Мысли о тебе.

Сколько лет прошло прежде чем я перестала видеть твоё лицо в каждом сидящем парне напротив? Кажется, три. Я почти не помню этот период своего жалкого существования, всё сливается в размазанные краски по холсту моего больного сознания. Где-то в глубине себя я усердно похоронила любовь к тебе, закопала так, что и сама с трудом могла вспомнить где именно, но стоило тебе вернуться, как все мои старания превратились в руины. Ты вернулся также стремительно, как и исчез. Возмужавший до невозможности, обласканный ветром свободы, живущий явно лучше чем я без тебя. Оно и понятно. Была ли хотя бы минута, когда ты вспоминал обо мне, Саске? А была ли у меня минута, когда я нет? Мы пересеклись на каком-то мероприятии, где я оказалась совершенно случайно, подменяя свою коллегу. Не хотела идти, голова болела так сильно, что я едва ли не глотала слёзы вместе с таблетками впридачу перед выходом из дома. Оказывается, это называется «предчувствие». Когда я увидела тебя впервые за эти три проклятые года, внутри все заполыхало так, что подкатила волна тошноты. Я не помню, кто стоял со мной рядом, кто со мной говорил и пытался привести в чувство, когда я сказала, что у меня кружится голова. Помню как опозорила себя перед тобой, когда госпожа Цунаде, увидев моё предобморочное состояние, усадила меня на стул и начала при всех мерять моё давление, считать пульс и немедленно велела принести аптечку. А ведь я сама чертов медик. Но руки тряслись, а я с трудом дышала в тесном платье, настолько сильно из моей груди рвалось сердце наружу. «Всё в порядке, просто с самого утра ужасно болит голова»– с улыбкой на посиневших губах успокаиваю я взволнованных людей, что столпились вокруг меня. Ты стоишь дальше всех. Но даже оттуда я ощущаю твою ненависть по отношению ко мне. Чем я её заслужила? Причины не было, как и сил, чтобы посмотреть на тебя в ответ достойно и я отвожу глаза. Одно мгновение и этого мне будет достаточно, что любить тебя снова и даже сильнее. К моему ужасу ты не исчез из деревни ни на следующий день, ни через неделю, ни даже через две. Я видела тебя повсюду против собственной воли, а ты так ни разу со мной и не заговорил. Еще бы, разве достойна такая как я твоего неприступного приветствия? Ты удостоил этой чести другую. Вспоминая, как я увидела вас двоих на торговой улочке посреди белого дня, я до сих пор ощущаю то жжение, что сдавило сердце до такой степени, что аж онемела рука. Ты слушал её задорную болтовню с напускным интересом, а затем воздушным касанием заправил прядь выбившихся кудрей ей за ухо. Твой взгляд мне казался скучающим, с налетом желания обладать этой девочкой совсем иначе, чем она тобой, по-взрослому. И я раскололась надвое. Если бы ты узнал, что я едва добежала до дома, что сблевать как приличный человек у себя в ванной, ты, наверное бы, рассмеялся. С тех пор у меня расстройство пищевого поведения. Еда не лезла в глотку, а если мне удавалось заставить себя поесть, то переодически меня выворачивало наизнанку. Я резко похудела на три килограмма. Так не могло продолжаться вечно и мне как врачу это было совершенно очевидно. И вот повод добить себя нашелся. Мы встретились на улице совершенно не запланировано. Ты шел глубоко в своих мыслях, не смотря по сторонам и не замечая таращихся на тебя людей. Оно и к лучшему, я тоже таращилась. Смотрела как ты, весь идеальный, словно ненастоящий, шел в лучах яркого солнца и задумчиво скользил взглядом по улице. Думал ли ты о ней? Я надеялась остаться незамеченной, взмолилась богу дать понаблюдать за тобой украдкой, но бог давно не слышит мои молитвы. Только я собралась проскользнуть мимо, как ты опустил свой взгляд на меня и мгновенно помрачнел. Чем я заслужила подобное презрение? Я хотела бы схватить тебя за руку и вытрясти всю душу, чтобы, наконец, понять за что ты так меня ненавидишь. Но вместо этого я с иллюзией уверенности шла дальше, рассчитывая на игнорирование с твоей стороны. Не повезло. Ты замер на месте и устало склонил голову вбок, тебе не понравилось как я похудела? Стала выглядеть еще хуже, чем была? Вопросы беспорядочным роем крутились в голове, а ты вдруг вторгся в моё личное пространство одной лишь небрежно брошеной фразой. – Давно не виделись,– конечно, разве помнишь ты хоть одну нашу встречу до этой секунды? – В прошлую субботу,– для чего-то уточняю я то, что тебе совсем без надобности и ты чуть прищурил глаза. Сегодня к слову, было воскресенье следующей недели. – В пятницу,– небрежно поправляешь меня будто бы удивляясь, что