Я бы прыгнул в эту реку...

      Наконец-то наступил июль. Сессия сдана, приближается первая пятница этого прекрасного месяца, а это значит, что совсем скоро волейболисты снова соберуться вместе. Прошел год после того, как Хината и Кагеяма поступили в универ, и месяц с их последней встречи с друзьями, поэтому каждый из их веселой компании был в предвкушении от предстоящего общения.       Традицию ежемесячных вечеринок ввели главные тусовщики Токио. Незабываемый дуэт из Куроо и Бо не только предоставил помещение, коим являлся большой дом Куроо, доставшийся ему по наследству от бабушки, но и ввел определенные правила для таких встреч. Точнее одно единственное правило: накануне каждый из компании предлагает тему для вечера, а потом с помощью жеребьевки выбирается, какая из них будет реализована. Стоит заметить, что компания собралась достаточно нестандартная, из друзей и соперников, но каждый из них ценил это общение. К сожалению, в этот раз прийти смогли не все, а потому хозяин дома принимал у себя всего 10 человек, известных нам по прозвищам, которые тянутся за ними со времен старшей школы: представителей совиных, в лице аса и его связки, первогодок Карасуно, за исключением Ячи и Ямса, Сугу, Дайчи и главную тройку Аобы, Ойкаву, Ивайзуми и Мацуока Минори. Вообще, игроки Сейджо стали так плотно общаться с остальными благодаря их менеджеру. Когда на втором году обучения Минори, Тобио поступил в Карасуно, она приложила максимум усилий, чтобы этот угрюмый мальчик продолжил с ней общаться на прежнем уровне. А последующее знакомство с Хинатой и остальными воронами сделало свое дело. В свою очередь Тоору и Хаджиме не сразу согласились на такие встречи, но спустя долгие уговоры Минори, император и его рыцарь сдались на милость их принцессы. Так и было положено начало их незабываемым тусовкам. Однако именно грядущий вечер должен был стать особенным для двух друзей…

***

      Для Ойкавы Тоору этот месяц стал самым отвратительным за весь учебный год. Шестая сессия на журфаке была просто адски сложной, а если добавить к этому постоянные тренировки до изнеможения, новую волну изматывающей любви от фанаток и обострившиеся боли в колене, то получается просто невероятное комбо. К концу июня оно, как удар под дых, выбило связующего из колеи. Статус звезды универа и маска счастливого парня порой бывают слишком обременительны, но об этом знало, пожалуй, лишь два человека: Хаджиме и Минори. Они помогали Ойкаве бороться с его чрезмерной самокритичностью. Не давали замыкаться в себе и следили за тем, чтобы он не калечил себя новыми порциями тренировок. Однако в связи с последними неделями его самокопание переходило все границы. Держать свое привычное лицо в обществе было настолько тяжело, что временами он даже не пытался этого делать, а люди вокруг будто бы и не замечали этого, продолжая душить его своим вниманием еще сильнее. У друзей были свои заботы, хотя он и не думал просить их о помощи.Тоору был даже рад, что его бывшие сокомандники учатся в других университетах и не видят его таким раздавленным, хотя, возможно, ему было бы лучше, будь Минори рядом.       Удивительно, но эта девушка всегда занимала особое место в жизни капитана команды. Он давно признался себе в этом, давно осознал свои чувства, но не позволял им влиять на ее жизнь. С детства она была его лучшей подругой, они вместе учились в средней Китагава Дайчи и старшей Аобаджосай. Пожалуй, этой девушке Ойкава безгранично доверял. Он мог бы с уверенностью сказать, что лучше Минори его знает только собственная мама. Мацуока поддерживала его и заряжала энергией, а связующий исполнял ее маленькие женские капризы и защищал от этого, порой жестокого, мира. Он был императором, она – его принцессой, негласно, только у Тоору в мечтах, но заботился он о ней также бережно, как если бы это было реальностью. Почему в мечтах? Потому что император не может допустить, чтобы его принцесса была несчастна, а его любовь сделала бы ее таковой. Ойкава был в этом убежден, убежден в