Тайны болотных цветов и водяных птиц

Ваньинь чувствовал себя польщенным. Нет, правда. Если он знал, что А-Сан совсем не дурак, как бы плохо не писал некоторые контрольные. Очевидно специально, потому что если собственных мозгов не хватило все запомнить, то всегда была Система. Читерство в чистом виде, но и Ваньинь им не брезговал. Школьные годы научили, что «списанная» четверка лучше «честной» двойки. Короче, он и так знал, что Хуайсан никакой не «незнайка», но что он узнал недавно так то, что А-Сан еще и не хлюпик. В общем он совершенно неожиданно для себя узнал, что его друг и собрат по Системе неплох в боевых искусствах, что по нему было совсем не заподозрить. Хуайсан избегал абсолютное большинство тренировок в Гусу, запечатал где-то глубоко в сундуке свою саблю, которую ему впихнул в руки Не Минцзюэ, и всем своим видом представлял из себя нежный цветок. Красивый такой, но очень хрупкий. Такое сравнение Ваньиню пришло в голову как-то само и несколько его смутило. Впрочем, он быстро переключился на Хуайсана, что разминался рядом, ведь оказалось что А-Сан обучается всем «приемчикам» по Системе. Ваньинь так и застал его на горячем, когда тот общался с Системой, рыская в поиске новых обучающих видео по самообороне. И с тех пор Ваньинь является первым и единственных спаринг-партнером «хилого цветочка» Не. Когда А-Сан в первый раз зарядил ему под дых, Ваньинь грозился выблевать свои легкие и от боли, и от удивления. Тонкий по телосложению Хуайсан не был слабаком. Да, до Бога войны ему далеко, но постоять за себя он мог. Цзян Чэна победить он мог только при должной удаче или хитрости и то не в каждом поединке. Все же у Ваньиня было и опыта, и силы побольше, но тем было лучше для Хуайсана, который решил эксплуатировать своего друга. А Цзян Чэн был и не против. Хуайсан также признался, что страсть как не любит свою саблю. Тяжелую, неповоротливую, да еще ужасно кровожадную. Он в курсе, что эта железка способна довести даже сильного заклинателя до искажения ци, так что упирался всеми конечностями, чтобы как можно реже ей пользоваться. Зато это совсем не относилось к веерам, к которым у него была слабость. Хуайсан показал Ваньиню парочку своих аксессуаров, в которых рейки только выглядели как дерево, а на самом деле были наточенными пластинами металла. Нашелся еще и веер, где бумага была также с твердым напылением, из-за чего «бумажный» край резал даже волос в воздухе. Ваньинь был впечатлен и очарован. Хуайсан же битых пару часов трещал про веера и Цзян Чэн как никто слушал его предельно внимательно. Оказалось, что А-Сан еще присматривается и к иглам, и к кинжалам. Когда Хуайсан начал рассказывать про травки, которые выращивает у себя в саду, а потом растирает их, делая простенький яд… Ваньинь зарекся ссориться с этим парнем раз и навсегда. Такой, если при всех по лицу не вмажет, то запомнит все зло и отомстит стократ. И так, что его не найдут и даже не подумают. Сам же Цзян Чэн также решил поделиться своими тайнами на поприще искусств боя. Про его упорные тренировки с Саньду все знают, а вот что не выставлял на показ Ваньинь, так это хлыст. Он признался Хуайсану, что надеется унаследовать Цзыдянь и начал готовиться к работе с этим оружием заранее. Также он показал кинжалы в сапогах и в рукавах, и они даже не соревновались в меткости с Хуайсаном. Оба не были «снайперами», но это только пока. Вместе было полезнее, да и веселее учиться и тренироваться. И Ваньинь не спрашивал почему А-Сан скрывает свои успехи. И так было понятно, что тактика поведения «незнайки» была чрезвычайно полезной. Пока все выделяли Не Минцзюэ, то Хуайсан мог действовать незаметно. И Ваньинь заранее пожалел тех, кто решится покуситься на Цинхэ Не. Впрочем, Цзян Чэн не мог не помечтать, чтобы как-нибудь посмотреть на кровавую баню, который устроит нежный и хрупкий «незнайка», хотя и не хотел бы, чтобы ситуация настолько вышла из-под контроля. Но помечтать ему никто не мешал.

