Two best friends in a room…

Рабочая неделя подходила к концу и уже завтра была долгожданная суббота. Большинство студентов разъехалось по домам, так что общежитие стало гораздо безлюднее. День был жаркий, но вечерняя прохлада уже опускалась на город, одаривая легким ветерком и свежестью. В комнате было душновато, и после холодного душа ощущался сильный контраст. Сонхва подошел к окну, открыв его настежь. Он посмотрел на своего соседа, который, казалось бы, и вовсе не замечал духоты. — Хонджун-а, не хочешь выпить сегодня? Отметить успешно сданный зачет. — А? Ты же знаешь, что я не умею пить, — промычал Ким в ответ. — Ну я для этого и предлагаю тебе свою компанию. Что может пойти не так? — Ооо, мой дорогой друг… Всё может пойти не так. И как ты такой внимательный все еще не заметил, что я по уши в тебя влюблен? — подумал про себя Хонджун. — Так что? Я тут соджу и рамен прикупил, — он демонстративно потряс пакетами из магазина. — Ты ведь все равно не отстанешь, верно? — а в ответ лишь широкая довольная улыбка. В сердце защемило. Хонджун любит, когда старший готовит. Будь то даже рамен, который нужно просто залить водой. Ему в любом случае кажется, что сосед вкладывает всю свою любовь в простую готовку. Пока Сонхва хозяйничал, Ким решил все же принять охлаждающий душ, а то его голова сейчас просто лопнет под напором мыслей. Он часто замечал за собой, что сокурсник слишком уж крепко засел в его голове. Может, у него просто давно никого не было, и это сказалось на его восприятии Хонджуна, но наверняка он не знает. Однако отрицать красоту старшего не смел никто. Пак действительно считался красавчиком универа, а плюсом к красоте прилагался не только ум, но и богатство души. Молодой человек был чутким и отзывчивым, любил помогать окружающим. И все это ценили, но больше всех ценил Хонджун, который жил с ним в одной комнате. Из потока очередных мыслей его вырвал стук в дверь и голос Сонхва, говорящий о том, что все готово.

