You’re the loss of my life

      Вечерний летний ветер заботливо обдувает лицо Сириуса, направленное к нему навстречу. Блэк сидит на небольшом пригорке недалеко от своего отчего дома и выдыхает сигаретный дым, позволяя легким потокам ветра трепать его волосы.       Тогда, в шестнадцатилетнем возрасте, убегая от самых ненавистных ему людей, Сириус никогда бы не подумал, что вернется сюда. Вернется в этот дом, снова поднимется на этот холм, снова будет меланхолично курить теплым вечером, сливаясь с бесконечностью вселенной.       Но вот он снова здесь, в возрасте тридцати пяти лет, проведший половину своей жизни, убегая от призраков, чтобы в итоге вернуться в исходную точку. Ничего не поменялось. И в то же время очень многое.       Как же жизнь все-таки циклична.       Краем уха Сириус слышит приближающиеся шаги и прикрывает глаза, выдыхая очередную струю дыма. Он и так знает, кто это. Только один человек из ныне живущих мог помнить о его привычке приходить сюда.       - Не поделишься?       Сириус неопределенно мычит в ответ и лениво открывает глаза, поднимая голову к Римусу.       - Без проблем. Присаживайся, тут чисто.       Люпин на это лишь хмыкает и садится рядом. Сириус достает из пачки новую сигарету и протягивает ее Римусу, наблюдая, как тот зажигает ее с помощью палочки.       Сириус наблюдает, как Люпин, затягиваясь, обращает свой взгляд на открывшуюся перед ними картину. Внизу простирается небольшой парк. В нем и днем немноголюдно, а сейчас и подавно никого нет. Зато звезды здесь видно, будто на ладони. Все небо усеяно яркими точками, находящимися от них на непреодолимом расстоянии. Сириус помнит, как в детстве водил сюда младшего брата, пока родители спали, и учил названиям каждой звезды, рассказывал легенды об их создании и любовался восхищением в глазах ребенка.       - Красиво, - говорит наконец Римус, выдыхая дым.       - Очень, - соглашается Сириус, не отрывая взгляда от лица Лунатика.       Видеть его взрослым все еще непривычно. Когда-то давно, - по ощущениям, в какой-то другой жизни, - Сириус знал черты лица этого человека лучше, чем свои собственные. Он мог закрыть глаза и все еще в точности описать каждую искорку в нежном взгляде, каждую родинку и веснушку на лице, каждую редкую морщинку.       Сейчас Сириус смотрит на него и не узнает в Римусе Люпине своего Лунатика. Не узнает этого лица, не узнает этот взгляд, движения рук, изгиб губ. И от этого сердце тоскливо воет в грудной клетке.       - Не смотри на меня так, - вдруг произносит Римус, поворачиваясь к нему с нечитаемым взглядом.       - Как? - поднимает брови Сириус.       - Будто уже безвозвратно потерял меня, - хрипло шепчет Римус.       Сириус опускает взгляд и отворачивается, снова затягиваясь сигаретой.       - А разве это не так?       - Нет, Сириус. Ты вернулся из Азкабана. Ты вернулся ко мне. Думаешь, я не приму тебя обратно?       Сириус какое-то время молчит, разглядывая небо над собой. Ему не составляет труда найти звезду своего брата. Регулус даже после смерти следует за ним, куда бы он не пошел.       - А нужно ли это? - наконец спрашивает Сириус.       - В каком смысле? - нахмурился Римус.       Сириус тяжело вздыхает и снова поворачивается лицом к Люпину.       - Прошло двенадцать лет, Римус. Ты изменился, я изменился. Идет война. Люди снова убивают, люди снова гибнут. В прошлый раз мы с тобой не справились. Стоит ли рисковать в этот?       Римус смотрит на него тоскливо и с такой болью в глазах, что становится плохо физически. Сириус понимает. Он понимает эту боль и обиду. Он понимает, как это все несправедливо по отношению к ним. Но Сириус также знает, что Римус тоже все понимает. Им нет смысла пытаться вновь. Тогда они были молоды и полны жизни, и все равно ничего не получилось; сейчас внутри только скорбь, которую они вместе несут сквозь года, и горькая, обреченная на провал любовь, истерзанная войной.       Они оба понимают, что так будет лучше. Только вот сердце продолжает обливаться кровью.       - Это ты так расстаешься со мной? – Римус криво поднимает уголок губ, опуская взгляд в землю.       Сириус не сдерживает смешок, от которого глаза начинают слезиться. Точно, в прошлый раз они же так и не расстались по-человечески. Сириуса упекли за решетку раньше, чем он успел объясниться перед Лунатиком.       