я не отмечаю в календаре даты встреч с тобой. Отмечаю, они все выделены красным как самые яркие дни в моей заурядной жизни. И правда же в пятницу, меня в тот день выворачивало наизнанку несколько часов подряд, стоило мне увидеть рядом с тобой ту самую неизвестную красотку. Очаровательная нимфетка, ты как всегда урвал хороший приз, Саске. Явно лучше меня. Ты будто бы хотел сказать что-то еще, застыл на полувдохе с открытыми губами, как сзади к тебе подбежала она и закрыла своими маленькими руками глаза. В тот момент я едва ли могла стоять на земле. Почему ты позволяешь ей вести себя с собой так, как никогда не позволял мне? Почему это недоразумение может играть с тобой, смеяться, наслаждаться прикосновением к волосам и ощущать тебя в себе в постели? Или же ты такой благородный, что еще не спал с ней, Саске? Наблюдаю, как ты мягко убираешь её ладони от своего лица и тошнит с новой силой. Я почти не имела сил, чтобы сдержать рвотный позыв. Наверняка побледнела так сильно, что ты отвлекся от вашего интимного момента, где я оказалась так не кстати, и обжигающе осмотрел. Зачем ты смотришь на меня вот так, с презрением? Разве мало того, что я почти сломалась лишь от одного твоего присутствия рядом? – Это твоя старая знакомая, Саске-кун?– я вдруг резко представила, как она шепчет твоё имя этим своим приторно сладким голоском в кровати. Такие тебе нравятся, да, Саске? Слабые и беззащитные девочки, которых хочется обнимать и целовать всю ночь напролет? Тогда я точно мимо. Ты не успел ей ответить, а у меня уже ком стоял в горле. Не помню, что я вам сказала, даже не помню как почти переходя на бег, дошла до угла дома на соседней улице. Но рвало меня так, что после я почти в беспамятстве доползла домой и отключилась на двенадцать часов. А затем слегла в больницу. Сначала никто не понимал, что со мной, но я всё знала. Это мой организм отчаянно пытался отторгнуть тебя, Саске. Каждая наша встреча сопровождалась тошнотой, потому что иммунитет, который я выработала против тебя, в истерике сопротивлялся. Я температурила под сорок, бредила, страдала от непрекращающейся тошноты. И всё из-за тебя. В первый день врачи склонялись к неизвестной рото-вирусной инфекции, ха-ха. Если бы ты услышал, как тебя назвали неизвестной инфекцией, то пожалуй, спалил бы своим катоном всю больницу к чертовой матери вместе со мной. Так было бы даже лучше, я не сильно хотела жить. Однако приход Цунаде-сама четко расставил всё по своим местам – у меня расстройство пищевого поведения. Ох, и досталось бы мне, будь я в лучшем состоянии чем сейчас. Богом клянусь, больничная койка спасла меня от кровавого террора, который бы мне устроила госпожа за подобную выходку. Но я была ни в чем не виновата. Виноват был только ты, Саске. Я провалялась в госпитале не меньше двух недель и поверь, я страдала ужасно. Отсутствие занятия убивало мой и не без того воспаленный разум, я думала о тебе круглые сутки и никак не могла забыть ту нашу последнюю встречу. Как с трепетом, почти ласково, ты убирал её ладони с лица и как на твоих губах промелькнула едва заметная обычному глазу улыбка. Ты позволял ей делать то, что никогда бы не позволил никому раньше. Может ты тоже умел любить? Просто не меня и не тогда, когда твой разум был охвачен горем о потерянной жизни? Может сейчас пришло то самое время, когда ты смог, наконец, освободиться от всех душащих тебя оков? Может мне стоило порадоваться за тебя, а не сетовать на несправедливости жизни? Я пыталась думать правильно, но вместо этого из раза в раз ныряла в омут ревности, слез и отчаяния, а затем меня выворачивало наизнанку. Я похудела еще на три килограмма за несколько дней и стала казаться абсолютной копией наркозависимой. Смеюсь сквозь слёзы, а разве я не она? Правда были и свои плюсы нахождения в больнице – я не видела тебя. Сначала ко мне никого не пускали, считая, что я заразная. Позже, когда госпожа прояснила для всех мой позорный диагноз, ко мне пустили родителей, а потом и желающих навестить друзей. Ты, конечно же, не приходил. Слава богу. Находится с тобой наедине даже несколько минут было бы для меня смертельно опасно. Наруто и Хината приходили чуть ли не каждый день. Заходила Ино, заглянул Сай, в окно мимолетом заглядывал Какаши-сенсей. Но не ты, ведь ты наверняка был слишком занят, верно, Саске? «Он тоже хотел прийти, но его отправили по поручению Хокаге…» Наруто, добрая душа, лгал так искренне в надежде приободрить меня, что я была бы готова поверить ему, если бы не видела тебя с другой. Я