Нантаймори

Машина находится сразу. Слава богам, что служебная парковка устроена немного в стороне от главного задания, и не напичкана камерами, а что радует ещё больше не закрыта шлагбаумом. Чимин мягко трогается, у него есть права, но водить он умеет только в теории, практику им практически не давали в автошколе, куда он ходил год назад летом. Маршрут навигатора автоматически прокладывается в какой-то спальный район на юге города, и омега решает, что пока следовать за ним, это лучшее решение. Мысли в голове мечутся, постепенно приходит осознание, какая беда могла случиться с ним, если бы не Сумин-нуна и её помощь. Чимину страшно и муторно, он старается достать телефон из сумки, но выходит не с первого раза, из-за сильно дрожащих пальцев. - Да, зайка моя, - раздается такой родной теплый голос, а Чимин, который включил динамик на громкую связь, чтобы не отвлекаться от дороги, громко всхлипывает, - что случилось, любимый? - Я…Я…Я только выехал с работы, - омега утирает слезы одной рукой на пару секунд отрывая ее от руля, в который вцепился, будто это спасательный круг, а он тонет в море, - там…там кое-что случилось… - Что? Чимин, не пугай меня. Давай успокаивайся, и расскажи мне нормально, - Тэмин чуть повышает голос, и Пак не понимает это от того, что волнуется или от того, что злится. - Там был альфа, Высший… - Чимин снова судорожно всхлипывает, - он странно себя повел, когда ему предложили дар… - Странно, это как? Чимин, умоляю, я ничего не понимаю, говори нормально, - злится, теперь омега не сомневается. Становится горько от понимания, что его альфа вместо поддержки и помощи, или хотя бы того, чтобы банально выслушать, злится и повышает голос, хотя точно слышит, как омега напуган. - Он требовал сказать моё имя, а потом съел десерт… не так как положено, и нюхал меня, близко… - Чимин в замешательстве от реакции Тэмина всё же рассказывает и, боится признаться сам себе, что слишком привык полагаться на этого альфу последние года полтора. - И что было потом? - Как-то тихо и обреченно спрашивает Тэмин. - Потом время истекло и Сэджин-щи увел его… Но нуна сказала… Нуна сказала, что Высший требовал у босса мой контракт. - Понятно… - Что мне делать, Тэмин? – чуть громче говорит омега, он все ещё надеется, верит, хотя внутренний голос уже шепчет, что это бессмысленно. - Он что-то учуял в тебе Чимин. Твой аромат его сильно привлек, раз он захотел перекупить тебя у Седжин-нима. Ты знаешь, как его зовут? - Другой альфа назвал его господином Мином. - А сделка была у «Чонсан индастрис»? Блять, - Тэмин ругается при нём едва ли не первый раз на памяти омеги. - Так вляпаться… Дерьмо… Чимин… Ты знаешь, что это за Высший? Тебе лучше вернуться обратно и согласиться на всё, что он тебе предложит. Своим побегом ты только разозлишь его. Он или его ищейки тебя всё равно найдут, если он заинтересовался, а он определенно заинтересовался. - Что? Боги, Тэмин! Что ты говоришь! – Чимин вскрикивает, практически раздавленный таким предложением от альфы, и в растерянности продолжает говорить, чувствуя тщетность надежды, что альфа поможет, - нуна сказала, что тебе просто нужно пометить меня, занятым омегой высший побрезгует. - Ха-ха, - внезапно слышится злой с нотками горечи смех из динамика, - Чимин, ты совсем дурной? Мы столько говорили о Высших, а ты предлагаешь мне сейчас подставиться? Запах на тебе оставить? Может и трахнуть наконец? И что дальше? Меня, стараниями твоего господина Мина, выпрут с работы, растопчут репутацию. Ты всерьез предлагаешь мне забрать у Высшего то, что ему приглянулось? – Тэмин уже кричит, - А ведь я предупреждал тебя, о твоей работе… Предупреждал… Альфа громко выдыхает и скидывает звонок. Чимин тормозит от неожиданности, а после приметив небольшую стоянку, заезжает туда и паркуется. Руки, крепко сжимающие руль дрожат, а по щекам бегут неконтролируемые слезы. -Как? - Мысленно восклицает Пак, - как я мог так ошибаться в человеке? Почему не увидел эту отвратительную сторону раньше? Он сидит, не двигаясь несколько минут, всхлипывает и пытается успокоить внутреннюю дрожь и холод, что заполняет изнутри. Душа будто покрывается коркой льда, вытесняя все светлые чувства, что он испытывал к альфе ещё вчера. Пак знает точно, что сдаваться нельзя, не сейчас, и пусть Тэмин фактически бросил его в загребущие лапы оборотня, он защитит себя сам, найдет выход и обязательно выкарабкается из этого. Крепко