Блэк пододвигается чуть ближе и кладет голову на плечо Римуса, чувствуя, как тот одной рукой обнимает его за плечи. Сириус глубоко вдыхает, чувствуя обволакивающий запах любимого человека. Хочется пропасть в этих объятиях навсегда, хочется послать все к черту и просто быть. Быть с Лунатиком.       - Ни в одной из существующих вселенных я не хотел бы расставаться с тобой, луна моя, - шепчет Сириус, прикрывая глаза. - Но так будет лучше. Теперь у нас есть обязанности перед детьми. В первую очередь, перед Гарри.       Имя крестника отзывается еще одной вспышкой боли в сердце. На самом деле, обязанность не перед ним. Это обязанность перед Джеймсом. Обещание, данное лучшему другу взамен на статус крестного, что он позаботится о его сыне.       Сквозь закрытые веки Сириус чувствует, как Римус прижимается губами к его волосам. От этого нежного и такого знакомого жеста Блэку хочется уткнуться носом в колени и просто разрыдаться.       - А после? - спрашивает Римус, и тон его голоса полон нескрытной надеждой. - После, когда война закончится?       Сириусу так чертовски больно рушить эту надежду. Он не верит, что переживет эту войну, но говорить такое вслух не осмеливается.       - Не нужно ждать меня, Римус, - вместо этого отвечает он, противореча самому себе, потому что душа бьется внутри с криками несогласия. Ему хочется, чтобы Римус ждал его целую вечность, но даже думать об этом слишком эгоистично. - Ты и так ждал слишком долго.       - Я готов подождать еще, - тут же отзывается Люпин.       - Не нужно, - повторяет Сириус, стараясь звучать настойчивее. Это трудно, потому что его голос дрожит. - Римус, тебе нужно двигаться дальше. Ты больше всех на свете заслуживаешь этого.       На этот раз Римус не отвечает. Между ними на какое-то время воцаряется тишина, полная горя и тоски. Сириус чувствует медленно скатывающуюся по щеке слезу.       - А что насчет тебя? - все-таки спрашивает Римус, и, судя по голосу, ему пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы сдержать слезы.       - А что насчет меня? – все же уточняет Сириус, хоть и так все понимает.       - Если мне нужно двигаться дальше, то что будешь делать ты?       Сириус хмыкает в ответ и поднимает голову с чужого плеча, заглядывая в карие глаза напротив. Он видит в них отражение собственного взгляда: столько же боли, столько же мучительной скорби.       Это похороны их былой любви, и никто из них не может справиться с этим, не потеряв лица. Хорошо, что друг перед другом им нет необходимости притворяться.       - Так вышло, что я однолюб, - криво улыбается Сириус краешком губ.       Римус влажно фыркает в ответ, а его нижняя челюсть дрожит.       - Ни за что в это не поверю.       - Не верь, - легко соглашается Сириус, переводя взгляд обратно к небу. - От твоего неверия правда не перестает быть правдой.       Потому что это так: Сириус любил Римуса в одиннадцать, только что встретив его в купе Хогвартс-экспресса; Сириус любил Римуса в шестнадцать, когда они начали встречаться; Сириус любил Римуса в двадцать один, когда потерял все, что имел; Сириус любил Римуса в тридцать пять, сидя с ним бок о бок на пригорке под звездным небом; и Сириус будет любить его каждый следующий день, месяц, год. Столько, сколько он проживет на этом свете.       Римус рядом рвано выдыхает, но Сириус не оборачивается к нему.       Сириус чувствует на щеках влагу от пролитых за этот разговор слез. Он даже не заметил, что их было так много.       Они просидят так еще несколько часов, дождутся рассвета и только потом вернутся в дом, где остался весь остальной Орден.       А после, спустя год, Сириус Блэк будет убит в схватке со своей кузиной в Министерстве Магии.       После, спустя год, Римусу Люпину придется наблюдать, как любовь всей его жизни в свои последние минуты посмотрит ему в глаза, улыбнется и, захватив с собой его душу, позволит тискам смерти унести себя далеко, туда, куда Римус не сможет за ним последовать.       После, спустя год, Римус Люпин вспомнит этот разговор и исполнит желание Сириуса. Он будет жить дальше и выполнять свои обязательства перед другими.       Ради Сириуса он постарается прожить остаток своей жизни счастливо и умрет, борясь за нее.       Но все это будет после.       А сейчас они забивают в гроб своей любви последний гвоздь, хоронят ее глубоко под землей и провожают с одинаковой скорбью на сердце.