Шрамы на твоём голосе

Стайлз впервые в жизни не знал, что сказать… вернее написать. Тысячи слов вертевшиеся у него в голове бесконечным потоком, резко остановились и перемешались в неразборчивую кашу, из которой он с трудом мог вычленить лишь жалкое «прости». Хотя и прекрасно понимал, что его извинения, в принципе, ничего не изменят. Так что, да, сказать ему было нечего… — Даже не поздороваешься? — наконец, прорезал тишину усталый голос Джона. Стайлз еле заметно вздрагивает и, пересилив себя, всё-таки поднимает глаза на, стоящего у стены, отца. На удивление, он не выглядит рассерженным или раздраженным, скорее смирившимся… а еще пугающе безразличным. — Спокойно, ребёнок, — мягко говорит шериф, заметив его учащенное дыхание. — Дыши нормально. Стайлз натягивает на лицо виноватую улыбку и послушно делает пару прерывистых, но глубоких вдохов, параллельно пытаясь вернуть себя самоконтроль. Шериф дает ему это время, терпеливо ожидая, когда подросток сможет вновь на него посмотреть. Спустя пару минут, дыхание его сына полностью восстанавливается. — Молодец, — хвалит его Джон, так и не решившись подойти ближе. — Не пугай меня еще больше, я и так на успокоительных. Не думаю, что мой организм переживёт еще одну дозу. Пока Стайлз растерянно хлопает глазами, старший Стилински, незаметно разжимает стиснутые до побелевших костяшек кулаки. — Я предлагаю оставить разбор полётов на потом, хорошо? — предлагает он, убедившись, что сын в порядке и готов его слушать. — Когда ты сам этого захочешь. Но если у тебя есть какие-то вопросы, задавай. Подросток делает еще один глубокий вдох, будто перед прыжком в холодную воду, и неуверенно вертит в руках телефон. — Ну же. И Стайлз решается. Открыв необходимое приложение, он быстрыми движениями набирает один из самых важных вопросов, который должен был быть задан уже давно. — Ты во мне разочарован? — Можно и так сказать, — немного подумав, безжалостно отвечает шериф. — Но на то, ты и ребёнок, чтобы разбивать своему родителю сердце. Верно? Грустно усмехнувшись, он, наконец, отлипает от стены, служившей ему неплохой опорой, и медленно подходит ближе к кровати. Всё это время, Стайлз не отрывает от него затравленного взгляд. — У кого-то это «F» по всем предметам, у кого-то повышенная агрессия, да наркотики в конце концов. А у моего ребёнка, друзья оборотни и куча секретов, которые как выяснилось, могут в любую минуту свести в могилу. Но не это меня «разочаровывает», Стайлз, а то, что я так и не смог заслужить твоего доверия и в целом оказался плохим отцом. Услышав это тихое признание, подросток отчаянно качает головой. — Не смей так говорить! — печатает он непослушными пальцами. — Ты лучший, отец во всем мире, я доверяю тебе полностью. — Я так и понял. Особенно после разговора со Скоттом. — Я хотел тебя защитить! — Забавно, — гневно прищурив глаза, комментирует отец. — Семнадцатилетний подросток, не способный без катастрофы разогреть еду в микроволновке, защищает шерифа города, с военным прошлым и табельным оружием за поясом. На это Стайлзу ответить было нечего, поэтому он просто пожимает плечами. - Потрясающая логика, — продолжает мужчина, скрестив руки на груди. — Только что-то меня в ней смущает… Наверное, мы немного изменим в ней последовательность. Теперь Я буду защищать ТЕБЯ. И только попробуй вновь в своей чудесной голове переставить значения этих местоимений. Ей богу, выпорю. Последние слова про порку, действуют на парня словно оплеуха, заставляя вновь вспыхнуть тому огню гнева и смущения, что оставил после себе «побег» гадкого оборотня. — Ты меня не тронешь, — рассерженно пишет подросток, вспыхнув алым цветом от шеи до кончиков ушей. — У тебя духу не хватит поднять на меня руку. Джон позабавлено вскидывает брови. — Я попрошу Дерека, — беззаботно отвечает он на выпад сына. — У него рука не только поднимется, но и опустится. Стайлз пораженно выпячивает глаза и, кажется, от возмущения давится воздухом. — Когда вы спеться успели? — немного придя в себя, печатает он. — Я против вашего общения! — Если бы не он, ты бы истек кровью в нашем доме. — Если бы не их семейка, ничего вообще бы не произошло. Вообще и ничего. — С твоей везучестью, ты бы и без них справился. Вместо оборотней, нашел бы вампиров. И в твоем организме всё равно осталось бы мало крови, — говорит Джон, красноречиво указывая на бинты сына. — И всё же, пап, из всего сверхъестественного в своей жизни, я готов терпеть только Скотта и, изредка, Дитона. Никакого Дерека и стаи. Я клянусь, что больше не буду творить херни, даже на психотерапевта согласен, Только убери их. Джон отрицательно качает головой. — Дерек же рассказал тебе о дежурствах? — уточняет он и, получив быстрый кивок, продолжает. — Так вот, либо они дежурят с тобой, либо я делаю, как ты хочешь, но при этом увольняюсь. Парень поражённо сморит в ответ и чувствует, как где-то глубоко внутри образовывается противный ком тошноты. — Ты не можешь… — Вот именно. Но я это сделаю, чтобы не оставлять тебя наедине со своими проблемами. — Господи, боже. Они тебя околдовали, — в неверии пишет Стайлз. — Ты не мой отец. — Если тебе будет легче, меня долго уговаривали… минут пять, наверное, — в ответ ехидничает шериф. — Аргументы были достойными. — Не знал, что ты берешь взятки. — За эти сутки мне пришлось не только их брать, но и давать. Хорошо, что деньги были не мои. Стилински младший недоверчиво смотрит на шерифа, затем дарит ему полную скептицизма улыбку. — Верить или нет, дело твоё, — отмахивается от него Джон. — Главное, что мы с Питером уладили все вопросы. Поэтому, если готов, мы можем прогуляться до смотрового кабинета и, со спокойной совестью, ехать домой. Пальцы Стайлза при упоминании дома с силой впиваются в корпус телефона, а сам он начинает яростно кивать головой. — Тише, а то сейчас еще и в травму со свернутой шеей попадем. Но подросток уже не слышит, что говорит ему отец. Повоевав немного с одеялом за свободу собственных ног, он рывком скидывает его на пол, и слитным движением встает с постели. Предательская дрожь волной прокатывается вдоль напряжённого позвоночника, заставляя