знаю, кем на самом деле ты был занят. Но вот меня подлечили как смогли и выпустили на свободу. После двух недель ничегонеделания входить обратно в свой активный образ жизни было непросто. Я была обессилена, похудела в общей сложности на шесть килограммов. Мало привлекательная и до этого, теперь же совсем никудышная. Меньше всего на свете я хотела столкнуться с тобой где-нибудь на улице. Благо до меня доходили слухи, что ты действительно где-то за пределами деревни на секретной миссии порученной Какаши-сенсеем. Тем лучше. В тайне, в моменты полного отчаяния, я даже грешила мыслями о том, чтобы ты погиб где-нибудь в глухом лесу, сражаясь за правое дело Конохи. Оплакивать тебя мертвого было бы значительно легче, чем оплакивать тебя живого. Дни сливались в неразличимое месиво где я стабильно доходила из пункта А в пункт Б, а затем шла обратно. Друзья пытались вытянуть меня из затяжной депрессии, в которую ввёл ты и исчез, но я упорно не поддавалась. Сидеть в коконе, закрывшись от внешнего мира, было единственно подходящим мне сейчас вариантом. Смуту в моё спокойное существование вихрем внесла госпожа Цунаде. Не знаю с чего она решила, что подобные методы должны помогать, но возможно она опиралась на свой медицинский опыт нежели чем на любовный. Если вводить человеку немного вируса, то со временем у него выработается иммунитет. «Завтра идешь на торжественный прием». И точка. Вот так сурово и так безапелляционно, мне нечего было сказать в свою защиту. Она как никто другой понимала, что со мной. Неизлечимая болезнь под названием Саске Учиха. Я честно пыталась нарядиться, чтобы соответствовать уровню иностранных гостей на этом приеме. Я надела платье, что теперь не обтягивало мою фигуру, а свободно свисало как на вешалке. Сделала макияж и собрала волосы с пучок, чтобы выглядеть хоть чуть-чуть праздничнее. Правда для меня сейчас самым веселым праздником были бы твои похороны, Саске, остальное совсем не радовало. Не знаю, зачем ты пришел в середине вечера и откуда ты вообще взялся, но я едва ли могла дышать спокойно с той минуты. Меня охватила такая паника, что я трясущимися руками залпом хлопнула бокал шампанского и едва не выплюнула все обратно, так сильно обожгло еще не зажившие стенки желудка. Зачем ты пришел сюда, весь такой нарядный, с игривым не застенчивым взглядом, разве кто-то тебя приглашал? Разве ждал тебя здесь кто-то еще кроме такой дурочки как я? Как же я ошибалась. Прошло десять минут, за которые я несколько раз встречалась с твоим оценивающим взглядом и на нервной почве осушила еще один бокал. Какую оценку ты поставишь мне, Саске? Поставишь тройку за были заслуги? Натянешь сухую четверку за то, что я спасала тебе жизнь и неважно, что не слишком привлекательная? Но пока я гадала как ты оценил мой внешний вид, тебе в объятья бросилась другая. Та самая, с улицы, впилась в тебя так, как я бы никогда не посмела, но ты отвечаешь, легонько прижимая её к себе за талию одной рукой. Что ты с ней делал, что за такой короткий срок привязал к себе так сильно? Что за дар у тебя в глазах, что ты гипнотизируешь нас даже без шарингана? Не знаю, что на меня нашло, но после увиденного я уже не могла находиться в одиночестве. Мне нужно было убежать, напиться и забыться. Бедолага обхаживающий меня весь вечер получил свой шанс. Я соглашаюсь танцевать с ним, соглашаюсь на каждый бокал шампанского, что он любезно мне подает. Я смеюсь и играю, сдерживая ком рвоты во рту. Парень верит, я и сама бы себе поверила, клянусь, настолько я была хороша. Ты смотрел, смотрел жестоко и беспощадно, что так разозлило тебя? Что я не ползала у твоих ног? Что не расплакалась от твоего появления? Что у меня тоже есть ухажеры? Я стояла на террасе одна, когда мой компаньон отлучился на пять минут, чтобы переговорить с другим шиноби по работе. Оказывается он был джонин из другой страны, а я и понятия не имела, что такие тоже на меня смотрят. Я глубоко вбирала воздух, пытаясь избавиться от запаха его парфюма, что остался на мне после трепетных объятий. Он обнимал меня так, как она обнимала тебя. Один один, Саске? Руками упираюсь в перила и дышу, дышу глубоко и размеренно, потому что это помогает избавиться от тошноты, как вдруг слышу шаги сзади. Ты шел как всегда размеренно, но точно ко мне, я была там совсем одна. Меня затрясло от паники. Встал совсем близко, облокотился спиной на перила и склонил голову в мою сторону. Втянул воздух ноздрями и, кажется, ухмыльнулся, ты тоже почуял на мне запах чужого мужчины? – Тебе не стоит столько пить после больницы,– справедливости ради я и вправду уже порядочно набралась. – Спасибо за заботу,– с прохладцей в голосе я отвечаю тебе так, чтобы ты не подумал, что я уже почти готова броситься перед тобой на колени. – У тебя новое увлечение?