Раскол.

колокольчик звякнул над головой, предупреждая продавца о новом покупателе. Женя подхватила корзину на входе и прошла вглубь длинного помещения, заставленного полками. взглянув на список продуктов, она испытала жгучее желание, накупить на все деньги конфет, сладкой газировки и уйти домой, объедаться до потери сознания.        как желание вспыхнуло, так и погасло. Суворова затоптала его вместе со своей гордостью.        корзинка уже была забита под завязку, когда рыжая выдохнула и, вцепившись в ручки двумя руками, поковыляла к кассе. народу в магазине было прилично — суббота и все спешили отовариться, пока остальные не снесут полки в воскресенье. она стояла в очереди, разглядывая мимо проходящих людей. вдруг за мутным, замызганным грязью из луж окном, мелькнул чёрно-красный «петушок». встряхнув головой и сбив с макушки платок, Женя пригляделась внимательнее, но с той стороны никого не было.        дожили. уже галлюцинации преследуют. снова звякнул колокольчик. и снова мелькнул «петушок». быстро возник на периферии зрения и также быстро исчез за прилавком в глубине магазина. нет, два раза — это уже не воображение. извинившись, Суворова протиснулась мимо покупателей, потеряв своё место в очереди, и пошла в ту сторону, где скрылась голова в шапке. заглянула в один ряд, во второй, но там были только подростки, разглядывающие крупы в упаковках.        двинувшись дальше, она затормозила и недоумённо покосилась на ребят. выглядели они странно — одетые в спортивные костюмы, на головах вязаные серые кепки. каждую коробку они держали всего секунду, а затем ставили на место, продвигаясь дальше по ряду. как можно дальше от кассы и других покупателей. убедившись, что рыжую макушку не замечают, она пошла за одним из них. пухлый пацан в дублёнке и белой шапке с узором из цветных треугольников остановился возле полки с консервами и схватил банку кильки в томате. задрав свитер под верхней одеждой, пацан сунул консервы за пояс штанов на резинке и взялся за вторую банку. Женя молча стояла, глядя на него и не скрываясь. даже не знала, как реагировать. стоило ли заорать на весь магазин: «консервный вор! ловите!»? пожалуй стоило. но Суворова не успела и рта раскрыть, как пацан повернулся к ней и застыл, демонстрируя голое пузо и торчащие банки с килькой. он смотрел на Женю, она на него. подняв руку, пацан прижал указательный палец к губам и заговорщицки подмигнул, оставаясь при этом сосредоточенно-серьёзным.        рыжая хотела его остановить, схватить за руку, потащить к продавцу и вызвать милицию, но тут в нее кто-то врезался со спины. чтобы не упасть, Женя схватилась за прилавок и чертыхнулась, когда из корзины выпал рулон туалетной бумаги. подняв её, она обернулась на нерасторопного покупателя, но за спиной никого не оказалось. повернулась к пацану, а его и след простыл. Женю специально толкнули.        рыжая поспешила к кассе, чтобы сообщить о краже консервов, и тут кто-то громко и истошно заголосил. женщина с разбитыми куриными яйцами у ног, кричала и материлась, а толпа подростков с набитыми карманами бежала на выход. за ними бросились продавщица и пара мужчин, а остальные, включая Женю, остались стоять в магазине, наблюдая за тем, как мелкие воришки разбегаются по всей улице и скрываются во дворах.        не верилось, что орава мальцов посреди белого дня посмела внаглую ограбить магазин при свидетелях. но, стоило заметить, это умно. едва ли кто-то запомнил лица ребят, и даже Женя не была уверена, что сможет опознать пухлого пацана с консервами за пазухой.  только после того, как сердобольные женщины сумели успокоить рыдающую белугой продавщицу, девушка вышла на улицу с авоськами, забитыми под завязку. шла и злилась на саму себя. надо было схватить того пацана за руку, а не стоять столбом! теперь бедной женщине придётся распрощаться с частью зарплаты из-за бессовестного хулиганья.        