острые коленки неожиданно подогнуться. Чтобы окончательно не упасть, Стайлз хватается за прикроватную тумбочку и тут же шипит из-за прострелившей боли в израненных запястьях. — Может, стоит оставить тебя здесь, — бормочет себе под нос, наблюдающий за ним шериф. Несмотря на то, что вопрос явно риторический, парень всё же протестующе машет головой. — Горюшко моё… Джон шагает ближе к сыну и осторожно подхватывает его за талию, помогая выпрямится. Прихватив одной рукой штатив с капельницей, другой он направляет сына в сторону входной двери. — Поковыляли. Чувствую, дорога будет длинной, но как-нибудь дойдём ребёнок. Вот увидишь, дойдём… И почему-то Стайлзу кажется, что речь идёт совсем не о смотровом кабинете. *** Дальнейшие события Стайлз мог описать одним словом — «Раздражение». Его бесило абсолютно всё, начиная с придурошного психотерапевта с его — «Что вы думаете по этому поводу…», заканчивая укоризненными взглядами Скотта. Это он еще не берет в расчёт, надоедливые, как жужжание навозной мухи, дежурства стаи. Стоило отцу шагнуть за порог, как тут же словно из-под земли вырисовывался кто-то из его «друзей» с очередным тупым предложением погулять, поиграть, поесть… Стайлз их полностью игнорировал. Он демонстративно закрывался в своей комнате, и на все просьбы (угрозы) выйти, просто посылал прогуляться по лесу, на луну повыть. Порой, он даже телефон в руки не брал, чтобы поддержать неловкую беседу. Блокнот в это время «красной тряпкой» лежал внизу на кухонном столе. Так что, Стайлз веселился знатно, выводя окружающих своим молчанием до полного бешенства. И все было бы прекрасно в этой маленькой, даже мелочной мести, если бы не одно «НО» — сопутствующее ей, неугасаемое раздражение. Поэтому, спускаясь вниз по лестнице этим утром, Стайлз уже накрутил себя до состояние тихой ярости, которое вмиг ушло в ступор при виде мирно беседующих на кухне отца и Дерека. Несмотря на все разнообразие членов стаи Хейл, сами носители фамилии ни разу с момента выписки на его пороге не объявились. Так что появление в его доме одного из них, явно ничего хорошего не сулило. — Доброе утро, солнышко! — ехидно здоровается оборотень, «заметив» замершего у лестницы подростка. — Пока мы тебя ждали, думал, утону в дешевом кофе! Копошащийся в это время с кофемолкой шериф, отрывается от своего занятия и, окинув возмущенным взглядом темноволосую макушку, отвешивает ей не сильный подзатыльник. — Еще скажи, что его в тебя насильно заливали, — тихо бурчит он, отворачиваясь обратно к кухонному гарнитуру. — Доброе утро, ребёнок. Взяв с верхней полки пачку с кофейными зернами, он, как ни в чем не бывало, ссыпает их внутрь пластмассовой чаши и спокойно спрашивает в повисшей тишине. — Ты будешь завтракать? Стайлз переводит потрясенный взгляд с отца на потирающего затылок Дерека и неуверенно качает головой. — Сказал, что будет, — искажает его ответ Хейл, пользуясь тем, что Джон стоит к ним спиной. — Я сам его покормлю, а ты собирайся, а то еще опоздаешь. Возмущенный до глубины души Стайлз беззвучно открывает рот и, показывает фак в ухмыльнувшееся лицо оборотня. Тот, в свою очередь, отвечает ему тем же. — Господи, дай мне сил, — вздыхает шериф, словно заметив их манипуляции. Включив кофемолку, он слегка морщится толи от жужжащего звука, толи от поведения «детей», и уже полностью разворачивается в их сторону. — У меня двойная смена в участке, поэтому на ближайшие пару суток вы будете предоставлены друг другу. Большая просьба, остаться в живых и по возможности невредимыми. Вы меня поняли? — Да, сэр, — быстро отвечает Дерек, не спуская многозначительного взгляда с подростка. — Но в свою защиту скажу, что именно ваш сын первым машет кулаками. Так, что в случае чего, я имею право на самозащиту. — Не паясничай. — Нет, правда. Он ударил меня в палате, и у меня неделю щека ныла. Джон закатывает глаза и возвращается к завариванию кофе. - Разбирайтесь сами, — снова бурчит он, ссыпая получившийся порошок в кофейник. — Я отказываюсь в этом участвовать. Тем временем подрагивающие руки Стайлза, добрались до телефона. — Я не останусь с ним, — печатает он со скоростью света. — Почему не Скотт? — Ты сам себя слышишь, — вмешивается Дерек, не давая шерифу ответить. — Ты и Скотт на два дня, в одиночестве, уже звучит, как катастрофа. Джон в безмолвном согласии вскидывает свободную руку вверх. — Я лучший из вариантов. — Ты худший из вариантов, — тут же парируют в ответ. — Вся ваша братия — худший вариант. — Ты предвзят. Раньше мы тебе нравились. — Только не ты. К тому же, РАНЬШЕ ты не был таким разговорчивым! — А ты таким молчаливым… — Всё хватит, — вмешивает Джон, наконец, победив кофе машину. — Мне плевать, что именно вы не поделили, но если продолжите в том же духе, я заберу вас с собой в участок и запру до конца своей смены. Ясно? Парни синхронно вскидывают брови и скептически смотрят в ответ, на столь громкое заявление. — Господи, — тяжело вздыхает шериф, потирая переносицу. — Чёрт с вами, мне некогда разбираться с этим детским садом. Я действительно опаздываю. Дерек, когда кофе стечет, выключи, пожалуйста, агрегат. Указав головой на наполняющийся кофейник, он поощрительно хлопает мужчину по плечу и устремляется прочь из злополучной кухни. Стоило ему скрыться за поворотом коридора, как Стайлз впивается вымораживающим взглядом в лицо нахального оборотня. — Не смотри так на меня, — поморщившись, говорит тот. — Глаза выпадут, моргать не сможешь. Стайлз сердито пыхтит и демонстративно уходит вслед за отцом. Шериф предсказуемо находится в прихожей, переобувающимся в рабочую обувь. Не отрываясь от своего занятия, он слегка приподнимает голову и скользит по сыну блуждающим взглядом. — Постарайся, — бросает он одно единственное слово, пока зашнуровывает ботинки. И подросток услужливо кивает головой. Закончив со шнурками, мужчина, выпрямляется и слабо улыбается, получая в ответ, жалкое подобие собственной улыбки. «Удачи», — на языке жестов желает ему сын и, шериф, повторив его действия, всё-таки, выходит из дома. Звук закрывшейся двери, звучит для парня как опустившаяся