fleur.

Эдвин встретил Омара еще будучи подростком, когда ему было 17 лет. На кастинге им не особо удалось пообщаться, их сразу взяли в оборот, прося сделать то, повернуться так и повзаимодействовать этак. Но уже тогда Эдвин был в восторге от своего еще неофициального напарника. Тот был мягкий, теплый, от него вкусно пахло чем то сладким, он был компактный да и в принципе какой-то неземной. 

***

Подростковый кризис больно ударил в пах, когда им пришлось снимать сцену полуобнаженными. Сначала, им предложили порепетировать вдвоем, без лишних глаз, чтобы привыкнуть друг к другу, обсудить куда лучше не лезть руками, а где можно трогать без проблем.  Итак, вот они и сидят друг на против друга в номере отеля где поселился каст актеров. Страшно еще то, что Омар старше, а значит опытнее во всех смыслах, а у Эдвина за плечами одна попытка неудачного перепихона в школьном туалете на новогодней вечеринке и три поцелуя с девушками.  — Наш психолог сказал, что нам нужно узнать друг друга, поэтому может сначала поговорим о чем-то личном? - Омар будто прочитал мысли Рюдинга, а после облачил их в вопрос. Но проблема в том, что Эдвину буквально нечем поделиться, вся его жизни это съемки проектов и сплошное расписание. – Да, думаю это поможет, по крайней мере надеюсь на это, - попытки говорить уверенно были тщетны, а голос звучал тихо и обрывисто. Со стороны выглядело так будто это не Эдвин актер со стажем, а Омар всю свою жизнь провел на съемочной площадке, а не на сцене, - мне как-то волнительно, если честно.. когда предстояли поцелуи с девушкой в кадре, то и подготовки то особо никакой не шло.  – Все будет нормально, я вообще впервые снимаюсь в сериале, тогда, что уж говорить обо мне, - Омар пересел на диван к Эдвину и положил его руку на свою.  – Какие твои чувствительные части тела, где мне бы не стоило трогать? - младший моментально перескакивает обратно к теме вопросов, чтобы наконец-то закончить эту пытку стыда и вернуться к дружеской атмосфере между ними.  – Постарайся не задевать соски, а остальные места нам в кадре не понадобятся, - Омар тихо смеется и ерзает, то ли сесть удобнее пытается, то ли от смущения.  А вот воображение Эдвина само дорисовывает те места в которых Рудберг чувствительнее всего.  – Ладно черт с ним с вопросами, давай попробуем, - Эдвин стягивает с себя футболку, успокаивая себя мыслью о том, что они оба парни и обоих все одинаковое. Но когда то же самое проделывает Омар, Рюдинг откровенно залипает на шоколадную кожу, на аккуратную татуировку на плече, на совершенно гладкую без единого прыща или волоска кожу, - Я могу?..  – Да, конечно, и не спрашивать, делай, что хочешь, - Омар улыбается, а младший кончиками пальцев касается плеча, ведет ниже, чувствуя мурашки у второго, обводит кожу вокруг соска, но не касается его и спускается к пупку.  Тогда Омар позволяет себе в ответ начать исследовать тело напротив, завидуя, насколько она у него белоснежная.  – Омар..  – Тшш.. Иди сюда, - старший тянет второго к себе и аккуратно целует, зарываясь рукой в темно-русые пряди, а второй рукой укладывает руку Эдвина на свою талию.  После этого у семнадцатилетнего Рюдинга рвутся все шаблоны и видимо гетеро из него оказывается настолько же неубедительный, насколько боксер в роли балерины. 

***

Второй сезон шел так легко, будто они не играют свои роли, а просто живут своей жизнью , а кто-то рядом бегает с камерой и снимает их. Но в этом сезоне слишком мало поцелуев и Эдвина это убивает.  За год между выходом первого сезона и съемками второго сезона они, выпивая вместе, ради удовольствия забавы целовались и заходили за все рамки дозволенного, но ведь они хорошие друзья, а значит можно.  Вот только друзья так не целуются, друзья вообще не целуются, но если и целуются по пьяне, то явно не с языком, не с шепотом грязных слов в губы другого, не раздевая друг и не заканчивая это всё сексом. Друзья так не делают.  Но после второго такого случая, они какими-то логическими цепями и нитями пришли к тому, что им просто нужно спускать пар, иногда, а делать это вместе куда приятнее.  Приятнее, но не Эдвину у которого подростковых диссонанс в голове второй год из-за чертова-Омара-мать-вашу-Рудберга.  -Готовы? - звучит голос режиссера и парни стоящие друг напротив друга одновременно кивают, - Отлично! Камера.. Мотор!  Эдвин моментально припадает губами к губам напротив, сминает их, вспоминая, как две недели назад после совместного похода в клуб искусал их. Он стягивает свитшот с футболкой с Симона и чувствует, как тоже самое пытается сделать в отношении него, и он послушано помогает.  Легким движением он усаживает Омара на стол и целует настойчивее, водя руками по груди старшего, намерено задевая соски, ведь как оказалось, что Рудберг не соврал и это действительно его чувствительное место. Эдвин нашел все его чувствительные места за это время, действительно жаль, что в кадре до них не доберешься.  А дело дрянь, в сценарии не было ни стола, ни поцелуев в шею, но режиссер им доверился, а это зря. Потому что у парней явно спустило тормоза.  Омар берет инициативу в свои руки, давит на плечи Эдвина, заставляя того отпрянуть назад и продолжая давить на плечи, толкает к кровати, моментально седлая сверху, начиная целовать и тянется рукой к ширинке Эдвина, оставляя засосы на шее.  Осознание того, что на них смотрят и снимают даже добавляло адреналина, заставляя действовать неосторожнее.  –Стоп! Снято! Ребята, останавливайтесь! - до режиссера дошло, что они свернули куда-то не туда, но дошло поздно и поэтому он остался проигнорирован, а актеры на кровати так и продолжили сплетаться языками, бессовестно лапая друг друга везде, - Вот черт.. Остановите их!  Один из работников площадки подбежал к ним в моменте когда Эдвин практически забрался рукой в трусы Рудберга, и отдернул Омара, сидящего на коленях младшего, за плечо и пару раз встряхнул, чтобы тот пришел в себя.  Оба они выглядели чертовски горячо. Двое парней с припухшими от поцелуев губами, с испаренной на лбу и затуманенным от возбуждения взглядами. Эдвин все так же держал руку на пояснице Омара, а тот сжимал волосы младшего в попытке прийти в себя.  – Что за пиздец вы устроили? - Лиза, их режиссер, была недовольна, все были недовольны. Все догадывались об их непонятных взаимоотношениях, но не лезли в них до тех пор пока они не становились помехой для съемочного процесса, а последнее время помехой они становятся переодически, после каждой интимной сцены.  — Я.. Прости.. Мне надо отойти, - Омар так быстро вылетает из комнаты, что некоторые не успевают даже обернуться ему вслед.  – Простите, ребят, не услышали команды, - но Эдвин прекрасно видит укоризненные взгляды в свои сторону, которые рассматривают шею на которой уже расцветают засосы, в этот бред никто не верит, но никто более и не лезет. 