пальцы, сжимающие ручки авосек, быстро замёрзли на холодном ветру, и Суворова притормозила у скамьи, чтобы надеть варежки. вынув одну рукавицу из левого кармана, она нырнула в правый и, к своему удивлению, нащупала нечто плоское и прямоугольное. вскинув от удивления брови, Женя вынула на свет плитку шоколадки «Алёнка». смотрела и ничего не понимала. как она очутилась у нее в кармане? Суворова останавливалась у прилавка со сладким, разглядывала шоколад, но так и не взяла. прижав руки ко рту, она ахнула и стукнула себя по голове. вот балда! неужели она задумалась и сама не заметила, как сунула её в карман?!  Женю окатило стыдом как помоями из ведра. она заметалась. вернуться в магазин и незаметно подложить шоколад на место? а если заметят? она же тотчас со стыда сгорит!        жуя губы, рыжая нарезала круги вокруг скамьи, размышляя, как поступить. решено: позже она вернется в магазин, что-нибудь купит и «случайно» забудет сдачу в восемьдесят копеек. так будет справедливо. и у нее не будет проблем. звук шагов отскакивал от стен и гулким эхом простирался дальше, когда Женя шла по коридору между домами. нечто брякнуло под ногами, и она уже было решила, что потеряла что-то из продуктов, но это был всего лишь нечаянно пнутый камень. поправив завернувшийся угол дублёнки и платье под ней, девушка вышла во двор, окружённый с четырёх сторон домами, чтобы срезать до дворца спорта и застыла как вкопанная.        Турбо, собственной персоной, стоял, подпирая спиной стену дома, и курил, глядя перед собой. на нём была синяя, до горла застёгнутая, олимпийка, спортивные штаны и белые кроссовки. куртку с чёрным мехом на плечах парень оставил расстёгнутой, и Женя поёжилась, будучи одета так тепло, насколько это возможно. но больше всего в глаза бросилась шапка. чёрно-красный «петушок». ей точно не показалось. Валера был там, а потом неожиданно исчез, как и пацаны. дважды два сложить было несложно, и теперь рыжей стало ясно — шоколад в кармане оказался не по ее невнимательности. парень сунул её туда, когда толкнул Женю в магазине.  Суворова скрипнула зубами, глядя на застывшую фигуру, разглядывающую асфальт с мокрым снегом под ногами. он использовал ее, сделал соучастницей преступления. Женя, сама того не ведая, вынесла краденый товар из магазина, а теперь Турбо поджидал во дворе. заберёт шоколад? да она сама швырнет ему под ноги.        нет. она решила его не замечать. хуже криков и ругани может быть лишь равнодушие. когда человеку на человека всё равно. сделав глубокий вдох, Женя приказала себе сохранять спокойствие. не видеть его. не слышать. в ее мире никакого Валеры Турбо не существует. пусть почувствует на своей шкуре какого это — быть невидимкой. вскинув подбородок, рыжая пошла торопливым, но твёрдым шагом, глядя только перед собой. но взгляд сам боковым зрением искал фигуру парня. Женя заметила, как он поспешно бросил сигарету на асфальт и подмял пяткой, отбрасывая назад.        — привет.        Суворова шла молча, игнорируя парня. руки напрягались от пакетов с продуктами, дыхалки не хватало на такой быстрый шаг с тяжестью, но если она сейчас остановится, то себя перестанет уважать.        захрустел лёд на лужах, ломаясь под бегом парня. Валера в долю секунды нагнал Женю и перегородил дорогу. встал, сунув руки в карманы штанов, и смотрел на нее, ухмыляясь. и ему ещё наглости хватает.        — я сказал тебе «привет», — с улыбкой повторил он, слегка наклоняясь вперёд. от яркого дневного света зрачки парня сузились до крошечных точек, сделав взгляд особенно притягивающим. сложно оторваться. но Женя смогла.   