До конца

Они пережили ту ночь. И еще одну. И испытание с канатами. Половина игр остались позади. Разговоры с Сэбёк по ночам, тихим шепотом, стали для них своего рода традицией. Маленьким убежищем от страха и жестокости этого места. Она рассказала ему о брате. О матери, что осталась на Севере. Даже о том, как ее обманули и как она попала сюда. А Сан-Ву впервые за все время после своего самого большого провала смог кому-то об этом рассказать. Вслух. Хоть голос и срывался, слова никак не хотели составляться в предложение, на душе неожиданно стало чуть легче. Сэбёк ничего не говорила. Не осуждала, не подбадривала. Просто слушала, смотря вдаль. И за это он был ей безмерно благодарен. Кажется, они оба понимали, что рассказать все незнакомому человеку гораздо легче, чем признаваться в своих промахах кому-то, кого ты знаешь всю жизнь. Да и в лучшем случае, лишь один из них выйдет отсюда живым, и для другого будет уже не важно, что он расскажет большому миру. Кихун удивленно поднимал брови каждый раз, как замечал их вместе, но в кои-то веки ничего не говорил. Этой ночью они тоже говорили. О разных глупостях, например о том, что Сэбёк не знала, что такое мохито. А когда Сан-Ву принялся ей объяснять, то понял, что девушка вообще мало знает о мире за пределами нужды и страданий. От этого сердце неприятно сжалось. Вскоре девушка начала клевать носом и заснула, свернувшись маленьким клубком. Сан-Ву тоже следовало бы поспать. Завтра будет новая игра. Свежая голова не помешает. Но он остался сидеть возле ее кровати, на холодном полу, прислонившись головой к бетонной стене. Старался не смотреть на Сэбёк, но глаза все равно возвращались к ней. На идеальный овал лица. Веснушки, которые кто-то щедро рассыпал по ее щекам и носу. Хочется пересчитать их все. Упрямо поджатые даже во сне губы. Нож она потеряла во время ночной драки, но украла осколок стекла, и, как мужчина знал, держала его под подушкой. Использует ли она это оружие против него? А он? Людей все меньше. Когда-нибудь ему придется противостоять ей. И Кихуну. И Али. И лучше бы не повторять ошибок прошлого и не идти на поводу у эмоций. На кону все. Не только его жизнь - она уже мало интересовала Сан-Ву. Жизнь его матери. Ее благосостояние. Е магазинчик, в который она вложила так много сил. Он так и не сказал ей… Мужчина резко и слишком сильно потер глаза. Надо помнить о своей цели. Неужели он пожертвует своей матерью ради незнакомых людей? Нет, он дойдет до конца. Другого выхода у него нет. Мужчина снова бросил взгляд на Сэбёк. Поднял руку. Не удержался и поправил волосы девушки, проведя тыльной стороной ладони по ее щеке. Огрубевшие руки соприкоснулись с мягкой кожей. Сан-Ву криво усмехнулся. Как же он все ненавидел! Сэбёк проснулась от легкого, приятного прикосновения. Отчего-то на секунду показалось, что она дома, и мама скоро позовет ее завтракать. Девушка моргнула и открыла глаза. В холодном полумраке общей комнаты никого не было. *** - Хен! Сан-Ву-хен, ты где? - он знал, что до конца своей жизни будет помнить этот голос и эти слова. Он врезались в его мозг так твердо, словно кто-то выжигал их раскаленным железом. Сан-Ву стоял у двери, спиной к игровому полю. Не мог обернуться, но и зайти тоже не мог. - Сан-Ву! - Али не понимал. До последнего момента верил в него. Сан-Ву заставил себя дышать. Сжать зубы до боли, руки в кулаки. И дышать. И ни за что не оборачиваться. Когда прогремел выстрел, а следом послышался звук падающего тела, Сан-Ву вздрогнул. Не от страха. От боли. Сегодня в нем умерло что-то, чего уже никогда не вернуть. В общей комнате было до жути тихо. И дело даже не в том, что осталось всего семнадцать человек. Никто не говорил. Почти никто и не ел. Кихун на соседней койке смотрел в никуда. Сэбёк все еще тихо плакала. Сан-Ву сжал зубы и заставил себя прожевать еще кусок гадкой, безвкусной вареной картошки. Надо пополнить силы. Никто не знает, какой будет следующая игра. - Не стоит переживать, - он обратился к Кихуну. - Этого старика ты знал всего несколько дней. Он для тебя никто. Кихун посмотрел на мужчину и снова опустил взгляд. В Сан-Ву вдруг поднялась волна дикого гнева. Да что с ними всеми! Они