крышка гроба. Глухо и безнадёжно. Он стоит несколько минут, рассматривая недавно вставленный замок и лениво размышляет о том, будет ли Дерек выносить дверь и от его комнаты, если Стайлзу за ней скрыться. Хотя… от такого, ведь, не спрячешься, а на «вежливые» просьбы оставить в покое, скорее всего еще сильнее прицепится. Этот репей был хуже, сжигаемых виной подростков. Потому что, у него и вовсе совести нет… — Что такого интересного ты там увидел? — неожиданно спрашивает, подкравшийся со спины Дерек. Обреченно вздохнув, Стайлз медленно оборачивается и смотрит на него исподлобья. — Ух, свирепый какой, — дразнит его мужчина, театрально приложив ладонь к груди. — Я напуган до смерти. А теперь шуруй на кухню и напугай меня тем, как поглощаешь завтрак. Именно из-за этого пренебрежительного тона Стилински решает, что рискнуть всё-таки стоит. Он стоит еще какое-то мгновение, сверля альфу презрительным взглядом, затем медленно кивает головой, то-ли давая себе обещание, то-ли соглашаясь пройти на кухню. Хейл, делает вид, что поверил в покорность подопечного, но расслабляться не торопится. Отступив немного в сторону, он приглашающе освобождает проход в небольшой коридорчик, а сам готовится в любой момент ловить строптивого парня… или уворачиваться от его удара, как пойдет. И Стайлз его не разочаровывает. Протиснувшись мимо замершего мужчины, он послушно идет в указанном направлении, но, в последний момент меняет траекторию движения и, сломя голову несётся в сторону лестницы. — Ты серьёзно?! — предупреждающе рычит оборотень за его спиной, однако подросток уже начинает взбираться наверх. — Ну, уж, нет! — кричит ему Хейл и срывается следом. Подстёгнутый азартом внезапной погони, Стайлз сам не замечает, как на губах впервые за долгое время расцветает искренняя, слегка безумная улыбка. Чужие шаги набатом звучат в ушах, но они не пугают, а отзываются томительным выжиданием где-то внутри. От переизбытка эмоций ноги начинают подкашиваться, и парень, буквально, влетает на второй этаж. Перед глазами смазано мелькает заветная дверная ручка. Подросток отчаянно тянется к ней, но чужие руки не дают её коснуться. Дерек ловит его со спины, прижав к себе за тонкую талию. Подросток брыкается, пытается вырвать, но мужчина держит крепко. Он оттаскивает свою жертву к противоположно стене и мягко впечатывает лопатками в пожелтевшие обои. — Убежал? — шепчет мужчина, прижимаясь следом к поджарому телу. Он настолько близко, что Стайлзу ведет голову и единственное, за что он может уцепиться это взбешенные глаза напротив. — Не смотри так на меня, — с неясным надрывом просит Хейл, и юноша послушно опускает взгляд, спотыкаясь о тонкие бледные губы… — Легче не стало, — устало смеется Дерек, обхватив подбородок своей жертвы. — Не дразни волка, Стайлз, если не готов нести за это ответственность. Стилински не совсем понимает, что имеет в виду Хейл, произнося эти слова. Он растеряно качает головой, пытаясь скинуть странное наваждение. Но брюнет воспринимает всё по-своему и поспешно убирает руки. — Итак, на чем мы остановились? — неловко спрашивает он, пытаясь сменить тему. — Завтрак? Вместо ответа, шатен страдальчески закатывает глаза. — Хорошо, понял, есть мы не хотим, — сдается Дерек, отступая назад. — Тогда, пока ты снова не начал удирать, обсудим совместное проживание. Твой психолог считает, что тебе нужно менять обстановку, бывать где-то помимо собственного дома. Поэтому, я предлагаю воспользоваться шансов и провести эти два дня в моём… Сил на то, чтобы спорить у Стайлза не хватает, поэтому он просто качает головой и попытается прошмыгнуть мимо габаритной тушки Дерека. Вот только крепкая рука, вернувшаяся на его талию, упрямо удерживает на месте. — Не-а, — качает головой оборотень. — Не пойдет. Мы не договорили. Парень пытается его оттолкнуть, но Хейл, несмотря на небольшое расстояние, умудряется придвинуться еще ближе. — Тебе самому не надоело, так себя вести? — заглянув в карие глаза, проникновенно спрашивает он. — Жить в постоянном страхе, отталкивать всех? Посмотри, что с тобой творится, наконец. Ты убиваешь себя, Стайлз, заканчиваешь то, что не успела совершить тварь! От последних слов подросток, дергается, словно от пощечины и поражено замирает, не веря, что оборотню хватило наглости произнести это вслух. — Вместе с собой ты и нас убиваешь, бестолочь, — продолжает с легким отчаянием Дерек. — Я понимаю, что возможно тебе плевать на это. Что ж, замечательно, мы готовы с этим мириться, только сначала, прошу, верни того Стайлза, которого я знал когда-то. Он нужен этому миру, даже если сам категорически против. Стилински чувствует, как к глазам подступают злые слёзы, но не отводит упрямого взгляда от чужого лица. — Пора брать себя в руки, детка. Весь пиздец уже закончился, осталось только устранить последствия, — увидев его состояние, смягчается альфа. — Терапия не будет работать, если ты не станешь выполнять рекомендации. Начни с малого, я даю тебе этот шанс. Позволь мне быть той поддержкой, что при необходимости заставит тебя карабкаться наверх. Ненавидь меня, призирай, да хоть проклинай при помощи куклы Вуду… Я. Тебя. Больше. Не брошу. Горячая капля всё же срывается вниз по щеке и Стайлз, чувствуя, как что-то рвется глубоко внутри, упирается лбом в чужое плечо. Сильные руки сразу же обхватывают его в ответ. — Это да? — уточняет хриплый голос сверху, на что шатен вымученно кивает головой. — Боже, это да… Они стоят так, прижавшись, кажется, целую вечность, пока ядовитая обида выходит наружу горькими слезами. Юноша вырывает её, сжимая зубы, заставляет заботе Дерека, окончательно вытеснить её из груди. Он клянётся себе, что это последний раз, когда он позволяет себе верить, что если его предадут, упомянутый мир жестоко об этом пожалеет! Постепенно, все силы сходят на нет, но и темное чувство, сжиравшее подростка изнутри, также бесследно исчезает. Он безвольной тряпочкой повисает в чужих руках. Но те даже не думают его выпускать. — Порядок? Вяло усмехнувшись, парень еле заметно кивает головой и, собрав всю волю в кулак, отрывается от теплого тела