Тайны болотных цветов и водяных птиц

Ваньинь с убийственным спокойствием наблюдал за Вэй Усянем, что неловко улыбался и пытался найти их пропускные жетоны в Облачные Глубины. Зараза смущенно улыбалась и бегала глазами, а Цзян Чэн собирался сбросить его с горной тропы. Только вот сейчас им скажут отойти от входа в Гусу, куда им без пропуска путь заказан, и уж тогда он отыграется на шисюне. А потом как не бывало достанет из своих одежд их жетоны, которые он в последний момент забрал из комнаты, где их забыло это лохматое и вечно жизнерадостное чучело. Когда Вэй Усянь хотел уже пристать к второму господину Лань, который возвращался в орден, Ваньинь просто наклеил на спину шисюна талисман, чтобы тот наконец замолк, и достал их жетоны. Усянь дулся, мычал и пытался сбросить его талисман. Ваньинь же едко, но так умиротворенно улыбался, наблюдая за потугами шисюна. Бесполезными потугами. Ах, как была мила эта тишина его сердцу. Их дружеское противостояние длилось не один год. Вэй Усянь пакостил, Ваньинь отвечал, Усянь обходил его талисманы и заклинания и снова пакостил или мешался, а Ваньинь придумывал что-то новое или совершенствовал старое, чтобы занять на время это чучело. Конечно, тому помогал его ореол главного героя, так что реального вреда, да даже неудобство тот терпел недолго, но и Ваньинь пользовался читерством в лице Системы, так что все было честно. Вот и сейчас прошло целых пять минут тишины со стороны вертлявого Вэй Усяня, как он все же смог сорвать со спины талисман молчания. Между прочим личную разработку Ваньиня. Но даже результат в пять минут был прекрасен. За это время их как раз довели до их места жительства на следующий год. Впрочем, Ваньинь даже не сомневался, что через пару месяцев эту прекрасно пустую комнату он будет занимать единолично. Шило в жопе у Усяня не даст ему не выпендриться в Гусу своими… да всем. Подраться с Цзинь Цзысюанем, конечно, уже не удастся ведь тот старше их на несколько лет, живет в Ланьлине и женат на их шидзе. Вот это стало для Ваньиня сюрпризом. Цзян Яньли единственная кто заметил, как он «изменился». Она сказала, что он стал мужественнее и взрослее, а Ваньинь про себя добавил, что просто сдох и оказался здесь. С сестрой он быстро нашел язык и полюбил ее больше «родителей», что для него так и остались незнакомыми людьми. Цзинь Цзысюань оказался не придурком и даже не разбалованным мальчиком, так что с ним Ваньинь тоже нашел точки соприкосновения, не подражая Вэй Усяню, у которого так и чесались руки сотворить пакость мужу сестры. С тем, что Цзысюань выглядел как павлин, Ваньинь в принципе был согласен, но как только парень убирал высокомерное выражение лица, то становилось ясно, что он нормальный, просто привык строить рожи. Откуда Ваньинь знает, может в Ланьлине есть обязательные курсы «смотри на всех как на шваль»? Стоило А-Ли уехать с мужем в Ланьлин, так Ваньинь завел частую переписку с сестрой, отказываясь терять связь с ней. Пусть Яньли заклинательницей и не была, но она стала ему семьей. Если не считать солнечное чучело рядом с ним, за которым он все же присматривал, объясняя себе, что это лишь из-за сохранение прав собственности. Вэй Усянь не имел права свернуть шею или пасть от когтей нечисти. Право заставить этого шута замолчать раз и навсегда Ваньинь хотел сохранить за собой. Даже в его голове это звучало чересчур зловеще, но Цзян Чэн все равно считал, что Усяню повезло с ним и его все расширяющимся запасом терпения. Да и Система иногда напоминала, что главного героя нельзя убить. Нельзя, но иногда очень хотелось. И вообще Ваньинь не видел смысла отказывать себе в удовольствии и чуточку помечтать.