зажмуривается, до пятен перед глазами и легкой головной боли, бьет по рулю кулаками и кричит, выпуская из себя боль предательства. - Нужно собраться. Нужно собраться. Давай, Чимин, ты не тряпка и не с таким справлялся, - бормочет он себе хриплым от криков голосом, спустя минут двадцать, когда слезы уже не бегут беспрерывным потоком, а в голове наступает какая-то ясность. Поднимает телефон, который упал на пол и замечает около восьми пропущенных от Тэмина. – Ну, нет, тебе я звонить больше не хочу. Снимает блокировку с экрана и с надеждой набирает ещё один знакомый номер. - Джин, - осиплым шепотом спрашивает Чимин, - вы с Наён уже уехали в этот домик? - Чимин-а, чего голос странный? Ты плакал? – обеспокоенно говорит Джин, - нет, у Наён что-то дома, видимо, опять родители поскандалили, а её сделали крайней, поэтому я дома, - Ким хмыкает в трубку, - надеюсь завтра поедем. - Джин, у меня есть просьба. Это немного опасно, но… - Чимин глотает комок в горле, и поджимая губы продолжает, ему больше некуда обратиться, и Джину он доверяет, - возможно, что я подставляю тебя, но мне нужна помощь. - Какая? Чимин куда ты влез? - Я… я расскажу чуть позже, сейчас… это срочно… - Я не очень понимаю, Чимин-а, но вряд ли откажу. Судя по голосу надо помочь закопать труп? - Возможно только мой, и чуть позже. Меня скорее всего будет искать один Высший. И мне просто жизненно необходимо скрыться из города на время, потому что я не хочу попасться в его лапы. А машина, на которой я сейчас… она… она точно будет под подозрением. Да и водитель из меня никакой. - Ого, Чимин-а, ну, и новости! Где это ты Высшего встретил? - Джин-и, я обещаю, что всё-всё расскажу, но помощь мне правда нужна прямо сейчас. - Окей, окей. Что надо делать? - Помнишь тот огромный гипермаркет в районе Каннам? Сможешь приехать туда на папиной машине, и припарковаться у левого крыла, там за огромной рекламой какого-то новенького актера? – Чимин отлично знает этот магазин, он сам, и в компании с другом нередко там проводил время после пар, зависая в примерочных, смеясь и подбирая самые странные наряды, что они могли придумать. - Хорошо. Я уже одеваюсь, так что буду на месте минут через двадцать. - Отлично, а я попробую добраться туда, не светясь сильно на камеры. - Шпионские игры, - как-то слишком радостно выдыхает Джин, а Чимин слабо улыбается энтузиазму друга, - класс! Где там моя самая неприметная кепка? - И ещё, Джин… - немного несмело начинает Чимин, а сердце снова чуть колет от боли, - если тебе будет звонить Тэмин, скажи, что ты уже уехал праздновать свой день рождения, и я тебе не звонил. - Хорошо, агент ноль-ноль-два, но ты должен мне ооооочень многое рассказать. - Обещаю, - выдыхает Пак и не прощаясь сбрасывает звонок. Ему предстоит нелегкое путешествие до Каннама, водитель из него и правда аховый, а нужно ещё избегать камер по возможности. Он не хочет доставить Сумин-нуне больше проблем, она и так помогла, рискуя многим, и Пак надеется не выдать ее активное участие в побеге. Теперь в Чимине бурлит адреналин, тело слегка потряхивает от прошедшей истерики и какой-то сумасшедшей радости, что друзей выбирать он умеет. Омеге даже кажется, что у него слегка поднимается температура, но Пак стараясь не обращать на это внимание, лишь крепче сжимает руль и смотрит по сторонам, натянув кепку нуны, которую нашел на пассажирском сидении, ниже. В голове все мысли, как в легком предрассветном тумане, лениво ворочаются, вспыхивая иногда яркими точками. Телефон больше не вибрирует, видимо, Тэмин окончательно понял, что Пак не будет с ним говорить. Когда синий палисад паркуется недалеко от того места, где его уже должен дожидаться Джин, омегу уже всего трясёт, тело покрыто испариной, а руки с трудом удерживают руль. Он выключает двигатель, прячет ключ в бардачок и с трудом выползая на стоянку, закрывает машину. Стоит попробовать распрямиться, как в животе отдает таким резким спазмом, что Чимин от неожиданной боли стонет и падает на асфальт разбивая колени в кровь. Омега опирается руками и пытается подняться, но тело слишком дрожит, а руки снова и снова подламываются от напряжения. Кажется, будто последние силы оставили Чимина. Его безумно знобит, хотя изнутри всё опаляет жаром, хочется лечь прямо здесь, закрыть глаза и умереть, просто чтобы перестать чувствовать. - Чимин-а! Чимин-а! – Джин, успевший выбраться из машины, спешно подбегает к другу, - да, что