Мы встретились вновь и, думаешь, всё будет как раньше?

— Никита, думаешь, мы ещё встретимся? — со слезами на глазах говорил мальчик. Сейчас, стоя на перроне, они с матерьми, которые вдалеке кричали друг на друга, ждали поезд. — Обязательно! — он приблизился к уху старшего, обняв его, — Я обещаю, Давид. Просто жди и я приеду к тебе, правда, — раздался разъярённый голос матери Никиты. Шатен посмотрел на своего друга. И кто знает, встретятся ли они снова? Друзья улыбнулись, смотря друг другу в глаза, и один из них побежал к своей матери, заходя в поезд. Прошло пару минут, а Давид стоял. Стоял и ждал чего-то… — Давид, солнышко, нам пора, — к мальчику, который смотрел на уходящий поезд, подошла мама, — Пошли. Пошли уже, — женщина нежно приобняла сына, — Я уверена — Никита ещё вернётся к тебе! И вы будете снова вместе!.. — Правда?.. — спросил мальчик, смотря на трогающийся поезд. В ответ молчание. Был слышен лишь шум проходящих мимо людей, которые разговаривали о своём. Давид надеялся, что после лета они вместе с Никитой пойдут в одну школу, в один класс. Но, кажется, это было последнее лето проведённое с ним. Кареглазый стоял и смотрел на уезжающий поезд. У мальчика была надежда на то, что поезд остановится и Никита останется. Однако поезд ехал всё дальше и дальше… И в итоге скрылся совсем…

