Бессмертные

Князь стоял у окна, глядя на бесчисленные огни ночного города. Казалось, его завораживает всё - и огни, и шум машин, и даже разноцветная мерцающая вывеска магазина напротив, хотя от нее, похоже, придется задергивать шторы. Конечно, если вообще придется сегодня спать. За спиной послышалось шлепанье босых ног по полу, а затем страдальческий стон, с которым Горшок, только что из ванной, в одном полотенце, рухнул на кровать. - Ты чего? - Князь мгновенно отмер, оборачиваясь к нему. - Как выжатый, - прохрипел Горшок. - На концерте не так устал, ё-моё! Князь покачал головой, но смотрел с явным сочувствием - Горшок и правда выглядел усталым. - Ну что ты, это же просто журналисты! - Упыри они, а не журналисты! - махнул рукой Горшок. - Хотя, чего я вру, с упырями проще управиться. - Перебор! - хохотнул Князь. - Да какой перебор! Ты их вообще слышал? Особенно эта, чернявая, всё время вперед лезла. И опять с текстами пристала! "Кто из вас подал идею вернуть к жизни средневековое творчество? Это настоящие тексты средневековых бардов или всего лишь стилизация? Где вы нашли такое количество позабытых баллад?" - передразнил Горшок. - Надо было сказать - на помойке нашли. - Вот это уж точно перебор, - Князь слегка нахмурился. - Ну, или купили у барахольщика, - Горшок невинно хлопнул ресницами. Князь вздохнул. - Всё время боюсь, скажешь ты что-нибудь такое... - Я? - прищурился Горшок. - Или я. Что, думаешь, мне за тексты не обидно, что ли? "Творчество позабытых бардов!" - Князь фыркнул. - Позабытых, как же! - Сказать бы им правду, - мечтательно произнес Горшок. - Что сами все эти баллады и сочиняли. Все до единой. - Ага, сочиняли, - кивнул Князь. - Только лет шестьсот назад, не забыл? Горшок вздохнул. - Честно? Забыл. Потому что... Ну как вчера всё это было, Князь, понимаешь? И песни эти, и мы в трактире каком или на площади, а то и в замке баронском! - Или у лесника, - поддел Князь. Горшок слегка вытянулся лицом. - Ну ты вспомнил! - А чего не вспомнить? Главное, песня стоящая получилась. И сейчас всем залом подхватывают. - Сейчас и леса того давно уже нет, - покачал головой Горшок. - И мы по дорогам давно уже не пешком топаем. Он хохотнул. - Мечтал я когда-то в карете ездить, но чтоб в безлошадной... Такого, Княже, и ты бы не выдумал! - Время, Горшочек, оно выдумщик побольше нас с тобой, - философски обронил Князь. - Да уж, время, - Горшок огляделся по сторонам, точно удивляясь в очередной раз тому, как всё изменилось для него и Князя всего-то за шесть сотен лет. - Ну чего ты, Горшок, - Князь положил руку ему на плечо. - Сам же хотел, чтобы мы бессмертными стали. - Хотел. Только я ж на самом деле песни имел в виду, Князь, чтобы помнили нас, понимаешь, да? Я подумать не мог, что мы с тобой на самом деле... Уже того. Бессмертные. - Так и я не мог, - Князь запустил руку во влажные волосы Горшка. - Да ну? Ты ж с Хозяйкой старинных часов вроде всегда на короткой ноге был! - Ну и что? Она мне сказала тогда же, когда и тебе. Мол, у нее бессмертие в часах, а наше - настоящее. - Да помню я, Княже. Горшок и правда помнил. Такие слова уж точно не забудешь, ни через шестьсот лет, ни через тысячу. О том, что на самом деле они, странники-барды - истинные творцы этого мира. Каждой песней своей его создают. И мир, и всех, кто в нём. И саму Хозяйку тоже. И держится он, этот мир, не на силе богов или власти королей, а на песнях двух бардов, что друг без друга не могут, хоть порой и ссорятся. Только ссоры их ненастоящие, всегда ведь они друг к другу возвращались. А вот если поссорятся по-настоящему, расцепятся, разойдутся - тогда и миру конец, и никакое бессмертие, никакое волшебство не поможет. - Ох... Горшок! - вскрикнул Князь, и Горшок опомнился, поняв, что, задумавшись и сам испугавшись своих мыслей, изо всех сил сжал его руку. - Извини, извини, - зашептал он, подаваясь ближе, прижимаясь лбом ко лбу. - Просто как представлю всё это... Что всё-таки расцепимся, что я не бессмертие потеряю, а тебя... - Потеряешь? - Князь коснулся губами его губ. - Вот уж не мечтай! У меня текстов голове еще лет на пятьсот точно. А уж планов... Последнее слово прозвучало откровенно игриво, сопровождаясь движением ладони скользнувшей на горшковское бедро. - А на журналистку эту ты не сердись. Работа у нее такая. И вообще, она же вылитая Принцесса, ты не заметил? - Да? - сдвинул брови Горшок. - Думаешь потомок? Ну, раз так, про тексты ей в следующий раз можно и правду сказать. - Правду? - удивленно переспросил Князь. - Ага. Так и говори, что все песни, как есть - наши. Сами написали, сами поём. Это ведь правда. Вряд ли она будет уточнять сколько лет назад это было! - Верно, - Князь рассмеялся. - И знаешь, бессмертие бессмертием, но я тебе скажу - с тобой рядом и вечность прожить не жалко! - Княже, - Горшок залился румянцем. - Уж по крайней мере, не скучно, - продолжил Князь. - Слушай, ты замерзнешь ведь. Накинул бы чего, а? - А зачем? - подмигнул Горшок. - И потом, есть дело поважнее. Чтобы ты у меня не заскучал, Княже. Послышавшийся смех оборвался новым поцелуем, рука Князя продолжала целенаправленно исследовать бедро Горшка, и полотенце уже явно сдавалось под этим натиском. Может, шторы и не стоит задергивать. Точно не придется спать в эту ночь. Еще одну ночь их общего бессмертия.