ж такое! Ким закидывает руку друга себе на плечи и практически несет на себе к папиному мерсу, вполголоса ругаясь на друга. Чимин, на вид, казавшийся маленьким и хрупким, оказался таким неподъемным, а ещё совсем не помогает его тащить, с трудом переставляя ноги. Кое-как расположив Пака на заднем сидении машины, Джин в растерянности стоит рядом с открытой дверью. В воздухе шлейфом тянется тяжелый и насыщенный запах ванили с яркими нотками жасмина и ещё какого-то цветка, омега никак не может вспомнить название. Ким с удивлением понимает, что это все оттенки запаха Чимина, трясет непонимающе головой, ведь раньше друг мог похвастаться лишь легким сладковатым ароматом, в котором едва угадывалась ваниль. А ещё омега с ужасом осознает, что у Чимина течка. Течка в самом разгаре. Вряд ли младший будет в состоянии вести машину ближайшие несколько часов. И будь ситуация обычной, Ким отвез бы его домой к Тэмину, уж альфа бы разобрался, как помочь своему жениху, но Пак практически запретил связываться с альфой, а ещё из головы не выходит новость, про Высшего. Джин медлит, обдумывает, крутит мысли то так, то эдак. Вести к себе домой нельзя, если в истории замешан кто-то из оборотней, то они точно первым делом пройдут по ближайшим контактам, и что делать он пока не знает. - Так, ладно, Чимин, но ты будешь мне должен, - Ким тихо шепчет себе под нос, когда хоть подобие плана вырисовывается в голове. Захлопывает заднюю дверь и садится за руль. Первым делом достает телефон и вытаскивает симку, а потом проделывает такую же манипуляцию с телефоном Чимина, с трудом отобрав сумку из крепкой хватки друга. Джин не уверен в том, что делает. В голове просто возникают мысли, воспоминания из разных шпионских фильмов, над которыми он так смеялся, когда смотрел с друзьями. А теперь будто сам попал в дешевый ремейк одной из таких картин. Страшно и будоражит немного. Бросить Чимина, который попросил помочь Джин точно не может, в разговоре он слышал в голосе друга явные нотки страха и растерянности, хоть тот и пытался скрыть их уверенностью. Он себя после этого уважать перестанет, поэтому натягивает капюшон толстовки поглубже, скрывая лицо, и выруливает с парковки. У них с папой есть домик на окраине Кунсана, старый, почти обветшалый, заброшенный уже много лет. Там когда-то жили бабушка и дедушка Джина. А самое главное, о нём практически никто не знает, даже отец, если и слышал, то за давностью лет не вспомнит. Он укроет Чимина там, главное довезти. Все три часа дороги Джин изводит себя мыслями, Чимин на заднем сидении стонет, дрожит и горит так, как при нормальной течке не должно быть. Омега пытался дать другу подавители, купленные в небольшой аптеке по пути, но тот так и не пришел в себя, а запихивать в бессознательное тело таблетки дело почти бесполезное, и уж точно неблагодарное. Джин прекрасно понимает, что по-хорошему ему бы отвезти Чимина в больницу, там о нем смогут позаботиться профессионалы, и понять, что это за течка, которая заставляет омегу так сильно мучиться. Пак непрерывно тихо поскуливает на заднем сидении, мечется, горит и что-то бормочет, а салон машины уже весь пропитался ванилью и цветами. В какой-то момент у Кима даже мелькает в голове мысль, что зря он не остался в Сеуле, там и клиники получше и врачи поопытнее, особенно если сравнивать с самим Джином, будущим учителем, а никак не доктором. Но он отгоняет эти мысли, они уже уехали далеко от Сеула, он уже принял решение, и остается только молиться, чтобы Пак справился, а укол он купит и сделает. *** Чимин медленно приходит в себя, ощущения странные, он будто ватный, и одновременно тело ощущается таким каменно-тяжелым, что даже веки поднять кажется невозможным. А едва удаётся чуть приоткрыть глаза, тут же с болью зажмуривается, от яркого света, который обжигает глаза. Тихо мычит, в надежде, что рядом есть хоть кто-то, губы сухие и болезненно реагируют на попытку приоткрыть. - Ох, Чимин-и, - всхлипывает знакомый голос, но омега не в силах вспомнить имя, - как же ты меня напугал. Воды? Пак снова негромко мычит, только сейчас понимая, какая жажда мучает его. К губам прижимается остро пахнущая железом кружка, и живительная влага течет ему в рот, попадая внутрь, отдельными струйками, стекая по подбородку. Снова пытается приоткрыть глаза, и сквозь мутную пелену перед глазами видит бледного Джина, а на лицо падает несколько теплых капель, заставляя