На 100 лет назад

Чувства возвращаются ко мне так же внезапно, как и пропали. Сквозь полузакрытые веки полузрячего левого глаза виднеются цветные тени, словно под водой слышны звуки голосов. Мало-помалу прихожу в себя и тут же хватаюсь за поражённый глаз – боль неимоверная! Как будто муравьи решили устроить ядерный полигон прямо в глазнице. Начинаю жёстко нервничать – боль всё растёт и растёт, становится невыносимо терпеть, я начинаю скулить. – Айя,- розовое пятно – Алиса – садиться рядом со мной.- Ты как? Не шевелись, я позову маму. Удаляющиеся шаги. – О, блять…- серое пятно, по голосу узнаю Колю.- Может, чем-то замотать? Кровь вообще не останавливается. – У нас нечем,- голос Фимы.- Мы, если куски одежды ей оторвём на повязку, сто процентов чё-нибудь занесём. Тут так пыльно, дышать нечем – вся дрянь уже давно пропитала одежду. – Фим, ты совсем дебил?- Настя не перестаёт удивлять своими суперспособностями.- Человек сейчас до смерти кровью истечёт! – Ладно, ладно. Понял. Одно из серых пятен приблизилось, стало копошиться, но настолько неуверенно и долго, что в голову ударила, сопровождаемая острейшим уколом куда-то в мозг, волна воспоминаний о начале сегодняшнего дня. Как я стою на кухне, общаюсь с У… У… Все мысли только о нём… Силой отрываю себя от них, продолжая проматывать события утра, как я умывалась, собиралась, как распихивала по карманам оружие, патроны, как застёгивала кобуры… Голос Капитана – он что-то прокричал мне с кухни – я помню, что матернулась, но всё же сделала, как он сказал: подошла к холодильнику, открыла морозилку… Рука автоматически поползла в нужный карман – там, сокрытый под замком-липучкой, лежит эллиптической формы баллончик. Достаю, снимаю крышку, на глаз прицеливаюсь и жму на кнопку распылителя – из носика мне на лицо вылетают миллиарды серебристых, блестящих, всё ещё холодных частичек, обволакивая зияющую дырень на месте моего бывшего правого глаза. Покрытая зеркальной серебристой плёнкой плоть в мгновение перестаёт болеть, только слегка покалывает. Я с облегчением выдыхаю. – Айя, ты очнулась?- подбегает Кира и садится рядом, в успокаивающем жесте кладёт руку мне на плечо.- Что с твоим глазом? – Консерватор,- отвечаю и сбрасываю её руку – ненавижу, когда меня трогают вот так без разрешения.- На ближайшие 6-7 часов можно забыть о нём. – Уверена, что всё будет нормально?- снова спрашивает, я начинаю понимать почему. Кое как, опёршись на стену, поднимаюсь на ноги – голова кружится ужасно, но я всё же в силах держать равновесие – делаю вид, что всё в норме. Хотя ничего никогда больше в норме для меня не будет. Вот мы и подошли к моменту Х, которого я так боялась в начале этого бесконечно длинного дня: сейчас Коля переместит нас в прошлое и нам придётся сразиться с Глотом. Исход этой битвы для меня остался только один – смерть. Если ещё полчаса назад у меня была надежда на спасение, на продолжение жизни в чужом для меня мире, то сейчас всё, на что я была готова, это пожертвовать собой, сделать всё, лишь бы Глот больше никогда не увидел света. По привычке хочу спустить очки со лба, но вспоминаю, что они остались лежать рядом с У… Нам не дали попрощаться, мне не дают скорбеть, я никогда не смогу его похоронить, посетить могилу – его забрали у меня целиком и полностью. Оторвали. Уголёк гнева в моей груди начинает потихоньку раздуваться. – Коля,- Кира предлагает мне руку, но я отталкиваю её и сама подхожу к парню. Шатаясь похлеще заядлого пьяницы или торчка, зато сама.- Ты можешь перенести нас прямо сейчас? – Да, конечно.