***

Третий сезон подкрадывается незаметно и Эдвина охватывает страх, а что будет дальше с ними. Сейчас они друзья, которые работают вместе, появляются на интервью вместе и еще порой просыпаются тоже вместе. Но последнего «вместе» слишком мало, Рюдинг хочет такое на ежедневной основе, а не после бурных ночных пьянок и секса в бреду.  Сценарий зачитан, сюжет известен, Вильмонов ждёт счастливый конец, который станет их новым началом, но что ждёт Омара и Эдвина остается пеленой тайны и загадки. Время пролетает слишком быстро, сцена за сценой, день за днём, поцелуй за поцелуем и завтра уже последний день. Младший сидит на диване, задумчиво смотря в стену, одной рукой подперев подбородок, а другой переплетает кудри Омара, лежащего на его коленях.  -Вот и всё.. Завтра последняя сцена и нужно будет отпустить их.. Отпустить всех.. - рука подпиравшая подбородок моментально перемещается к глазам, чтобы смахнуть накатившие слезы.  -Эй.. Малыш, тише.. Ну что ты так расстраиваешься.. Иди сюда, - Рудберг кладет руку на затылок второго и тянет его на себя, впечатывая губы того в свои и целует с нежностью, словно они вместе, словно они любят друг друга.  -Омар.. - хнычет в губы старшего, пока его вновь не затыкают, уже более нагло и грубо врываясь в его рот языком, сплетая их языки, что вызывает стон у Эдвина.  Они перемещаются на кровать, раздеваясь по пути. Эдвин по-собственически раздвинул ноги кудрявого, начиная покрывать внутреннюю часть бедра поцелуями, оставляя засосы и потихоньку приближаясь к заветному колечку мышц.  Кто бы сказала 17 летнему Эдвину, который только что познакомился с Омаром, что он окажется между его ног, вылизывающий его - не поверил.  Проведя языком по колечку мышц, он услышал сверху стон, что окончательно сорвало стоп краны. Рюдинг укладывает руки на ягодицы и разводит их сильнее в стороны, чтобы дать себе больше места и проводит языком от ануса до мошонки и обратно, а после начинает толкаться языком во внутрь. Омар запускает руки в прямые локоны волос и несильно сжимает их, не зная куда еще деться от удовольствия.  А Эдвин тем временем прибавляется к языку сразу два пальца, с последнего раза прошло не так много времени, поэтому больно быть не должно, и действительно Омару не больно, он наоборот чуть ли не срывает голос от стонов и подвиливает бедрами в такт движениям Рюдинга.  Младший отстраняется от ануса парня, вытирает подбородок на котором размазалась слюна и целует того жадно в губы, в моменте добавляя третий палец и надавливая ими на простату.  -Мы можем сегодня без презерватива? - шепчет в самое ухо Эдвин, обводя ушную раковину языком и прикусывая мочку уха. В ответ он слышит одобрительное мычание, после чего сразу же, убрав пальцы, толкается по самое основание в своего друга.  Темп который задавал Эдвин был каким-то неряшливым, грубым, отрывистым, он сплетал их пальцы, старался чаще целовать Рудберга и шептать ему нежности на ухо, параллельно оставляя засосы там где придется. Он словно пытался насытиться этим всем заранее, запомнить каждую деталь, каждое содрогание ресниц кудрявого.  На утро Эдвин точно знал, что уходя из номера старшего, он заканчивает эту историю раз и навсегда. Он не может больше быть удобным вариантом, он слишком любит и эта любовь дошла до того предела, что стала убивать ее обладателя. Спасение Рюдинга было в том, что последней сценой, которую они снимали, были сцена у озера, где как такового физического контакта между ними не будет.  Камера направлена на них, а они лежат на пледе лицом друг к другу , играя импровизированный диалог, в момент которого до Омара доходит, что это не Вильгельм прощается с Симоном, а Эдвин прощается с ним. Глаза старшего наполняются слезами и он хочет закричать, но нельзя, они и так в этом сезоне подпортили большую часть дублей. Поэтому он лишь взглядом пытается уловить во взгляде Эдвина знак, что он лишь шутить и после съемок они вместе пойдут праздновать окончание проекта. Но видимо не пойдут, ни сегодня, ни завтра, никогда.

***

«не плачь над пролитым молоком.»