вздрагивать. - Джин-и, - выталкивает из себя хриплым голосом Чимин. - Я тут, мой хороший, я тут, - гладит по волосам, всхлипывает, а после и вовсе утыкается лбом в плечо, - ты так меня напугал… - Прости, Джин-и, - шепчет Чимин, хочется поднять руку, и тоже утешить друга, но сил даже на это малейшее усилие нет. - Поспи ещё, поспи. Теперь должно стать лучше, - слышит он отдаляющийся шепот, когда его веки вновь смыкаются, а Пак проваливается в мягкую тьму. В следующий раз он просыпается легче, тело все еще слабое, но глаза раскрываются сразу. Черную темноту вокруг разбивает яркий свет полной луны и блеск миллиона звезд проникающий сквозь открытое окно. От этой красоты, которую никогда не видно в вечно мутно-сером небе города, сердце омеги замирает. Омега двигается, пытаясь дотянуться до небольшого стула рядом, где стоит все та же, будто из другого века, железная кружка и пьет. Рядом слышится тихое сопение друга, и на губы Чимина наползает улыбка. Его чуть резковатый, но приятный аромат фиалки успокаивает душу и окутывает привычным теплом. Чимин тихо возится в постели, пытаясь лечь поудобнее, тело затекло будто он лежал, не шевелясь несколько дней. Попытки двигаться бесшумно проваливаются с треском. Стоит старой кровати немного заскрипеть, как друг, резко подрываясь, вскакивает и с осоловелым взглядом тянет руки к Чимину, ощупывая лоб, и выдыхает, понимая, что температуры нет. - Чимин-а… - Прости, Джин, я не хотел тебя разбудить… - Чимин дотрагивается до кисти друга, переплетая пальцы, - тело болит, будто меня били палками несколько дней. - Ну, неудивительно, - Джин садится и второй рукой растирает лицо, - но я рад, что ты очнулся Чимин. Я бы и сам тебя поколотил, за то, что меня так напугал, да жалко всех усилий, которые я приложил, чтобы ты не помер у меня на руках. - Расскажешь? Я помню только, как ты меня в машину тащил… - Пак гладит пальцами ладонь Джина, безмолвно благодаря за помощь. - Ну, ты позвонил мне такой весь расстроенный, взволнованный, и попросил помощи. Напугал немного… Но и заинтриговал. А я был весь вечер в печали, что поездка обломалась, - Джин укладывает подушку рядом со стеной и садится поудобнее, - я… я вез тебя сюда, Чимин, и хотел развернуться каждую секунду. Тебе было очень плохо. Я правда ни разу не видел, чтобы у кого-то течка проходила так… Если, Пак, ты так каждый раз, больше меня на этот праздник не приглашай, ну, нафиг, - омега вымученно улыбается, и Чимина затапливает стыд, когда он в неярком свете из окна замечает и круги под глазами друга, и чуть опущенные уголки губ от усталости, - я и уколы колоть научился, а по аптекам за подавителями шарился, как прожжённый наркоман, глухо замуровавшись в толстовку, чтобы никто не заснял мое прекрасное личико на камеры, и дрожащими от страха руками. Не знаю, правильно ли я сделал, но как я понял из твоего не очень подробного рассказа, ты скрываешься от Высшего? Джин смотрит на друга, желая получить ответы на вопросы, и понять, ради чего он неделю прожил в жутком страхе, что Пак умрет от обезвоживания, температуры или боли. Он почти не спал, ел только, когда другу становилось ненадолго лучше, и то, только холодные бутерброды или рамён. Чайник, слава богам, он придумал, как подогреть в печи, дыма наглотался, чуть не спалил дом, но разобрался. Да, он вспомнил, как пользоваться печью и узнал, как рубить дрова, вот, уж, о чём никогда не мечтал. Дикие условия жизни, Джин каждый день не переставал удивляться, как бабушка с дедушкой тут жили. Но тут, в этой почти заброшенной деревеньке тихо, вокруг никого, и, если они действительно скрываются, то места лучше не найти. - А где мы? – осматриваясь, пытаясь разглядеть хоть что-то в серой темноте комнаты, спрашивает Чимин. - Это дом моих бабушки и дедушки, на побережье, между Тэджоном и Кванджу. Не увиливай Пак Чимин, рассказывай, куда вляпался. Всё-всё, как обещал, выкладывай. - Ох… С чего бы начать… - С самого начала, - шипит Джин, которому уже не терпится. - Ты знаешь, что я вырос в детдоме. Меня подкинули на порог сразу после рождения. О таких детях, конечно, заботятся, но… сам понимаешь, это не свои родные. Накормлены как-то, одеты во что-то, учатся чему-то, и ладно. А когда мне было лет пять, к нам привели мальчика. Его родители погибли, а родственников не осталось. Наши кровати оказались рядом, - Чимин облизывает пересохшие губы и тянется к кружке с водой, ему до сих