– мне будто бы послышалось, ведь ты не мог такое спросить. – А у тебя? Наверное, уже потеряла,– и как по заказу слышится тот самый тоненький звонкий голосок, что зовёт твоё имя. – Саске-кун, вот ты где,– подбегает она и снова приветливо улыбается мне,– мы уже виделись, но так и не познакомились,– она протянула мне руку, а ты напряженно наблюдал из-за её спины как я проглочу это унижение. Знакомиться с твоими девушками… господи, почему ты допускаешь это? – Сакура,– выдавливаю я из себя и протягиваю подрагивающую ладонь. – Вы ведь одноклассники, да?– не унимаясь, продолжала она, а ты молчал. Почему ты молчал, а не заткнул ей рот с первого произнесенного в мой адрес слова? – Мы были в одной команде,– сквозь ком уточняю я, теряя на тебя надежду. Что, даже не смог придумать мне какой-нибудь самый плохонький титул? Одноклассница, напарница, просто друг в конце концов? Но ты молчишь и дальше, а я уже не способна стоять на ногах. Извиняюсь, бормочу какую-то несусветную глупость и пускаюсь во все тяжкие. Мой джонин был согласен на всё, чего я пожелаю. Мы танцуем, улыбаемся, он гладит меня руками по талии, я знаю, чего он от меня хочет и я не виню. Хотеть человека это нормально, просто иногда желания людей не совпадают и всё. Он хотел меня, я хотела тебя, а ты совсем другую… А ты смотрел, я чувствовала как смотрел. Танцевал со своей нимфеткой, позволял ей целовать себя и гладить, а сам следил за нами. Почему? Твое непомерно раздутое эго было задето? Ты хотел, чтобы все девушки вокруг любили только тебя? Ты так одинок, что одной души на привязи недостаточно, чтобы заполнить пустоту в твоей груди? В конечном итоге, вы исчезаете первыми. Я вижу как ты нетерпеливо утаскиваешь её за руку на улицу, а она и рада идти за тобой куда угодно. Я бы тоже пошла. Настроение отыгрывать этот фарс на публике окончательно улетучилось и когда мой ухажер предлагает уединиться, я соглашаюсь. Я решила пойти ко мне, не хотела делать это в гостинице, где он остановился. Мы свернули в нужную сторону, прошли около километра по парку и я почувствовала тебя. Твоя чакра сильно изменилась, Саске. Значит вот какое пламя под твоим ледяным равнодушием? Чуть ближе послышались легкие стоны. Я не хотела смотреть, но против собственной воли искала вас глазами между деревьев. Ты прижал её к стволу дерева почти у самой дорожки. Целовал так грубо, так несдержанно, что мне показалось, что ты вот-вот разорвешь её на части. Спускался на шею, стаскивая с неё тоненькое платье, позволял ей скинуть с твоих могучих плеч рубашку и гладить и гладить, касаясь каждой выступающей мышцы. Я ощутила новый рвотный позыв и ускорила шаг, не желая быть замеченной за столь унизительной для меня сценой. Смотреть как ты имеешь другую, ну уж нет, Саске. Мне тоже будет хорошо сегодня. Потом говорили, что ты взял её прямо здесь, в парке. Не знаю, правда ли это, но внутри себя охотно верю, ты вполне способен на решительные поступки подобного рода. Тебе стало скучно? Не хотел, чтобы о тебе переставали говорить? Что ж, как бы то ни было, результат был выше всяких ожиданий, Саске, о тебе говорила вся деревня. – Весело тут у вас,– со смешком говорит мне мой спутник, не замечая в моих зеленых глазах застывшие слёзы. Тем лучше, не он их причина. Почему вы остановились именно здесь? Почему не у тебя дома, в твоем шикарном особняке, где ты мог бы не зажимать ей рот и не бояться быть пойманными? В какой-то момент в моем опьяневшем разуме всплыла бредовая мысль, что может ты хотел быть пойманным? Из всех маршрутов в этом парке ты остановился именно здесь, на кратчайшем пути до моего дома. А ведь твой дом был совсем в другой стороне и объяснить вашу остановку здесь тем, что вы просто не дотерпели, у меня не получилось. Ты не мог быть ни в чем уверен, действовал наугад и попал явно в точку. Заметил его повязку другой деревни, значит остановился в отеле. Предсказал, что я не захочу там находиться и поведу его к себе, выбрал самый короткий маршрут, зная, я выберу тот же, потому что не захочу лишний раз никому попадаться с ним на глаза. Чертовский умно, Саске. Я всё гадала и гадала, не замечая того, что со мной делал другой мужчина. Он уложил меня в кровать, ласкал и гладил, целовал в губы. Я никогда не целовалась с тобой, Саске, но была