брюнета, чтобы в очередной раз заглянуть ему в глаза. — Едем? — пользуясь моментом, интересуется Хейл. — Да или нет, Стайлз, я хочу знать ответ здесь и сейчас. Подумав о том, что чёртов альфа неисправим, подросток в очередной раз наклоняет голову в согласии. — Тогда выдвигаемся вечером. Надеюсь, не сбежишь в окно, если я оставлю тебя в одиночестве? Услышав завуалированную просьбу, Стилински вскидывает руки вверх, демонстрируя всем известный жест «Сдаюсь». И мужчина одобрительно улыбается: — Хорошо, я тебе верю. К слову возле, моего коттеджа гораздо больше места для догонялок. Это я так, на будущее. Тихо посмеиваясь, он медленно, будто боясь, что его эмиссар упадет, убирает руки, и неуверенно отходит на расстояние небольшого шага. — Порядок, солнце? — на всякий случай, уточняет он еще раз. Ответом ему служит утвердительно опустившиеся веки. — Хорошо. Я буду внизу, а ты пока отдохни. Если понадоблюсь или ты передумаешь насчет завтрака, дай знать. Договорились? Хейл ласково треплет Стайлза по волосам и, не дожидаясь ответа, разворачивается в сторону лестницы. Подросток провожает его задумчивым взглядом. Он, при всем желании, не мог не заметить всех этих прикосновений, взглядов, обращений. Что-то с альфой точно творилось, и на обострившееся чувство вины, происходящее уже мало походило… Поймав себя на этой мысли, Стилински раздраженно трясет головой. На сегодня, пожалуй, хватит выяснений отношений, он слишком устал, чтобы разбираться, что творится в голове у спятивших оборотней. Поэтому, дав себе обещание, что разберется со всем немного позже, парень, отрывается от злополучной стены и, наконец, свободно заходит в свою комнату. Его встречает ннезаправленная кровать и разбросанная по полу гора подушек. В последнее время, их стало слишком много в жизни подростка. Когда Дитон снял с дома всю магическую защиту, Стайлз осознал, что снова теряет чувство защищённости в собственном доме. Поэтому стал с маниакальной одержимостью закидывать свою комнату подушками. Каждую ночь он зарывается в них с головой, и в противовес тяжёлому кокону чувствует, что дышать становится значительно легче. На вопрос психотерапевта: почему это работает? Стайлз лишь посмеялся, но этим же вечером стыдливо признался отцу, что подушки — это его безумный способ не дать себя сожрать очередной ночной твари. Прежде чем она решит откусить от него кусочек, ей придется его откопать, в процессе отплевываясь от вездесущих перьев и стараясь ими не подавиться насмерть. Любой монстр сдастся еще на полпути, от такой перспективы, по крайней мере, Стайлз бы сдался. Странная, конечно, логика, однако шериф, её по достоинству оценил — на утро в гостиной, подростка ожидала огромная связка подушек из Икеи. Теперь же Стилински младшему приходится мириться с вечным бардаком в своей святая святых. Так что в очередной раз, окинув пуховых чудищ пренебрежительным взглядом, он закидывает ближайший из них на постель и летит плашмя сверху. Кровать мягко спружинивает, вслед за собой слегка подкидывая парня вверх. Отчего-то это простое движение, теплой волной прокатывается вдоль позвоночника, вызывая на губах расслабленную улыбку. Может всё не так уж и плохо… Оставшееся до поездки время он бездарно тратит, листая бестиарий в телефоне. О том, что его попросили собрать вещи, Стайлз вспоминает лишь тогда, когда в дверь настойчиво стучат. — Дай мне десять минут, — набирает он в приложении, и Дерек, что-то неразборчиво буркнув в ответ, возвращается на первый этаж. Стоило его шагам стихнуть, как парня буквально, сдувает с кровати и он несется к распахнутому настежь шкафу. Достав с верхней полки спортивную сумку, он не глядя впихивает в нее первые попавшиеся штаны и футболки, следом летит зарядка, наушники и пара чистых носков с бельём. Он немного размышляет о том, уместно ли брать с собой гигиенические принадлежности, ведь раньше в коттедже Хейлов хранилась его зубная щетка с мочалкой. Но решив, что лишним не будет, запихивает их в боковой отдел. Наконец, укомплектовавшись, юноша еще раз оглядывает комнату на предмет позабытых вещей, и, не обнаружив их, уже со спокойной душой спускается вниз искать Дерека. Мужчина, предсказуемо, находится в гостиной, «увлечённо» смотрящим телевизор на потрепанном диване. — Готов? — обернувшись, спрашивает он, когда подросток подходит к дверям. Стайлз, изобразив на лице невинную улыбку, несколько раз уверенно кивает головой, но альфа, пройдясь по его фигуре внимательным взглядом, всё же уточняет. — Я не слышал, чтобы ты заходил на кухню… Стилински, смотрит на него пару секунд, искренне не понимая, что хочет донести ему альфа. Но осознав, что именно на кухне хранятся все его лекарства, разочарованно хлопает себя по лицу. — Клянусь богом, я знал, что так будет, — мягко посмеивается альфа, вставая с дивана. Отложив пульт в сторону, он неспеша подходит к замершему парню и утешительно хлопает его по плечу. — Я принесу, подожди меня пока на улице. Стайлз неуверенно кивает головой и, проводив мужчину взглядом до конца коридора, сам разворачивается в сторону входной двери. В голове, на удивление, пусто. Впервые за долгое время, подростка полностью отпускает от гнетущих мыслей и вечного напряжения, заставляющего кругом видеть опасность. От этой внезапной свободы, в противовес ощущаемой легкости, горло начинает сдавливать подступающая паника, а голова кружиться от потребности в свежем воздухе. Он отказывается верить, что пятиминутный разговор с альфой, смог настолько всё изменить. Даже чертов психотерапевт, имя которого Стайлз категорически отказывался запоминать, не смог сдвинуть его с мёртвой точке. А тут, по головке погладили и всё, поплыла барышня… Грустно усмехнувшись, собственной никчемности, Стайлз со всей силы толкает незапертую дверь и рывком вылетает на улицу. Вдох — выдох! По лицу мажет летний ветерок, принося аромат цветущих растений. Шатен делает глубокий вдох, впитывая в себя этот приторный запах и мысленно отсчитывает до десяти, пытаясь отпустить ситуацию. Нет ничего плохого в том, что он доверился Дереку, нет ничего плохого в том, что ему стало легче