пор тяжело вспоминать свою жизнь в детдоме, где только Тэ и был лучиком солнца, заставляющим, просыпаться по утрам и стремиться к чему-то, - мы стали иногда разговаривать. Тэхён был зажатый, он рос в любви и ласке, а тут впервые столкнулся с полным безразличием и злобой. Ночами плакал и звал родителей. Я хоть и был мал, но мне стало его так жалко однажды ночью, что я, не побоялся наказания от воспитателей, и перебрался к нему в кровать, обнимать и успокаивать. Так началась наша дружба. Не было человека ближе и роднее для меня. Мы вместе отбивались от глупых задир, вместе мечтали, росли и учились. Строили планы… Чимин прерывается и всхлипывает, рассказывая сейчас все это Джину, он понимает, как невыносимо скучает по Тэ, как хочется обнять друга крепко, уткнуться в шею и снова вдыхать такой любимый аромат ягод и ландыша. Джин привстает и ласково гладит омегу по голове, пропуская его пряди меж пальцев, его всегда поражали волосы Пака, они цвета горького шоколада, а на ощупь словно шёлк. Он не знает, что такое жизнь в детдоме, но уверен, что детям там не место, и прекрасно понимает, что Чимин рассказывает далеко не все, не углубляется в детали, и уверен, что жизнь Пака и его друга там была не сладкой. - Мы были одногодками, поэтому в мир нас выпустили сразу после того, как обоим исполнилось по восемнадцать. Худые, практически ничего не умеющие, с тощими рюкзачками за спиной. Слава Луне, дядюшка Суджон, он у нас в детдоме дворником работал, а мы в его хозяйственной подсобке частенько прятались от обидчиков, не бросил. Помог продать две квартиры, которые нам положены были как сиротам, и купить одну, ту, в которой ты как-то раз был у меня в гостях. Знаешь ведь, надурить детдомовских проще простого. Мы же не знаем жизни нормальной, что и как устроено, там за воротами места, где мы прожили много лет. - А… - Он умер года четыре назад, - отвечает Чимин на незаданный вопрос, - но до самого конца старался оберегать нас с Тэ, а мы, как могли помогали ему. Оба поступили в институты, благо библиотека у нас в детдоме была неплохой, а мы с Тэтэ очень старались учиться в классах и самостоятельно. Я хотел учить детишек, а Тэ на переводчика, очень уж хорошо ему давались языки. Так и жили года два, подрабатывали в хорошей кофейне в центре города, около его института, он баристой, я официантом. Пока однажды Тэ не пропал. Он вышел на смену один, я приболел тогда и остался дома. Когда он не пришел ни через час после смены, ни через три, я испугался. Оббегал все, что только можно. Милицию, морги, больницы… Чимин прикрывает глаза, вспоминая, как простуженный с температурой пробивался в участок и писал заявление о пропаже друга. Пожилой альфа-сержант, шепнул ему, трясущемуся от жара и озноба, тайком утирающему слезы, что Тэхёна скорее всего искать не будут. Слишком много людей пропадает: подростки сбегают из дома, альфы тишком к своим любовникам, чтобы алименты не платить, оставят заявление как висяк, мол, в полиции это нормальное дело. - Тогда-то я и встретил… Тэмина. В той самой кофейне, куда пришел умолять босса, дать мне записи с камер. Ведь Тэхён пропал сразу, как вышел со смены, он отписался мне. Тэмин с нами был в одном детском доме, просто постарше, мы почти не общались, но я знал, что он был не из тех, кто обижает младших. Слово за слово я ему все рассказал, и он вызвался помогать мне. Именно он смог как-то выцепить записи, и я и узнал, что моего друга забрал высший. - Забрал? – Джин подскакивает, нахмурив брови, а кровать нещадно скрипит. - Ага. Тэ вышел из кофейни, остановился написать мне, а потом что-то случилось. Он остановился, замер, и начал падать, его подхватил оборотень, который, за каким-то чертом оказался там рядом, посадил в машину и больше я Тэ не видел. - Боги! Теперь я понимаю, почему ты меня так отговаривал. Даже звучит страшно. - Это не самое страшное Джин. Я нашел возможность приблизиться к оборотням, видимо, любит меня судьба. Мне встретился человек, который смог рассказать мне про Высших очень много. Если бы ты только знал, Джин… - Да, мне достаточно того, что они посреди бела дня могут уволочь невинного омегу и ничего им за это не будет… - Ты не понимаешь, Джин-и, они правда другие. Они больше звери, чем люди. Скупые на эмоции, слишком прагматичные, и для них запахи играют огромную роль, у них есть даже истинные. - Истинные? Это те, что из сказок про предназначенных? - Да, именно