Когда проснутся птицы

После завершения миссии проходят дни. Размеренно, спокойно, стандартно. Обычная преподавательская деятельность снова заполнила его жизнь, как будто никогда и не было никаких опасных поручений от гильдии эрудитов. Опасных из-за его партнёра, с которым они работали бок о бок непозволительно много раз. Опасных не для Рацио. Его жизни никогда ничего не угрожало во время заданий: он не лез в очевидно рисковые ситуации, а из тех, которых оказался не по своей воле всегда находил безболезненный для себя выход. В конце концов он мог за себя постоять. Однако способность защитить себя в бою не гарантирует безопасность. Хотел бы доктор поглядеть на то создание, которое могло бы превзойти его коллегу в ловкости, с которой ему удавалось уворачиваться от всевозможных ударов. Если Авантюрин и получал удар, то только потому что это было частью хитрого плана и соперник ещё сто раз пожалеет, что клюнул на удочку. Авантюрин считался мёртвым. После их последней встречи все задачи Рацио на Пенаконии были выполнены и он немедленно покинул планету. Это уже не его дела и его совершенно никак не касаются. На секунду он даже поверил, что предал картёжника по-настоящему, настолько убедительной была игра. Сомнения развеялись, когда он увидел расцветающую улыбку на лице хитреца, стоило вручить колбу с запиской. Это успокаивало, но только в контексте вины перед ушедшим в мир иной. То, что Авантюрин во всех документах до сих пор официально погиб в ходе выполнения задания лёгкой тревогой шло хвостом за доктором на протяжении всех этих дней. Неужели даже удача не выдержала всех этих смертельных игр со ставками на жизнь и покинула картёжника, не в силах больше терпеть такую наглую эксплуатацию? Каким бы раздражающим, невыносимым и абсолютно ненормальным Авантюрин не был, Веритас всё равно чувствовал некоторую печаль по поводу официальности его смерти. В грёзах невозможно умереть, но осознание этого ничуть не уменьшало липкого волнения и опасения, что их последняя встреча… прошла вот так. В смысле, их последняя встреча вообще. Как будто их напряжённые и непонятные никому отношения должны были закончится не так. Деловые отношения, конечно же. Смерть просто очередной физиологический процесс и в нём нет ничего страшного или удивительного. Даже если этот глупый адреналинозависимый игрок наконец-то напоролся на грабли, которые расставил себе самостоятельно, это только его вина и Веритас, как человек умный, не должен испытывать по этому поводу хоть что-то. Он не всегда имена своих деловых парнёров запоминает, так что с того что в мире стало на одного недотёпу меньше. …стоит признать, что топ-менеджер КММ был не таким уж и сложным и неприятным в работе. Безумным, переворачивающим сознание своими многоходовыми планами, похожие на рояль в кустах в периоде, но вести дела с ним легче, чем с непроходимыми глупцами из той же КММ. Корпорация одна, а люди работают там совсем разные. Только потраченного времени жаль, которое можно было бы потратить на обучение тех, кому это нужно. Авантюрин тоже никогда не следовал советам доктора, которых он успел получить за долгое знакомство приличное количество, но что-то для себя подцеплял. Он слушал, запоминал, анализировал. Веритас продолжает преподавать только ради этого ощущения: люди думают над словами. Твоими, чужими, но они думают, в их головах рождаются новые мысли и это и есть красота человеческого сознания. Из одного получается два, из двух четыре и так до бесконечности. Именно так и создаются величайшие изобретения и идеи: под действием мысли. Рацио ещё долго думает об этом в ванной, прежде чем решает записать свои мысли. Он бы предпочёл классический вариант с бумагой, но под рукой было только чуд техники. Сенсорный смартфон. Быстро вытерев влажные руки о висящее рядом полотенце телефон оказался в руках. «Приветик! Скучаешь по мне?» Сообщение. От Авантюрина. Пятнадцать минут назад. Рацио никогда не оставлял звук на телефоне включённым, потому что считал, что он сам решает, когда его можно беспокоить, а когда нет, но сейчас он об этом почему-то пожалел. «С тобой всё в порядке?» Стало тревожнее до скрежета в зубах. Те секунды без ответа тянулись как вечность. Веритас не чувствовал себя настолько нетерпеливым даже ожидая ответа из Общества