I wanted to do a lot more than play footsie with you

Солнце золотит стены кафе сквозь стекло с названием и графиком работы. В углу за столиком сидят студенты – судя по форме с эмблемой, – и что-то переписывают, в их стаканах остатки льда под слоем воды. Ким отворачивается от них, когда называют его имя, сообщая, что заказ готов. Он складывает вай, благодаря работницу, и забирает со стойки пакет и стаканы. Ныряет в автомобиль, устраивает пакет на пассажирском, ставит стакан с чаем в термоподстаканник и пьет свой, в этот раз маленький, кофе, набирает сообщение Танкхуну, в трех предложениях рассказывая о разговоре с Порче. Оглядывает дорогу и ждет, когда появится возможность вклиниться между автомобилями. Включает радио и свербает остатками напитка, понимая, что порция сиропа уже осела. Черный автомобиль останавливается и мигает поворотником, показывая, что хочет занять место Кима у тротуара, и Ким выруливает на полосу. По радио окончание сводки новостей, сменяющееся прогнозом погоды и рекламой торгового центра. Ким переключает волну, когда останавливается на перекрестке, и слушает приглашенного в студию искусствоведа, который рассказывает об открытии выставки. Поворачивает направо и ругается на доставщика, решившего проскочить после смены цвета – водитель такси, что впереди кимовского автомобиля, едва успел затормозить, чтобы избежать столкновения с мопедом, и теперь тряс кулаком, высунутым в окно. Ким дожидается, когда такси продолжит движение, и следует за ним еще три квартала, после они разъезжаются в разные стороны. До обещанного дождя часа три, и небо яркое и безоблачное, солнце отражается от почти зеркальных поверхностей офисного центра так сильно, что Ким жмурится, выруливая к съезду в парковку, вставая за белой хондой. Проезжает мимо охранника, беседующего с полицейским, и паркуется между пустыми местами Пита и Порша. Если со вторым все понятно, у него выходной на зализывание ран и выбор автомобиля, то почему Пит и Вегас еще не приехали, не понятно. У сканера на него наваливается Биг и рассказывает, что ночью на парковке напали на парня – с ним все в порядке, нападавшего скрутил его коллега, – и Чан сорвался в три, когда их разбудил звонок от охранника. – Чан, конечно, лучший, но он отвечает за наши этажи, а не все здание. За что вообще Дан получает зарплату? – Биг нажимает кнопку двадцать четвертого и отходит, задвигая Кима в угол, чтобы девушки с десятого, судя по нажатой одной из них кнопке, могли войти в кабину лифта. – Этот обмудок хотел, чтобы этажные дежурили по очереди на парковке вместо того, чтобы нанять еще охранников. Ким дожидается, когда девушки выйдут, и кабина двинется выше, чтобы добавить несколько существительных и прилагательных к обмудку. Биг кивает и хлопает его по плечу. Лифт останавливается на двадцатом, впуская Чана, обмахивающегося папкой. – Напомнил им об условиях договора аренды, – говорит он, кивая Киму в приветствии. – Я тебе завтрак привез, – Биг поднимает пакет с контейнером. – И отменил бронь, вечером отсыпаешься. Чан мычит, закрывая глаза и опираясь на парня. Ким говорит, что принесет им пирожные позже, когда получит их от Вегаса, и Биг улыбается, обещая в благодарность бронь на любую дату в родительском ресторане. – Только предупреди за пару дней, чтобы я сказал матери оставить вип пустым. Его, конечно, не каждый вечер занимают, но чтобы точно был свободен. Лифт останавливается на двадцать четвертом, и парни выходят в коридор. – Отлично, давно хотел там побывать, но поймать свободный столик – что-то из фантастики, – Ким знает, что этот ресторан слишком популярный, и люди бронируют там места за месяц и