так. Аромат омеги должен сплестись с ароматом альфы, идеально сочетаться, так они узнают своего предназначенного. Тут прости, много не знаю. А ещё они любят оборачиваться в своего зверя. Поэтому у каждой семьи оборотней большой особняк и огромная территория, лес, озера. Ну чтобы животные чувствовали себя свободно. И им необходимо оборачиваться и проводить во второй ипостаси не меньше недели раз в месяц-два. Все зависит от силы оборотня. И для них это не мучение, наоборот, высшие этим наслаждаются…бррр… - Да, уж. Я, пожалуй, так бы не хотел. Да и жить со зверем… - Не знаю, Джин-и, вроде они контролируют себя. Хотя точно мне неизвестно. - И что у тебя была за работа? - Я был…пожалуйста, только не осуждай… - тихо говорит Чимин, опуская голову, - я был нантаймори… - Это что? – омега хмурит брови, пытаясь вспомнить значение слова, но в голове ничего знакомого даже не мелькает. - Наши альфы услышали про эту традицию от оборотней, и так задабривают тех на сделках. Там изначально посыл другой, вроде таким образом отцы альфы искали своим детям омегам мужей. Но у нас все исказили, а оборотням… не знаю… понравилось… - Ты пугаешь меня, Чимин. Не говори, что ты… - Нет-нет, - почти кричит в ужасе Чимин, - я работал…хм… тарелкой. Мой выход был под конец встречи. Красиво разукрашивали, и подавали на мне десерт. - Блин, я запутался. Десерт на тебе? - Да, у нас в агентстве подбирали омег с интересными запахами, мой босс сам оборотень, и точно знает, что его соплеменникам понравится. Типа, если высший согласен на сделку, он подтверждает это съедая с тела омеги этот десерт. Все условно прилично, с нами нельзя разговаривать, нельзя трогать, да и занимает всё действие от силы минут пять. Унизительно, конечно. Но платят хорошо. А пока они свои переговоры вели, я мог искать, того альфу, который похитил моего Тэ, подглядывая в щелку с кухни. - Ого! Я бы так не смог, наверное. Эти оборотни небось тебя все равно рассматривали? - У меня сложный запах, Джин-и, им такие нравятся. И да, рассматривали. Но на мне маска была, ну и… все основное было прикрыто. - Видел я, что там прикрыто, когда тебя переодевал – фыркает Джин, - срамота и непотребство. Чимин смеется, чувствуя, как тревога немного отпускает его, кажется только вчера нуна так же ругалась, и думает, хорошо бы их с Кимом познакомить. - Моя нуна, ну, она главная у нас была по подготовке, так же их называет. - Ты не думай, Чимин-а, я не осуждаю. Наоборот, думаю, что ты классно придумал. И мне жаль, что твой друг пропал. - Спасибо! – Чимин прижимается к старшему омеге в легком объятии. Ему приятно, что глаза Джина, который смотрит прямо на него, наполнены вниманием и переживаниями, что видно даже в темноте. - И как Тэмин тебя на такую работу отпускал? – внезапно спрашивает Ким. - Легко. Мы были с ним…друзьями, - Чимин стыдливо опускает глаза, признаваться сложно, - прости, что обманывал. Но мне для работы нужно было прикрытие, я плохо вру, и боялся проколоться, если всем говорить разное, поэтому мы и играли в пару. - Так… ладно… это не очень приятно узнать… Но Тэмин так на тебя смотрел, не очень, знаешь ли, на притворство было похоже. И зачем прикрытие? - Хм… Понимаешь, с омегами для нантаймори заключают контракт. Обычно на полгода, год, иногда больше. Но фишка в том, что высшие могут этот контракт перекупить, забрать себе омегу на выходные, например. А я такого не хотел, поэтому заключал контракты на разовую работу, где четко прописано время и обязанности, а ещё его нельзя перекупить. Тэмин был причиной заключать такой контракт перед каждой работой. Сэджин-ним, когда унюхал мой аромат в первый раз, был готов на всё. Потом, правда, жалел, но я стоял на своем, «жених не разрешает». - Чимин-а, но и ты играл отлично в чувства, я даже ничего не заподозрил. – Джин игриво подмигивает. - Ладно тебе! На самом деле я влюбился в Тэмина в какой-то момент. И… сколько мы тут, кстати? в общем, в тот четверг, когда Кихён с Высшим укатил, Тэмин мне тоже признался. И это должен был быть мой последний выход. Я уволил детектива, который искал Тэ в городе, по больницам и моргам, решил отказаться от поисков. Два года прошло. Ни единой зацепки о Тэ. И я подумал, что хочу попробовать жить дальше. - Чимин-а… - в голосе омеги слышится сочувствие и понимание. - Корил себя немного, это да. Но решил, что вот он мой альфа, который столько для меня сделал, помогал, поддерживал, когда я