***

— Как вкусно пахнет, — вдохнув приятный аромат, пробормотал младший. — Садись уже, остывает, — он подал рюмку с соджу, — За успехи? — Ага. Первая баночка соджу уже была отставлена на пол. Рамен был съеден и остались лишь закуски. Уши и щеки горели, а голова неприятно гудела. Хонджуну стоило бы остановиться, и Пак это замечает, отставляя бутылку в сторону. Сам он еще держится, но ради младшего тоже делает перерыв. — Хён… мне плохо… — Хонджун? Тебя в туалет отвести? — в ответ легкий кивок. — Хотя лучше в душ — старший помог ему подняться со стула и отвел в ванную. — Сам сможешь раздеться? Я пока полотенце принесу. — Угу. Помылся он к счастью без происшествий, Сонхва успел за это время прибрать последствия их пьянки. Киму хватило сил только устало завалиться на кровать, попутно открывая тикток. Хва тоже сходил в душ, и уже лежал на своей кровати напротив младшего. Надо сказать, что юноши были друзьями еще до университета. Они ходили в одну школу, а потом, по воле случая, поступили в один и тот же институт. И если Хонджун два года учебы скрывал появившиеся чувства, то что на счет Пака? Ким перелистнул очередное видео и в комнате раздалась песня из какого-то старого тренда. Неосознанно Хон начал подпевать. — Two best friends in a room, — Сонхва поднял на него глаза, их взгляды пересеклись, — They can kiss, — уже почти шепотом допел младший, сердце сделало кульбит. В комнате повисла неловкая пауза. Все было бы хорошо, если бы Сонхва не смотрел на него ТАК. Сердце Кима угрожало раздробить грудную клетку. Этот внимательный взгляд карих глаз, будто бы смотрящих прямо в душу, напрягал все хонджуново нутро. Пак дышал размеренно, и по его позе сложно было сказать, что он испытывает в этот момент. А испытывал он примерно то же, что и Хонджун. — Yes, we can, — очень тихо произнес Сонхва. — Хва, ты сейчас серьезно? — Нет, блять, шутки шучу! — Ким впервые видел его таким… злым? Хонджун медленно встал, голова все еще предательски кружилась. Подошел к кровати напротив, Пак сел, свесив ноги. Хон сел на бедра старшего, обхватив того руками за лицо и аккуратно прижался к мягким губам. Старший схватил хонджунову талию, слегка сжав пальцы и получил тихий стон в поцелуй. Хонджун настолько сосредоточился, пытаясь запомнить каждую деталь этого поцелуя, что и вовсе забыл про необходимый кислород. Сонхва отстранился, давая передышку обоим. — Хонджун~а, ты прекрасен. Ты не представляешь чего мне стоило сдерживаться раньше, чтоб не поцеловать тебя. — Если б ты был чуточку решительнее, происходящее сейчас случилось бы гораздо раньше, — ехидно подметил Ким, за что получил укус над ключицей. Хонджун прошипел в ответ, и все же отклонил голову, давая старшему больше свободного места, позволив оставлять засосы и укусы. Но и он в долгу не остался, укусив Сонхва чуть выше плеча. В это время стояк Пака Хонджун ощущал собственной пятой точкой, осознавая, что его дела обстоят не лучше. — И как он еще держится? — промелькнуло у него в голове. Сонхва же будто отвечая на неозвученный вопрос сменил их положение, уложив Хонджуна на спину и нависнув сверху. Старший продолжал оставлять легкие поцелуи, чередуя их с укусами. Он стянул с Кима мешающую футболку, открыв себе больше доступа к желанному телу. Но вдруг замер, посмотрев тому в глаза. — Ты точно не пожалеешь об этом завтра? — дрожащим голосом произнес Пак. — Я уже два чертовых года люблю тебя, Пак Сонхва. Так сделай уже это со мной и перестань медлить! — он был недоволен этой осторожностью, но в той же мере она ему льстила. Но Сонхва как назло продолжал растягивать удовольствие. Младший очень забавно бесился с этого, ведь ничего не мог поделать. Пак стянул с себя черную майку, неотрывно глядя в глаза напротив. Ведя дорожку поцелуев вдоль напряженного пресса, вместе с этим поглаживая хонджуновы ребра, он добрался до резинки домашних штанов. Схватив ее зубами, он устремил взгляд на Хонджуна и начал стягивать шорты вниз. Ким мог поклясться, что его сердце замерло в эту секунду: Какого черта это так горячо? Сонхва, что ты со мной делаешь… Оправившись от собственных раздумий, он решил резко поменять их позиции, оказавшись сверху, тогда как Пак лег на матрас. Хонджун оставил легкий поцелуй на губах, перейдя к мочке уха в попытке прикусить. До слуха донеслось недовольное сопение, а Ким тем временем продолжает стаскивать с того оставшуюся одежду. В комнате стало жарко, но Сонхва не мог понять почему. То ли из-за алкоголя выпитого ранее, то ли из-за происходящего сейчас. Он решил не думать об этом, полностью погрузившись в процесс. И если с одной стороны хотелось, чтобы Хонджун уже наконец трахнул его, то с другой — хотелось растянуть этот момент на как можно дольше. Сам Ким тоже бросался из крайности в крайность, не понимая чего он хочет. — Хочешь чего-то нового? — вдруг спросил младший. — Все с тобой для меня в новинку, — с улыбкой произнес тот. — Даже если я завяжу тебе глаза? Сонхва был обескуражен таким предложением, но отказать не смел. Всегда ведь интересно попробовать что-нибудь новое. Пак был уверен, что Хонджун ничего ужасного с ним не сделает, поэтому просто постарался расслабиться. Хон тем временем встал и направился к своей тумбочке, доставая все необходимое, попутно прихватив с собой атласную черную ленту. Какого черта он вообще хранит эту ленту в тумбочке? Но в слух он все же не стал его спрашивать, а лишь помог повязать этот кусок ткани себе на глаза и лег обратно на кровать. Хонджун выключил верхний свет, оставив лишь маленький светильник на столе и сел меж разведенных ног старшего: — Как ощущения, Хва? — Немного необычно, как будто теперь другие органы чувств стали гораздо более восприимчи-ох. — Хонджун провел рукой по внутренней части бедра, слегка прикусив нежную кожу: — Ты такой красивый… Пак лишь простонал в ответ, когда теплые ладони огладили ягодицы, слегка сжимая их. Ким подложил под чужую поясницу подушку, а сам слегка отодвинулся назад, оперевшись