***

Хуайсан ехал в Гусу Лань с определенными надеждами. Например, увидеть больше природы, посмотреть на другие города и деревеньки, пообщаться с простыми людьми. В конце концов в Цинхэ Не его прекрасно знали, как общительного и мягкого второго молодого господина и Хуайсану нравилось общаться с людьми и посещать разные магазинчики и разглядывать прилавки. А еще целый год в Гусу Лань мог стать его трамплином. Если под носом у брата было особо не развернуться и приходилось изворачиваться, чтобы скрыть свои интересы к заклинательству, то здесь… Ух, такой простор для его фантазии. Хуайсан открыл новенький веер, ведя им перед лицом, скрывая довольную хитрую улыбку. Но еще ему было интересно пообщаться и с другими заклинателями, часто мелькающими в главных ролях Магистра. За все эти годы он только пару раз видел Лань Сичэня, который уже стал Главой Гусу Лань. Они с братом удивительно тесно сдружились, раньше встречаясь на ночных охотах, а сейчас и расширяя список тем для разговоров. Оба были молодыми Главами великих орденов, оба были сильными заклинателями, потерявшими родителей и имеющие младших братьев, оба имели одинаковые моральные принципы. Но Хуайсану было любопытно посмотреть и на знаменитого Старейшину Илин. О, и пожалуй на черство-холодного Лань Ванцзи. Он будет очень пристально вглядываться в мочки ушей Ханьгуан-цзюня, собираясь из первого ряда наблюдать за главной парочкой обрезанных рукавов всей новеллы. Ведь это так захватывающе! Именно с обучения в Гусу Лань все и начнется, а А-Сан за годы в этом мире очень соскучился по сериалам. А тут такая удача на его голову. В общем Хуайсан был взбудоражен открывающимися ему возможностями, которые в большинстве своем вообще не были связаны с предстоящей учебой.

