Гарри Поттер с технологической системой

Гарри понял, что ему нужна более масштабная и действенная тактика, чтобы достучаться до Петунии. Он решил создать альбом с воспоминаниями о своих родителях, надеясь, что это всколыхнет эмоции Петунии и сделает ее более восприимчивой. Он потратил несколько часов, кропотливо собирая фотографии и рассказы, некоторые из которых были реальными, а некоторые выдуманными, чтобы нарисовать образ Лили и Джеймса Поттеров - не как ведьмы и волшебника, а как сестры, дочери, друга и любящей пары. Представлять альбом Петунии было рискованно. Гарри дождался момента, когда она, казалось, была в относительно хорошем настроении. — Тетя Петуния, я сделал этот альбом о своих родителях. Я подумал, что вы захотите его посмотреть. Сначала Петуния решила отмахнуться от него, но любопытство взяло верх. Пока она перелистывала страницы, Гарри внимательно следил за ее лицом. Ее глаза задержались на фотографии смеющейся Лили, и в ее взгляде появилась нежность. Ее пальцы провели по краю страницы - подсознательный жест тоски. Найджел тихо заметил, — Вы задели за живое, мастер Гарри. Теперь давайте посмотрим, сможем ли мы сыграть на этом. Воодушевленный, Гарри сказал, — Мне всегда было интересно, какой мама была сестрой. Должно быть, вам было хорошо вместе. Петуния ослабила бдительность, хотя и совсем немного. — Она всегда была особенной, любимой, — сказала она, и в ее голосе прозвучали горечь и печаль. — Всегда привлекала внимание своими... способностями. Найджел прошептал, — Будьте осторожны, мастер Гарри. Вы движетесь по минному полю эмоций. Гарри кивнул, тщательно подбирая слова. — Должно быть, это было тяжело - чувствовать себя брошенным. Я иногда чувствую себя так, будучи уродом. Услышав уничижительное прозвище Вернона, прозвучавшее из его собственном уст, Гарри заметил внезапную перемену в поведении Петунии. Ее лицо, обычно выражавшее суровое неодобрение, исказилось в момент бурных эмоций. — Ты не урод. Она не была уродом! — воскликнула она, и голос ее слегка дрогнул. Гарри сразу понял, кто это "она" - Лили. Эта неожиданная защита сестры и, косвенно, его самого стала значительным сдвигом в привычном отношении Петунии. Гарри проанализировал каждую деталь реакции Петунии. В её глазах, обычно холодных и отстранённых, теперь промелькнула искра чего-то сродни боли. То, как дрогнул ее голос при упоминании Лили, едва заметная дрожь в руках, когда они на мгновение задержались на альбоме, - все это свидетельствовало о всплывших на поверхность глубоко запрятанных эмоциях. Даже ее осанка, обычно строгая и прямая, казалось, покосилась под тяжестью давно подавленных воспоминаний. Найджел, наблюдавший за этой сценой, высказал свое мнение, — Что ж, мастер Гарри, похоже, мы задели за живое. Крепость все-таки не неприступна. Однако момент уязвимости Петунии оказался мимолетным. Она быстро вернула себе самообладание, и ее лицо снова стало твердым, когда она отмахнулась от темы. — Хватит об этом, Гарри. Старые раны лучше не открывать, — сказала она и захлопнула альбом с окончательностью, не терпящей возражений. Гарри, осознав всю серьезность ситуации, понял, что ему нужна более серьезная тактика, чтобы достучаться до тети. Он больше не мог полагаться на тонкие намеки и косвенные упоминания. Ему нужно было поставить вопрос ребром, но с таким уровнем такта и деликатности, чтобы не оттолкнуть Петунию еще больше. — Возможно, тетя Петуния, настало время залечить эти раны, — осторожно предложил Гарри, внимательно наблюдая за ее реакцией. Ответ Петунии был быстрым и резким. — Здесь нечего лечить, Гарри. Прошлое - это прошлое, — ее голос был тверд, не оставляя места для дальнейших дискуссий. Гарри понимал, что ступает по тонкому льду. Ему нужно было найти такой подход к теме, который бы понравился Петунии, чтобы она увидела в нем не сына Джеймса Поттера, на которого она обижалась, а сына ее сестры Лили. Гарри решил на время отступить. Осознав, что слишком сильное давление может только укрепить оборону Петунии, он решил дать ей возможность разобраться в своих эмоциях. Он понял, что это не битва, которую можно выиграть за один день, а кампания, требующая терпения и осторожного маневрирования. Тем временем Гарри обратил внимание на богатство знаний, которые он отсканировал в волшебной части Лондона. Мысленно он вошел в библиотеку - обширную, почти бесконечную комнату, уставленную книгами, каждая из которых была вместилищем магических знаний. Первой книгой, которую он взял в руки, была «История магии». По мере чтения слова слетали со страниц, перед ним разворачивалась история волшебного мира. — Ах, углубляемся в летопись нашего мира, не так ли? Разумный выбор, мастер Гарри, — раздался в его голове голос Найджела с сухим юмором, который не