Гениев. «Как жаль, что я не смогу прочитать твой ответ~ Это заранее заготовленные сообщения. Прости, что расстроил. Или ты обрадуешься, узнав, что я ещё не вернулся в этот чудесный мир? Вздохнёшь с облегчением, пойдёшь почитаешь пару книжек… В любом случае, если всё пошло по моему плану, то сейчас ты можешь навестить моё бессознательное тело! Здорово, правда? Можешь придушить меня пока есть возможность. Ты же таааак хотел прибить меня в особняке того пернатого.» Ах. Видимо, Авантюрин писал это в промежутке тех 17 часов, которые ему оставалось жить после наложения проклятья Воскресеньем. Ещё до того, как прочитал записку Рацио. Иначе он бы не стал думать, что доктор желал ему смерти на самом деле. Прочитал ли Авантюрин послание в итоге? Он погиб довольно внезапно и не от проклятья, а в битве с Галактической рейндержкой. Мог и не узнать перед смертью, что кто-то его ждёт и надеется на возвращение авгина живым. «По правде говоря я ещё не знаю, вернусь ли вообще. Даже мне иногда не везёт. Если захочешь увидеть моё личико напоследок — просто подойди к стойке. Дальше догадаешься сам, ладно, друг?» В грёзах нет смерти. Рацио знал это, но тревога никуда не уходила. Авантюрину всегда везёт. Нет, вы не понимаете, всегда. Это он тоже знал, но менее боязно за дальнейшую судьбу картёжника, поставившего на кон жизнь, не становилось. Почему играет с жизнью он, а переживает Рацио? Как нелепо тратить силы и нервы, чтобы волноваться о таком… Стоит получить ещё одно образование в сфере психологии, чтобы объяснить своё поведение. Есть одно но. Веритас уже знал причину, просто стыдно было признаваться самому себе. Только этот павлин мог вывести его из душевного равновесия в сторону смущения, неловкости и стыда. Своим оперением, гоготом и совершенно непредсказуемыми действиями. Если бы люди были так же просты и последовательны, как точные науки, то КММ давно уже взяла всех в своё рабство. Рацио может почувствовать его духи даже через дверь номера. Как будто он там специальный разбрызгиватель этой гадости установил. Сморщив нос он прикладывает ключ карту к панели и заходит в комнату. Обычный платиновый номер, разве что немного украшенный его владельцем. И безсознательное тело в чаше для погружения в грёзы. Расслабленное, спокойное… Никакое. В мраморной статуе жизни больше, чем сейчас в Авантюрине. Веритас подходит ближе и склоняется над телом. Мягко касается щеки и кончиками пальцев чувствует мягкий пушок волос. Они совсем светлые и сливаются с бледной кожей. На пальцах остаётся след косметики. Рацио тоже пользуется некоторыми декоративными средствами, поэтому не удивлён, что такой пижон использует тональный крем на своём лице. Очень удачно, стоит отметить. Закрадываются сомнения, что этот почти что детский пушок может вырасти в настоящую бороду. Внешность Авантюрина, как бы сказать… немного юношеская, не смотря на возраст. Из тех сведений, что известны учёному он может сделать вид, что виной этому недостаток питательных веществ в период активного роста и развития. Может, такой раскованное и безрассудное поведение является частью задержек в развитии. Доктор его не осуждает. Этот мужчина крайне хитёр и умён даже с таким балластом. Он осторожно снимает серёжку с уха. Кольца, перчатки, браслеты, расстёгивает ремень на шее, стягивающий воротник в один элемент. Если когда Авантюрин проснётся, он будет испытывать сильный дискомфорт от долгого ношения украшений, если их не снять. Всё это барахло отправляется на стол. Одно-два украшения дополняют образ и не приносят дискомфорт, но Веритас скорее возьмёт взятку у незадачливого студента, чем поверит в то, что такое количество понтовой мишуры не доставляет неудобств. Снимая ремешок с воротника, он ненадолго задерживается на шее, оглаживая клеймо. Поглаживает по щеке, когда заканичвает с пёстрой серёжкой, касается кончиков пальцев, стягивая кольца. Забота… Он остаётся в номере ещё ненадолго, прежде чем уйти. Вернётся в свободное время проведать, если Авантюрин не очнётся раньше. Вырывать из чаши сновидений человека когда его сознание далеко в грёзах отвратительная идея. Поэтому номер теперь стал камерой хранения вплоть до самого пробуждения. Проходят недели. Сошёл лак со светлых волос и локоны отросли — причёска потеряла форму. Из-за