Танцы для двоих

Мелодия мобильного телефона прошила сонные сознания словно молния. Не до конца понимая, где они, почему оказались тут вместе и почему они голые, Сатору и Нобара принялись искать источник шума. Мужчина нашел свой мобильник на полу машины, оповещавший о входящем вызове. - Да, добрый день, - произнес он в ответ на звонок охрипшим голосом. Лицо приняло странное выражение, брови поползли вверх, отражая крайне изумление их владельца, - Сколько?! Блондин отстранил телефон от уха, быстро глядя на часы в верхней части экрана. С его губ сорвалось тихое "Бля!", после чего он продолжил разговор. - Фушигуро, я сейчас даже не дома... Да черт! Это сейчас не важно. Я не смогу приехать на пару, посидите с группой тихо, а с меня плюшки на экзамене. Вот и отлично, будьте лапочками. Годжо отлепил телефон от уха, намереваясь сбросить вызов, но собеседник ещё не закончил свою фразу, и до Нобары донеслось ответное "Да, Годжо-сенсей". Её прошибло холодным потом. Она пристально смотрела на мужчину, желая получить хоть какое-то объяснение происходящему и, судя по всему, происходившему ночью. Память ее не подводила, она отлично помнила, что они делали, но не понимала, почему: случившееся совсем не было в её духе, и считаясь со своими моральными принципами, она бы не стала спать с первым встречным. А теперь, судя по всему, этот первый встречный оказался преподавателем её университета. Мысль холодным лезвием резала ее мозг. Всё же желая получить этому однозначное подтверждение или опровержение, она позвала: - Годжо... сэнсэй? Кажется, он сам был удивлен такому обращению. Кажется, он сам не понимал, как всё дошло до такого, как они оказались здесь вдвоем совершенно раздетые с его высохшей спермой на её бедрах. - Я..., - в один голос начали они, - Я не..., - также синхронно продолжили. - Вы первый, - уступила Нобара. - Ты меня знаешь? - задал беспокоящий его вопрос Сатору. - Я поняла про вашему разговору, что Вы преподаете, и услышала, как Вас назвали... Годжо-сенсей. У нас в университете есть преподаватель с такой фамилией. Я его не встречала, он на другом факультете работает, но в расписании фамилию видела. - Синдзюку? - Синдзюку. Так они выяснили, что заочно все же были знакомы. Что преподаватель трахнул студентку своего универа. Что они оба не понимают, как подписались на это. Что им обоим, в принципе, очень даже понравилось. Но была одна проблемка. Точнее, их было несколько. Первая - как это случилось. Поразмыслив немного, они пришли к выводу, что тот фриковатый барыга с голубыми волосами всё-таки подсыпал им что-то в напитки, что и вызвало такое бесконтрольное поведение. Вторая - Сатору кончил в Нобару. Осознание этого вызвало немалую панику у девушки, но голубоглазый поспешил ее успокоить: неподалеку была аптека, и они ещё очень даже успевают приобрести экстренную контрацепцию. И третья проблема - они преподаватель и студентка, и никто не должен узнать о случившемся. Нобара чувствовала дикий стыд, казалось, будто она - одна из девушек легкого поведения, хоть и понимала, что не по своей воле ввязалась в это. Сатору чувствовал угрызения совести не меньше. Он ощущал себя каким-то грязным извращенцем. Было решено сохранить эпизод в тайне, забыв о нём. То тут, то там находя детали своей и чужой одежды, они наконец приняли исходный вид. Нобара как-то смущённо сжала губы. - Трусики. - Что? - Я не могу их найти. Лицо Сатору слегка порозовело, он принялся активно искать сей элемент одежды, обнаружив его улетевшим на переднее сиденье. Взяв их, чтобы передать Нобаре, он вспомнил, как несколькими часами ранее жадно срывал их с этого умопомрачительного тела. Сознание принялось подкидывать картинки прошлой ночи. Однако сейчас было совсем не время предаваться воспоминаниям, да и ситуацию вряд ли можно было назвать подходящей. Сатору по-прежнему было совестно. Девушка наконец полностью оделась, и они отправились к ближайшей аптеке, чтобы после этого расстаться. *** Жизнь шла своим чередом. Подступала осень, учебный процесс был в самом разгаре, работа наваливалась, не спрашивая, хочет ли того сам Годжо. Помимо дополнительных бумажных забот в перечень его обязанностей включили и ведение занятий у смежного факультета. Хоть Годжо-сенсей и был преподавателем философии, занятия по истории искусств он также мог вести - научная степень позволяла. Старый преподаватель вышел на пенсию, и теперь надо было его кем-то заменить, и этим кем-то стал Годжо Сатору. Он был молод и занимался преподаванием недолго, всего полгода, ведь сам ещё недавно закончил обучение в университете. Однако не смотря на небольшой опыт, работу эту он уже успел полюбить: ему нравилось взращивать ростки знаний в юных умах, быть проводником науки. Хоть некоторые и не воспринимали философию и искусство как полноценную науку, мужчина не был с этим согласен: без них не представлялось полной картины мира, понимания мира и осознания всех граней жизни. Студенты-третьекурсники постепенно заполняли аудиторию. В этом году их было много, и Годжо это радовало. Он оглядывал каждого вошедшего, чтобы лучше запомнить лица своих новых подопечных. "Этот невысокий сгорбленный паренёк в очках точно зубрила", - думал про себя Годжо, - "Эта девушка с разноцветными прядями и сумкой со значками - скорее всего закоренелая отаку. Этот розововолосый мальчишка с крепкой фигурой похож на спортсмена. А эта красавица с карэ стонала подо мной как шлюшка." Блять.