- он жестами подзывает всех поближе к себе. Закрывает глаза, делает лицо, будто погружается в очень серьёзные думы. Я сначала не поняла, что происходит – казалось, что вообще ничего не происходит, но появилось ощущение укачивания, словно стоишь на высотном кране в сильный ветер и пытаешься варить. Потом, почти заставляя меня упасть, помещение начало деформироваться, растягиваться, удлиняться. В глазах запрыгали яркие вспышки света: синие-зелёные, серые,- потом постепенно начали сменяться на оранжевые, жёлтые, ярко-зелёные. Вспышек становилось всё меньше и меньше, пока вокруг не стали различимы очертания совсем другого помещения. Уши щелкнули как под давлением, укачивание прошло, как и головокружение. Мы оказались в прошлом. На 100 лет назад. Все семеро из нас в целости и сохранности очутились в светлом и тёплом помещении – уютная гостиная выглядела жилой и любимой, на стенах висело множество фоторамок; на полу лежал цветастый ковёр, везде стояли горшки с настоящими растениями – я раньше их никогда не видела, даже простой травы. Рука сама потянулась к раскидистым ветвям одного из них – лист на ощупь такой гладкий и твёрдый, упругий. На окнах висели полупрозрачные шторы – даже сквозь них уличных свет резал мне глаза, я сильно щурилась. Я словно очутилась во сне. Но долго это блаженное состояние не продлилось – раздался грохот и из одной из комнат вышел бледный, мерзкий, злобный, уродливый… ну, вы поняли, о ком я. Кира тут же потянулась за хлыстом, но была остановлена контролем воли Глота. Скованная его ментальной способностью, она всё же достала хлыст и начала френдли файер. Мы все кинулись кто куда: кто по-трусливее, залезли под стол на совмёщенной с гостиной кухне, кто по-бесстрашней, кинулись на Глота. Оказавшись под столом я первым делом схватила за грудки Фиму и очень ласково объяснила ему свой план: – Слушай сюда,- я трясла его каждый раз, когда говорила что-то важное, чтобы он понял, что я делаю акцент конкретно на этом действии.- Мы сейчас выходим из укрытия, ты идёшь за мной. Пока я отвлекаю Глота, ты забегаешь в комнату и выходишь на контакт с инопланетной формой жизни. Уяснил? Он глупо затряс головой – да, уяснил. Я быстро пошарилась по карманам – в самом маленьком из них всех остался мой самый маленький складной нож – подарок У. Не иронично ли? Я сжимаю рукоять изо всех сил. На счёт 3 выхожу из-под стола, утягивая очкастого за собой. Кира бьёт хлыстом наотмашь, отбиваясь от Алисы – девушка успевает уклониться в последний момент, а вот Витя не успел. Упав на пол, он в шоке начинает водить руками по разорванной груди, не обращая внимания на задетую сонную артерию – к счастью для парня, конец наступит быстро и безболезненно. Я подкрадываюсь к телу Насти – рядом с её головой лежит испачканная в её крови статуэтка ангела. Беру его, тяжёлый. Прицеливаюсь как следует и, пока Глот отвлечён, бросаю ангелочка Кире в голову – он проходит по касательной к её виску, но даже этого достаточно, чтобы вышибить из неё чувства. Женщина падает на пол без сознания. Наши взгляды сталкиваются – он смотрит на меня, надеясь вывести из равновесия, но, чего он не учитывает, так это того, что я его еле вижу – мне плевать, насколько жуткими, бездушными или пугающими глазами он на меня смотрит, для меня они всего лишь два тёмных пятна на большом белом пятне. Я делаю пару шагов ему навстречу, уже заношу руку для удара, но тут замираю – он ловит меня в свою ментальную ловушку. Всё тело будто сжимает под давлением, я пытаюсь шевельнуться, но мои руки и ноги будто сжимают десятки сотен невидимых рук – я прикладываю усилия, но ничего не происходит. Меня разрывает ярость. Меня начинает трясти, повышается давление, начинается тахикардия – медленно, словно в слоумо, рука с ножом начинает двигаться навстречу Глоту. Глаза предводителя Космических Пиратов слегка округлились – я медленно вырывалась из-под его влияния. Ярость. Чистейшая, острейшая, самая жгучая и ядовитая ярость. Он забрал у меня абсолютно всё: моё детство, моих родителей, мои права и свободы, моё здоровье, моих друзей, моё прошлое и будущее. Он забрал самого дорогого мне человека и подумал, что сможет избежать наказания. Он забрал мою жизнь и понадеялся, что выйдет сухим из воды. Мой последний глаз налился кровью, из носа потекла красная струйка. Вырываться из ментального контроля – не самое простое занятие. С двух сторон