отсутствия физической нагрузки тело потеряло свои старые очертания, став худее и тоньше. Всё, чем мог помочь доктор это немного массажа, чтобы мышцы не атрофировались в край. Он не хотел заходить слишком далеко в своей непрошеной помощи, так как безсознательное тело могло в любую секунду стать сознательным и тогда Рацио не объяснится, почему он его нагло лапает. Нет, объснится конечно, с такими то навыками дипломатии, но отношения явно будут испорчены. Как бы не хотелось продолжать обманывать себя дальше, Веритас дорожил их отношениями с Авантюрином. Ему не хотелось, чтобы из-за такой мелочи их дальнейшее сотрудничество было чем-то омрачено. Как было сказано ранее, этот игрок был просто даром божьим, по сравнению с некоторыми глупцами, считающих себя гениями. Нет сочетания хуже, чем такое. Рацио не заходит к нему каждый день и даже не через. Может не появляться целую неделю из-за дел, в конце концов эти посещения всего лишь… Развлечение? Забота? Проявление… Не важно. Они происходят сугубо по его личной инициативе и жертвовать своими другими занятиями ради этого, мало полезного в своей сути, он не намерен. Ах, как глупо он растрачивает своё время, заботясь о Авантюрине, находящимся в коме. С ним ничего не случится, если Веритас перестанет его навещать. Абсолютно ничего. Этот небольшой уход не повлияет ни на что ни в случае возвращения Авантюрина в этот мир, ни в случае его окончательного ухода в мир иной. Учёный не должен поддаваться своей гордыне, как и желаниям. Вспомнить того изобретателя Мнимого импульса, который по таким своё желание признание выше разума. И к чему это привело? Астрономическое число жертв. Чем сейчас доктор Рацио лучше него, если точно так же не может сопротивляться желанию навестить тело коллеги? Поправка: бесполезное желание навестить тело коллеги, чтобы почитать рядом и посмотреть на красивое расслабленное лицо. Авантюрин намного лучше, когда не открывает свой лживый рот без единого искреннего слова. Корить себя и заниматься самобичеванием вредно и неэффективно, поэтому Веритас предпочёт считать что таким странным образом он отдыхает в спокойном месте. Самое обычное посещение. Уже можно сказать рутинное. Чтение в приглушённом свете номера вредно для глаз, а на случай если Авантюрин случайно проснётся свет лучше не включать, потому что после долгого сна ему будет крайне больно даже от такого туского свечения, не говоря уже о полноценном освещении необходимым для чтения. Поэтому остаётся только размышлять. В номерах Пенаконии отличная шумоизоляция, а темнота становится только плюсом, поэтому даже необязательно надевать гипсовую голову, чтобы сосредоточиться. В конце концов частый контакт кожи с гипсом может вызывать дерматит. Расслабленно и удобно сидя, Веритас почти не замечает, как проходит время, погружённый в свои размышления. Его голова уж точно не пустая и там есть над чем подумать. Однако эту идиллию прерывает тихий всплеск воды. Это сразу же привлекает внимание и Рацио оставляет своё увлекательное занятие, подходя к чаше сновидений, наблюдая за Авантюрином. Проходит несколько секунд, прежде чем закрытые месяцами веки начинают дёргаться, медленно поднимаясь. Рацио может почувствовать трепет и волнение из-за такого события, что ему не свойственно. Глаза медленно открываются и первым делом взгляд, конечно же, расфокусирован. Неизвестно, где было сознание Авантюрина всё это время и неудивительно, что он не сразу приходит в себя, не смотря на физическое пробуждение. Веритас очень терпелив, он же ждал этого столько времени, подождать ещё пару минут или часов не проблема. Требуется около пяти минут, чтобы блондинистая голова посмотрела не в даль, а на мужчину, стоящего перед ней. Ах, как отрадно видеть лицо этого павлина, не скривленное поддельными эмоциями. Расслабленное, естественное, настоящее. Не скрываемая пережитая боль в пьяняще красивых глазах, нет этой напускной уверенности, которая только притворная и таит за собой низкую самооценку, нет этого не сходящего с лица хитрого прищура… Воистину прекрасная картина. Жаль, что стоит сознанию узнать в фигуре рядом Рацио, тут же появляется привычная глупая ухмылка. Рот открывается, губы шевелятся, но ни один звук не произносится и Авантюрин это даже не сразу осознаёт. Как только до него