уверена, что ты целуешься лучше. Сгорала от зависти к той ни в чем не повинной девчонке. Пусть на один ничтожный раз, но ты был её и это уже так много. Не помню и половины того, что происходило в ту ночь со мной. Он старался, я чувствовала всем телом, что каждое движение его было наполнено трепетом и лаской, а потому подстроилась под ритм и постанывала в такт, чтобы не выдать своё равнодушие. В какой-то момент, прокрутив по кругу в сотый раз то, как ты сдирал с неё одежду, я заплакала. Лежа на спине, смотря в сторону замыленным взглядом, я почувствовала, что слёзы стекают с обеих сторон на подушку, а душу мою охватило такое отчаяние, что захотелось завыть. Он заметил мои слёзы и с трепетом замер. – Тебе плохо со мной? Я сделал тебе больно?– спрашивал он, а я как могла взяла себя в руки и улыбнулась. Солгала, что слёзы от того, как мне хорошо с ним и что ни с кем до него у меня ничего не было. Да-да, Саске, я тебя не дождалась. Я отдалась тому, кто нуждался во мне и мне не стыдно. Когда он уснул, я тихо прошла в ванную, заперлась там и разрыдалась. Заплакала так, что не помню такого давно. Алкоголь почти выветрился и я всё четче понимала, какую же глупость я натворила, чтобы разозлить тебя. Беззвучно рыдала на холодной плитке, уткнувшись лицом в полотенце. Ох, если бы ты только знал, как мне было плохо. План мести с треском провалился, мне не было хорошо этой ночью ни минуты. Пока о тебе говорила вся деревня, обо мне никто ничего не знал. На следующее утро я попросила его забыть обо мне, надеялась, что его мужская гордость будет задета так сильно, что он непременно расскажет всем о нас и слухи дойдут до тебя. Но он молчал. Пришел на следующий день, и еще через, говоря какие-то несусветные глупости о чувствах и о будущем со мной, просил уехать с ним в другую страну. Я была шокирована такой быстротой вспыхнувших чувств, но ответить на них не могла, а использовать людей как их используешь ты, Саске, пока еще так и не научилась. В конце концов, его командировка закончилась и он уехал. Мне было стыдно за своё малодушие, но я ничего не могла с собой поделать, настолько сильно я тебя любила, Саске. Решила, что раз мой первый план провалился, я поступлю как твоя глупая нимфетка – расскажу подружкам. На обеде в госпитале, когда собрались нужные мне медсестры, я вкинула как бы невзначай как познакомилась на вечере с джонином из страны Волн, как переспала с ним и как хорошо мне было. Как он уговаривал меня уехать с ним, а я пока решила подумать, шаг то совсем серьезный. Следовало отметить, что я нигде не солгала, Саске. Ну разве что про то, насколько мне было хорошо… но тебе об этом знать совсем не обязательно. «Подружки» справились на славу, уже в тот же вечер Ино, сгорая от любопытства, устроила мне допрос с пристрастием, чтобы узнать все подробности моих ночных приключений с иностранцем. Схема сработала прекрасно, если дошло до Ино, значит дойдёт и до тебя. – Он не вместе с той девочкой, если тебе интересно,– подруга пыталась меня утешить, только после увиденного мне уже нечем было помочь,– она плачет каждый день в саду, где я собираю цветы,– мне было жаль её, но еще больше мне было радостно, что у тебя тоже ничего не получилось, Саске. Переодически моё расстройство еще возвращалось ко мне, но я усиленно старалась лечиться. Избегала любых мест, где могла пересечься с тобой, вот только судьба иногда очень злостно подшучивает над нами. День рождения Наруто я пропустить не могла. Три дня настраивала себя на поход, еще день пыталась привести себя в более менее приличный вид, чтобы люди не думали, что я смертельно больна. Пришла в хорошем расположении духа, старалась для Наруто изо всех сил, пока всё не рухнуло к чертовой матери. Не удивительно, что тебя пригласили как лучшего друга, но почему ты не отказался?! Когда мы встретились взглядами, я сразу поняла, ты тоже не знал. Если бы знал, что я буду здесь, никогда бы не пришел. Ха, я тоже. Никогда и ни под каким конвоем меня бы не притащили в эту ловушку, если бы я знала, что предстоит провести весь вечер с тобой так близко. Впервые за несколько дней замутило от волнения. Твой взгляд был злее обычного, ты сдержанно улыбался людям, был общителен и приветлив, но стоило тебе пересечься со мной хоть на секунду глазами, как ты менялся в лице. Дошли ли до тебя слухи обо мне и том самом джонине? Надеюсь, что да. Впервые вижу как ты пьешь и зеркально повторяю твои движения. Бокал за бокалом, рюмка за рюмкой. К десяти все уже порядочно набрались, а мы с тобой уже не