том, что его тяжело любить. У него слишком много комплексов и тянущихся за ними проблем. Он не может найти силы, чтобы самому справиться с этим и не хочет утопить ее в этом омуте вместе с собой. Поэтому в определенный момент и от Мацуоки у связующего появились секреты, которые он старался похоронить глубоко в себе. Он считал себя недостойным ее, а потому не мог позволить себе такой роскоши, как признание в чувствах. Для него Минори была недостижимой, но в душе Тоору постоянно тянулся к ней. Он считал ее слишком хрупкой, не хотел, чтобы ее сломало его окружение, но, как оказалось, ломал ее самостоятельно…

***

      Для Мацуока Минори эта сессия была на удивление легкой. Их так гоняли за этот семестр, что для экзаменов ей практически не пришлось учить ничего нового. Но это, пожалуй, было единственное, что скрасило ее первый месяц лета. Принцесса Сейджо решила посвятить жизнь волейболу и отучиться на спортивного тренера. Однако родители не одобрили эту затею. Они видели свою дочь прекрасным юристом и хотели повлиять на ее выбор. Несмотря на все их попытки, Минори настояла на своем. И, хотя открытых конфликтов в семье по этому поводу не возникало, молчаливое осуждение ее выбора присутствовало до сих пор. А в период сессии родители снова пытались образумить ее, что невероятно выводило девушку. Масла в огонь подливал парень с ее потока, который весь июнь терроризировал ее своими признаниями в любви и предложениями встречаться. Он не воспринимал ее отказы в серьез, и каждый раз, изобретая что-то новое, надеялся, что она изменит свое решение. Но Мацуока не могла его изменить. На это была одна простая причина – у нее уже был человек, с которым она хотела быть рядом. И этот человек являлся третьей добивающей причиной, которая делала этот месяц невыносимым.       Ойкава Тоору, в которого она была влюблена еще со старшей школы, уже целый месяц практически не выходил с ней на связь. Отсутствие звонков и совместных прогулок, минимальное количество сообщений в социальных сетях, и ни одной фотографии, которыми волейболист так любит похвастаться. Ойкава был рядом столько, сколько она себя помнит. Вероятно поэтому его отсутствие в жизни бывшего менеджера ощущается так остро. Девушка не сможет точно сказать, в какой момент ее чувству к связующему поменялись с дружеской симпатии на любовь, но она практически уверена, что обратной рокировке уже не суждено произойти. Однако рассчитывать на что-то большее Минори не приходилось. Тоору всегда заботился о ней так, словно она была самым дорогим для него человеком. А она, в свою очередь, была невероятно счастлива от того, что он просто находится рядом с ней. Но самое главное, что Мацуока принимала своего капитана таким, какой он есть. Даже толпа его бешеных фанаток ее не смущала, хоть она и отпускала временами едкие шуточки на этот счет. Но стоило только мыслям об их совместном будущем зародится у нее в голове, как Ойкава спускал ее с небес на землю. Незначительным жестом, словом, взглядом. Между ними как будто существовала особая связь: он словно чувствовал, что она начинает влюбляться в него, а она, что он не может позволить себе эти чувства. Однако оценить полную картину происходящего ни у кого из них не выходило. И как бы Минори не старалась, Тоору не давал ей понять, почему она не может пробить эту огромную стену, возведенную им между ними. … Поэтому и он, и она очень ждали вечер этой пятницы, где должны были встретиться. Ведь после столь тяжелого месяца дом Куроо Тецуро был единственным местом, где они могли позволить себе вздохнуть…