доходит, то он тут же меняет улыбку с обычной на досадную. Веритас ничего не говорит, просто смотря сверху вниз. — Ну что, решил добить меня? — Авантюрин знает, что нет, но хочет подразнить доктора. Его голос хриплый и некоторые звуки проглатываются от длительного бездействия голосовых связок. — Вам помочь встать? Сомневаюсь, что вы можете сделать это самостоятельно, — как обычно, Рацио звучит так, будто шипит слова через зубы, но настроение и намерения у него наоборот только добрые. Авантюрин протягивает руку в ответ, заметив отсутствие перчаток и колец только когда соприкоснулся с чужой ладонью. Он точно помнит, как погружался в грёзы в своём полном образе… Неужто его раздели? Веритас тянет его на себя и он как тряпичная кукла легко тянется вверх. Стоит только подняться на ноги, как колени подгибаются и он бы непременно упал на, но его ловят и его светлая голова падает не на пол, а на плечо Рацио. Сердца обоих замирают, когда они ощущают настолько близкий контакт друг с другом и на секунду появляется неловкость, но небольшую ладонь Авантюрина берёт в свою большая доктора и он помогает ему вылезть из чаши окончательно, встав на пол. Его продолжают поддерживать, прежде чем он снова сядет, но уже на диван. — Ты точно не убить меня пришёл? Что-то не могу понять, почему я чувствую себя таким слабым. — Авантюрин улыбается, пока внутри растёт тревога из-за ощущения собственной беззащитности перед мужчиной рядом. В конце концов сейчас его могут просто забить голыми руками, с такими то мышцами. — Вы были без сознания восемьдесят три дня. Конечно вы будете чувствовать слабость, — Рацио скрещивает руки на груди, тут же начав подняв предпельчие одной из них в сторону, — Если бы я хотел покончить с вами, я бы сделал это в первый день. Необязательно ждать вашего пробуждения. — Воу, надолго же я прилёг, хах? Кстати, как долго вы здесь? — рука тянется поправить ремешок, скрепляющий воротник рубашки, но не находит его вовсе. Так вот почему показалось, что дышится как-то свободно… Это становится всё страшнее. Неприятные ассоциации. Он немного хмурится. — Вы, случайно, не раздевали меня, а, док? Что, не смогли сдержать себя в руках? — Я регулярно навещал вас. Исходя из ваших заранее написанных сообщений, я предположил, что вы хотели бы видеть меня в вашем номере, — улавливая недоверие, насмешку и злость в вопросе Авантюрина, Рацио думает и подбирает слова, чтобы не накалить обстановку, — Да, я снял некоторые элементы ваших украшений, чтобы снизить ваш дискомфорт при пробуждении и снизить риск сосудистых заболеваний из-за длительного их ношения. Приношу свои искренние извинения, если причинил вам неудобства этим. Они на столе, я не взял ни одно из них. — Боже, ты бы ещё объяснительную написал. Так ты позаботился обо мне? Как мило. Не думал, что в твоей занудной голове есть место простым человеческим радостям, — Снова чувствуя себя в своей тарелке, Авантюрин кладёт оба плеча на спинку дивана, широко расставляя ноги. Очень уверенная поза, как будто минуты назад он не боялся Рацио, — Хочешь что-то взамен? Давай-ка я отблагодарю тебя за услуги сиделки… Он хочет достать телефон из кармана, это почти рефлекс, но не обнаруживает его там. Только не понимающе вскинув голову, вспоминая где он оставил его в последний раз, как рука учёного уже протягивает ему его телефон. — Он был на столе. Вы выложили его перед погружением. — Снимая с себя возможно возникшие подозрения, сообщает Рацио. — Отлично. Интересно, что будет дальше? Лови, — Авантюрин неожиданно бросает фишку в сторону доктора, не желая мириться с тем, что его действия предугадывают. Это дарит чувство незащищённосити. Он включает телефон, заходя в приложение банка. — Я вам не собака. — Веритас игнорирует фишку, позволяя ей упасть на пол. Он хмурится, раздражённый таким неуважением. В глубине души он скучал по этому чувство. Раздражение, которое вызывает этот игрок… Приятное. — Да-да, конечно… А. — Улыбка не покидает лицо, даже когда он обнаруживает, что его счёт заморожен. Однако это явно не радостная новость. — Вы считаетесь мёртвым всей КММ. Никто не верил, что вы можете очнуться. — А ты верил? Веритас теряется от этого вопроса. Он разворачивается в сторону двери, собираясь уходить. — Я надеялся. Дверь не скрипит, закрываясь.