сдерживались в уколах и остротах в адрес друг друга. Ты позволял себе с насмешкой хмыкать, когда я оступалась в игре на ловкость движений. Да, да, играть пьяной в подобные игры было сложнее обычного, но тебе с удивительной легкостью удавалось балансировать. Я позволила себе рассмеяться над тобой, когда ты не смог дать ответ на вопрос по медицине, который знали даже мои самые юные ученики. Справедливости ради, ответа за столом не знал никто кроме меня и почувствовать себя умнее тебя хоть в чем-то было очень приятно. Я дала верный ответ и заработала своей команде двойные очки. Мне нравилось играть против тебя, нравилось бороться с тобой за каждый балл в таблице наших команд, нравилось как ты злился, если уступал мне. Другим нравилось тоже, мы веселили людей своими склоками, Наруто хохотал до слез и радовался, считая, что мы подружились. Все шло так славно, будто бы мы и вправду были как прежде, мы перекидывались взглядами, спорили, смеялись, а может это просто алкоголь так искажал мою реальность? Вот только спустя час Ино решила поработать сводницей и предложила перетасовать команды. Не знаю как ей это удалось, но мы с тобой оказались теперь по одну сторону баррикад. Спорить было унизительно и мы синхронно делаем вид, что нас это совсем не волнует. Ты садишься рядом, я чувствую твой умопомрачительный аромат и схожу с ума от желания наброситься на тебя с поцелуями. Мы все громко выпиваем за здоровье именинника еще по одной и продолжаем играть. Теперь мы боремся за звание самого умного в нашей команде, споря за каждый вопрос. – Это неверный ответ, Харуно,– раздраженно бросаешь мне ты, отнимая карточку и еще раз пробегаясь по вопросу глазами. Меня обжигает близость твоего дыхания, стоило тебе сесть так близко, что мы соприкасаемся бедрами. – Нет, это твой ответ неверный, Учиха,– вижу как ты меняешься в лице, что, давненько никто не смел фамильярничать с тобой? – Я учился лучше тебя,– грубо гнешь свою линию и отдаешь карточку не обратно мне, а демонстративно Хинате,– называй мой ответ. – Ха, и поэтому не знаешь базовых вещей!– конечно, я бы не осмелилась заявлять тебе такое на трезвую голову. Каждым подобным высказыванием я топила себя все глубже, но мне отчего-то нравилось в открытую спорить с тобой. Впервые в жизни. – Хочешь сказать, что умнее меня?– с насмешкой уточняешь ты, наклоняясь к моему лицу, мы уже буквально обжигаем друг друга проспиртованным дыханием. – Заметь, ты сам это сказал,– плачу я той же монетой и слышу как Ино с иронией тихо прошептала Саю. – Сейчас что-то будет… Ты резко встаешь, швыряя остатки карточек с вопросами на стол. Смотришь на меня сверху вниз так, что я готова расплавиться в ту же секунду. – Выйдем,– приказываешь так, что я больше не смею спорить. Поднимаюсь следом и на ватных ногах выхожу из комнаты, а ты оглушительно хлопаешь дверью, давая всем понять, что за нами лучше не ходить. – Точно после такого уединения подружатся,– тонко подметила Ино и все засмеялись. Ты заводишь меня в какую-то спальню и, не включая свет, прижимаешь к холодной стене. Я моментально забыла все приемы самообороны, техники подмены и что в глаза тебе лучше не смотреть. Ты обжигаешь меня своим угольным взором и, честно говоря, я понятия не имею зачем ты вытащил меня из комнаты. – Почему ты не уехала с ним в страну Волн?– задаёшь тот вопрос, который я совсем не ждала, но я не теряюсь. – Почему ты бросил свою малолетку? Оказалась несовершеннолетняя?– ох, видел бы ты своё лицо. Богом могу поклясться, что давненько не помню, чтобы ты так удивлялся. – Потому что ты не уехала,– холодно чеканишь спустя минуту, а я уже ничего не соображаю от твоего глубокого пронзительного взгляда. – Так мне уехать?– позволяю себе сарказм, потому что терять уже особо нечего. – Точно глупая…– слышу твой шепот у своего уха, ты душишь меня без касаний. – Только очков в игре у меня всё равно больше,– будто бы эти очки сейчас имели хоть какое-то мизерное значение. Ты сильнее прижимаешься и я почти лишена возможности глубоко вздохнуть, тебе нравится лишать меня чувств, Саске? Отбирать у меня воздух, которого и так не хватало? – Ну и что мне с тобой такой делать, Харуно?– ты был пьян и мысли твои, наверное, путались. Я не жду, что завтра ты вспомнишь этот разговор и поэтому позволяю себе еще одну вольность. – То, что хочешь,– я подаюсь вперед,– ведь об этом никто не узнает,– шепчу тихо-тихо тебе в губы,– это будет тайной. – Хочешь стать моей тайной?