***

— Саш! Ну ты скоро там? — шатен стоит, обперевшись о стену, и кричит своему другу, который собирает вещи в портфель. Уже все вышли из класса, кроме них. — Господи, ну подожди ты! — Руда, как его называют из-за фамилии, положил последнюю вещь в рюкзак и подошёл к другу. — Вечно ты меня ждёшь, а потом злишься, что я долго. — Потому что ты реально долго, — шатен прищурил глаза, злобно смотря на друга. — О боже, — сероволосый ударил себя по лицу и закатил глаза. — Ты не исправим. — А должен исправиться? — Давид усмехнулся. —Даже не смей. Мне нравится такой, какой ты есть сейчас. — Спасибо, — кивнув, он отвёл взгляд. Приятно, когда тебя хвалят и ты кому-то нужен. — Что ж, пошли, у нас сейчас математика. Явно не лучший урок, чтобы прогуливать, — сказал парень, вернувшись в реальность. — Нам влетит быстрей, чем мы зайдём, — Саша начал смеяться, а Давид следом за ним. — Ха-ха… Всё, пошли, — шатен смахнул нахлынувшие слёзы от смеха и пошёл дальше. — Ага, — сероволосый всё ещё не мог перестать смеяться, но пошёл вслед за другом, попутно успокаивая себя. На третий этаж идти не далеко и кабинет находиться рядом с лестницей — они успеют. — Давид, а ты знаешь, что к нам сегодня новенький придёт? Домер мне такое про него рассказал… — невзначай начал парень на середине пути. — Да? И что же? — нет, ему реально было интересно. Он помнит того друга с детства. Точнее… помнит только имя. Никита. Всегда как-то неожиданно получалось его вспоминать. От чего в мыслях это имя разносилось сильным эхом. — Больше расскажет тебе, конечно же, он. Я же могу сказать, что он к нам ненадолго. Буквально на этот год. — Зачем ему учиться тут, когда до конца учебного года осталось меньше полугода, а потом уезжать?! — Давид был потрясён. Он думал, что заведёт себе нового знакомого, но, кажется, нет. — Подружись с ним, может, что и расскажет, но я не знаю. Это всё, что мне сказал Серёга, — Саша пожал плечами. — Ну, посмотрим… — сказал Давид и дальше они шли без разговоров. Войдя в класс и окинув взглядом всех находившихся в нём, взор упал на новенького. Раньше его не было в классе, значит это сто процентов он. — Подойдём к нему? — шёпотом спросил Руда. — Ну давай… — Давиду было страшно как-то начинать разговор. — Привет! Познакомимся? — Саша начал первый, что чуть-чуть облегчило жизнь Давиду. — Нет, — злобным взглядом он оглядел пришедших и опять стал смотреть в телефон. Но, как заметил Руда, парень немного странно разглядел Давида. — Ну и ладно. Пошли, Давид. Уже скоро урок, — они пошли и сели за их парту. День прошёл незаметно и вот, наконец-то, друзья стоят на улице, собираясь идти по домам. — Сегодня проводишь меня? — с надеждой в голосе, проговорил Саша. — Извини… Отец будет опять ругаться на меня… Я поговорю с ним об этом… — ему стало неловко. — Ты мне постоянно так говоришь. Ты только не переживай, я всё понимаю! Иди уже, а-то ещё больше влетит, — Руда похлопал его по плечу. — Ты прав. До завтра! — шатен начал идти в свою сторону, махая рукой другу на прощание, на что, соответственно, получил ответный жест. — Как же я хочу, чтобы отец помер. Почему эта тварина ещё живёт?.. — вдруг им был услышан телефонный звонок, — Чёрт… что? — Привет! — парень заглянул в чужой телефон, — М, твой отец? Хочешь, я ему отвечу? — А? Ты следил за мной?! — шатен удивился, но после успокоился, — А что ты ему-то скажешь, а? — Да уж. Дай-ка сюда, — полублондин выхватил телефон из рук шатена и нажал на кнопку «принять вызов». — Алло? — из трубки послышался строгий и грубый голос отца, но Давид уже не слушал. Этот чудной парень следил за ним? Он же не хотел знакомится, а теперь? Из транса его вывел голос идущего рядом. — Твой отец явно напился: он несёт какой-то бред. Ещё и тебя оскорбляет. Почему ты с ним? — полублондин посмотрел на Давида. В его глазах читалось сочувствие. Почему он спрашивает? Зачем ответил на звонок? Давиду и без него тошно, а тут ещё и он доставляет проблем. Придёт домой — будет ему явно худо. — Зачем ты ответил.? И… я не могу уйти от него. Он же мой отец. Тем более мне некуда идти, — шатен отвёл взгляд и закусил губу. — Моя мама, думаю, будет не против, так что ты можешь у меня остаться. На некоторое время, естественно. — Мы же даже не знакомы… А уже ты предлагаешь мне переночевать у тебя, — кареглазый посмотрел на него, от чего второй парень тоже обратил на него взгляд. Обладатель карих глаз заметил в этих глазах что-то знакомое… — Ха-ха, я ещё с утра услышал твоё имя, Давид. Я Никита Берг. — Никита?.. — шатен отвёл взгляд, смотря на асфальт. — Ну… да? Я, честно говоря, думал, что ты спросишь: «А почему ты пришёл в школу ко второму?» Но я, знаешь ли, удивлён. — Нет. Подожди. Господи, нам… Нам нужно присесть… — Тебе плохо? — обеспокоенно спросил он. — Есть такое. Вон, лавочка, пошли, — парни дошли до заветного места и сели. У Давида что-то не спокойно в сердце… Что-то явно