на Глота накинулись Коля с Алисой – пока бледный хрыщ прибывал в шоках, ребята времени не теряли: Коля вооружился ножом – а где моя пушка? – Алиса продолжала орудовать своими перчатками – опять же, где моя пушка?! – а Фима, как мы и договаривались, пока Глот отвлёкся на нас, незаметно проскользнул в комнату и прикрыл за собой дверь. Элемент неожиданности – ключевое в работе с более сильным противником. Получив по мордасам от Алисы, Глот перешёл в оборону, на мгновение забыв обо мне, выпустив меня из-под своего контроля. Я была свободна. У меня кипела кровь. Глот выбил из Коли воздух, парень спиной вперёд полетел на меня – я оттолкнула его в сторону и, пока Алиса уклонялась от россыпи ударов Предводителя Космических Пиратов, я выкрутила тумблер своих браслетов на максимум и, подскочив к Глоту, попыталась привлечь его внимание. План сработал – ловкий Глот развернулся на меня; чтобы предупредить удар, он попытался оттолкнуть меня, совсем как Колю – я вытягиваю руки вперёд и жмурюсь. Раздался разрывающий барабанные перепонки хлопок. Всё моё оружие самодельное, я делаю на глаз и прекрасно понимаю все риски при его использовании. Так и с браслетами – хоть они и были неотъемлемой частью моей повседневной экипировки, они были самым нестабильным средством защиты в моей коллекции. Современные электромагнитные технологии было крайне тяжело понять без должного образования, а вот электромагнитные поля первых поколений – совсем другое дело. Их прикол был в электрической нестабильности при несоответстующих габаритах, простыми словами – если пользоваться электрическим потенциалом на браслетах, они просто разорвуться. Это и произошло. В сознание я пришла раньше Глота. Пока моё тело не успело очухаться, пытаюсь схватиться за ножик и случайно замечаю собственные руки – на местах, где были браслеты кожа слезла чуть ли не до кости, ужаснейшие молнии-порезы пронизывали мои руки до середины плеча, от кистей остались напоминания в виде обрубков пястных костей. Меня начинает трясти от страха, но я не останавливаюсь – кое-как зажимаю нож между культяпок и на коленях подползаю к телу Глота. Он ошарашено разлепляет глаза, рукой проводит по лысой башке, где он слегка поцарапался и пошла кровь, поднял голову, чтобы проверить, что осталось от его левой ноги и увидел меня. Наши взгляды снова пересекаются, но в этот раз я в мельчайших подробностях вижу рельеф его лица, его чёрные глаза, вижу его всего. Не так страшен чёрт, как его малюют. Замахиваюсь и втыкаю коротенькое лезвие в стык брюха и грудины и от души тяну на себя, вспарывая белую кожу, выпуская тёмные, нечеловеческие внутренности. Наша кровь смешивается. Он хватается за свои кишки, а я в облегчении откидываюсь назад, падая на спину. Ещё пару минут слышу его частое дыхание, потом оно замедлилось, пока совсем не остановилось. Моя миссия выполнена. У отомщён. Я закрываю глаза и даю липкой, холодной тьме поглотить меня. После такого, кто угодно подумал бы, что это его последние минуты в мире живых. Не буду лукавить, я всегда боялась, обосраться как боялась умереть. Сейчас тоже не исключение – нахождение в абсолютной пустоте пиздец как действует на нервы, может даже показаться, что меня всю трясёт, но это не так – моего тела тут нет, тут только я. И это я сейчас плывёт в бесконечной тьме, совсем одна, прямо как в мире живых. Думаю это и тут же ругаю себя – это ложь. Я была не одна, ну, не всегда я была одна. Когда мне исполнилось 11 я встретила Капитана У, точнее, это он меня нашёл на улице. Меня избили и выгнали с моей первой работы, потому что вот уже месяц я болела и меня без конца лихорадило – я не могла выполнять даже самые простые поручения. Мне тогда не было обидно, нет, я довольно спокойно приняла такое обращение, потому что, наверное, уже в голове тронулась от такой жизни. Я даже была в какой-то степени рада, что это всё кончится, что мне больше не придётся болеть и работать. Что я просто умру и дело с концом. Но он