Скажи мне, ты счастлив?

У Сатору было много фанатов. Особенно девушек. И они раздражали Сугуру. Их было так много — визжащих, хихикающих, готовых на все ради фотографии или автографа. Сугуру, как правило, не обращал на них особого внимания. Он понимал — Сатору был буквально рожден для славы, и отбоя от поклонниц ему не будет никогда. К робким фанаткам, краснеющим и запинающимся, у Сугуру не было никаких претензий. Он даже находил их неуклюжие попытки заговорить с Сатору немного трогательными. Но были и другие. Наглые, крикливые, бесцеремонные. Они вились вокруг Сатору, стараясь прикоснуться, обнять, поцеловать. Иногда они даже не замечали Сугуру, стоящего рядом, словно он был пустым местом. А он, между прочим, будущий жених Сатору Годжо! И все равно, что об этом пока никто не знает. Сугуру, сжав кулаки, молча наблюдал за этими сценами. В голове у него всегда кипела ревность. Вот так было и сейчас. Сатору и Сугуру сидели на лавочке в парке, наслаждаясь редкими минутами покоя. В руках у них был фруктовый лед: у Сатору, как всегда, ярко-голубой, со вкусом бабл гам, у Сугуру — темно-красный, ягодный. Они болтали ни о чем и обо всем: о новом фильме, который вышел на экраны, о том, кто сильнее — Пикачу или Чармандер, о любимых аниме, о том, каким они видят свое будущее. Разговор лился легко и непринужденно. Сатору запрокинул голову назад, глядя на небо, по которому лениво плыли облака, похожие на клочки сахарной ваты. Сугуру в это время устроился поудобнее, положив голову ему на плечо. Он чувствовал теплое дыхание Сатору и аромат его шампуня, и ему казалось, что весь мир сжался до размеров этой лавочки, до тепла рядом. Да, в этот момент жизнь была прекрасна. Но, как Сугуру понял, все прекрасное быстро заканчивается. Он краем глаза заметил движение у ближайших кустов. Компания девушек, хихикая и перешептываясь, неуверенно топталась на месте, поглядывая на Сатору. «Только не это», — подумал Сугуру, чувствуя, как внутри у него все сжимается от нехорошего предчувствия. И он не ошибся. Через пару секунд одна из девушек, стройная блондинка отделилась от группки и направилась к ним. На ходу она нервно поправляла волосы и кусала губы, отчего те казались еще ярче. Она совершенно не обращала внимания на Сугуру, словно его и не было рядом. Ее взгляд был прикован только к Сатору. — Простите, — пролепетала она, краснея до кончиков ушей, — вы — Сатору Годжо? Сатору тяжело вздохнул. Похоже, тихо посидеть с любимым человеком ему сегодня не суждено. Эти бесконечные фанатки начинали его утомлять. — Да, я, — спокойно ответил он, хотя в его голосе уже звучала усталость. — Можно с вами сфотографироваться? — блондинка заглядывала ему прямо в глаза, и Сугуру почувствовал, как внутри у него все закипает от ревности. — Валяй, — махнул рукой Сатору, вставая с лавочки. Сатору нехотя выбрался из-под головы Сугуру и приподнялся. На его лицо натянулась вежливая улыбка, но Сугуру чувствовал, что на самом деле Сатору ужасно раздражен. Он ненавидел, когда его отвлекают по пустякам, особенно во время отдыха с Сугуру. Девушка, сияя от счастья, приблизилась к Сатору и присела рядом на край лавочки, стараясь удержать безопасную, как ей казалось, дистанцию. Она дрожащими руками достала телефон и вытянула его вперед, пытаясь поймать в кадр и себя, и Сатору. — Спасибо большое! — пролепетала она, пряча телефон обратно в сумку. — Вы не против, если я приведу свою подругу? Она тоже ваша большая поклонница. Сатору уже открыл было рот, чтобы отказаться, но девушка была настолько счастлива и взволнована, что у него не хватило духа ее огорчать. — Валяй, — повторил он с тяжелым вздохом и бросил на Сугуру виноватый взгляд. Терпение Сугуру лопнуло. Он больше не мог выдерживать, как эти глупые девицы визжат, прикасаются к его Сатору, пускают слюни на его Сатору, краснеют перед его Сатору. Дождавшись, пока одна из девушек возьмет свою обомлевшую подругу под руку, Сугуру резко придвинулся к Сатору. Прямо на глазах у изумленной публики он нежно положил руку на щеку Сатору, который от неожиданности даже глаза вытаращил, и поцеловал его. Не торопясь, прошелся поцелуями по скуле, виску, кончику носа, затем приблизился к его уху и игриво куснул мочку. — Я твоя главная фанатка, — прошептал он Сатору в самое ухо, наслаждаясь его замешательством и одновременно тем, как напряглись фигуры девушек напротив, — и ты только мой. Наконец, Сугуру отстранился и, довольный произведенным эффектом, гордо сложил руки на груди. Сатору, шокированный произошедшим, сидел, отчего-то довольно улыбающийся. Девушки же были наполнены обидой, непониманием и разочарованием. Фотографироваться с Сатору им разом расхотелось.