что, не знали куда шли? Это не игра «заведи как можно больше друзей», а извращенный способ получить, мать вашу, деньги! Почему никто этого не понимает? Почему с ним никто не согласен? Почему никто не скажет ему тех же слов, что он сказал Кихуну? Больше не в силах выдержать гнетущую скорбь общей комнаты, Сан-Ву встал и пулей выскочил в коридор. В дневное время им разрешалось выходить в уборную, и, хотя там через каждые несколько метров дежурили треугольники, дышать все же стало легче. Мужчина завернул за угол и остановился, прислонившись к холодной стене. Вдох-выдох. Он все сделал правильно. Иначе лежал бы сейчас в одном из этих жутких гробов, бантиком повязанный. Почему же так плохо? И как же хочется курить… Рядом почувствовалось движение воздуха. Сан-Ву так сильно зажмурил глаза, что, когда открыл, перед затуманенным взором замелькали противные яркие пятнышки. Среди них потихоньку прояснялось лицо Сэбёк. Девушки молча посмотрела на него и встала рядом. Какое-то время царила приятная тишина. Но буря внутри Сан-Ву все никак не утихала. Она требовала выхода. Хоть куда-то. - Что было у тебя? - спросил он, не глядя на Сэбёк. Девушка сжала зубы. Смотря в противоположную стену, она практически выплюнула: - Она специально проиграла, - голос сломался, и Сэбёк тряхнула головой. - Взяла и проиграла. Сказала, что у меня есть к кому возвращаться, а у нее - нет. Девушка согнулась, словно от удара, и медленно сползла по стене на пол. Здесь, только в его компании, она более открыто проявляла эмоции. Вдруг все это показалось до ужаса неправильным. Они что, стали друзьями? В такой игре? К чему это приведет? Злость никуда не делась, она бушевала внутри, требуя выхода. Застилала глаза красной пеленой. Сан-Ву посмотрел вниз, глядя на свернувшуюся в клубок девушку с высоты своего роста. И вдруг, на секунду, почувствовал противное, липкое превосходство над ней. Над всеми ними. Пока они лелеят свои глупые чувства, он идет к победе. Секундное помутнение прошло. Стыд накатил с новой силой, лишь подпитывая злость. Сэбёк, почувствовав его взгляд, подняла голову. И ощутимо вздрогнула, что-то увидев на его лице. - И чего же ты плачешь? - голос показался чужим, каким-то скрипучим. - Тебе повезло, не пришлось марать руки. Мне же опять нужно было все делать самому! Последние слова вырвались полухрипом. Когда он наконец понял, что сказал, было поздно. Возможно, это все и к лучшему. *** Сначала Сэбёк не почувствовала ничего. Затем, наконец, спало оцепенение. Руки и ноги снова ее слушались, а в голове прояснилось. Девушка медленно поднялась. Сан-Ву смотрел на нее все так же дико. Она знала, что они с Али были близки. И все же ничего не давало ему права говорить такое. Причем он не бросился извиняться, а глаза горели все такой же решимостью. Возможно, мужчина и правда так думал. Он где-то потерял очки. Теперь он выглядел по-другому: скулы резче выделялись, глаза больше не скрывались за стеклами, а явно сверкали холодной решимостью и расчетом, да и сам он выглядел… опасней? Его ярость отражением мелькнула в ее глазах. Сэбёк размахнулась и со всей силой, что еще была, отвесила Сан-Ву пощечину. Он не проронил ни слова. Голова резко дернулась в сторону. Стало как будто еще тише. Мужчина медленно повернул голову, снова смотря ей в глаза. Медленно слизнул выступившую на губе капельку крови. Сэбёк стоило бы отойти. Прекратить бесполезный спор и уйти. Но она не могла. Ноги будто приросли к месту, а злость разгоралась все ярче. Уже не на мужчину вовсе. Вообще на все. Движение Сан-Ву было настолько быстрым, что девушка никак не успела среагировать. А еще он был на удивление сильным, для офисного работника особенно. Мужчина схватил ее за плечи и втолкнул в ближайшую дверь. Это, кажется, был женский туалет, а учитывая, что девушек осталось совсем немного, тот скорее всего пустовал. Но даже если и нет, сейчас никто из них не обратил бы на это внимания. Сан-Ву толкнул ее к стене, сжав ее кисти, когда она попыталась вырваться, и прошипел прямо в лицо: - Что, злишься потому, что я сказал правду? - он был в нескольких миллиметрах, она чувствовала его дыхание на своих губах. В тусклом освещении его