нашёл меня, не прошёл мимо, забрал, выходил. Сначала я боялась его, была крайне насторожена – никто раньше не обращался ко мне по-доброму просто так, всем было что-то нужно. Но не ему. Со временем я окрепла и смогла вернуться в прежний темп жизни – нашла работу, потом сняла комнату в рабочей общаге, жила так пару лет, а потом снова встретила У. Его в угол загнал дрон-шпион и грозился открыть огонь, но я вовремя успела показать ему свой идентификатор – отделалась штрафом. Так мы и начали регулярно видеться – он отдавал долг своими кулинарными способностями, а я была не против. Потом я начала приходить к нему просто так, приносить продукты с зарплаты, иногда какие-то бытовые принадлежности – в общем, тоже решила долг отдать за спасение своей жизни. В один день он решил подарить мне книгу, а я сказала ему, что не умею читать. Следующий месяц У учил меня читать, пока я не смогла самостоятельно прочитать вслух пару страниц. Потом я, не без помощи У, научилась писать и чуть-чуть считать. Ещё через пару лет я собрала свою первую пушку и подарила Капитану – он сложил её в тайник. Так и началась коллекция оружия. Всё, кем я являлась до сегодняшнего дня, было культивированно У. Он сделал меня мной. У меня никогда не было родителей в традиционном понимании этого слова, но у меня был У. Он был мне отцом. Я была его дочерью. В любом случае, теперь это не важно. Мы оба мертвы. Я, как мои коллеги пару раз говорили, вижу свет в конце тоннеля. Теперь это точно конец. Я умерла насовсем. Открываю глаз и тут же слепну от ярчайшего света. Вокруг меня белые стены, белый потолок; слева мигают какие-то экраны, что-то пищит. Пока глаз привык, в комнату зашёл какой-то мужчина – тоже весь в белом, с хвостиком и каким-то знакомым лицом. – Ты очнулась, радость то какая!- говорит он дежурным тоном.- Вертер, доложи о состоянии. – Все жизненные показатели в норме,- голос дрона пугает меня – он так похож на дрона-шпиона.- Авитаминоз был выровнен, лёгкие прочищены. Реставрация роговицы и хрусталика прошла успешно, но на кистях произошёл некий сбой. Что с моими кистями? Поднимаю руки, они все перемотаны бинтами, но, судя по силуэту, пальцы у меня теперь на месте, даже безымянный на левой руке. Скучала по нему. – Так, руками не машем,- мужчина аккуратно берёт меня за кисти и опускает их обратно. Чувствую, как снимает с них бинты и оценивающе вертит.- Н-да, эстетика хромает. Ладно, главное, что функционал полностью восстановлен. К этому моменту я уже полностью пришла в чувства, попыталась сесть вертикально, но снова была остановлена мужиком – грубо отталкиваю его руки и всё же сажусь. Голова слегка кружится. – Где я? – Исследовательский центр имени Менделя.- отвечает.- Я Доктор Селезнёв. – А где все?- под всеми я подразумевала мою команду по спасению мира. – Это ты хорошо напомнила,- мужчина развернулся и вышел в круглые двери.- Сиди смирно, скоро буду. Как бы всё это странно не выглядело, на сон это не было похоже совсем. Осматриваюсь по сторонам и вижу всё, абсолютно всё – ощущение, что если постараюсь и поднапрягусь, увижу даже атомы – настолько хорошее у меня теперь зрение. В одном глазу – тянусь рукой к правому и нащупываю только пустую, полностью зажившую глазницу. Спрыгиваю с кушетки и решаю пройтись: выхожу из круглых дверей под визг дрона – игнорирую его, иду по светлым коридорам мимо людей в белом, выхожу во внутренний дворик. Упираясь в идеально синий небосвод, передо мной стоит огроменный дуб. Подхожу к нему по своеобразной тропинке из круглых камней, погружённых в воду; вытягиваю руки и прикладываю ладони к стволу – узор из шрамов на моих новых кистях практически полностью совпадает с ссохшейся корой столетнего дерева. Оно тёплое и шершавое под моими пальцами, не сдерживаюсь и прикладываюсь к нему щекой. Мою вторую щёку греют мягки лучи Солнца – оно оказалось совсем не похожим на холодные огни сварки. Лицо разрезает кривой оскал – улыбка. Так спокойно. Может, это всё-таки сон?