Записи

Я уже начинаю отпускать тебя, мириться с тем, что больше тебя не увижу. Может быть, я слабак и трус, который не пошел за тобой, не схватил тебя за руку и не остановил. Может, мне нужно было отбивать пороги агентства и твоей квартиры, но мне не хотелось делать лишнюю заварушку. Я не хотел, чтобы кто-то и близко знал, что ты моя... слабость. Уже не хочу бить тебя, не жду твоего возвращения, просто тоскую и смотрю в окно. Может быть, я всё ещё надеюсь увидеть тебя там, сколько бы ни переубеждал себя, что не жду твоего возвращения? Почему ты ушел? Почему ты оставил меня? Что тебя сподвигло? Ты всегда пытался быть ближе ко мне, и так резко ушел. Почему? Ты полюбил другого человека, который был лучше меня? Возможно, это моя карма за забранные жизни – каждый день тосковать, до этого ждать тебя и искать в толпах серых лиц. Все они какие-то не те. Слишком высокие или низкие, или же не седоволосые, как ты, не имеющие таких красивых глаз. Вот скажи, что ты во мне нашел? Обтянут кожей, мои глаза самые обычные, волосы тоже, горбинка на носу из-за сломанного носа. Я самый обычный, так ещё и нестабильный... Как ты мог обратить на меня внимание? Я никогда бы не подумал, что ты мо- Звонок в дверь эхом отбился в голове Акутагавы, заставляя дернуться и встать с места. — "Кому я в такое время вообще понадобился... Может, ошиблись дверью, или что-то вроде того? Стоит быстро прогнать его, занимаясь своими делами дальше". Акутагава даже не смотрит в глазок, как-то на это все равно. Дверь распахнулась, а глаза давно безжизненны у обладателя расемона. — Извините, вы что-то хо- — взгляд поднимается выше и видит его. Акутагава отходит назад, его рот открылся, ресницы распахнулись в гримасе удивления, словно увидел что-то паранормальное, но это был Ацуши – седоволосый мальчик со способностью тигра, только вместо лучезарных глазок видны тоже поникшие, с синяками. Внутри все сжалось, словно все это сейчас раздробит кости на маленькие кусочки, только потом проткнет кожу. Ноги подкашиваются, руки дрожат. Он не может поверить... что Накадзима... вернулся... — Мне жаль... — Ацуши положил руку на косяк двери и тяжело вздохнул. Реакция Акутагавы была... странной? Вот так просто взять и описать непросто, но посчитал, как за нежелание видеть его больше никогда. — Наверное, ты не очень рад меня видеть, я понимаю... — но в действительности было совершенно не так. — А-Ацуши! — сам Накадзима уже хотел извиниться и уйти, но Рюноскэ хватает за плечи и тянет в коридор, мигом закрывая дверь, чтобы в этот раз тигр точно не убежал. — Ацуши... Ацуши! — костлявые пальцы впиваются в плечи, наверное, там будут целые вмятины, что способность не справится. Рюноскэ смотрит в чужие глаза, складочка между бровей показывает, что будь там бровки, то стояли домиком. Но очи Акутагавы говорят все за него: в них страх и ужас, что Ацуши сейчас сожмет кисти и уберет руки от своих плечей, развернется и больше никогда не появится в его жизни, в них видно ожидание не нескольких дней, а месяцев, в них читается вся боль, прожитая за это время, и надежда, маленькая, искрящаяся, как огонёк вдалеке в полном кошмаре тьмы. — Рюноскэ... — голос вздрогнул, веки все ещё тяжёлые, Ацуши не может найти сил обхватить Акутагаву, прижать как можно крепче и никому не отдавать. Руки подрагивают, как же хочется реветь. Жилистые ладони оказываются на бедрах Акутагавы, а сам медленно опускается на колени. — Прости, я ужасен, я так ужасен! — если честно, Рюноскэ кидает от одного шока к другому. Взгляд последовал за котёнком, который не может поднять свой взор... ему стыдно. — Я..! Я оставил тебя, потому что считал себя недостаточно хорошим... — губы трясутся, словно вот-вот будет истерика. Он хотел пояснить, как душу терзали когти, ветви и ножи, что не может дать Рюноскэ достаточно – столько, сколько в действительности заслуживает. Считал, что недостоин, считал, что должен быть человек лучше у того, кого любит до мозго-костей. — Оставь свои оправдания на потом... Ты... вернулся... — сам Акутагава садится с Накадзимой, долго сдерживаемые слезы стекают по щекам. — Никогда больше не оставляй меня... — Ацуши закусывает нижнюю губу и смотрит в эти металлические глаза, Акутагава тоже плачет. Накадзима резко и сильно обнимает Рюноскэ, прижимает к себе и закрывает от всего мира. — "Тепло... " — Рю хватается за Ацуши в ответ. Так они и сидят на полу, оба обнимаются, ревут, зато вместе. Хоть в каком-то веке они могут просто прикоснуться друг к другу...