скользнув по фигуре Турбо равнодушным взглядом, она молча обошла его и двинулась дальше, чувствуя, как начинают ныть мышцы на предплечьях. крепкая мужская ладонь опустилась на плечо, стиснув пальцы, и Валера легонько дёрнул девушку назад. к себе. и развернул.        — что с настроением? — парень наклонил голову и сложил брови домиком, выпятив губы. — в школе двойку получила? или ты с утра не с той ноги встала? ну же, — усмехнувшись, он встряхнул рыжую за плечи, — расскажи. я знаю, как поднять настроение хмурым девчонкам.        с трудом перехватив второй пакет одной рукой, Женя запустила вторую в карман дублёнки и припечатала плитку шоколадки в грудь парня.        — себе подними, придурок.        она не стала ждать ответа парня, его оправданий, а просто развернулась и пошла дальше, чуть ли не бегом. но Валера вновь ее нагнал и легонько шлёпнул плиткой «Алёнки» по плечу.        — не любишь шоколад?        — люблю, — ответила она раньше, чем вспомнила, что игнорирует парня.        — если не нравится этот, то скажи, какой любишь. принесу в следующий раз.        — принесёшь? — не выдержала Женя, тормозя на тротуаре. — ты хотел сказать «украду»?        из груди Валеры вырвался смешок, и он закатил глаза. тёмные круги проступили ярче, когда солнце осветило кожу парня, сделав её почти белой.        — так вот в чём дело? это ерунда.        — ерунда? — взбесилась Женя и ударила парня кулаком в грудь. — ерунда?! вы ограбили магазин, той женщине придётся восполнять недостачу из собственного кошелька! неужели ты правда такой идиот, раз решил, что я поведусь на ворованный шоколад?        — бля, — выругался парень, хватая рыжую за запястье, чтобы она больше его не била. — да это же херня. она стоит меньше рубля. щас бы ещё из-за этого мозг парить.        — только вы украли не одну плитку, вы там полмагазина вынесли, — процедила рыжая, пытаясь вырвать руку, но не тут-то было: парень держал ее крепко.        — разве? — Валера ухмыльнулся, и это была откровенная издёвка. — я ничего не брал. можешь даже меня обыскать, я разрешаю. ну же, давай.        Женя совсем не ожидала, что парень дёрнет ее на себя и приложит ладонь к собственной груди, а затем к животу. даже сквозь одежду Суворова чувствовала, насколько парень силён и в отличной физической форме. она сопротивлялась, но его это только забавляло. он направил ее ладонь ниже, и рыжая вскрикнула:        — перестань, что ты делаешь?!        — ну что, — хмыкнул он, разжимая пальцы, и она отшатнулась назад, едва не упав вместе с пакетами, — убедилась? я чист и невинен. руки же не считаются? — фу, что за мерзость! я только убедилась, что ты не только вор, но и псих. не подходи ко мне, иначе я ментам всё расскажу.        — давай, попробуй.        нельзя было понять, о чём Валера думает. он стоял, широко расставив ноги и спрятав руки в штанах, и смотрел на Женю сверху вниз. будто она была маленьким неразумным ребёнком, а он воспитателем, который объяснит ей правила жизни. парень не угрожал, но от него волнами исходила опасность. это Суворову напугало.        ускорившись, она почти побежала прочь. Жене было тошно. она чувствовала себя использованной. одно дело, когда парень тебя чем-то цепляет, и совсем другое — когда он использует тебя в личных целях. гадких и гнусных. а в следующий раз он подсунет ей краденые украшения?        — эй, конопля, — свистнул парень вслед, — беги домой, собирайся в кино.        Женя пропустила мимо ушей его слова. от быстрого шага волосы выбились из-под платка, девушка запыхалась и устала. даже когда рыжая подошла к дворцу спорта всё не могла успокоиться. и это была не просто злость или испуг — Суворову колотило от перевозбуждения. — ну и чего так долго? — спросила Гузель, подбежав ко мне, как только Женя вошла и, опустив продукты на стол, стала раздеваться. — тебя только за смертью посылать. всё купила?       — всё, — буркнула рыжая, выкладывая вместе с чеком сдачу. — больше я в магазин ходить не буду, пусть мальчики этим занимаются.        — мальчики были заняты, — строго сказала Гузель, и Женя скептически хмыкнула, бросив взгляд на дверь подсобки, откуда доносился смех и громкий голос Игоря, рассказывающего, как он в Москву недавно ездил. — идём, надо ещё обед накрыть, все голодные. — а в туалет сходить можно?        — только быстро.        девушка заперлась в крохотной комнатке, пропахшей запахом дегтярного мыла и немытых унитазов. голову посетила мысль, что лучше держать рот на замке покрепче, пока ее не назначили дежурной по горшкам.        после улицы волосы совсем разметались. приведя себя в порядок, Суворова оперлась на край раковины и заглянула внутрь себя. в мутном зеркале карие глаза казались совсем невзрачными и какими-то… мутными? то ли дело у Турбо — яркие, выразительные, слишком живые.        фыркнув, рыжая отпрянула от зеркала. и что с ней такое? почему она продолжает думать об этом парне даже после того, что он сделал? идиот. козлина. дурак. дегенерат. лицо банды и пример морального разложения общества. ни стыда, ни совести, ни понимания последствий своего поступка. Женя вновь вспомнила несчастную рыдающую продавщицу. вдруг у неё орава голодных детей дома, а сама она работает сутками без выходных? вдруг у неё больные родители, которым нужны лекарства, и несчастная женщина спускает на это всю свою зарплату? это ужасно.       Женя могла бы, стоя там перед парнем во дворе, привести тысячу и один аргумент, почему то, что он и его мелочь сделали, — очень плохо. но все слова бы разбились о стену равнодушия и низости души, как корабль о скалы. спорить с подобными ему — гиблое дело.        после того, как закончился обед, растяжка заняла положенное ей место, стенгазета приняла подобающий вид, а озвучку к мини-фильму об уличных группировках дописали, Суворова попросила Ксюшу и Венеру подождать ее на улице и вернулась в тот магазин. купила сладкую газировку и, когда продавщица с опухшим от слёз глазами отвернулась, оставила под лотком на прилавке восемьдесят копеек. немного, но Жене стало легче. ее участия в том злодеянии более не было. *** — да?        — вот ты и дома.        мурашки поползли по ногам, перескочив по спине на затылок. удивительно, Женя слышала его лишь трижды, но, каким-то образом, смогла опознать даже через уличный шум, доносящийся с той стороны.        — чего тебе? — процедила рыжая в трубку, готовая в любой момент бросить её.        — злишься? — усмехнулся Турбо. — и долго ещё будешь?        — да, долго, — отчеканила она, стараясь говорить тише, чтобы отец не услышал. — я злая и память у меня хорошая. ещё глупые вопросы будут, или я могу идти?  — да харе, Женек, — начал было парень, но она его грубо перебила:        — и вам хорошего дня, Валерий. не звоните сюда больше.        девушка с такой силой опустила трубку на рычаг, что чуть не выронила аппарат. сжимая и разжимая кулаки, она кипела от негодования. м ему ещё хватило наглости ей названивать!        интересно, станет ли он ещё раз звонить? или одного раза было достаточно телефон задребезжал у Жени в руках, и она вздрогнула, чертыхнувшись.        — да?        она знала, кто был на той стороне, ещё до ответа.        — я же буду звонить до тех пор, пока ты не поговоришь со мной, — сказал Турбо и после усмехнулся. — как думаешь, что победит: моя настойчивость или твоя вредность?        — занятая линия, — огрызнулась Женя. — продолжишь названивать, я просто сниму трубку и оставлю её лежать на столе.   — что же мне мешает прийти к тебе в гости и наяривать по дверному звонку?  