***

      Тема июльской пятницы звучала как “музыка и песни”. Как оказалось позже идея принадлежала Хинате. Вот ему и поручили продумать развлечения на этот раз.       Сбор был назначен на шесть вечера, чтобы все успели разобраться со своими делами и смогли полностью погрузиться в общение, да и торопиться им было некуда, ведь впереди их ждали выходные. Самыми первыми прибыли Суга и Дайчи, если не считать Бокуто и Акааши, которые торчали у Куроо чуть ли не с обеда. Чуть позже подошли первогодки Карасуно. Все занимались подготовкой: кто-то дорезал закуски, кто-то сервировал стол. Хината и Кагеяма вешали на стены пару самодельных плакатов, соответствующих тематике встречи. И только Бо было доверено самое ответственное задание: следить за охлаждением алкоголя в холодильнике. Последние гости немного опоздали из-за внезапной тренировки Ойкавы. Зато к тому моменту, как они прибыли, все было готово.       Встреча протекала неспешно, но для Ойкавы все ощущалось по-другому. Когда Ива-чан и Мацуока встретили его после тренировки, волейболист приложил максимум усилий, чтобы натянуть свою парадную маску. Он не хотел омрачить своими проблемами вечер для друзей, но выдержка его сегодня явно подводила. Во время оживленных разговоров за столом он все больше переключался на свои мысли, пропуская все новости мимо себя. Видимо поэтому ему казалось, что время пролетает слишком быстро, но его это и не сильно заботило. Даже сейчас то, что Минори рядом, сидит напротив него, не спасало ситуацию. Месяц разлуки сильно сказался на Тоору, и дружеские встречи уже явно не помогали избавиться от тянущего чувства в груди. Ему хотелось прижать ее к себе, рассказать ей о тех чувствах, что отягощают его уже столько времени, и больше не отпускать. Никогда. Но он не мог этого сделать, а потому все больше погружался в себя. Связующего слегка удивлял тот факт, что никто на это не реагирует. Он ждал шуточек и подколов по поводу его сегодняшней молчанки, но окружающие либо проявляли чувство такта, либо действительно не замечали изменений. Впрочем, для Ойкавы так было даже лучше. Однако, пока он следил за реакцией присутствующих, он не замечал, как единственная на сегодняшнем вечере девушка наблюдала за ним.       Минори еще после тренировки Тоору заметила, что с ним что-то не так. Однако видя, как сильно он старается это скрыть, не рискнула заострять на этом внимание. По дороге до дома Куроо говорил в основном Иваизуми, а она изредка отвечала, думая о проблемах, которые так повлияли на связующего. Она несколько раз порывалась заговорит с Ойкавой об этом, но останавливала себя, убеждая тем, что сейчас неподходящее время. За ужином Мацуока тоже была сама не своя, что невероятно злило Хаджиме. Но учитывая, что он единственный человек на кухне, кто догадывался о причинах такого странного поведения друзей, ему приходилось сдерживать свои порывы вмешаться в эту ситуацию. Как бы он не хотел им помочь, Иваизуми считал, что здесь они должны разобраться самостоятельно.       К 10 вечера пицца была съедена, все новости последнего месяца рассказаны, а добрая половина алкоголя утилизирована. Ребята переместились в просторную гостиную, а Хината стал предлагать развлечения, которые смог придумать за неделю подготовки. Караоке и музыкальные стулья были откинуты сразу, потому что для второго они уже слишком пьяны, а для первого еще недостаточно. Остальные варианты ребята слушали тоже без особого энтузиазма. – Нужно что-то несложное, но в то же время провокационное. – озвучил мысли вслух Куроо. – Хэй, хэй, хэй!!! У меня есть шикарная идея! Хината, тебе повезло иметь такого семпая, как я, в очередной раз спасающего тебя от позорного провала! – подскочил с дивана Бокуто с сияющими глазами. – Что значит в очередной раз?!! – начал было возмущаться Хината, но главная сова его быстро перебила. – То и значит! Ты что, забыл, кто научил тебя делать финт в старшей школе? – Такое не забудешь. – тихо проронил Акааши – Да, это было очень некстати… – согласилась Минори, вспоминая, как неожиданно было увидеть такую обманку от Карасуно в первый раз. – Так что за идея? – Точно! – опомнился Бо. – Я в кино такую штуку видел, что-то вроде игры, помогающей понять, насколько ты близок к своим друзьям. А иногда даже вскрыть интересные подробности чьей-то личной жизни. – Я пас. – сразу выдал Цуккишима. – Не собираюсь вязнуть в этих розовых соплях вместе с вами. – А мне даже интересно. – сказал Куроо. – Вещай правила, Бро!       