и, конечно же, нет ничего плохого в том, что он, возможно, идёт на поправку. Средство ведь не так важно, если оно помогает быстрее достигнуть цели. — Какие-то проблемы? — напряжено спрашивает, вышедший на крыльцо Хейл. Остановившись практически вплотную перед парнем, он осторожно разворачивает его к себе лицом. К счастью, Стайлз успевает полностью взять себя в руки. Грустно усмехнувшись, он раздраженно машет рукой, словно отгоняя назойливую муху и, оттиснув мужчину в сторону, запирает входную дверь. Дерек ждёт, пока замок несколько раз щёлкнет, после чего первым спускается на придомовую дорожку. Вынув ключ из замка, Стилински неспеша ступает за ним. — По дороге можем заехать в кафешку или магазин, — не оборачиваясь, предлагает оборотень. — Ты не завтракал и не обедал. А у меня только чипсы и остатки макарон. Подросток, прибавив шагу, нагоняет его и достает телефон. — Я пока не хочу есть, — озвучивает написанное механический голос. — Но если аппетит появится, не имею ничего против вчерашних макарон. — Как знаешь. Передумаешь, дай знать. При их приближении Камаро приветливо моргает фарами, отчего на лице Стайлза расплывается призрачная улыбка. Не дожидаясь возмущений, он рывком открывает дверь, после ее блокировки и уверенно занимает переднее посадочное место. Впервые со дня «знакомства» с этой машиной. Дерек на его выходку лишь одобрительно хмыкает. Всю дорогу до поместья они проводят в легком, ненавязчивом молчании. Но когда машина тормозит у коттеджа, Стайлз чувствует как недавно прогнанная паника, вновь пытается завладеть его разумом. Он смотрит, через лобовое стекло на горящие окна дома и понимает, что не задал один из самых важных вопросов его нахождения в нём. — Порядок? — спрашивает Дерек, заметив его пристальный взгляд. Стилински сначала утвердительно кивает головой, но встретившись глазами с альфой, исправляет свое движение на протестующее. — Я не буду тебя заставлять, — запоздало признается Хейл, невольно стиснув руль. — Если ты сейчас скажешь возвращаться, я разверну машину. Но если решишься, уже не отпущу, пока шериф не закончит дежурство. Стайлз пару секунд теряется в сомнениях, после чего достает телефон из бокового кармашка рюкзака и быстро вводит в голосовик: — Твоя стая будет с нами? — бесстрастно озвучивает оно, не передавая и толику волнения парня. — Я не горю желанием их видеть. Питер еще куда не шло, но остальных, не думаю, что смогу вытерпеть. — Ты каждого из них видишь пару раз в неделю. — И не думаю, что вытерплю больше положенного. Тем более всем скопом. Дерек тяжело вздыхает и вновь заводит машину. Проследив за движением ключа настороженным взглядом, парень быстро печатает: — Мы уезжаем? — Господи, Стайлз, — обречено прикрывает глаза альфа. — Ты сказал, что не можешь пока находиться с НАШЕЙ, к слову, стаей вместе. Я не могу их выгнать из дома, черт знает куда, на ночь. Естественно, правильным решением будет уехать обратно. Стилински неуверенно прикусывает нижнюю губу, но заметив сквозившее во всем облике оборотня разочарование, решает рискнуть и попробовать. — Ты чертов манипулятор, — пишет он, изображая праведный гнев. — Все такие хорошие, один Стайлз чёртов эгоист. Твоя взяла, мы остаемся, но учти, дружелюбным я не буду. Недоверчиво покосившись в его сторону, Хейл медленно глушит мотор и слегка поморщившись, уточняет: — Мне ожидать жесткого мордобоя? — Скорее морального избиения младенцев. Я не гарантию, что ТВОИМ волчатам, после не потребуется номер моего психиатра. — Думаю это того стоит, — произносит Дерек настолько твёрдо, насколько может. — Ты уже сделал огромный шаг, глупо пятится назад. Малышня как-нибудь переживёт нашествие Стилински, не переживай. Неожиданно он сокращает между ними дистанцию, приближаясь медленно, будто бы давая попытку на побег, но взглядом обещая, не минуемую погоню. Стайлз не имеет ни малейшего представления, что от него хочет этот безумный оборотень, поэтому замирает на месте, вжимаясь в мягкую спинку сидения. Он не шевелиться даже тогда, когда дыхание Хейла обжигает край его губ и резко опускается вниз, в сторону левой ключицы. В душной тишине щелкает фиксатор ремня безопасности, Дерек выпрямляется, а Стайлза окатывает волной невероятного стыда от мимолетной мысли, рикошетом прошедшейся по всем нервным окончаниям. Господи, святой боже… он, действительно подумал, что альфа его…что… Парень отчаянно машет головой, не замечая ехидного взгляда направленного в его сторону. — Что случилось? — учтиво спрашивает мужчина и подросток, разнервничавшись еще больше, посылает его своим излюбленным жестом. — Как знаешь, — пожимает плечами Дерек, будто бы не он только что вероломно вторгся в чужое пространство. — Тогда выходим. Освободившись уже от своего ремня, он первым выходит из машины и выжидающе замирает у капота. Немного помедлив, Стилински тоже выходит наружу. Вечерний воздух проходится по коже мелким покалыванием, оседая прохладой на тонкой футболке. Шатен прячет озябшие руки между подмышек и вопросительно смотрит на оборотня. — Ну, уж нет, я пойду за тобой, — протестует Хейл, верно распознав его намёк. — Вдруг нервы сдадут, и ты опять решишь удрать. Стайлз раздражено закатывает глаза, но, все же, обойдя упрямого Дерека, послушно направляется к виднеющемуся крыльцу. Практически взбежав на ступени, он немного тушуется перед дверью, дожидаясь, когда мужчина его нагонит, после чего повелительно указывает на неё рукой. — Открыто, — пренебрежительно отвечает хозяин дома, при этом не торопясь взбираться на крыльцо. Стилински ничего не остается, как самому толкнуть дверь вовнутрь. Вопреки всем опасением, прихожая встречает его абсолютной тишиной и… пустотой. Парень неосознанно задерживает дыхания в ожидании, что вот-вот со всех сторон выпрыгнут разбушевавшиеся подростки. Но сколько бы он не стоял, сосредоточенно прислушиваясь, этого так и не произошло. Стайлз хмурится сильнее и выжидающе оборачивается на Дерека. — Они у себя в комнатах, — отвечает тот на незаданный вопрос. — Хотят дать тебе немного времени. Но совместный ужин никто не отменял. Стилински еще раз недоверчиво