уставившись злобным взглядом в стену напротив, Суворова стиснула зубы и сжала пальцы на телефонной трубке. ну, конечно, он знает, где живёт Марат и Вова. — пять минут телефонного разговора, разве это много?        — да, ты не заслужил и минуты.        — а тридцать секунд?        — они уже прошли.        — ну же, конопля. — кличку парень произнёс с улыбкой в голосе, и она не могла не заметить, как ёкнуло что-то в животе. и выше, в груди.        — чего тебе, пружина?        — пойдешь все-таки в кино?  — нет? — почему-то ее отрицательный ответ прозвучал как вопрос.        — да, — усмехнулся Турбо.        — нет, — повторила рыжая уже твёрдым голосом. — не пойду.        — я куплю билеты за деньги, обещаю.   — за какие деньги? — язвительно поинтересовалась Женя. — которые вы забираете у других? это не менее ужасно, чем воровство, чтоб ты знал.        — ты же меня сегодня обыскала, разве при мне было что-то из украденного?        рыжая моментально вспыхнула до кончиков ушей, вспомнив, как касалась торса парня. не по своей воле, но всё же.  — мы снова будем кататься по этому кругу, как на карусели?        — ты на карусели хочешь? — хохотнул парень. — жаль, но сейчас парк закрыт. настаиваю на кино.        — а я настаиваю, чтобы ты оставил меня в покое.        — тогда почему ты до сих пор говоришь со мной, а не повесила трубку?        какой же хороший, однако, вопрос.        — чтобы ты не пришёл ко мне домой и не получил от папы. — приложив ладонь к щеке, я обнаружила, что она горячая. ужас, этот парень довёл ее до кипения в такой короткий срок. но Женя опомнилась поздно, Турбо не знал что Вова и Марат ее братья. — подожди, а откуда ты знаешь мой адрес?     — кино?        — нет. адрес.        — соглашайся. а я расскажу откуда знаю.       — всё ещё нет.        повисла пауза. Суворова было уже подумала, что их разъединило, как голос Турбо вновь послышался в трубке:        — а сейчас?        — что сейчас?        — сейчас пойдёшь?        — по-твоему, я должна была передумать за пять секунд?        — мне подождать ещё десять?        — Турбо, — не выдержала девушка. — я не пойду с тобой ни в кино, ни в кафе, ни даже во дворе семечки щелкать. уясни это уже.        — блять, — хрипло рассмеялся парень, и она с трудом прогнала прочь желание, чтобы он снова это сделал. посмеялся. — ты только что перечислила все мои идеи для свиданий на будущее. сделаем так. я буду ждать тебя в семь часов у кинотеатра «Ленинский». если не придёшь, я буду стоять там всю ночь. и если заболею, то это будет на твоей совести. услышала? — Женя даже не успела возмутиться такому наглому шантажу. — жду тебя. и лучше не опаздывай, это некультурно. я все же хочу тебе секретики поведать.       брякнула трубка, и понеслись короткие гудки. рыжая ошеломлённо уставилась на трубку в собственной руке, не веря тому, что только что случилось. она в жизни не сталкивалась с большей наглостью. этому парню было совершенно плевать на ее мнение. как сказал, так и надо сделать.        грохнув трубку на рычаг, Суворова понеслась в комнату. нет, надо раз и навсегда разъяснить парню, что к чему. что она не собирается с ним ходить на свидания, даже видеться не желает. это последний раз. выскажет ему всё прямо в лицо, чтобы телефонная трубка с их плохой связью не мешала доносить информацию.        скинув сарафан, Женя влезла в «варёнки», натянула через голову коричневый свитер, и волосы, наэлектризовавшись, встали дыбом. лизнув ладонь, она пригладила причёску, натянула шерстяные носки и, бросив на своё отражение прощальный взгляд, выскочила из комнаты. мама вышла в коридор, когда та уже обувалась.        — ты в этом на свидание идёшь? — оглядела она ее наряд. — а платье?        