***

Им выделили целую неделю на прохлаждение по мнению Ваньиня. Вот зачем было приезжать в Гусу, чтобы потом мариноваться там неделю, ожидая приветственной церемонии после которой и начнутся все уроки? Но мнения наследника Цзян никто не спрашивал. Ваньинь с чувством ностальгического отвращения смотрел на Вэй Усяня, который и здесь умудрился собрать свой собственный фанклуб. Парень пытался остаться в стороне, избегая рук этого чучела, которое и его пыталось затянуть в центр внимания. Премного благодарен, но ему и здесь неплохо. Цзян Чэн со смешанным чувством наблюдал за желторотыми юнцами, что только в рот не заглядывали шисюну, который травил свои байки. К этому солнцу тянулся весь их «класс». Ваньинь же хмурился совершенно неосознанно, желая получить свои солнечные очки, чтобы не видеть этих «лучей», что жгли его глаза. К нему-то никто не стремился липнуть к его большому счастью и Ваньинь их понимал. Его закрытая поза, отчужденность и хмурый вид еще больше оттеняли золотой нимб над Усянем. — Наследник Цзян! Цзян Чэн моргнул, поворачиваясь к неожиданному собеседнику, и за этот промежуток времени веер в руках какого-то парня успел уже несколько раз раскрыться и закрыться. Ваньинь абсолютно машинально схватился за это трепещущее перед его лицом крыло бабочки-переростка и только тогда увидел лицо парня перед ним. Утонченные черты обтянутые бледной кожей и пушистые коричневые ресницы, что, также как и веер секундой назад, трепыхались в изумлении. Зелено-желтые глаза также были прекрасно видны из-за шокового состояния их обладателя. Ваньинь быстро скользнул взглядом по лицу юноши, отмечая все эти и другие детали. — Прошу прощения, — извинился Ваньинь, освобождая веер из своей хватки. — Полагаю передо мной второй молодой господин Не? — спросил парень, уже зная, что прав. Пусть все ученики Гусу Лань, и приглашенные в том числе, были одеты в белое, но на плечах недвусмысленно красовались гербы орденов, что было очень удобно. — О! — отозвался несколько сбитый с толку А-Сан, снова открывая веер и привычно обмахиваясь им, чтобы скрыть неловкость. — Да. Да. Меня зовут Не Хуайсан, — улыбнулся парень. Хуайсан уже наслушался баек Вэй Усяня и несколько раз восторженно прокомментировал слова главного героя, умело проезжаясь по его эго. Подружиться с Первым учеником Юньмэн Цзян в принципе было несложно, так что А-Сан позволил себе оставить главного героя на пару минут без своего внимания, переключив его на другую видную фигуру новеллы, а именно наследника Юньмэна, Цзян Чэна. Ух, Хуайсан если честно снова впал в экстаз. Молодой Саньду Шэншоу! Жалко, что без богатых фиолетовых одежд и без кнута, но все же. Классный, очень классный персонаж, хоть и вечно хмурый. Цзян Чэн стоял в стороне от своего шисюна, вокруг которого собралась толпа. Самого же парня как река камни обходили стороной. Но Хуайсану было не привыкать общаться с хмурыми парнями Цинхэ Не, так что недружелюбный вид наследника Цзян его не отпугнул. — Наследник Юньмэн Цзян, Цзян Чэн, — вежливо представился Ваньинь, но половина его слов потонула в хохоте. — И моя головная боль, — не удержался Цзян Чэн, закатывая глаза, после того как указал на шисюна. После этого Ваньинь пошел отгонять от Усяня его новоприобретенную свиту, чувствуя себя ворчливым стариком, когда начал всех отчитывать за нарушения правил Гусу Лань, а именно пытаясь эту толпу если не заткнуть, то хоть приструнить. Не Хуайсан же хихикал за своим веером, наблюдая за взаимодействием Героев Юньмэна. Вот Цзян Чэн что-то гаркнул шисюну, вот Вэй Усянь полез обниматься к шиди, вот Цзян Чэн отвешивает ему подзатыльник, точнее пытается, а вот Вэй Усянь, уворачиваясь от руки шиди, попадается на его уловку и снова получает талисман молчания на грудь. Вэй-сюн при этом излучает прямо-таки вселенские страдания, демонстративно падая наземь и дергая конечностями, изображая то ли эпилептический припадок, то ли капризничая и пытаясь разжалобить своего шиди. Как справедливо думает Хуайсан, безуспешно. Впрочем, Вэй Усянь и сам быстро меняет неработающую тактику, пытаясь избавиться от действия талисмана. За эти пару минут Ваньинь снова напоминает не шуметь, если они не хотят получить наказания на первой же неделе и, зарабатывая себе репутацию зануды, снова покидает мучающегося шисюна. Кого Ваньинь считает мучеником, так это себя. Впрочем, это толпа желторотиков должна забрать часть внимания Вэй Усяня себе, что не могло не радовать. У Цзян Чэна на этот год большие планы и посвящать в них Усяня совсем не хочется. — Это было круто, Цзян-сюн. Покажешь и мне эти талисманы, если это не секрет, конечно? А то уж больно они замечательно действуют, — сказал Хуайсан, снова хихикая. Он не помнил, чтобы Цзян Чэн использовал что-то такое в отношении своего шисюна, но как он уже понял, некоторые изменения в новелле присутствовали и без его прямого участия. Капелька тут, капелька там, так что и этим талисманам он особо удивляться не стал. Но задумка действительно была действенная. Только вот…только вот и молчаливый Вэй Усянь умудрялся развлекать толпу вокруг себя кривляниями и странными танцами. — Клоун, — закатил глаза Ваньинь, проворчав себе под нос. — Кх-кх. Кто? — переспросил Хуайсан, мигом переводя взгляд с главного героя на его шиди. — Болван. Шут. Раздолбай, — сказал первое, что пришло на ум Ваньинь, опять ругая свой язык, напоминая что словарный запас миллениала в этой сянься версии прошлого бесполезен. — А, понял, — несколько задумчиво протянул Хуайсан, отводя взгляд, но потом все же не удержался и еще разок стрельнул глазами в Цзян Чэна. Ему показалось… или этот Цзян Чэн был каким-то странным?