Правила заключались в следующем: игрок выбранный судьей, которым по итогу решено было сделать Цукки, должен начать петь песню, посвященную конкретному человеку в этой комнате. Сложность заключалась в том, что нельзя было жестами и мимикой показать человеку, что песня поется для него. Поэтому поющему завязывали глаза. В свою очередь адресат песни, должен был не просто угадать, что поют именно ему, но еще и подпеть, тогда обоим игрокам присуждали балл. Петь дважды подряд одному и тому же человеку запрещалось. Победитель в конце определялся судьей из двух игроков, набравших наибольшее количество баллов.       Ребята договорились, что первые раунды должны быть несложными, чтобы все игроки окончательно убедились, что поняли правила игры. Цуккишима, как и положено судье, справедливо рассудил, что открывать это цирковое представление должен Бокуто. Бывший ас Фукуродани отреагировал на это достаточно бурно, но в общем-то не выходя за рамки своего обычного поведения: сначала он очень удивился, потом на его лице отразилось смятение, видимо, Бо не сразу сообразил, кому и что стоит петь, но спустя 30 секунд он был готов. В глазах зажегся азарт, поэтому крикнув Акааши, чтобы тот быстрее завязал ему глаза, Котаро начал свою песню: – На одной из старых дач, за столом большим и шумным, Речь держали пацаны о вечной дружбе*. Каждый старался вслушаться в текст и понять, кому адресована песня. Варианты у каждого игрока были разные, но тот, кто действительно должен был ее подпеть, понял все с первой строчки и с хитрой улыбочкой ждал припева. – Дым по кругу и до дна стаканы все клялись друг другу, Своих не забывать, Вместе идти, Вместе, и до конца. – продолжал Бо, делая небольшой вдох, чтобы перейти к припеву. – Слово пацана не понять тому, Кто не бежал от местных с перебитым носом Пьяный по дворам. – подключился Куроо, а счастливый совень стал петь еще громче. – Нужно расстаться нам! Но на время, а значит, ненадолго, Может на неделю, но точно не навсегда.       После этого Бокуто не выдержал, сорвал повязку и допевал песню уже в обнимку со своим Бро. В конце Цукки поворчал о том, что это было слишком легко, ведь эти два идиота поют ее с последнего года старшей школы, но балл все-таки засчитал, и игра продолжилась.       После первого раунда все поняли принцип игры и по очереди начали зарабатывать свои баллы. Ребята во всю веселились, хоть у них и не всегда получалось угадывать, но через какое-то время судья решил кардинально изменить ход игры. Цукки хорошо помнил заказ Куроо: “несложное, но в то же время провокационное”. И если с первым они уже разобрались, то второго явно не хватало. Позиция отведенная Кею как нельзя лучше подходила для того, чтобы следить за игроками, а потому от его цепкого взгляда не укрылось унылое состояние императора и осторожные взгляды принцессы бросаемые на него. Не то чтобы центральный блокирующий горел желанием подработать свахой, но он посчитал, что это должно быть зрелищным. – Следующая поет Минори. – безэмоционально заявил Цуккишима. Однако, когда Мацуока посмотрела на судью, он глазами недвусмысленно дал ей понять, для чего именно он дает ей этот шанс. Девушка сначала растерялась, мысли разбежались в разные стороны. У нее было много вопросов, но ни один из них не подходил, чтобы задать его сейчас. Когда Хината завязывал ей глаза, в её голове будто что-то щелкнуло, и она начала петь**: – Я бы прыгнула в эту реку, Если бы не было человека, Который утонет, Если прыгнет за мной. Я бы прыгнула в эту реку, Если бы не было человека, Который не сможет Согреться этой зимой.       