больше. На вип он даже не замахивался, для ужина в одиночестве это слишком пафосно и скучно. Для ужина с Порче закрытая от чужих глаз кабинка, тихая музыка, добавляющая атмосферности, вкусная еда – именно ей семейный ресторан, разросшийся из небольшого кафе, и обязан своей популярностью, – и интерьер в спокойных тонах – идеально для непринужденной беседы о чем угодно, чтобы после отправиться гулять городу, наполняющемся ночью. Кимхан заходит в кабинет и улыбается широко, когда Порче поднимает голову и смотрит в проем. Трясет стаканом с чаем – молочный с таро и кусочками кокоса – и пакетом с пирожными с тамариндовым джемом, подходит, чтобы оставить все это рядом с монитором компьютера Че – Арму достает из сумки упаковку жевательных конфет с панданом, которые удачно увидел у кассы и захватил, – и наклоняется к уже своему парню, целует в щеку и вздыхает. – Я пытаюсь придумать, что сказать, но все, о чем я могу думать, это о том, какой ты милый. Порче стонет и отталкивает Кима: – Иди и работай. Он дуется, но догадывается, что несмотря на любовь Порче к флирту – с Кимом, не другими, только сейчас проносится в мыслях, – младший к более откровенным жестам на работе относится настороженно. У них, конечно, никто не осудит – не только потому, что у Че в защитниках сам Вегас, способный оформить увольнение по статье, – но в других компаниях сплетники изворачивали искренние чувства в грязь. Ким обходит столы и включает компьютер, теребит сумку и гоняет в голове мысль, что у них с Порче сегодня рубашки почти одного оттенка, словно море в шторм встречается с морем, еще ожидающим этот шторм. Ухмыляется, думая, что обязательно утянет младшего к любому зеркалу, где можно сделать красивую фотографию – первую в качестве пары. Работать не хочется совершенно, хочется сбежать с Порче куда-нибудь подальше от офиса. – На обед идем в кафе, – Че выглядывает между мониторами и подмигивает. – Это свидание? – тянет рот, поднимая другой уголок губ, Ким, наклоняясь ближе. – Нет, это обед, – говорит Порче, а потом добавляет шепотом: – На свидание поведешь на выходных. – Я, конечно, вас поздравляю, – Арм смотрит поверх монитора. – Но сначала работа. Кимхан, зайди к печатникам минут через двадцать, у них файлы на печати с проблемами выходят, отредачишь на месте. – Окей, – отвечает парень и выбирается из ремня сумки, ловит взгляд Че и поднимает подбородок. – Я был хорош в твоем сне? – беззвучно спрашивает Порче, и Кимхан стонет. Падает на кресло, пишет, что «очень, но в жизни лучше, чем во сне» и отправляет. Пит хлопает сначала дверью, а потом его по плечу, проходя мимо, и говорит, что Вегас и Макао сегодня отсутствуют, ставит коробку на стол и двигает к Киму. – Вегас передал. Они как дети малые, – кидает папку на стол. – Поспорили вечером, кто больше съест чипсов, и получили легкое обезвоживание. А я вообще не знал, что у нас так много чипсов в доме. Дружно закатывают глаза. Ким ставит сотню на то, что все это зачинил Макао. Не Вегас же, в самом деле. Смотрит на уставшего и взъерошенного Пита, тянется в мысли, что сам бы сидел у кровати Порче в такой ситуации, а старший приехал в офис. И думает, что ненадолго, Пит дергает пальцами и постоянно включает и выключает экран, пустующий без уведомлений поверх фотографии троих парней. – На что спорили? – спрашивает Арм, поднимаясь на ноги, когда принтер начинает шуршать листом. – На право выбора цвета стен в гостиной, – фыркает Пит. – Победил я… – Потому что не участвовал, – заканчивает за него Ким и листает план на следующий месяц. – А что у нас седьмого? – Церемония награждения чего-то там, у Вегаса потом спросишь, – Пит поворачивается к