не так. Ёщё и мозги начали кипеть. Этот парень ему напоминает друга из детства. Может это он? Никита? Никита помнит о нём? Правда? Он помнит.? — Никита… Ты… помнишь меня? — В смысле? О чём ты? — Ну… Несколько лет назад, точнее, в детстве, мы с тобой часто проводили время: играли, ходили в один садик, дурачились… А наши мамы… Они поссорились, вроде… из-за чего ты уехал. Помнишь, как мы стояли на перроне? Скажи мне, что ты помнишь меня, иначе я расплачусь, — сердце уже не выдеживало. Хотелось снова его обнять. Это же он? Сердце подсказывает, что да… Осталось ему вспомнить, всё то, что было пережито. — Я… припоминаю что-то такое… Неужели… Спустя столько лет, Давид.? — Ты вспомнил?! Вспомнил?! — в порыве эмоций, Давид не заметил как взял руки Никиты и перекрестил их со своими, судорожно смотря тому в глаза. — Да… Думаю, ты и есть тот самый друг с детства. Я же сказал, что приеду к тебе! О! Так я выполнил обещание! — он улыбнулся, увидительно, что он такое вспомнил. Далее он услышал смешок от сидящего рядом парня. — Я рад, очень рад. А теперь нам надо решить, что мне делать и куда идти, — кареглазый отпустил руки полублондина и посмотрел на асфальт. — Пошли ко мне. По дороге расскажешь, как у тебя дела жизни в общем. Однако… долго, думаю, жить ты у меня не сможешь, ибо не знаю, как на это мама отреагирует… Но всё возможно! — Жаль, наверное. Пошли, раз уж ты предлагаешь, — они поднялись с лавочки и пошли в сторону дома младшего. По дороге Никита спросил, как жизнь у шатена. Давид поведал ему всё, что накопилось за столько лет без дорогого друга. Его мать умерла несколько лет назад. Причина парню не ясна. Отец наотрез отказывается говорить об этом. А отец, а что о нём говорить: любил мать до безумия, а из-за погибшей любви — страдает и спивается. Из-за чего стал уже обезумевшим. Кстати, в последнее время он ведёт себя очень странно… Однако шатена этого не волновало — своих хлопот в жизни хватает. Никита также не остался в стороне. И тоже рассказал. К счастью, у него была куда лучше жизнь. — Мы уже подходим к моему дому. Знаешь, я так скучал. Всегда думал, что найду друга — тебе подобного, но нет… Ты лучший, Давид. Люблю тебя, — полублондин посмотрел в глаза напротив, улыбаясь. Только недавно он выглядел не настолько увереннее… — Как друга? — с улыбкой и недопониманием посмотрел Давид на парня. — Кое-как иначе… Ладно, пошли, — парни зашли в подъезд. Поднявшись на нужный этаж, Никита начал искать ключи. Искал он довольно долго, но всё же нашёл. Открыв двери, парни зашли внутрь. У гетерохромного была уютненькая квартирка. По её размерам и обстановке в комнате можно было догадаться, что живут тут не так уж и долго, да явно ненадолго. Всё, что сказал Саша — сходится. Никита не на долго… Избавившись от уличной одежды, полублондин пригласил шатена выпить чашку чаю. От чего Давид не мог отказаться. — Ну, начнём с того, что ещё в детстве я очень дорожил тобой, — начал гетерохромный за «чаепитием», — тогда, думал, что это, потому что ты мой лучший друг. Но… наша последняя встреча на перроне — изменила многое… И я… понял многое. — Ты… очень скучал по мне, вижу. Это очень сильно отдаётся твоей заботой. — милым взглядом посмотрел на него Давид и натягивать на себя улыбку, — Но про что ты, исходя из последних твоих слов?.. — Я о том, что можно ли это считать любовью с первого взгляда? Спустя столько-то лет разлуки… — полублондин делает глоток горячего чая. — Без понятия, о чём ты сейчас. Почему любовь? Мы же были хорошими друзьями. Ладно, не важно, потом. Лучше скажи, как смотрят твои родители на то, чтобы я остался.? — Если бы я знал. Папе, думаю, будет всё равно, а вот мама… Тут уже реакция не предсказуема, ха-ха. — Буду надеяться на лучшее… — Давид начал смотреть в чай, обхватив горячую кружку руками. Старые друзья продолжили пить чай. Минуты идут, а настенные часы, издавая умиротворённый звук, уже начинали надоедать. Нужно разбавить разговором эту тишину. Никита хочет, чтобы Давид был его. Они были бы знакомы так много, если бы не та разлука в детстве. И сейчас… Он опять собирается уезжать. Нет, Давиду нечего делать здесь. Нужно забрать его отсюда. Особенно зная то, что с ним делает его же отец. — Давид, мне нужно, чтобы ты остался тут. Остался до прихода моей мамы. Мы поговорим с ней, и я заберу тебя с собой, возможно… — Никита грустно вздохнул. — Что? Так, стоп. Ты, в конце этого года, уезжаешь. Зачем тогда сюда в школу переводится? — Я ухожу из разных школ из-за маминых и папиных командировок. Они занятые люди… Я бы оставался один и ходил бы в одну и ту же школу, но… они боятся за меня. Ещё и уезжать приходиться далеко, а домашнее обучение — маме не нравится. Вот и… так получается. Путешествую по стране, хах. — Весело, однако… Ничего не скажешь, — ему стало почему-то радостно, и Давид улыбнулся. — Останься. Если что — уйдёшь. — Хорошо, — кареглазый кивнул.

