Чистый кайф

Хлопнула входная дверь, а за ней, словно пулеметной очередью, послышались шаги, передвигающиеся по квартире. Войдя в спальню, Алёна мигом скинула красную ленту на кровать, и скинув следом белоснежный ажурный фартук, шумно выдохнула. Выпускной не удался, оно и видно, зря только прихорашивалась. Так бы и стояла в своих мыслях кареглазая, если бы стоящий на комоде в прихожей домашний телефон не зазвонил. — Ленок, это ты? — раздался по ту сторону трубки слегка взволнованный голос Васнецовой. — Юль, ты опять? Я же просила меня так не называть. — воскликнула Алёна, тяжело вздыхая, садясь на банкетку около комода. — Ой, прости, я забыла. Больше не буду, клянусь. — хохоча ответила та. — Мы с девочками гулять собрались, и ты идёшь с нами. Возражения не принимаются, пчёлка. — Васнецова! А если у меня дела? Или вообще свидание? — удивленно воскликнула темноволосая, вызывая громкий хохот по ту сторону телефона. — С твоим-то братом? Свидание? Да я скорее поверю в то, что Тихомиров перестанет быть таким заносчивым, чем в то, что ты идёшь на свиданку. Поэтому не дури. Через час на аллее. — ответила Юля, и, попрощавшись с девушкой, положила трубку. Встав с банкетки, Пчёлкина прошла к шкафу, распахивая обе его створки, внимательно изучая наряды, висящие в нём. Выбрав незамысловатый сарафан нежно-голубого цвета и коричневые туфли без каблука, девушка кинула всё на кровать. Плюхнувшись рядом, кареглазая дотянулась до томика Федора Михайловича Достоевского «Преступление и наказание», и открыла его на странице, помеченной маленькой заколкой, вместо закладки. *** Время пролетело незаметно и вот уже девушка, стоя у зеркала, застегивает туфли на маленький замок, и, отдернув подол сарафана, гордо выходит в коридор, а после — из квартиры, закрывая дверь на ключ. Подруги действительно стояли на аллее, около большой березы, на ветвях которой были подвешены самодельные качали. Их смастерил Витя со своими друзьями, когда Алёна была ещё совсем маленькой. Как только кареглазая приблизилась к группе девушек, то почти все сразу на неё обернулись, и Юля, не скрывая улыбки, пошла к ней навстречу с распростертыми объятиями. — Ну вот! А говорила, что дела. Врунья ты, Пчёлкина. — обнимая подругу, подметила Васнецова, после чего отстранилась, разглядывая наряд Алёны. — Не замёрзнешь? Сегодня похолодание. — обеспокоено спросила рыжеволосая, беря девушку за руку, таща к остальным. Поздоровавшись со всеми, кроме Орловой, Пчёлкина слабо улыбнулась, кивая ей. Что-то внутри мешало общаться с ней как раньше. То ли обида, то ли зависть? Но впрочем, Алёна старалась изо всех сил не подавать виду, и, отогнав от себя все мысли, широко улыбнулась, после чего взяла двух подруг под локоть, направляясь вдоль аллеи, наслаждаясь моментом и атмосферой подступающего лета. *** — А я по-твоему о чем? Я ей так и сказала, мол: «меньше знаешь-крепче спишь», а она как давай орать, меня аж тряхнуло. После этого я её стороной обхожу, а то мало ли… — задумчиво произнесла Алёна, отпивая дюшес «Буратино» из стеклянной бутылки. — Бред какой-то, да не может это быть Ленка! — воскликнула Тамара Соловьева. — Она же отличницей была, гордость школы, золотая медаль как никак. — не веря словам Пчёлкиной, удивленно проговорила она, задумчиво отводя взгляд в сторону, обдумывая услышанное. — А братец твой что? Он же с этим, с её парнем общается. Как его там? — произнесла Юля, прикусив внутреннюю сторону губы, пытаясь вспомнить имя товарища Вити, который уже второй год как служил в Афгане. — Сашка Белов! Точно! — вспомнив, воскликнула та, после чего посмотрела на Алёну. — А что Витя? Витя в курсе, а вот Саша ещё нет. Они все сейчас думают, как ему об этом рассказать. Космос в лоб хочет сказать, а Витя пытается найти обходной путь. Ну, а мы с Валерой в это дело не лезем. — пожимая плечами объясняла кареглазая, и наконец допив газировку, попыталась попасть ею в мусорку, кинув её туда, но промахнулась, и бутылка угодила прямо в ноги к… Космосу, который стоял глядя себе под ноги, а после поднял стеклянную тару, и наконец отправил её в мусорку. — Эх ты, пчёлка, с меткостью у тебя явно проблемы, ещё тренироваться и тренироваться. — усмехаясь проговорил Холмогоров, и, поздоровавшись со всеми присутствующими, продолжил. — Мне было поручено взять тебя и отвезти домой, уже почти десять. — продолжал объяснять Космос, навалившись на рядом стоящее дерево боком. — Я не маленькая, сама дойду. — отворачиваясь от мужчины в другую сторону, пробормотала Алёна, но Космос не намерен был отступать, поэтому произнес: — Я считаю до трёх, потом только не верещи, как подстреленная куропатка. — и, усмехнувшись, встал прямо, с вызовом глядя на младшую сестру лучше друга. Немного поразмыслив, девушка всё же посмотрела в его сторону, и, аккуратно кивнув, попрощалась с каждой из подруг, но вновь обойдя Дашу Орлову, чувствуя на себе её оценивающий взгляд, который появился как только Холмогоров оказался рядом. Через мгновение кареглазая приблизилась к Космосу, но тот тут же двинулся вперед, вынуждая девушку ускорить шаг, дабы не отставать. — Сарафан конечно прикольный, но не по погоде немного, не думаешь? — спустя пару секунду подал голос Холмогоров, и сняв свой пиджак, накинул его на плечи Пчёлкиной-младшей. — Не стоило, мне не холодно. — врёт, врёт и не краснеет. Холодно, даже очень, но стеснение и гордость дают о себе знать. Но пиджак не снимает, только сильнее в него укутывается, обнимая себя двумя руками. Холмогоров ничего не ответил, лишь молча шел рядом, и, подойдя к машине, открыл её, усаживая девушку внутрь, а после сел сам, заводя мотор. *** Как только Алёна села в машину, то сразу пристегнулась, немного скатываясь вниз по сидению и устало прикрывая глаза. — Устала, выпускница? — с излюбленной всеми девочками Москвы, чеширской улыбкой, интересовался Холмогоров, изредка кидая на девушку взгляды. В ответ он услышал лишь тихое: — Мг. — что означало лишь одно: сил не осталось совсем и ближайшие 14 часов она проведет лёжа в кровати с книгой, либо всё в той же кровати, но уже с громко орущей из магнитофона музыкой.