нему и ложится на столешницу. – Мне надо домой, зря только потратил время на дорогу. У вас же все закончено, да? Ким же не говорил, но думал, да. – У меня шоу на правки и к печатникам заглянуть, – загибает пальцы, считая. – Ну, макеты шоу сдавать в пятницу, так что тебе пока не сдаюсь. У Арма проект тоже на этапе правок, а Порче сдался полностью вчера и перед отпуском только на подхвате, если надо будет. Пит кивает и ладонью ведет по лицу. – Тогда давайте свалим, я отпускаю, – парень поднимается и смотрит на коллег по очереди. – Где радостные крики? – Ага, чтобы все сюда сбежались? – хмыкает Порче и поднимается на ноги, смотрит на Кима. – С правками завтра разберешься, а сейчас пойдем к твоим печатникам, люлей выдадим, чтобы учились работать с настройками. Пит говорит, что заглянет потом к печатникам, чтобы проверить их на жизнеспособность, и тянется к сумке, закидывает в нее папку и отлипает от столешницы. Кимхан вытягивает ноги, попадая ступнями по ногам Арма и получая пинок в ответ. Усмехается и встает, выключает компьютер и поднимает сумку, забирает пакет с пирожными у подошедшего Порче, кладет его поверх коробки и устраивает ее на предплечье, отмахивается от руки Пита, желающего потыкать пальцем в щеку. – Такие милые, аж зубы сводит, – улыбается Пит. – Я к своим спорщикам, готовьте шутки к их возвращению. По пути к лифту Ким утягивает Порче в кабинет, где выкладывает четыре пирожных на лист бумаги и говорит Бигу, что он сегодня тусит тут в одиночестве, отдыхая от болтовни Макао и Порша, и тот обещает добавить шуток от себя к их возвращению, но молчать сегодня, чтобы никто не решился на смертельный номер, просясь домой, раз начальства нет в офисе. В лифте Ким встает полубоком, прячет коробку и пакет за спиной младшего, вытягивает руку, обнимая, и делает несколько фотографий, взрываясь теплом, когда Че сначала подмигивает, глядя в отражение кружка камеры, а потом поворачивает голову, чтобы прижаться губами к щеке Кима. Последняя фотография смазанная, но такая идеальная, и находит свое место в аккаунте Кимхана с подписью о кусочках паззла, оставленной Порче. В кафе они, конечно, идут, но уже на ужин, проведя день в квартире Кима в компании сладостей и сериала, который выбрал Порче. Кимхан абсолютно не ожидал, что вид Порче в его – кимовской – одежде настолько выбьет из себя, что будет хватать воздух ртом и ткань футболки пальцами. Че нежно улыбается на это, подходит ближе, кладет ладони на пальцы, вытягивает из них ткань, гладит большими пальцами тыльные стороны ладоней и просит дышать на счет. Ким смущается своей реакции, но Че утыкается носом в его шею и признается, что сам часто задыхается так же. Кимхан выворачивает ладони, переплетает их пальцы и поднимает одну руку, чтобы губами коснуться ладони Порче. И так и замереть, пока Че в кожу рассказывает, что в момент, когда осознал, что влюбился, сильно и ярко, настолько испугал своим состоянием Порша, что тот почти дозвонился до больницы в поисках помощи. Как выхватил смартфон из руки брата, сбрасывая вызов, и рассыпался эмоциями в его объятиях. Что испугался до паники, когда почувствовал столько, что был готов сам приехать к Киму, чтобы стать одним из тех, кто на одну ночь, и баюкать свое разбитое сердце после. Кимхан ощущает, как щиплет глаза, как слезы начинают выбираться наружу, и просит прощения. За свою репутацию, за то, что не сказал, не объяснился сразу, как только понял, что хочет с Порче разделить жизнь, а не постель. Что заставил парня испытывать боль, когда хочется приносить счастье. Порче губами собирает его слезы по щекам и крепко обнимает. Говорит, что эта боль в прошлом. Говорит, что