глаза казались практически черными. - Неужели ты не почувствовала облегчения? Не рада, что выжила? Каждое его слово что-то задевало внутри, и она ненавидела его за это еще больше. Сейчас, в этот момент, кажется, они оба совершенно потеряли голову. Не было внешнего мира и обязанностей. Не было даже этой игры. Не было ничего, кроме них двоих, смотрящих друг на друга с такой ненавистью, что, казалось, она могла спалить весь мир. Сэбёк резко дернулась вперед, выбрасывая ногу. Сан-Ву среагировал, поэтому девушка чуть промахнулась мимо желанного места, и удар пришелся мужчине с бок. Это заставило его отпустить одну ее руку, и девушка снова замахнулась. Сан-Ву перехватил ее руку, по инерции снова впечатывая в стену. На его лице играла абсолютно не нормальная в таких условиях усмешка. Сэбёк с удивлением обнаружила, что та же отражается на ее лице. Секунду не происходило ничего. А потом жесткие мужские губы нашли ее. Сэбёк целовалась не так много. С заботой о семье времени особо не было, а уж в жизни беженки и подавно. Но точно ни один из ее поцелуев не был похож на этот. Он не был нежен. Не был аккуратен. Это была животная жадность, желание получить хоть каплю тепла в этом жестком мире. И что-то отозвалось у нее внутри. Жаркой волной, поднимающейся откуда-то снизу и затапливающей всю девушку целиком. Она приоткрыла губы, позволяя поцелую углубиться. Сан-Ву полностью контролировал ситуацию, и почему-то в этот момент ей этого хотелось. Чтобы кто-то взял все на себя. Чтобы кто-то забрал всю боль себе. Девушка позволила пальцам зарыться в волосы мужчины, и когда их языки встретились, она услышала его глухой стон. Сан-Ву прижал ее к стене еще сильнее, а его руки свободно пустились исследовать ее тело. Очень свободно. Одна опускалась все ниже, пока не сжала ее задницу, вторая забралась под тонкую майку. Здесь всегда было так жарко? Сэбёк потянула мужчину еще ближе на себя, царапая сильную спину сквозь майку, шепча, кажется, его имя. Между их телами больше не оставалось и миллиметра, и девушка чувствовала его возбуждение. Одежда мешала и казалась ужасно лишней. Сан-Ву первым скинул майку, и Сэбёк, словно в бреду, провела руками по его торсу. Хотя нет, скорее процарапала - за ее пальцами последовал красный след, но она знала, что ему это было нужно. Потому что чувствовала то же самое. Следом мужчина снял - скорее, сорвал - ее майку, оставляя девушку в простом белом топе. Она сейчас явно не выглядела на все сто, проведя неделю непонятно где в постоянном страхе, но то, как Сан-Ву на нее смотрел… Внутри огонь разгорался все жарче, и хотя на задворках сознания пульсировала мысль, что все это ужасно неправильно, особенно после того что произошло и что он сказал, Сэбёк снова сократила расстояние между ними - кожа к коже, девушка будто горела. Было что-то в уверенных прикосновениях мужчины, в том, как легко он понимал, что ей нужно. Сэбёк потянулась ниже, к завязкам на его штанах, когда дверь резко распахнулась. Тот, кто зашел, тут же выбежал, но телу девушки побежал прохладный ветерок, неприятно охлаждая. По телу пробежали мурашки. Она посмотрела в глаза Сан-Ву, еще затуманенные страстью, и осознание полнейшей неправильности происходящего наконец взяло верх. Сэбёк резко отшатнулась, чуть не упав, по дороге поднимая и натягивая майку. Сан-Ву что-то прокричал ей вслед, но она уже бежала по коридору. Дура, какая же дура! Не прошло и пары часов, как юная девушка пожертвовала своей жизнью ради нее, а она что? Побежала трахаться с тем, кто обесценил такой невероятно жертвенный поступок? Как она могла даже на секунду подумать о таком? И ведь если бы их не прервали, она бы позволила этому случиться. Девушка прижалась к холодной бетонной стене. Сан-Ву не последовал за ней, и она была за это благодарна. Воистину, это место меняет их всех. Кто знает, каким чудовищем станет последний выживший… *** - Она же тебе в дочери годится, совесть имей! - как только Сан-Ву вернулся в комнату - до этого он столько раз умылся холодной водой, что лицо горело, но это все равно не особо помогло - на него тут же набросился Кихун. Ну, хоть со всех спало оцепенение, теперь у них появился повод для