опускал руки. А на том последнем вечере, случилась какая-то ерунда. Оборотни, когда в комнатку заходят, чтобы свой десерт отведать или отказаться, обычно всегда принюхиваются, шумно так, как собаки, знаешь? Если что-то вкусное рядом. Так и тот, вошел, принюхался, всё как обычно. А потом буквально выгнал своего будущего бизнес партнёра, и у меня от его голоса… мурашки по всему телу. А он… он стал обнюхивать меня всего, не касался правда, но все имя спрашивал. А я лежал ни жив, ни мертв. Молчал, и офигевал. Со мной такого никогда не было. Я… Я возбуждался от его аромата. - Ого! Может у тебя как раз течка начиналась, вот и отреагировал на альфу рядом, тем боле такого сильного. - Нет, течка у меня должна была быть месяца через два, не раньше. Это то и странно. Чимин сам не замечая, задумчиво стучит пальцами по кровати. У него, и правда, стабильный цикл, эструс раз в полгода, без сбоев. - А почему ты… ну, сбежал? Контракт-то, как я понимаю, твой закончился, и этот высший должен был уйти несолоно хлебавши. - Меня нуна предупредила, что высший у босса требовал мой контракт. А то, что случилось с Тэ… Они берут, что хотят. А тот оборотень, господин Мин, он какая-то шишка в правительстве, кто ему запретит. И я сбежал. - А Тэмин, - несмело спрашивает Джин. – Он, наверное, тебя ищет? Ждет? И почему, ты мне сказал, не отвечать ему? - Он… он… - на глаза Чимина наворачиваются слёзы, стоит вспомнить ночной разговор с альфой, - я ему позвонил первому. А он раскричался, сказал возвращаться к высшему, что он меня метить не будет, ему не нужны проблемы от господина Мина. Чимин чувствует, как слезы обиды и злости снова текут по щекам, он и так не особо доверял альфам, которые любят действовать с позиции силы, казалось, вот, нашел, того самого идеального, любящего. А правда оказалась очень неприятной, и больно ударила по чувствам и самооценке Пака. Его любимый и, вроде как, любящий альфа, был готов отдать его другому, только бы не лишаться места в компании. - Вот, мудак, - ругается Джин, - хорошо, что ты потом мне позвонил! А не ломанулся в одиночестве спасать свою симпатичную жопку. Друг улыбается, но в его резковатых движениях, которыми он поправляет волосы, а потом сбившуюся под ним простыню, видно, что он зол и расстроен. - Спасибо, тебе, Джин! Правда! Не знаю, чтобы я делал один. Сколько я провалялся? Чувствую себя ужасно, сил нет совсем. - Неделю, Чимин-а, самую страшную в моей жизни неделю. Ты не ел, я пытался кормить детскими пюрешками, но тебя от всего тошнило, почти не пил, мне удавалось только тряпицами губы твои промакивать, да в рот шприцом вливать. И колоть подавители, самые сильные, что я тут в округе нашел. - Тогда не удивительно, что у меня нет сил. – И снова крепко прижимается к другу в объятиях, - спасибо, правда, я не могу выразить, как благодарен тебе за помощь. - Не за что, Чимин-а, давай теперь поспим, вода в кувшине рядом, пей сколько хочешь, а утром я что-нибудь сварганю на завтрак, и мы подумаем, что делать дальше. Омеги ложатся рядом, и Ким засыпает раньше, как бы его ни взбудоражил рассказ друга, он слишком устал, а Чимин, уткнувшись лбом между лопатками друга, и прислушиваясь к его мерному дыханию, сам не замечает, как тоже погружается в сон. *** Утром Чимин просыпается от непривычных звуков, за окном шелестит ветер, звон капель дождя, ударяющихся по стеклу, и тихое посапывание Джина. Чимин уже очень давно не просыпался рядом с человеком, которого он любит и доверяет. Так спокойно и уютно ему было только рядом с Тэ. Омега улыбается, даже не раскрывая глаза, у него прекрасное настроение, он чувствует невероятное облегчение, будто каменная плита перестала давить на грудь, от того, что вчера обо всем рассказал Киму. Отгоняет все мысли про подлость Тэмина, про странного высшего, здесь и сейчас он счастлив. Если бы можно было остаться тут навсегда. Чимин знает, что это невозможно, его жизнь там в городе, да и Джина задерживать дальше не хорошо, у друга папа в клинике, у них у обоих учёба, экзамены на носу и диплом. Потерять все, что таким трудом, упорной работой в институте зарабатывалось несколько лет, омеге будет обидно. Пак не спеша сползает с кровати, не шумит, натягивает какие-то спортивные штаны, висящие неаккуратно на стуле, скорее всего в них ходил Джин, но у него невелик выбор, и выходит из комнаты. Домик маленький, видно, что давно запущенный, одноэтажный, всего с одной