– ты впервые прикоснулся ко мне, несильно сдавив за талию. Я уже ничего не соображала. – Хочу,– проскользнула губами по твоим губам, жадно, наслаждаясь твоим горьким привкусом алкоголя,– хочу, чтобы ты смотрел на меня и вспоминал всё то, что делал со мной здесь сегодня,– не знаю, что на меня нашло в тот момент и почему я так осмелела. Уверена, ты не ждал от меня ничего подобного, но дерзость мою оценил сполна и мягко ухмыльнулся. А дальше мы оказались на кровати. Перед глазами всё плыло, ты был словно мираж, такой красивый и такой мною желанный. Обжигающе горячий, именно такой каким я тебя всегда представляла в постели. Благо ты закрыл дверь на замок, я даже не подумала об этом в ту секунду, Саске. Ты был таким ловким, будто бы и не выпил до этого столько, что я бы уже давно валялась в отключке. Моя одежда слетала в мгновение ока, но я была только рада поспособствовать этому. Ты целуешь меня в губы, используешь язык, ласкаешь шею, грудь, блуждаешь руками по животу. Ты всегда казался таким несдержанным, а теперь я вдруг вижу, что ты умеешь быть терпеливым и осторожным. Укладываешь меня на живот, входя сзади очень медленно и аккуратно. Ты боялся мне сделать больно, Саске? Почему не боялся столько лет до этого? Я помню как ты вел себя с той нимфеткой. Ты рвал на ней одежду, сдавливал тело в тисках и обьятиях. Ты хотел растерзать её, но меня не хочешь? Я тихо застонала в подушку. Услышат ли нас наши друзья, а впрочем какая разница? Мне было наплевать на весь мир. – Ты меня жалеешь?– срывается с моих губ мучающий вопрос. – Я хочу так,– резко прерываешь ты все мои сомнения на этот счет. Хочешь меня нежно, Саске? – Её не жалел,– интересно почему? – Потому что её мне не было жалко,– ты двигался во мне так плавно, так осторожно будто бы тебя и вправду волновали мои чувства. Но я хочу тебя сильнее, хочу, чтобы ты раздавил меня собой. Пусть один раз, пусть только сегодня, но люби меня на все тысячу процентов, Учиха Саске. – Мне не больно, я не хочу, чтобы ты сдерживался,– сквозь стоны я пытаюсь пробудить в тебе зверя, что еще сидел внутри тебя на цепи. Я знаю, что тебя не хватит надолго, еще немного и ты сорвешься, обещаю. Хочу быть лицом к тебе, целовать тебя в губы, прижиматься сосками к твоей каменной груди. Будь моим хотя бы на эту ночь, Саске. Как ты научился читать мои мысли? Меняешь позу и наваливаешься сверху, теперь мы лицом к лицу. Впервые вижу, чтобы ты был таким открытым для меня. На лбу прорезалась морщинка, мерцает испарина в лунном свете, ты закрывал глаза и вел языком по моей шее. Я стонала уже без стеснения. Наощупь находишь мои губы и целуешь, как же сладок был твой поцелуй. Чувствую, что ты уже с трудом сдерживаешься от грубых касаний. Толкаешься жестче, кусаешь мои нижнюю губу, руками сдавливаешь тонкие руки. Останутся синяки, ну и пусть, я хочу, чтобы они служили напоминаем, что всё это был не сон. Твой запах лишает меня остатков рассудка, ты пахнешь алкоголем и свежестью после дождя. Ты пьян, но пока еще не теряешь самообладания, откуда в тебе столько внутренней силы, Саске? И вот, наконец, и твоя оборона сыплется. Ты наваливаешься всем весом, под нами вдавливается матрац. Глухо стонешь у моего уха, начинаешь входить на всю и не можешь или уже не хочешь контролировать себя. Шепчешь мне на ухо моё имя, я покрываюсь тысячью мурашек и почти плачу от невыносимой любви к тебе. Знаю, что превращусь в пепел, когда завтра ты забудешь об этом, но сейчас… сейчас я просто люблю тебя и мне хорошо от этой любви так, что я могу любить за двоих, Саске. После всего ты так устал, что засыпаешь быстрее, чем я. Упал на спину, прижал к себе и я впервые за долгие годы засыпаю благословенным сном. А после ты исчез на два месяца. Я не надеялась на продолжение наших отношений, но ты растворился как мираж и только синяки от твоей жадной хватки еще с неделю напоминали мне о нас в ту ночь. Друзья и вправду всё слышали. Все думали, что мы, наконец то сошлись, ха-ха, Саске. Ты снова всех удивил. «Ну до чего подлец!» восклицала Ино. «Он на секретной миссии, Сакура, просто дождись его» утешали Наруто с Хинатой. «Он же Учиха, нечему тут удивляться» бурчал Шикамару. Но ты не подлец и не просто Учиха, ты настоящий трус, Саске. Сбежал с утра, бросив на прощание ненужную мне фразу, забив последний гвоздь в крышку моего гроба. «Извини, я не должен был этого делать…» Извинить? За что извинить тебя, Саске? За то, что ты сделал меня самым счастливым человеком?! За то, что я впервые в жизни узнала, что такое любовь? Но тебе было проще сбежать от своей слабости, проще было сказать «извини», нежели