сплетен. И как быстро забылись страдания! Сан-Ву бросил взгляд в другой конец комнаты, где на кровати, не шевелясь, сидела Сэбёк. Кроме немного покрасневших щек, ничего не выдавало, что происходило с ними несколькими минутами ранее. - Злишься, потому что сам на нее виды имеешь? - злость никуда не делась. Теперь она просто переросла в вину и стыд - два верных спутника мужчины. Кихун впервые посмотрел на него так, словно видел насквозь. - Послушай, я знаю, вы с Али подружились, но… - начал он неуверенно, но Сан-Ву так посмотрел на друга детства, что тот сразу замолк. - Ни слова про него. - Он практически прошипел. - Да и вообще, отдыхай пока есть время. Завтра будет новое испытание. *** Таймер, равнодушный к игре жизни и смерти, отсчитывал последние полторы минуты. Им троим никак не успеть. А идиот впереди все не решался выбрать, на какое же стекло наступить. - Что такое? - Сан-Ву прыгнул на одну стеклянную пластину вместе с трясущимся мужчиной. - Не могу различить, какое правильное, - он трясся, потел, и выглядел просто жалко. - Да решись уже! - осталось сорок секунд. Они не успеют. Ни за что. Сердце упало вниз, да там и сталось. Он не успеет. Забилось снова, кажется, в сто раз быстрее, чем до этого. - Ну, тогда просто иди! - тридцать секунд. Сан-Ву с силой толкнул мужчину вперед. Тот даже не закричал - крякнул только как-то странно, и проломил собой стекло. Позади себя Сан-Ву услышал сдавленный крик Сэбёк. Перепрыгнув на другое стекло, он наконец оказался в безопасности. Следом, чуть не врезавшись ему в спину, приземлилась девушка, на последней секунде успел Кихун. Мгновение ничего не происходило. Сан-Ву обернулся. Шок на лицах Кихуна и Сэбёк не был для него неожиданностью, но осел гадким осадком где-то внутри. Он хотел что-то сказать, но мост взорвался тысячью осколков, заставляя резко увернуться. Один полоснул совсем рядом с глазом, второй - глубоко по руке. Сан-Ву лишь стиснул зубы. Их осталось трое. Он почти у цели, но она никогда не казалось ему такой далекой, как сейчас. Никто не говорил, когда их вели обратно. В воздухе явно витало осуждение вперемешку со страхом. Они боялись его. Одна часть мужчины ненавидела это, вторая же наслаждалась. Они должны быть ему благодарны. Он их спас, и ни у кого из них не было воли сделать то же самое. Почему же так гадко от их осуждения? Сэбёк, бросив на мужчину уничижительный взгляд, повернула к уборным. Сейчас трудно было представить, что эта девушка еще вчера целовала его так страстно, будто и правда в нем нуждалась. Он ее не заставлял. Она делала все это, черт возьми, по своей воле. И сейчас он спас ее жизнь! Эмоции снова застлали глаза, и Сан-Ву повернул следом. Кихун прокричал что-то вслед, но мужчина не слышал. Он был намерен ей все высказать. Толкнув дверь, он уже на ходу начал: - Знаешь что, ты не имеешь никакого права… - слова застряли в горле. Девушка стояла спиной к нему, опираясь на раковину, а у ее ног уже скопилась красная лужа. Белые кроссовки наполовину стали красными. Красные ручейки стекали по штанам. Девушка дрожала. - Сэбёк, что… - Сан-Ву резко подбежал к ней, к горлу подкатил противный ком паники. Она не обернулась, лишь костяшки пальцев побелели, изо всех сил хватаясь за раковину. Подойдя ближе, мужчина чуть покачнулся. Из ее бока торчал огромный кусок стекла, слишком глубоко вошедший в тело, чтобы это было совместимо с жизнью. - Что «что», Сан-Ву? - даже на пороге смерти девушка выдавила из себя фирменную усмешку. - Сам не видишь? Или хочешь мне помочь умереть побыстрее? Сан-Ву в кои-то веки пропустил ее провокацию (или она правда так думала?) мимо ушей. Как же ей помочь? Вынуть осколок необходимо, но тогда кровотечение усилится и девушка, скорее всего, умрет от потери крови. Позвать на помощь эти геометрические фигуры? Велик шанс, что они ее пристрелят, как неспособную продолжать испытание, или просто будут смотреть, как та медленно умирает. - Тогда логичнее было бы убить Кихуна, - рассеяно ответил Сан-Ву, внимательно осматривая рану. - Ты не выдержишь следующее испытание, если вообще доживешь, и победа будет моя. - Вижу, ты все продумал, - усмехнулась Сэбёк. Сан-Ву поднял на нее глаза и