Конец всего

      – Ни шагу дальше! – Угрожающим шёпотом выпаливает Хемлок, приставляя дуло бластера к виску Омеги, которую держит перед собой свободной протезированной рукой. Он говорит тихо и его заглушает шум проливного дождя, но обострённый слух Хантера позволяет расслышать каждое слово. – Или она умрёт.       Хантер останавливается по другую сторону подвисного моста, ведущего с базы Тантисс на секретную посадочную площадку учёного. Он медленно опускается на колено, наводя свой бластер на оружие Хемлока. Намокшие под ливнем длинные волосы тяжёлыми прядями свисают на лицо сержанта, всё тело гудит и ноет после недавних пыток и не слушается, голова кружится и раскалывается надвое из-за проклятых усиленных чувств, которые только ухудшили эффект от попытки промыть мозг.        Сквозь стену дождя затуманенным взглядом Хантер видит Омегу, прикованную одним наручником к Хемлоку. Она смотрит на него, но не произносит ни слова. Её как будто не волнует холодный металл оружия у виска. Или она просто из принципа не показывает своего страха и слабости перед Хемлоком.       – Ты не убьёшь меня, – холодно и спокойно напоминает Омега, обращаясь к учёному. – Я нужна тебе живой.       Хемлок лишь ухмыляется и слегка дрогнувшей рукой переводит пистолет на Хантера, грубо толкая Омегу вбок, к краю моста, за которым лишь обрыв с горы. Она пытается сопротивляться, но это мало помогает против силы мужчины.       – Умру я – умрёшь и ты, – дыханием загнанного зверя шепчет Хемлок над ухом Омеги. – Опусти бластер! – Кричит доктор Хантеру, но клон остаётся неподвижным, держа Хемлока на мушке.       Всего один точный выстрел, думает Хантер, пытаясь сфокусироваться на правой руке учёного, но даже его улучшенного зрения не хватает в темноте и стене дождя, чтобы точно взять цель. Если бы с ним был Кроссхейр, он наверняка не промахнулся бы. Но снайпер лишился правой руки и теперь вместе с Эхо и Врекером пробивается из лаборатории. Хантер не знает, живы ли они и сколько они продержатся против клонов-убийц, но сейчас он думает лишь о том, чтобы вырвать Омегу из рук этого мерзавца. Он едва сдерживается, чтобы прямо сейчас не наброситься на Хемлока, но если он сделает хоть одно резкое движение, его сестра погибнет.       Хантер видит её глаза и ему не нравится её взгляд. Омега смотрит на него, не прерываясь, как будто прощается с ним. Она кажется вымученной, но решительно сдвинутые брови, плотно сжатые губы и ненавистный блеск в глазах говорят о том, что она не сломалась и не потеряла стойкость. Гордость трогает сердце Хантера, но она быстро сменяется болью от осознания, что вина всем страданиям Омеги – Империя и, в частности, Хемлок, который сейчас угрожает лишить её жизни.       Что-то тонкое и металлическое на мгновение блестит в неприкованной наручником руке Омеги, и Хантер замечает это. Омега, не прерывая зрительный контакт, едва уловимо кивает ему. Хантер понимает её без слов. Ему лишь нужно выстрелить в оружие Хемлока. Он готов.       В мгновение ока начинается хаос. Омега выкручивается из хватки Хемлока, щёлкнув отмычкой в замке наручников. Хантер поднимается на ноги, прицеливается и стреляет в Хемлока, молясь, чтобы Омега не оказалась на пути выстрела, но попадает доктору в левое плечо. Учёный вскрикивает от боли, но реагирует быстро и, отшатнувшись от Омеги, наводит на неё бластер.       Время, казалось, замерло. Хемлок спускает курок, и выстрел попадает Омеге прямо в сердце. Как в замедленной съёмке она, слегка ахнув, падает на залитый ливнем мост. Если бы это было возможно, Хантер поклялся бы, что кровь в его жилах замёрзла. Он замирает, неспособный пошевелиться.       – Омега! – Кричит сержант нечеловеческим голосом, но Хемлок стреляет ещё раз, и Хантер падает на колени от раны в животе. В плену адреналина и горя он, не узнавая себя, с неистовой яростью открывает огонь по Хемлоку и в конце концов учёный падает с моста.       Раскат грома гремит в небе Вейланда, и вспышка молнии проясняет зрение клона. Он тяжело дышит, кровь болезненной пульсацией бьёт в голову. Его глаза расширяются, когда они останавливаются на неподвижном теле Омеги. Хантер ещё раз выкрикивает её имя и бросается к ней, насколько ему позволяет его собственная смертельная рана. Он падает рядом с ней на колени и кладёт ладони на её щеки, поворачивая её лицо к себе. Её глаза закрыты, губы слегка растянуты в слабой улыбке.       – Омега! Омега, ты меня слышишь? – Хантер трясёт её за плечи, но девочка не реагирует. Её голова безжизненно наклоняется набок, длинная мокрая чёлка покачивается на лбу.       