соответствовал серьезности их намерений. — Помните, что знание - это сила, особенно когда вы плывете по мутным водам семейного примирения. Гарри погрузился в книгу, впитывая рассказы о древних волшебниках и ведьмах, их триумфах и трагедиях. Он читал об основании Хогвартса, великих войнах волшебников и эволюции магического общества. Каждая история была кусочком большой головоломки, помогавшей ему понять мир, в который он собирался попасть. Голос Найджела часто дополнял рассказ, заполняя пробелы историческими сведениями и анекдотами. — Годрик Гриффиндор, неплохой персонаж. На мой вкус, немного драматичен, но нельзя отрицать его склонность к героическим поступкам. Гарри находил историю увлекательной, но его мысли часто возвращались к тете Петунии. Он знал, что для того, чтобы достучаться до нее, ему нужно применить тактику, которая бы нашла в ней отклик, что-то, что заставило бы ее увидеть его в новом свете. Но сначала Гарри подождет, пока она справится со своими эмоциями. Торопливость - пустая трата усилий. Вместо этого он сосредоточился на учебнике по Чарам для первого курса Хогвартса, который он отсканировал. С его помощью он планировал расширить свой репертуар заклинаний. Пока что он знал только два: Очищающее заклинание, и Оглохни, которое, как считал Гарри, благодаря озорному изменению Найджелом описания, позволяло ему управлять звуками вокруг себя по своему желанию. В этом, как считал Гарри, и заключалась прелесть беспалочковой магии - она в большей степени зависит от намерения, что делает ее универсальной и могущественной. Читая заклинания, анализируя, какие из них ему нужны больше всего, Гарри осознал всю глубину стоящей перед ним задачи. Без палочки каждое заклинание требовало сосредоточенности и концентрации, которые были одновременно изнурительными и захватывающими. Он столкнулся с такими заклинаниями, как Люмос, заклинание света, и Нокс, его противоположность. Оба они казались фундаментальными, но Гарри знал, что овладеть ими без палочки будет значительным достижением. — Заклинание света, мастер Гарри? Осмелюсь заметить, что оно не просто освещает, — прокомментировал Найджел, в его тоне сквозило обычное сухое остроумие. — Помните, что главное - это намерение. Представьте свет, станьте светом. Гарри кивнул, впитывая совет Найджела. Он практиковал Люмос, концентрируя свой разум на концепции света, чувствуя, как он нарастает внутри него, прежде чем выпустить его. Первые попытки были неудачными, но Гарри был не из тех, кто легко сдается. Затем он прочитал о Левиосе, заклинании левитации. — Ах, левитация предметов. Полезное умение, хотя, смею заметить, оно не поможет справиться с тяжестью вашего нынешнего семейного положения, — проворчал Найджел. Гарри проигнорировал его ворчание и сосредоточился на механике заклинания. Он практиковался на небольших предметах. Гарри знал, что освоение этих заклинаний, особенно без палочки, потребует времени. Люмос, несмотря на кажущуюся простоту, требовал концентрации и намерения, что было непросто. Другие заклинания, каждое со своими уникальными условиями, были еще сложнее. Однако он был полон решимости, понимая, что терпение имеет решающее значение в этом путешествии по изучению беспалочковой магии. Найджел заметил. — Мастер Гарри, ваша целеустремленность достойна похвалы. Но давайте не будем забывать, что разум - такой же важный инструмент, как и любое заклинание. Вам давно пора узнать об окклюменции. — Окклюменция? — спросил Гарри, приостановив работу над заклинанием. — Да, — начал Найджел, его голос стал более серьезным. — Окклюменция — это магическая дисциплина по защите разума от внешнего проникновения и влияния. Это контроль над своими эмоциями и мыслями, защита их от тех, кто может пытаться подслушать или манипулировать. Затем он добавил: — Это одна из немногих защит от Легилименции. Но это не единственное преимущество этого искусства. Если вы овладеете Окклюменцией, вам также будет легче работать с беспалочковой магией. Гарри, заинтригованный, наклонился ближе. — Как это? Голос Найджела приобрел лекторский тон: — Окклюменция, мастер Гарри, - это контроль над своими эмоциями и мыслями, создание барьера в своем сознании. Это требует глубокого понимания себя, своего рода ментальной дисциплины, которая необходима для беспалочковой магии. Ваше намерение должно быть ясным, свободным от отвлекающих факторов и эмоциональных волнений. Это сложное искусство, но, учитывая ваши способности к беспалочковой магии, я считаю, что вы вполне можете им владеть. Гарри кивнул, впитывая каждое слово. — Значит, если я стану лучше в Окклюменции, то и в беспалочковой магии буду лучше? — Именно, — ответил Найджел с довольным видом. — Чем чище ваш разум, тем сильнее ваше намерение и тем эффективнее ваша магия.