усмехнулся в ответ: - Продумывать одно, - мужчина отвел глаза, - сделать совсем другое. - Но не для тебя? - девушка подняла бровь. К удивлению Сан-Ву, он больше не видел в ней упрека. По крайней мере не к нему. - Особенно для меня. Сан-Ву подошел ближе. Девушка была совсем бледная, по лбу стекали капельки пота. Удивительно, как она вообще держалась на ногах. Повинуясь очередному порыву, мужчина положил ладонь на ее щеку. Она была обжигающе горячей. Другой смахнул прядь волос, налипшую Сэбёк на лицо. Она не отстранилась. Лишь смотрела на него, не моргая. - Ты спас нам жизнь сегодня, - Сан-Ву вздрогнул от ее тихого, хриплого, но уверенного голоса. - Я этого не забуду. Мужчина позволил уголкам губ чуть подняться. Она понимает. Конечно же, она понимает. - Но в первую очередь спасал свою. И убил невинного человека. Этого я тоже не забуду. Сан-Ву отшатнулся. Почему больно слышать такие слова от нее? Потому что это правда? К черту. Либо умереть, либо идти дальше. Он всегда будет выбирать последнее, пока не увидит счастливое лицо матери. А дальше… Будь что будет. - Осколок нужно вытащить. Ты, скорее всего, потеряешь много крови, но иначе при каждом движении он будет резать твои внутренности все больше, - Сан-Ву снова шагнул к ней. И зачем он это делает? - Мне не нужна помощь. Тем более твоя, - Сэбёк снова отвернулась к стеклу. Пару секунд мужчина стоял, смотря ей в спину. Ее белые кроссовки стали полностью красными. Затем развернулся и ушел. *** Ночью, когда нож выпал из его рук, он все равно слышал шаги Кихуна. Но почему-то в тот момент, поддавшись слабости, был готов позволить этому случиться. На грани сна и яви у него больше не оставалось сил бороться. Он так устал… Сан-Ву также слышал Сэбёк, помешавшей Кихуну сделать это. «Ты не такой», сказала она ему. И мужчину снова захлестнула волна злости, дававшей ему силу всю остальную игру. Девушка остановила Кихуна не потому, что не хотела, чтобы Сан-Ву умер. А потому, чтобы Кихун не заморал рук. Хотя если бы не Сан-Ву, они оба были бы мертвы. И раз им везло, и их соперники сами сдавались, не значит, что они лучше него! Это значит, что, будь они в его ситуации, давно бы проиграли. - На помощь! Тут человек кровью истекает! Помогите! - Кихун истошно кричал, стуча кулаками по железной двери. А Сан-Ву стоял в темноте над кроватью Сэбёк. Глаза девушки закатились. Она даже не узнает его. А они ей не помогут. - Сан-Ву - шепот он расслышал лишь чудом за надрывающимся голосом Кихуна. Сэбёк на мгновение открыла глаза. Они были затуманены болью, но все же смотрели прямо на мужчину. - Сан-Ву, мой брат… - она закашлялась. На отглаженную белую рубашку упала алая капля. - Пожалуйста, мой брат… Он ничего не говорил. Не мог. Просто стоял над ней и сжимал нож. Сердце билось где-то в ушах, а по лицу скатилось что-то мокрое. Пот? Слезы? Какая разница? - Больно, как же больно, - тело девушки выгнулось в судороге. Мужчина где-то читал, что человек может умирать очень долго. В мучениях. Сэбёк умирала, но явно еще была в сознании. Они с Кихуном все еще были большинством, пронзила мужчину внезапная догадка. Они могли остановить игру. А он зашел слишком далеко, чтобы отступить. Глаза девушки закрылись. Дыхание сделалось поверхностным, резким. Сан-Ву наклонился. Присел перед ней. Поднял ее голову и поцеловал в лоб. Она больше не открыла глаза. Никак не отреагировала на прикосновение. Но мужчина знал, что, когда всаживал нож в ее сонную артерию, она была еще жива. Горячая кровь забрызгала лицо. Все произошло быстро. Сэбёк дернулась пару раз, и наконец затихла. На этот раз навсегда. Загорелся свет. Яркий, режущий глаза. Сан-Ву медленно поднялся, не отрывая взгляда от Сэбёк. Вчера она его целовала. Позавчера даже смеялась над какой-то глупой шуткой Кихуна. Сейчас она была мертва. Люди в форме несли гроб. Сан-Ву чувствовал, что Кихун смотрит на него. Мужчина не реагировал. Лишь когда треугольник попытался отодвинуть его, Сан-Ву поднял взгляд. И увидел, что человек за маской ощутимо вздрогнул и даже чуть отшатнулся. Сан-Ву знал, что сегодня - сейчас - окончательно убил в себе человека. И сделал себя идеальным для того, чтобы выиграть эти игры.