Нет, это не может быть правдой. Она сейчас очнётся, откроет глаза. Но пятно крови на её одежде на груди и её постепенно теряющее краски лицо говорят об обратном. Хантер бережно поднимает Омегу к себе на колени. Не веря, он уже умоляюще проводит рукой по щеке своей ненаглядной сестры.       – Омега, – дрогнувшим голосом шепчет Хантер. – Омега, милая, прошу, очнись.       Ничего. Лишь шумит размеренно ливень.       – Нет...       Горе обрушивается на него подобно цунами. Не обращая внимания на рану в животе, Хантер прижимает голову Омеги к своей груди, игнорируя боль. Он больше не может обманывать себя. Его кошмар, его самый худший кошмар стал реальностью. Хантер сильнее сжимает Омегу в своих объятиях, уткнувшись носом в её отросшие белокурые волосы. Сдерживать рыдания больше нет сил. Слёзы начинают течь из его глаз, смешиваясь с дождевой водой на его щеках и макушке Омеги.       Задыхаясь от рыданий, Хантер поднимает затуманенные болью глаза к свинцовому небу. Очередной раскат грома, грозящий обрушиться с тяжёлых туч, казалось, в точности отражал яростный и горестный вой, которой вот-вот вырвется из груди клона. И Хантер поддаётся ему, когда яркая вспышка молнии озаряет тёмную завесу дождя.       Хантер не думает, что когда-нибудь он так громко кричал. Даже если бы его разорвало в вакууме открытого космоса, если бы это неистовое небо Вейланда рухнуло на него, ему не было бы так же больно. Смерть Омеги была для него страшнее всего на свете, страшнее любых пыток, страшнее всего, что он знал ранее. И сейчас, если бы мог, он вырвал бы своё сердце, потому что оно больше ему не принадлежит. Оно остановилось вместе с сердцем Омеги, его дыхание оборвалось вместе с её дыханием. От него осталась только оболочка, а сам Хантер умер вместе с сестрой.       Со временем Хантер чувствует, что силы постепенно покидают его. Даже на крики их не осталось. Он продолжает бережно держать Омегу в своих руках, как самое драгоценное сокровище, как бы убаюкивая своего ребёнка. Он нежно гладит её по волосам, положив щеку на её макушку, а редкие слёзы время от времени стекают из его глаз на её голову. Хантер так и не успел сказать ей, как сильно её любит, что готов на всё в галактике ради неё, и этот факт разъедает его изнутри, подобно кислоте. Но Омега и так это знала. А Хантер в свою очередь знал, что она тоже любит его.       Бедная его девочка. За всю свою короткую жизнь она не видела ничего, кроме лаборатории и её оборудования, которое должно казаться ребёнку жутким. Она не знала ничего, кроме бесконечной работы и экспериментов, игл для инъекций и медицинских дроидов, которые были её единственными "друзьями". Только с братьями она, казалось, ненадолго обрела счастливое детство, хоть и её жизнь с ними была полна нестабильности и опасности. Но, несмотря на это, она стойко переносила все невзгоды и никогда не жаловалась. А потом объявился Хемлок, который снова запер её среди пробирок и стерильности лаборатории.       Хантер хотел дать Омеге ту жизнь, где она была бы не подопытным экспериментальным клоном, а обычным ребёнком, чтобы у неё было то взросление, через которое проходят все дети, друзья, любящая семья. Комплексы и проблемы, которые свойственны всем подросткам, и над которыми они бы потом смеялись... Омега же ещё такая молодая, ей ещё жить и жить! Но все их мечты были разрушены в пух и прах благодаря Империи.       Хантер не замечает, как голова тяжелеет и глаза начинают закрываться. Он уже не может различить, реально ли это всё или это просто ужасный сон. И хоть он знает, что это всё – правда, ему так не кажется. За пеленой помутнённого горем рассудка он слышит тихий и ласковый голос, который не слышал очень долгое время.       – Не волнуйся, я присмотрю за ней, – говорит Тех, и Хантер не верит своим ушам, слыша голос давно погибшего брата.       Хантер, отказываясь отпускать своего ребёнка, упрямо мотает головой, сильнее зажмурившись и уткнувшись носом в волосы Омеги. Он понимает, что сам скоро умрёт, и уже начинает оседать на мокрую и твёрдую поверхность подвисного моста.       – Нет, мы присмотрим, – хрипло отвечает Хантер, когда уже лежал, всё ещё прижимая к себе Омегу. Он, как может, целует её в лоб и выдыхает ей в волосы: – Люблю тебя.       И после этих слов наступает долгожданное облегчение. Хантер навсегда закрывает глаза, и жизнь покидает его. Теперь он мысленно благодарен ублюдку Хемлоку за этот выстрел, который разлучил его и Омегу ненадолго.