опять развели сырость. А потом выглядывает поверх плеча и толкает Кима на диван, забирается рядом и обвивается вокруг, требуя выдать ему пульт от плазмы. Кимхан стирает остатки слез ладонью и шарит ей между подушками. История агента увлекает Кимхана – но не настолько, чтобы не теряться каждый раз, когда осознает, что они с Порче в самом деле вместе, что Порче в его руках реален – вот такой, теплый и улыбающийся, порывающийся объяснять, почему этот момент на экране очень важен, что осекающийся, чтобы не выдать спойлеры. – Спасибо тебе, Порче, – говорит Ким, поворачивая голову, чтобы взглянуть на младшего в двадцатый раз за последние десять минут. Че мычит вопросом и поворачивается – их губы почти касаются. – За то, что сказал «да». Порче трется носом о кончик носа Кима и улыбается. А потом слышит реплику героя и шикает: – Все пропустишь, смотри. Киму очень тепло и очень счастливо. Он не настолько верующий, как Вегас, но обязательно отведет Порче в храм, чтобы создать заслуги вместе. В пятницу Ким встречает Сэнда и щелкает пальцами. Точно, Сэнд и его выступления, а он уже сломал голову в поисках идеального свидания. – Сэнд, – ухмыляется он, отбрасывая сонливость после трех часов сна, и поворачивается к парню, узнает группу на его футболке и снова щелкает пальцами. – Мне уже не нравится, но валяй, – Сэнд смотрит исподлобья, не прекращая тыкать в экран смартфона. – Сколько нужно заплатить, чтобы завтра вечером в баре ты пел только жутко романтичные песни? Сэнд поднимает бровь и оставляет экран в покое. Поднимает вторую бровь и отталкивается от зеркала, к которому прижимался, наклоняет голову и тянет ладонь ко рту. – О, твой парень, по которому ты сохнешь полгода, согласился пойти с тобой на свидание. Соболезную ему. – А ты откуда… Блять, – Ким понимает, что первое: он точно ныл Рэю, второе: Рэй уже растрепал это Сэнду. – Он самый, – смеется Сэнд, откидываясь назад. – Приводи своего парня, все будет нежно и слащаво. – Так сколько? – спрашивает Ким, готовый хоть сейчас открыть банковское приложение. – Десятку скинешь и купишь закуски, – хмыкает Сэнд и возвращается к экрану, оживляя его и продолжая печатать. – А не много? – Ким толкает его в плечо. Немного, но просто подразнить хочется. – Десятка за вечер? Обычно берут двадцатку минимум, – Сэнд толкает его в ответ. – И без алкоголя, у Рэя тяжелый период сейчас. Насмотрится на вас и снова полезет в бутылку. Ким поднимает руки, обещает следить за тем, чтобы ничего, кроме лимонада, не было ни у них, ни у Рэя, и выскальзывает из лифта первым. Пишет сообщение Порче, который второй день как в отпуске и уехал до завтрашнего утра в Чианграй, чтобы посетить Чиангсэн и заполнить карты памяти фотографиями. Че наверняка еще спит, потому что всю ночь бродил по ночному рынку, заполняя диалог снимками и видео и выискивая самые странные футболки, показывал их, подписывая, что Киму купит, вместо всех рубашек, из-за которых у Порче колени подгибаются каждый раз. Ким записывает десяток голосовых, в которых рассказывает, как у него у самого колени подгибаются, когда Порче стоит просто оказаться рядом. Теперь уже скрывать это – не то, чтобы скрывал ранее, – не имеет смысла. Че отвечает одним голосовым – таким стоном, что Кимхан отзывается скулением и тяжестью в паху. И парень теряет желание сна, обретая желание забраться в душ, чтобы расправиться с нарисовавшимся стояком. Субботним утром солнце забирается в незашторенное окно, и Ким вздыхает во сне, но почти сразу же просыпается и отворачивается от лучей. Шарит ладонью по кровати, находит смартфон и разблокировывает экран. До будильника семь минут. Отлично. Перекладывает