Все игроки были очень удивлены такому резкому переходу настроения. А Минори, затаив дыхание ждала продолжение. Ойкава просто застыл на месте. Песню он узнал практически сразу. Сложно было не узнать, ведь лет в десять они с подругой очень долго обсуждали ее после совместного просмотра какой-то мелодрамы. Было много споров о том, подходит ли эта песня для главных героев, да и вообще для фильма в целом, но главное, что песня понравилась девушке. Именно это послужило причиной, по которой Тоору тогда уступил Минори и слушал ее вместе с ней чуть ли не каждый день. Потом она остыла к этой песне, но текст они оба запомнили на всю жизнь. И поэтому, когда Бо уже хотел возмутиться, что никто не угадал, Ойкава начал петь: – Да я за тобой по пятам, Но подумай как холодно там. Нет, это даже романтично, летом я только "за", Но не в начале же ноября. Типа тебе не понравится, успей остановиться. Зачем тебе скорая, капельница, больница? Мама будет молиться, всем сердцем надеяться, И от психолога не отделаться. Но порой я тоже ищу Причины первым в ней окунуться, Но так не хочу, Чтоб мой спасатель мог захлебнуться. И смотрят в воду два идиота, Думают удача это или гнет То, что рядом есть кто-то, Кто за ними нырнет.       С каждой строчкой Тоору все больше поражался девушке. Как за столь короткое время она сумела выбрать песню, которая заставляла его сейчас выворачивать душу наизнанку. И ведь это даже иронично, ведь в детстве этот трек казался ему слишком сопливым, а сейчас он все больше осознавал, что песня полностью описывает его жизнь. Все те чувства и мысли, которые мучают его так давно сейчас выходили наружу. Ойкаве было горько от этой ситуации, он не сумел сдержать в себе то, что должен был, то, чего Минори не должна была знать. Но чем ближе капитан подбирался к припеву, тем больше убеждался в том, что он должен ей доверять. И раз его принцесса пожелала узнать его душу, то сейчас самое удачное время, чтобы раскрыть ее: – Я бы прыгнул в эту реку, Если бы не было человека, Который утонет, Если прыгнет за мной. Я бы прыгнул в эту реку, Если бы не было человека, Который не сможет Согреться этой зимой.       Минори не верила. Не верила, что он вспомнил. Тридцать секунд тишины, после ее вступления, показались девушке вечностью. Она успела пожалеть о том, что выбрала эту песню, да и вообще о том, что поддалась на провокации Кея, но когда Тоору запел, она наконец смогла сделать вдох. Глаза сразу стали влажными от понимания, что Ойкава не просто поет, он отвечает на все те вопросы, которые Мацуока так долго не решалась задать. На краю сознания мелькнула мысль, что условия игры были выполнены, и девушка дрожащими руками стянула с глаз повязку. Капитан сидел напротив нее, а потому бывший менеджер Сейджо сразу же утонула в его карих омутах. После его признания она поняла, что больше не желает мирится с той стеной, которую парень поставил между ними. И именно сейчас у нее есть единственный шанс ее разрушить, поэтому она продолжила: – Да я за тобой, знаю всю ту боль, Что в тебе сидит. Осень достает из тебя ножи, А река следит. Да я за тобой, сделай в воду шаг Или шаг назад. Я не знаю как, ну как тебе помочь, Ну как тебе сказать... Как тебе смотреть прямиком в глаза И не забываться? Речка заберет все мое тепло И поможет сдаться. Вначале ноября идиоты запоют О желании прыгнуть и найти приют, О том, что в этот страшный холод нужен человек, Который знает наизусть твой любимый трек.       В этот момент у Ойкавы рухнул весь мир. Он осознал простую истину, которую раньше казалось просто игнорировал: Минори Мацуока любила его всем сердцем, находилась рядом с ним практически все прожитые годы и была счастлива от этого. Император так не хотел навредить своей принцессе, что просто не осмелился разобраться в ее чувствах. Ощущения парня были смешанные. Он был обескуражен, зол на себя, растерян и, пожалуй, счастлив. Хотелось кричать и одновременно оказаться в полной тишине. Чувства давили на голову с такой силой, что казалось она вот-вот лопнет, и единственным человеком, который мог помочь ему с этим состоянием была Минори. В тот момент, когда Тоору взял девушку за руку, чтобы закончить вместе с ней песню, он дал негласное обещание, что больше никогда не отпустит ее… – Я бы прыгнула в эту реку, Если бы не было человека, Который утонет, Если прыгнет за мной... – Я бы прыгнул в эту реку, Если бы не было человека, Который не сможет Согреться этой зимой...