это не свидание. это выяснение отношений. на такие вещи не надевают платья.        — я не пытаюсь ему понравиться, мам, — пояснила ей дочь. — и он ничем не заслужил, чтобы я ради него наряжалась.  — ох, Жень, — покачала головой бабушка, улыбнувшись, — ты у меня такая хорошая, но такая вредненькая.        — уж какая уродилась, — вздохнула она, разводя руками. — всё, я убежала.   *** кажется, что Женя простояла перед входом целую вечность, дожидаясь парня. в голове всё прокручивала их диалог, подбирая колкие, но не слишком борзые фразы, чтоб дать понять Валере — он ей неинтересен, и преследовать ее не надо. это бессмысленно.       нестройный гул голосов на улице заставлял рыжую подпрыгивать на месте от нетерпения. варежки она так некстати забыла дома, поэтому потирала голые руки и грела их дыханием, разглядывая лица каждого прохожего.        вот прошла шикарная женщина в норковой шубе и шапке с соболиным хвостом. она не шла — почти парила над землёй, чеканя каждый шаг толстым каблуком сапога. за ней шла влюблённая парочка: парень что-то страстно прошептал девушке на ухо, от чего её щеки залились густым свекольным румянцем. ко входу подошла и компания разношёрстных ребят: они громко переговаривались, перебивая друг друга, и спорили, кто с кем будет сидеть и в каком ряду.        в один миг поток людей почти схлынул, а Женя всё стояла у входа, томясь в ожидании. с темнотой на город опустился и январский холод. Женя поёжилась, чувствуя, как задубела челюсть. шумно шмыгнув носом, она подошла к тучному мужчине в кожаном пальто, ожидающему кого-то с одной розой в газете. он то и дело приоткрывал бумагу, чтобы проверить цветок.        — извините, не подскажете, который час?  мужчина закатал рукав, обнажив запястье с огромными золотыми часами, и буркнул:        — четверть восьмого.        рыжая поблагодарила его и отошла в сторону, когда заметила спешившую ко входу девушку. её длинные каштановые волосы выбились из платка, а из-под дублёнки кокетливо выглядывало розовое платьице. смачно чмокнув розовыми губами мужчину, она схватила розу и потянула его в здание кинотеатра. Женя осталась совсем одна.        и только в горле и носу появилось это противное пощипывание, из-за которого приходится зубы стискивать, как на той стороне улицы показалась высокая мужская фигура в куртке и шапке-петушке. волнение отступило, и она, сама это не контролируя, улыбнулась. пришёл-таки.        — так, Женя, кончай лыбиться, — приказала она сама себе, буркнув под нос, и постаралась как можно незаметнее поправить волосы под платком. — скажешь ему всё в лицо и гордо уйдёшь. пусть сам своё кино смотрит, кинолюбитель.  она вскинула подбородок, строго глядя на приближающегося парня, но, когда тот вышел на освещённый участок тротуара перед входом, Женя осеклась и посторонилась — это был не Валера. да и «петушок» оказался невзрачного серого цвета.        незнакомец прошёл мимо, даже не взглянув на девушку, а та нахмурилась, осматриваясь. больше никого. совсем. Суворова всё ждала, что Турбо неожиданно выскочит из темноты, запыхавшись, и примется оправдываться сломавшимся автобусом, но площадь перед зданием кинотеатра оставалась пустой.        простояв ещё некоторое время, по ощущениям час или даже больше, Женя горько усмехнулась, глубже кутаясь в шарф. не придёт он. ее провели, наказали за все сказанные слова, а она, дура, повелась. конечно. какое свидание? парень, вроде Турбо, никогда не пригласит такую девушку, как Женя.   от этой мысли стало неприятно. и обидно. скрестив руки на груди, рыжая медленно побрела прочь, к автобусной остановке. в носу засвербило, и она шмыгнула, прикусив зубами край шарфа.        и Женя ведь даже не опоздала. примчалась на полчаса раньше. идиотка. таких идиоток ещё на свете поискать надо.