***

— Цзян Чэн, слушай… — задумчиво и непривычно серьезно позвал шиди Вэй Усянь, заставив Ваньиня удивленно обернуться. — Кто ты и куда дел Первое чучело Юньмэна? — приподняв бровь, язвительно осведомился Цзян Чэн. — Ха-ха, — сухо сказал Вэй Усянь, закатывая глаза. — Скажи мне, шиди, а что у тебя с Хуайсаном? — спросил Усянь, закидывая руку на плечо шиди и заглядывая ему в глаза. — Твой мозг точно на месте? Хотя о чем я. Там явно всегда было пусто, — по привычке съязвил Цзян Чэн. — Мы с тобой с Не-сюном дружим, если у тебя совсем башка потекла. За напоминание благодарностей не надо, — сказал Цзян Чэн, скидывая руку Вэй Усяня. — Нет, тут что-то другое, А-Чэн. Ты зовеешь его А-Сан, — хитро протянул Вэй Усянь, а Ваньинь скривился от противного тона шисюна. — И что? — нахмурился Ваньинь. — Я же не говорю тебе, что ты пускаешь слюни и становишься еще больше влюбленным придурком, когда видишь Лань Ванцзи? — ЧТО?! Ваньинь был очень доволен эффектом своих слов, когда Вэй Усянь отпрыгнул от него как от прокаженного, и напоминал собой пристукнутую рыбу на воздухе. — Я?! На Лань Чжаня?! — искренне возмутился Вэй Усянь. — Ага. И кто бы мог подумать, что и такой добропорядочный Ханьгуан-цзюнь алеет ушами от твоих откровенно дебильных подкатов? Но как говорится, вы нашли друг друга. Совет, да любовь. Только Лань Цижэню и Мадам Юй, пожалуйста, приглашения на свадебную церемонию высылай прямо перед… — Аааааа! Я ничего не слышу! Я ничего не слышу! — прокричал Вэй Усянь, закрыв уши и зажмуривая глаза. Ваньинь лишь облегченно выдохнул, когда его слепой и глухой шисюн еще и унесся в неизвестном направлении. Ему не то, чтобы не нравилось задирать и тем более смущать Вэй Усяня. У него был большой список долгов к шисюну. Но все же… Он не хотел обсуждать с этим шутом свои отношения с Хуайсаном. Усянь видел только верхушку айсберга, а уже прицепился к нему. Ну назвал он Хуайсана пару раз при нем «А-Сан». Так нет, шисюн как назло это запомнил и теперь смотрел и смотрел на них. Ваньинь этот взгляд всем телом чувствовал и ему не нравилось это нервозное ощущение.

***

Чего было не отнять у Вэй Усяня, так это самоуверенности. Его наказали за то, что он пронес вино в Облачные Глубины? Что ж, Первый ученик Юньмэна посчитал, что может пронести на территорию ордена еще вина, ведь наказание за этот проступок еще не кончилось. В этом была какая-то извращенная логика, но Цзян Чэну было плевать. Он все равно был в плюсе. Так что простыни снова были развешаны по их комнате, а талисманы наклеены по периметру. Хуайсан снова принес семечки и орешки, оставаясь наедине с Ваньинем, ожидающим Вэй Усяня с вином. — Мэн Яо уедет через неделю. Брат хочет его видеть в Нечистой Юдоли, — поделился новостями Хуайсан. Обычно это он первый писал дагэ как скучает, как учится, с кем дружит, что вообще происходит в Облачных Глубинах, конечно, под собственной цензурой, но все же. Брат его не игнорировал и отвечал пусть и не на каждое письмо, но Хуайсан не обижался. Он знал, что управлять целым орденом непросто, тем более что дагэ точно читал все его письма. — Хоть глаза мозолить не будет, — пожал плечами Цзян Чэн. — Да. Вот только дагэ я от него отгородил, но кто бы еще защитил Мэн Яо от дагэ, — тихо добавил Не Хуайсан. Мэн Яо действительно показался ему добрым и старательным парнем и Хуайсану не хотелось бы его терять. Вот только дагэ… не был наделен пониманием. Он привык четко разделять черное и белое. Рубить с плеча, со скрипом признавая где-то глубоко внутри, что можно было бы обойтись малой кровью. В общем, как не Хуайсану было не знать о характере и привычках дагэ. — Не маленький. Сам справится, раз продержался на своей должности у твоего брата так долго, — рассудил Цзян Чэн. — И то верно, — согласно кивнул Хуайсан. — Ваньинь, а ты не замечал, что Вэй-сюн… Как бы сказать… Нас шипперит? — сменил тему Хуайсан. — Что он тебе сказал?! — тут же взорвался Ваньинь. — Ничего. Ничего! Честно, Ваньинь, ничего! — замотал головой А-Сан под взглядом Цзян Чэна. — Просто…он так смотрит и слушает каждую нашу реплику, — осторожно посматривая на Ваньиня, объяснил Хуайсан. — Черт! Он и ко мне цеплялся. Запомнил, что я тебя назвал А-Саном, — покаянно скривился Ваньинь, надеясь что ему показалось, и чудище ни на что не намекало. — Ну мы же с тобой друзья, — заметил Хуайсан, намекая что все можно списать именно на это. — Ты мой лучший друг, — особенно тихо заметил парень, скрывая лицо за веером. — Ты хотел сказать единственный? — с ехидством в голосе Ваньинь прикрыл смущение от таких слов Хуайсана. — А-Чэн, — простонал Хуайсан, заламывая брови и смотря на парня жалобным оленьим взглядом. — Ладно-ладно. Ты тоже мой лучший друг. Только не плачь. И не лезь ко мне! Хуайсан! Хуайсан, отцепись от меня! — пытался уйти от прикосновений Ваньинь, которого довольный Хуайсан обнимал за шею. И пусть Цзян Чэн громко протестовал и вырывался из объятий, но оба знали, что если бы Ваньинь действительно хотел скинуть руки Хуайсана, то незамедлительно бы это сделал. Но обнимать наглого Не в ответ Ваньинь категорически отказывался. Ему оставалось только краснеть щеками от столь близкого контакта с А-Саном, который улыбался так, как будто ему звезду с неба достали.