ног. — А кто этот парень, в чьём туалете мы сидели? — Мой хороший знакомый, Чон Юджин, потому что он даёт мне много сладких яблок, а его девушка любезно предлагает бутылочку домашнего вина. — А чего он трусы возле туалета оставил? — У него спроси, — Сынмин как-то обиделся и неохотно ответил на вопрос. — Ладно, перейдём к следующему вопросу. С тобой хорошо. Как будто на небо любуешься. — Ты его любишь? — Нет, оно просто красивое и оставляет после себя вкусное чувство на языке. Но ты другой. У тебя очень вкусные поцелуи, правда, — то ли он и правда влюбился с первого поцелуя, то ли его знатно продуло свежим воздухом. — Ха-ха, спасибо, — Сынмин мягко улыбнулся. — Знаешь, почему я рву яблоки? — как-то внезапно завёл тему он. — И почему же? — Это моим друзьям. Они похоронены на этом поле. Несколько лет назад они утонули в болоте, никто не знает что с ними. Ведь я сам достал их и похоронил. Чтобы им было не скучно и не обидно, я ношу им яблоки. Они всегда ели зелёные и неспелые, я же их терпеть не могу, но ради них стал их кушать. Да, кисло и противно, но я чувствую, что ты их любишь, верно? — О, я не знаю, что тебе сказать, но запомни, — Хёнджин развернулся и взглянул в стеклянные глаза напротив, а после сказал. — Я всегда рядом с тобой и да, я просто обожаю кислые яблоки, но теперь ты навсегда забудешь их вкус и это место. Не потому что я так хочу, а потому что ты убьёшь себя здесь и ляжешь рядом с ними. Блять, мы знакомы всего два дня, но я очень привязался к тебе. Поверь, я пустые обещания не даю, мы справимся и сбежии отсюда. — Я совсем один… — Ты не один! Мы вместе или ты просто так разбил мне окно и выложил камушками “я люблю тебя”? — Спасибо, я люблю тебя. — Как Солнце Луну? — Как Солнце Луну. Их губы слились в мягком и тёплом поцелуе. Пропитанном болью, надеждой и хрупкой нежностью. Какой бы банальной их влюблённость ни была. Они любят. Небо покрывается тысячами звёзд, как тело мурашками от приятных прикосновений. Живот так приятно тянет, губы уже болят от поцелуев, тело жаждет разрядки, но не здесь и не сейчас. Не сегодня и не завтра. Люди могут любить с первого взгляда, могут сразу открывать душу. Нас связывают совместные события, секреты. Мы любим и отдаём всю душу, каким бы банальным ни было наше знакомство. Хоть под лазурным небом, пасмурным или маняще блестящим небосводом. Мы любим, как дождь траву, как цветы воду, как Солнце Луну. У нас много свидетелей, может даже с потерянными плавками, но они видят нас и дают одобрение. Мы любим и всегда будем. Нам дан единственный шанс и мы его любим.