рассматривает прихожую, после чего, стараясь разрядить возникшую неловкость, быстро печатает на телефоне: — Будут доедать макароны или давиться чипсами? — До ужина еще пара часов, приготовят что-нибудь, — бурчит недовольно альфа, поднимаясь наверх. Оказавшись возле юноши, он, не останавливаясь, протискивается мимо него и уверено входит в помещение. — Не стой столбом, как ни родной. Стайлзу отчаянно хочется написать, что он вообще-то «приемный», да и после возвращенный в отчий дом, но ему, откровенно говоря, лень всё это печатать, поэтому мысленно плюнув на всё, он следует примеру мужчины. — Чай, кофе? — интересуется Дерек, пока они следуют по холлу. Стилински отрицательно машет головой и театрально зевает, показывая, что устал. — Ваша со Скотом спальня по-прежнему на втором этаже. На этот раз парень, кивает, давая понять, что услышал. Неловко помахав рукой, он указывает себе за спину и, получив одобрительный взгляд, разворачивается в сторону ближайшей лестницы. Мужчина не идет за ним, позволяя остаться наедине с собственными мыслями. Стайлз благодарен ему за это. Поднимаясь вверх по ступеням, он словно заново переживает те мгновения, когда был неотъемлемой частью этой семьи, вернее думал, что был. И, несмотря на то, что от этих мыслей нет той тянущей боли, горький осадок всё-таки остался… Стилински не хочет чтобы, кто-нибудь видел, как его задевает вид стен, которых он когда-то сам окрашивал. Добравшись до «своей» спальни, он входит в неё так медленно, будто боится, что за дверью его ждет нечто столь ужасное, что навсегда отобьет любую охоту заходить вовнутрь. К счастью или сожалению, комната выглядит так, как он ее запомнил в последний раз. За исключением немытого стакана на тумбочке со стороны кровати Скотта. Судя по всему, друг ночевал здесь, в отсутствии Стайлза. Что ж, его право, он не в обиде. По крайней мере, не настолько, чтобы это высказывать вслух. Так что, пожав плечами самому себе, парень, мстительно усаживается на койку друга (не снимая обуви), и включает дешевый телевизор, кривовато висящий на стене. По каналам, в целом, не идёт ничего стоящего. Поэтому, пролистав с дюжину из них, он оставляет свой выбор на очередном выпуске Face Off и залипает на нем, пока желудок не взвывает голодным ревом. Стилински тянется к телефону и с удивлением отмечает, что провалялся без дела целых полтора часа. До обозначенного ужина оставалась тридцать минут. Немного поразмыслив, парень решает, что уместнее наведаться на кухню именно сейчас, когда, стая внизу не в полном сборе, чем демонстративно заявится после всех. Дерек, скорее всего, будет требовать, чтобы он не выпендривался, а ел со всеми за одним столом. Но Стайлз не может, да и заставлять себя, по правде говоря, не хочет. Поэтому, выждав для смелости пару минут, юноша, нацепляет на лицо полное безразличие и покидает приделы спальни. В отличие от прошлого раза, внизу слышатся голоса о чем-то переговаривающихся подростков. Изредка раздается стук посуды. На мгновение, шатену, трусливо хочется повернуть назад и, закрывшись в комнате, завалиться проклятыми подушками. Он сглатывает противный ком в горле. Тем временем, голоса утрачивают былую веселость, становясь на порядок тише. Стилински прекрасно понимает, что его услышали, но сдвинуться не может. — Подтолкнуть? — вдруг раздается хрипловатое за его спиной. Парень резко оборачивается и натыкается взглядом, на Питера, закрывающего дверь в свою комнату. Вопреки извечно шутовскому образу, мужчина выглядит непривычно серьезно, на лице нет и тени въевшейся озорной улыбки. Повозившись немного с замком, он закидывает ключ в боковой карман джинс и буквально впивается взглядом в замершую фигуру парня. — Ну, так, что? Сам или помочь? Стайлз растеряно пожимает плечами, не понимая, что именно предлагает ему оборотень. Столкнуть с лестницы или набраться смелости… Питер же, как всегда решает всё по-своему. — Спускайся! — приказывает он, подходя ближе. — Выпьем по рюмочке чая. Подхватив юношу под локоть, он буквально стаскивает его на лестницу и волочит до самого низа. На последней ступени, Стайлз всё же пытается вырвать руку, но чужая хватка, демонстративно усилившись, дает ясно понять, что лучше не рыпаться, а послушно следовать за серым волком. Дотащив подростка до кухни, Хейл рывков разворачивает его и, практически впихивает вовнутрь, под ошарашенные взгляды Эрики, Айзека и Бойда. — Какого хрена Питер?! — отмирает блондинка, пока остальные продолжают бездумно на них таращиться. — Ты что… — Пошли вон, — грубо перебивает её мужчина, не удостоившись даже повернуться в их сторону. Продолжая тащить безучастного Стайлза к ближайшему стулу, он мимолетно заглядывает в кипящую кастрюлю и продолжает в той же манере. — Что там, Клэм-чаудер? Французская кухня это не твоё, детка, так что можешь идти со спокойной душой, я доготовлю. — Гребанный дурдом, — тяжело вздыхает Бойд, наблюдая за тем как старший из Хейлой, усаживает шатена за стол. — Питер, отпусти Стайлза. — Он не против, — беззаботно бросает в ответ главная бета. — А вот, чтобы вы были здесь — да, так что дайте человеку поесть спокойно, не заставляйте меня повторять. Волчата обмениваются хмурыми взглядами, возвращая их Стайлзу. Тот в свою очередь, позабавлено пожимает плечами. Его начинает веселить сложившаяся ситуация, тем более, что против самого Питера он ничего не имеет, так как в прошлом от него ничего и не ждал. Так что, пусть выпендривается, главное, чтоб не переусердствовал. — Эта общая кухня, — предпринимает еще одну попытку Рейес, молчавший до этого Айзек, услужливо ей поддакивает. — Мы имеем право в ней находиться. — А это дом, купленный на мои деньги! — припечатывает мужчина, развернувшись. — И если я сказал, валить отсюда нахрен, то вы как послушные детки идёте нахрен. Дерек! Услышав имя своего альфы, подростки вмиг утрачивают свою браваду и синхронно поворачиваются к дверному проему. Спустя пару секунд в нём появляется и сам глава. Пробежавшись по всем усталым взглядом, он вопросительно вскидывает подбородок в сторону дяди. — Забирай их, — отвечает на немой вопрос