устройство на подушку, чтобы не смахнуть, пока будет выбираться из постели, и откидывает одеяло, перебирается к краю кровати и опускает ноги на пол. Садится и потягивается, поворачивается в стороны и разводит руки, наклоняет голову вперед и тянет шею, потом ладонями проходится по задней части, надавливая на мышцы. После утренних процедур в ванной упаковывает себя в тонкую персиковую рубашку поверх белой майки и белые хлопковые брюки – на темные вещи даже смотреть не хочется после проверки прогноза погоды, – ныряет в песочного цвета кеды и подхватывает белую сумку. Когда лифт останавливается на его этаже и раздвигает створки, Ким видит девушку с этажа выше и складывает вай, заходя. Ким знает ее уже год, с момента, когда поймал кошку в коридоре и позвонил по номеру на ошейнике. Набирает сообщение Танкхуну, спрашивая, когда тот будет достаточно свободен для встречи в офисе, чтобы разобраться с документами. О том, что он привезет еще один документ, Ким не сообщает. Чтобы не срываться через полгорода к расчувствовавшемуся брату. Когда Танкхун только начинал проект центра, то сразу же отказался от предложения использовать деньги Кима в качестве инвестиции, объяснив это тем, что Ким – единственный из них, кто отказался от участия в семейном бизнесе, решив строить свою карьеру отдельно от них, и эти деньги ему будут нужны, и не слушал о том, что Кимхан после покупки квартиры на последнем курсе к тому счету не прикасался. С помощью вегасовского юриста Ким нашел способ передать те деньги через ежемесячные пожертвования, и когда компания объявила, что будут принимать такие пожертвования со дня открытия центра, юрист подготовил нужные документы, Кимхан их подписал. Осталось только вручить Танкхуну. И не задохнуться в его объятиях после. Кимхан сворачивает к лавке, чтобы купить фруктовые соки, по пути в аэропорт и по почти пробке добирается под аудиоспектакль по радио, удачно ловит место на парковке не слишком далеко от входа и выбирается из автомобиля. И полчаса стоит, опираясь о капот автомобиля, – одежда все равно отправится в стирку сразу же, как он окажется дома, так что собрать пыль с поверхности не кажется ужасной идеей, – ожидая, когда младший выйдет на улицу. Виджет на экране показывает цифру в тридцать шесть, и Киму остается надеяться, что ближе к ночи температура будет более благосклонна. Рэй скидывает сообщение о том, что они с Сэндом ждут их сегодня в восемь, и как бы Ким не хотел быть с Порче вдвоем, но у Рэя есть забронированный столик, а у Кима нет – когда он позвонил в бар, ему сообщили, что все заняты, – и тусоваться у барной стойки в ожидании освободившегося столика не хочется больше. Да и вряд ли Рэй будет с ними весь вечер, потому что смотреть на Сэнда на сцене, находясь у этой самой сцены, тот любит так же, как и смотреть на Сэнда в любое другое время, когда парень рядом. Машет рукой, когда видит Че, щурящего глаза под ладонью. – Я соскучился, – бурчит Порче, ныряя в объятия и утыкаясь в грудь старшего. – В следующий раз поедем вместе, – обещает Ким. – Я тоже скучал. – Порш бы сейчас сказал, что мы драматизируем, но сам ноет, когда не видит Кинна дольше двух дней, – Че отстраняется и смотрит внимательно. – Это же точно не сон, да? – Точно, – улыбается Ким и целует его в лоб. – Куда хочешь? – В кровать, – фыркает Порче и выбирается из рук. – Пока не отосплюсь, не выберусь из спальни. И ты тоже, я собираюсь отсыпаться на тебе. Кимхан благодарит Будду за то, что Порче все это выдает сейчас, а не в дороге, потому что колени привычно слабеют, и он откидывает голову назад. Порче смеется и чешет под подбородком – чтобы после прижаться туда