отдельной комнатой, в которой Пак с Кимом и ночевали, и кухней, которую сделали в общем помещении, вместив туда стол со стульями и небольшой диван. Чимин рассматривает огромную печь, он такие только на картинках видел, странного вида и формы дрова, накиданные рядом, и душу наполняет такая огромная благодарность к Джину, который не просто спас, вытащив из города, но и умудрился придумать, как позаботиться о нём в таких условиях. Он как раз рассматривает печь и думает, не спалит ли он тут все, если попытается зажечь огонь, хотя он это только в теории представляет, когда из спальни, потягиваясь выползает Ким. - Чимин-а, не лезь, - сонно бормочет он, - я сам, я уже разобрался, что там и как. Ты перекусил чем-нибудь? - Нет, только осмотрелся. Тут мило, но… - Запущенно, да я знаю. Когда дедушка умер, бабушка почти сразу за ним ушла. Они всю жизнь душа в душу тут прожили, и даже, когда деревня почти опустела, а папа редко мог вырваться им помогать, отказались в город перебираться. Продать не получилось, кого заинтересует древний дом, да и папа говорил, что не может. У него тут воспоминания детства. Джин рассказывает, а сам немного неловко закидывает тонкие лучинки в печь, поджигает с помощью бумаги, и кладет самые тонкие дрова. - Форма у дров такая странная, - с хитрой улыбкой тянет Чимин. - Ах, ты! Я тут корячился, тупым ржавым топором пытался хоть что-то сделать, пока ты там в комнате помирал от температуры… - Шучу, Джин-и, шучу! Я просто соскучился. - По крику? Так я могу и просто так покричать на тебя Пак Чимин! - Нет, по твоему ворчливому настроению с утра, - омега показывает другу язык, и они оба заливаются смехом. - Ладно, - отдышавшись, и раскрывая пакеты на столе, начинает Джин, - у нас есть пара пачек рамена, готовый рис, тунец в банках, и немного овощей. Я брал максимально не портящееся. - Мне все равно, я голодный как волк. - И худой как щепка, - замечает Ким. – Ты правда почти исчез, Чимин-а, ты и раньше был…ну, худеньким, а теперь, вон, кости торчат. - Эх, все тренировки насмарку, - Чимин осматривает свои тонкие руки и впалый живот, замечая правоту друга. - Пока вода закипит, предлагаю почистить зубы и умыться, правда удобств тут никаких, поэтому я на крыльце это делал. Чимин первым выходит на улицу и вдыхает влажный воздух, от дождя его закрывает на удивление ещё крепкая, небольшая крыша, а в углу на столе стоит бутылка с водой и две зубные щетки, одна из которых не распакована. - Бохи! Чистить зупы такое баженсто! – бормочет неразборчиво Пак, пока активно двигает щеткой. - Фто? - Говорю, чистить зубы такое блаженство, - Чимин сплевывает густую пену в траву и повторяет. – Как мало нужно, чтобы оценить прелести цивилизации. - Ох не говори, я знаешь в каком ужасе был, пока с печью разбирался, да туалет искал. За скромным завтраком Джин начинает разговор первым, Пак чувствует, что омега переживает и успокаивающе поглаживает его предплечье. - Нам бы в город, мне папу навестить нужно, я старался в клинику звонить, и пока все хорошо, но мне хочется быть поближе. Да и с учебой… Я старосте написал, что у нас течка у обоих грянула, так что он обещал прикрыть, но в понедельник уже надо быть в институте. - Я и сам думал об этом. В тот вечер я был слишком напуган и растерян, да ещё Тэмин со своими угрозами «он тебя везде найдет». На работе мой адрес не знали, про место учёбы тоже. Если только Тэмин меня не сдал. Но для начала они должны были его найти, а это не так-то просто, когда знаешь одно имя и только. Да и я данные свои в договоре указывал неверные, мне помогли поддельный айди добыть. Босс думаю догадывался, но я всегда выходил, когда просили и никого не подводил, так что он не докапывался. - Это отличная новость, Чимин-а. Поиграли немного в шпионов и ладно. Было страшно весело. Нет, не так. Было очень страшно и немного весело, первые минут пять. Больше не хочется. Только прости симку я твою выбросил, как и свою, запаниковал. - Ладно, симка, это может и к лучшему, - усмехается Чимин, удивляясь про себя, какой у него находчивый друг. - К Тэмину, как я понимаю, возвращаться не хочешь? - Нет. Он… я ему не доверяю больше... Хотя его с одной стороны понимаю, но и простить не могу. - Тогда в город? Поживешь пока у меня? Папы все равно нет, а с твоей квартирой решим. - Да, пора возвращаться. – Соглашается Чимин, и мысленно молится Матери Луне, чтобы всё обошлось, и мистер Мин о нём забыл.