Питер. — Смотайтесь в магазин, мне нужно потолковать кое о чем с лапушкой. Услышав о его намерении поговорить, Стайлз вмиг утрачивает всю свою веселость. Одно дело, когда тебя используют, чтобы позлить неугодных подростков или искренне пытаются накормить, другое притащить на очередное «поговорить». О содержании предстоящей беседы, сомневаться не приходится. Парень участвует в подобных по три раза в неделю, с все тем же злополучным психотерапевтов. Что ж, любопытно, что нового он услышит от зомби-дядюшки… Тем временем, Дерек просканировав упомянутого родственника напряженным взглядами, отчего-то еле заметно улыбнулся. — Идём, — указывает он вдруг, подопечным на выход. — Купим всякой дряни на завтра. Со Стайлзом всё будет в порядке. Волчата, странно косятся на своего альфу, но, несмотря на всё скопившееся возмущение, ослушаться прямого приказа не могут. Немного повозившись, они в разнобой поднимаются со своих мест и неровной цепочкой устремляются прочь из помещения. — Не угробь мне блюдо, — шипит, проходя мимо, Эрика, на что Питер дарит ей безупречную улыбку. — Хуже, его уже не сделаешь… Дерек, заметив их обмен любезностями, привычно закатывает глаза. — У тебя час, — говорит он дяди, пропуская девушку вперёд. — И покорми его, ради бога. Питер поспешно кивает головой и альфа, получив своё обещание, разворачивается вслед за молодежью. Спустя пару минут, до Стайлза доносится эхо закрывшейся двери. — Страшно? — интересуется Хейл, словно получив негласный сигнал к действию. Стилински скользит по нему оценивающим взглядом и насмешливо качает головой. — Вот и правильно, — удовлетворительно кивает мужчина, вальяжно присаживаясь напротив. — После пережитого, бояться то вроде и нечего. Верно? Подросток чувствует, как его сердце начинает ускоряться, выбрасывая в кровь первую порцию адреналина. Но виду, что его задели чужие слова, упрямо не подаёт. — Но ты отчего-то боишься… — продолжает свою мысль оборотень. — Глупо, лапушка, потому, что по итогу собственные страхи тебя и сожрут. Он резко наклоняется вперёд и смотрит на парня так, словно ненавидит его всем своим существом. От столь неожиданной перемены, Стилински отшатывается и порывается было встать, но Питер, сверкнув голубыми глазами, молча заставляет его опуститься на место. — О чём я, собственно, и говорил, — укоризненно говорит он под бешеный стук, чужого сердцебиения. — Типичный синдром выжившего, под соусом из паранойи. Проходили, знаем. Разглядев что-то только ему известное в глазах напротив, Хейл расслаблено откидывается на спинку стула и ждёт от парня ответной реакции. Тот, помедлив, тянется в карман за телефоном. — Я не хочу слушать эту «машинку», — останавливает его мужчина, когда юноша снимает блокировку с экрана. — И читать ничего не хочу. Отвечай сам. Стайлз раздражено качает головой, но Питер не выглядит впечатлённым. Резко выбросив руку вперед, он выхватывает смартфон и прячет его в кармане собственного спортивного костюма. Подросток провожает его действия ошарашенным взглядом. — Я слушаю, — подталкивает его бета, но парень, прикусив до боли нижнюю губу по-прежнему молчит. — Занятно… Что ж, я тебя «услышал». Хейл недовольно цокает языком и Стилински, не желая больше смотреть на его надменное лицо, начинает увлеченно рассматривать резную столешницу перед собой. - Проблема в том, лапушка, что дерьмо случается и его приходится вычерпывать, — спустя продолжительное молчание, вновь начинает бета. — Если ты этого не делаешь — захлебываешься. Не вычерпал до конца — пошло заражение. А ты барахтаешься на поверхности, заглотив добротную часть, и не собираешься что-либо предпринимать. Просто плывешь по навозному течению. От этой странной аналогии Стайлз брезгливо морщится, но, привлеченный ей же начинает вслушиваться в чужие слова. — Ты не подумай, я не издеваюсь — заметив его мимику, тяжело вздыхает Питер. — Просто и я там плавал не раз, так что знаю, о чём говорю. Моя мать была главой семейства Хейл, жесткой и тоталитарной женщиной. Я, считай ее последыш, к тому же незапланированный. А была еще умница дочка, мамина радость и красота во всех её проявлениях. Уже представляешь обстановочку в семействе? Стилински ведется на незатейливую уловку и возвращает ему заинтересованный взгляд. Хейл, тихо усмехнувшись, продолжает в ленивой манере: — Не буду рассказывать о том, как жилось недолюбленному ребёнку. А перейду к тому моменту, когда родился Дерек. Мне тогда было лет семь. Вся стая сходила с ума от восторга, одаривая дитятко всеми благами, когда я, помнится, получал всего две игрушки в год — на Рождество и день рожденье. По одной, от всей стаи. Я естественно возмутился и знаешь, что случилось? Меня продали в соседнюю стаю, потому что мать решила, что со мной слишком хлопотно! Единственный раз в жизни показал характер, и оказался не удел. Мда… Благо, святая Талия, решила, что так поступать нельзя и рванула за мной через весь штат, только я уже успел побывать на «Собачьей бойне». Нужно объяснять, что это такое? Стайлз не знает, но исходя из названия, примерно представляет, что там могло происходить, поэтому неуверенно кивает головой. К счастью, Питер решает не вдаваться в разъяснения. — Меня забрали домой. И вот чудо, мамаша, полностью пересмотрела своё поведения и стала самой любящей на свете. Мне кажется, что всё это было для отбеливания репутации, но не суть. Главное, что меня любили. Только вот, здесь, — оборотень несколько раз стучит себе по виску. — Уже коррозией въелось, насколько легко меня выкинуть в утиль. Я рос, ненавидя их всех, но пытался доказать свою значимость, выгрызал себе место зубами, даже палачом не чурался бывать. И когда меня вроде бы приняли, знаешь, что произошло? Дерек привел домой подружку, которая заживо спалила всю стаю… Он практически шепчет последние слова, и от этого шепота по спине подростка бегут колючие мурашки. А Хейл, ненадолго замолчав, вдруг встает из-за стола и, подойдя к кухонному гарнитуру, достаёт с верхнего ящика початую бутылку мутноватой коричневой жидкости. — Оказывается, я любил их, — признается Хейл в повисшей тишине. Откупорив