***

— Никита, мы дома! — заходя в квартиру, крикнула мама Никиты. — Привет, мам, пап. Слушайте, у меня к вам есть один разговор… — сказал выходящий из комнаты парень. — М, у тебя что-то случилось? — спросила мать. — Ну-у-у… Давид, иди сюда, пожалуйста, — парень, сидящий в комнате, встал с кровати и вышел из комнаты. — Здравствуйте… Давно не виделись, ха… — неловко сказал Давид. — Давид? Это ты?! О боже! А я тебя искала! Иди сюда! — женщина подбежала к шатену и крепко обняла. — Давид! После того, как я узнала о смерти твоей мамы — это вышло случайно — мне стало ужасно не по себе… Мне кажется, что это я виновата в её смерти… Я не смогла сберечь её от него… — Никитина мама отошла от парня и, вздохнув, посмотрела на него, — Ты так сильно вымахал… Как… твой отец? Он нормально к тебе обращается?.. — женщина склонила голову в ожидании ответа от парня. Полублондин и его отец просто молчали — попросту не хотели мешать им. (Ещё бы чипсиков с пивом и вообще шикарно будет. Какая комедия, какая драма!) — Отец… Он не то, чтобы относился хорошо. Эм, нет, сначала всё было нормально: говорил, что будет оберегать меня, ведь у него нет не осталось никого роднее меня. А потом… что-то нашло и отец начал пить. Ещё позже начал себя как-то странно вести, всякий бред говорил. Даже по пьяни такую нелепицу не несут. Ну… вот, — Давид пожал плечами. Кареглазый не видел смысла врать, однако умолчал про избиение. Думает, что это не столь важно, пока что. — Какой ужас! Давид, оставайся у нас. Мы с ним разберёмся! А пока… вы кушать будете? Давайте я приготовлю! — спросила мама Никиты, бвстро меняясь в настроении. — Ладно, я не против, — сказал шатен. — Я только за! — Никита отлипнул от дверного проёма.

***

В итоге Давид остался жить у Никиты дома. Вещи пришлось забирать. Обошлось всё, конечно, не без криков и драк, ведь отец был постоянно пьян, но все вместе смогли забрать эти несчастные вещи. Однако на Давида обрушилась новая проблема: отец, оказывается, начал принимать наркотики. Шатен узнал об этом случайно. Теперь-то он может объяснить весь тот странный бред, сказанный отцом. И какая же это проблема? Просто ушёл от него и всё! Но не всё так просто. Отец Давида — та ещё мразь, которая ещё, каким-то задним местом, любила своего сына. Так ещё он часто звонил тому, чтобы его сынишка вернулся в свой дом — на что, соответственно, получал отказ. И всё дошло до суда. Туда пожаловались родители Никиты, за что он безгранично благодарен им. Жизнь у парня выливается в «хорошее» русло.