признать, что ты тоже хотел быть со мной… Как же я тебя ненавижу. Надеюсь, ты никогда не вернёшься с этой миссии, потому что если я тебя увижу, то непременно ударю. Но ты явился под самый канун Нового года. В Конохе выпал снег и мы все восторгались таким нечастым для нас явлением природы. Помню, как Наруто влетел в мой кабинет и радостно закричал: – Саске вернулся! Ты научился управлять не только громом и молнией, но и всей остальной погодой? Решил сделать своё появление еще эффектнее и призвал снегопад? Вот только я с обиды и отчаяния успела изменить тебе несколько раз с тем самым джонином, что приезжал на дипломатические миссии в Коноху и всерьез подумывала переехать. Тебе назло. Мы отмечали Новый год у Наруто в доме. Они с Хинатой съехались и радостных поводов стало вдвое больше, хоть кто-то среди нас был счастливым. Наруто клялся, что ты отказался приходить на торжество и только потому я пришла сегодня. Пообещала себе, что начну всё с чистого листа. Забуду о тебе и больше в жизни не назову твое имя, Учиха Саске. Я написала желание на бумажке, сожгла её в полночь и растворила в бокале с шампанским, выпила залпом и с тоской наблюдала за веселящимися друзьями. Ты прилично опоздал, явившись во втором часу ночи, когда мы уже расслабились и хохотали во всю. Как бы я не сторонилась веселья, Наруто обладал удивительным даром раздавать своё тепло нуждающимся и мне на краткий миг полегчало. Когда ты поздоровался со всеми и выпил штрафной бокал шампанского, я уже придумывала как сбежать через окно, что было позади моей спины. Удивительно насколько я оказалась идейной в попытке спастись от разговора с тобой. Хотя с чего бы тебе со мной говорить… Встаю и иду в другую комнату демонстративно мимо тебя, как ты ловко перехватываешь мою ладонь и задерживаешь на месте. – Уделишь минуту?– тихо спрашиваешь ты и у меня горит рука от желания ударить тебя. Издаю пустой вздох и устало киваю. Я выслушаю тебя, Саске и с превеликим удовольствием отвергну. Ты выводишь меня на веранду, где мягкими хлопьями кружит белый снег. – Это тебе,– передо мной оказывается огромный букет персиковых пионов. Пионы зимой? Да ты оказывается романтик, Учиха. Не вижу в твоих глазах стеснения или неудобства, хотя уверена на тысячу процентов, что ты даришь цветы впервые. Какая честь мне оказана, ты учишься извиняться поступками? Но букет не принимаю и даю тебе долгожданную оглушительную пощечину. Как же мне полегчало. Ты заслужил и с достоинством принимаешь удар, даже не касаясь щеки. С минуту молчим, упрямо уставившись друг другу в глаза. – Ты опоздал,– заявляю дерзко и уже готовлюсь уйти назад в тепло, но ты не позволяешь. Двумя руками преградил путь, зажимая у перил и томно посмотрел из-под челки. Букет был небрежно отброшен на снег, прошел твой романтический запал, Саске? – Я опоздал, потому что искал их. Я начинаю тихо смеяться. – Причем тут цветы, Саске? Ты опоздал на много лет… я решила согласиться на переезд. – Как будто кто-то тебе позволит,– тихо шепчешь ты мне в губы, касаясь кончиком носа. Как же я тебя ненавижу. – Пионы…– снова тихо смеюсь сквозь подкатывающие слёзы,– где ты умудрился достать пионы зимой? – Лучше не спрашивай,– слышу игривые нотки в твоем баритоне и тепло разливается по телу,– ты никуда не поедешь. – А если… – Без если,– с нажимом продолжаешь гнуть своё. Умеешь быть настойчивым, даже если уже проиграл. – Может уже хоть раз признаешь своё поражение?– я перевела взгляд на цветы в снегу и сердце сжалось, сколько денег и сил ты угробил, чтобы собрать ими кусочки моего разбитого сердца? Решила, что возьму их и поставлю в спальне, чтобы любоваться, как увядают наши чувства. – Я – Учиха, я не знаю таких слов,– вижу как немного покраснела твоя щека, что говорить, рука у меня всегда была тяжелая, но ты всё еще гордо терпишь боль и унижение от моего поступка. Но я унижу тебя еще сильнее, потому что не хочу ничего начинать с вранья. – После твоего ухода я еще несколько раз спала с ним,– не поднимая глаз сознаюсь тихо, но ты на удивление спокоен. – Знаю,– будто бы и не злясь вовсе,– но они не помогают нам забыться, верно? Как понимать твои мысли, Саске? Ты тоже пытался, но не смог? – Тебя забудешь,– с поражением признаюсь даже самой себе, что ты полностью поглотил моё сознание. – Цветы возьмешь?– вдруг мягче уточняешь ты, будто посмеиваясь, видя как я смотрю на них украдкой. – Возьму,– и мне не стыдно, я их заслужила. – А со мной останешься?– еще тише шепчешь ты мне в губы. – Останусь,– тебя я тоже заслужила, Саске.