тару, он щедро выплескивает содержимое в ближайшую кружку и задумчиво вертит её в руке. Стайлз, в это время до побелевших костяшек сжимает край своей футболки. — Я знаю, что ты видел, как жрут других людей, а я наблюдал за тем, как горит моя семья. От тебя откусили кусок, меня пожрал огонь… Мы оба обзавелись шрамами, но самые глубокие остались внутри. Мои — в голове, твои — на голосе. И я, черт возьми, лучше всех знаю, что ты сейчас делаешь! Стилински чувствует, как помимо привычного кома внутри горла, его конечности опутывает крепкий узел, сдавливая нервы до мелкой дрожи, пробирающей до самых кончиков пальцев. Казалось ткань сжать сильнее просто не возможно, но парень блестяще с этим справляется. Оборотень же прекрасно слышит, что творится с человеком за его спиной. — Неприятно? — уточняет он, обернувшись. — Мне тоже. Наблюдать, как ты повторяешь мои же ошибки. Ненавидишь себя, наказываешь за то, что выжил и, о, боже, как клишировано, отталкиваешь всех вокруг себя… Вот только в отличии от меня, за тобой вернулись, Стайлз, а я в свою очередь ничего не боялся. Так может, у тебя больше шансом, «выздороветь», если начать бороться со своими страхами? Надрывисто вздохнув, парень встает, и пока его не усадили на место, в немой просьбе указывает на выпуклость чужого кармана, где ранее был спрятан телефон. — Словами! — рычит в ответ Питер, но шатен лишь болезненно прикрывает глаза. — Что ж, поступим по-другому… В следующий миг, что то ощутимо прочерчивает воздух и вдребезги разлетается в дальнем углу комнаты. Стилински поражено оборачивается в сторону звука, где предсказуемо лежат осколки недавно наполненного стакана. — Я заметил, насколько тихо ты всё делаешь, — возвращает его внимание, воодушевленный Хейл. — Кажется не только голос… так? Ты, в целом, стал бесшумным. Ирония в чистом виде. Пора это исправлять, лапочка. Следующей на пол летит кастрюля с шедевром Эрики. В отличие от кружки, она падает на пол с глухим ударом, напрочь заливая пол, горячим супом, но Питера это не останавливает. Дотянувшись до стойки с приправами, он опрокидывает и её. — Чего стоим, круши кухню! Не бойся быть услышанным! Он протягивает, изумленному Стайлзу переполненную сушилку для столовых приборов и терпеливо ждёт, пока тот не возьмёт ее в руки. — Ну же… Стилински вскидывает на него увлажнившиеся глаза, судорожно размышляя, стоит ли принимать этот дар или продолжать жить в своем беззвучном мирке. — Бей! И парень, решается. Он просто выбивает тяжелую сушилку из хватки оборотня, и она с пронзительным грохотом падает на кухонный кафель. Подросток замирает оглушенный прокатившемся эхом. Вцепившись до судорог в штанину мужчины, от отчаянно ждет минуту, две… пять, но даже по прошествии этого времени ничего не происходит. — Молодец! - хвалит мужчина, отрывая от себя его скрюченных пальцев. — А теперь закрепим результат! В ход идёт всё, начиная с посуды, заканчивая мебелью. Сначала неуверенно, затем всё больше входя в раж. Стилински послушно выполняет указания Питера, методично разнося его дом на мелкие щепки. Сам оборотень от него не отстает. Выпуская скопившиеся страхи и боль, напарники не жалеют даже коллекционный хрусталь, передающийся не одно поколение по роду Хейл, что уж говорить об обычной кухонной утвари... Наконец, выдохнувшись, они устало приваливаются к чудом уцелевшему шкафчику, и оценивающе разглядывают результат своих трудов. От кухни осталось только одно название. И, слава Богу, что им хватило запала только на одно помещение. Стайлз не готов был помогать заново, отстраивать дом… Немного придя в себя, Хейл, проявив талант фокусника, из воздуха вынимает уже знакомую бутылку со спиртным и делает из неё жадный глоток. — Ну, что готов заговорить? — поморщившись от обжигающей жидкости, спрашивает оборотень. Прислушавшись к себе, подросток разочаровано качает головой. — Ну, ничего, всё постепенно. Будешь? Питер протягивает свою добычу другу по несчастью и тот, не раздумывая, хлебает так же из горла. Внутренности тут же скручивает от болезненно спазма, а легкие начинает раздирать глубокий кашель. — Заборная штука, да? — веселится бета, похлопывая его по спине. — Сам гнал, на травах. Людям безопасно и нас отлично берёт. Еще? Всё еще откашливаясь, Стайлз протестующе качает головой. — Как хочешь, — пожимает плечами Хейл. — Мне больше достанется. Шатен в ответ тихо посмеивается, не замечая, что позволяет тихому звуку вырваться из своего рта и навзничь приваливается к оборотню. На губах последнего, расцветает до неприличия довольная улыбка. Они сидят так, пока подросток не засыпает достаточно крепко, чтобы не услышать, как стая возвращается назад. На кухню, предусмотрительно заглядывает один Дерек. — Я забыл его покормить, — с ходу признается дядя, переключая его внимание с разгрома на свою скромную персону. — Зато пошумели знатно и…. барабанная дробь… он смеялся. Прогресс на лицо. Так что увольняй того психиатра, и плати мне вместо него. Альфа устало качает головой, но его бета отчетливо видит, насколько эти новости его воодушевляют. — Я возмещу ремонт, — замявшись, говорит он, стараясь скрыть неловкость от осознания чужого счастья. — Завтра подсчитаем убытки. — Ты не должен этого делать, — по-доброму усмехается альфа. — Если захочешь, разделим счёт пополам. Не нужно покупать себе место, Питер, мы и так в охренительном долгу перед тобой. Старший из Хейлов еле уловимо дергается и, стараясь не показать, как сильно его задели слова племянника, привычно отшучивается: — Это ты еще мамин сервиз не видел… Ну, да ладно, забирай своё сокровище и проваливайте спать. А то что-то я тоже перебрал, спать хочется — жуть просто. Покивав для убедительности несколько раз, он аккуратно отодвигается от посапывающего юноши. — Чего встал? — Прикидываю, с какого угла к нему лучше подступиться, чтоб ненароком тебя не облапать, — ехидно огрызается Дерек, но все же послушно подходит к полулежащей парочке. С помощью дяди, он поднимает Стайлза на руки и бегло попрощавшись, пробирается через обломки на выход. Питер же остается допивать свою бутылку в полном одиночестве.