одной рукой в матрас. Сонхва почуял что-то неладное и уж было хотел спросить в чем дело, но вместо вопроса из него вырвался громкий стон. Громкий скорее от неожиданности, нежели от чего-либо другого. Он бы все отдал, чтоб посмотреть на происходящее у него между ног, но не мог. Хонджун же довольно ухмыляясь сосал ему, помогая себе свободной рукой. Он слишком поздно осознал, что выбранная поза не очень удобна, но делать было нечего. Сонхва невольно запустил руку в мокрые после душа волосы Кима, направляя его голову. С каждым движением Хон опускался ниже, вслушиваясь в довольные стоны под ним. И когда разрядка была близка, он отстранился, облизывая губы и мягко улыбаясь. Хва не мог видеть этой улыбки, но ему казалось, что он ее чувствовал: — Хонджун~а, поцелуй меня, пожалуйста… — Тебе не нужно меня просить, Хва~я. Ким вновь навис над старшим, нагнув голову для поцелуя. Он вышел медленным и долгим, даже тягучим. Прерывать его не хотелось, но воздух в легких стремительно заканчивался, грозя одарить обоих парней лёгким удушьем. Напоследок поцеловав Сонхва в кончик носа, Хонджун вновь усаживается между ног, выдавливая смазку на пальцы. — Сейчас будет немного неприятно, — предупредил Ким, прежде чем протолкнуть первый палец. Холодная смазка действительно ощущалась ярким контрастом с температурой тела, что вызывало неприятные ощущения и одновременно расслабляло. Но Хонджун отвлекал от этого поглаживаниями и поцелуями, периодически кусая бархатную кожу. Когда первый палец свободно двигался, Ким аккуратно добавил второй, от чего Сонхва слегка дернулся и сжался. Младший успокаивающе погладил его бедро, оставив поцелуй на коленке. Пак действительно стал ощущать все гораздо сильнее, нежели если бы он был с открытыми глазами. Повязка не давала возможности видеть, он мог лишь слышать, ощущать все вокруг намного обостреннее, чем обычно. Пока Сонхва был погружен в свои мысли, Ким ввел третий палец и Хва неожиданно вскрикнул от резкой боли. — Прости, Сокровище. Подожди еще немного, ладно? Сонхва казалось его сейчас разорвет. Последний раз с ним такое было где-то год назад, когда он был в отношениях, но бывший не сильно заботился о такой важной части как растяжка. Собственно, секс был приятен только одной стороне. Но с Хонджуном было иначе. Он чутко следил за реакцией Хва на свои действия, уделял должное время каждому этапу, старался отвлечь от неприятных ощущений. Он действительно им дорожил и любил. — Не хочешь сменить положение? — Сонхва мог с точностью сказать, что младший сейчас улыбается. — На четвереньки я вставать не собираюсь. — Я и не просил. Хонджун вытащил пальцы с характерным звуком хлюпанья, от чего мочки паковских ушей порозовели. Ким сел, облокотившись спиной на стену, а Сонхва усадил себе на бедра. — Ты готов, Сокровище? Я могу снять ленту, если хочешь. — Оставь, с ней интереснее, — он поцеловал младшего в губы, ожидая последующих действий. — Сокровище, я все еще жду ответа. — А? — для него подобный вопрос был настолько странным, что он даже не заметил его, — Можешь повторить? — ему вдруг стало неловко. — Я спросил, готов ли ты, — он мягко улыбнулся, оглядев лицо старшего. — Готов. Хонджун с невиданной нежностью поцеловал его в губы, приподнимая за бедра. Пак втянул побольше воздуха, сжав пальцы на хонджуновых плечах. Ким оставил еще один поцелуй, прежде чем аккуратно войти на половину. Сонхва прерывисто выдыхает, стараясь расслабить мышцы. Хонджун ласково гладит по ягодицам, ждет, пока старший привыкнет. Целует порозовевшие щеки. Проходит некоторое время и Хва решается опуститься ниже, сразу же задевая простату. Тишина комнаты прерывается громким стоном. Ким удивленно смотрит на чужое лицо, потрясенный столь ярким проявлением ощущений. И он бы соврал, если б сказал, что ему не понравилось: — Хон..джун~а… у меня… ноги зате..кли… — Хочешь сменить позу? — обеспокоено спросил младший. — Нет просто помо..ги мне… Хонджун не очень понял, чего от него хотели, но все же исполнил просьбу. Он немного приподнял Сонхва за бедра и снова опустил, сорвав стон с его губ. Пак делал глубокие вдохи и со стоном выдыхал, стоило Хону задеть комок нервов внутри него. Хоть младший и ходил в зал, и удержать Хва ему не доставляло никаких трудностей, эту позу все же сложно было назвать удобной. Поэтому младший положил его на спину, и Сонхва закинул затекшие ноги на чужую спину. От смены угла ощущения стали ярче, и поясница старшего непроизвольно начала выгибаться. Хонджун ускорялся с каждым толчком, чувствуя чужие ногти, впивающиеся в лопатки. Оба понимали, что больше не продержатся. Ким утянул Пака в долгий поцелуй, и сам стал замедлять толчки в надежде еще хоть чуть-чуть продлить этот момент. Сонхва стянул ленту с головы, наконец взглянув в карие глаза напротив, они смотрели на него с такой любовью и трепетом, что старший почувствовал себя маленьким ребенком. Хонджун слегка растерялся увидев слезную дорожку на чужой щеке, мгновенно стерев ее большим пальцем. — Я люблю тебя, Ким Хонджун, — настолько счастливую улыбку он видел впервые.

***

Когда Хонджун выносил обмякшего старшего из ванной, на улице уже светало. Черно-синее небо сменялось на бледно-желтое, озаряя окна домов рассветными лучами солнца. Комната проветрилась и наконец запахло свежестью и кофе из ресторанчика напротив. Где-то в парке уже пели птицы и было так хорошо… Ким опустил Сонхва на свою кровать и лег рядом, накрывая их одеялом. Старший сразу отключился, вымотанный за эту ночь. Хонджун неотрывно смотрел на его безмятежное лицо. Он вдруг подумал о том, как все будет болеть после сна. Но Пак, решивший взять его за руку, мигом вывел из мыслей и заставил прикрыть глаза, проваливаясь в сон. Сонхва лег на бок, закинув одну ногу на младшего, заключив таким образом в объятия. Уткнувшись в плечо, вдыхал уже родной запах и умиротворенно улыбался сам не понимая чему: — Я тоже тебя люблю, Пак Сонхва. Обнимающие руки сильнее сжали его тело.