губами. Теперь у Кима еще сердце заходится. – Двигайся, я хочу попасть в свою комнату до того, как проснется Порш, – парень тянет его за рукав и открывает дверь, кидает рюкзак на заднее сиденье и забирается на пассажирское, сразу же включает радио и переключается между станциями. – Твой брат меня убьет, – Ким падает на водительское место и пристегивает сначала Порче, а потом себя. – Только покалечит, разве что, – когда они оказываются на трассе, Че съезжает ниже и поворачивается к Кимхану. – За что ты такой красивый? – За то же, за что ты красивый, – Ким подмигивает ему и возвращает свое внимание на дорогу. Порче громко подпевает балладе и качает закинутой на колено ногой в такт. Кимхан сдается на середине второго куплета, и оставшийся до дома братьев путь они поют вместе, то и дело переглядываясь и улыбаясь. Че засыпает сразу же, как устраивается на Кимхане и зарывшись лицом в шею. Ким засыпает через несколько минут, убаюканный спокойствием и теплом. В баре слишком много людей, но Кимхан впервые не бесится с этого – все его внимание направлено на Порче, который подпевает Сэнду и потягивает лимонад ярко-голубого цвета. Рэй понимающе хмыкает, наблюдая три песни за ними, и хлопает Кима по плечу, сообщает, что будет в толпе около сцены, чтобы ближе к своему парню. После четвертой песни Сэнд объявляет, что сегодня все песни для пары, которая тут на первом свидании, и Порче широко распахивает глаза и смотрит на Кима. Кимхан кивает, подтверждая, и Че порывисто обнимает его, шепча, что это очень хорошее свидание. – А почему не идеальное? – спрашивает Ким в шею младшего. Порче отодвигается и щелкает его по лбу: – Потому что оно еще не закончилось, – усмехается. – Может, ты скосячишь позже. Кимхан дует губы и жмется ими к коже. Выпрямляется, кладет ладони на щеки Порче и обещает, что не накосячит. Че улыбается и кивает. Если Кима спросить об этом свидании, то все, что он сможет рассказать, то, какой Порче красивый. После последней песни, когда Сэнд прощается со зрителями, Ким наклоняется к Порче и спрашивает: – Мне все эти месяцы было интересно, твои губы так же хороши на вкус, как выглядят? Порче поворачивается и выдыхает: – Попробуй, – сам же первым сокращает расстояние между губами. Кимхан теряется в поцелуе и недовольно мычит, когда Че отстраняется. Сбоку раздается смех Рэя, и Ким поворачивается к нему. К ним, потому что Сэнд тут же, стоит, закинув руку на своего парня. – Не думал, что доживу до этого момента, – отсмеявшись, заявляет Рэй. – То же самое могу сказать, – парирует Ким. – Но вот мы здесь. Сэнд дает ему пять, говорит Порче, что, если что, найдет ему парня лучше, но Че сообщает, что у него уже лучший, так что неактуально. Парни встречают рассвет, сидя на площадке в парке. У Кима горят губы от поцелуев, и ему слишком это нравится. В среду Порче пишет, что приедет вечером и останется на ночь. «Да, для того, о чем ты только что подумал». Ким запинается за свою же ногу посреди коридора и влетает в Порша. Удачно, конечно же, потому что Поршу жутко интересно, что же Кимхан увидел в смартфоне. Ким еле отбивается от расспросов, не признаваться же в том, что Че максимально прозрачно намекнул на секс. Пит выгоняет его из кабинета за час до конца рабочего дня и обещает сдать его Поршу, если завтра Кимхан снова будет в нерабочем состоянии. – Тебе повезло, – говорит, открывая дверь. – Если бы ты пытался проебать мне дедлайн… – Я понял, но сегодня правда… – парень упирается в косяк, потому что определенно близок к тому, чтобы растянуться на полу. – Не хочу знать, – Пит все же выталкивает его в коридор и закрывает дверь. Кимхан хмыкает и сбегает раньше, чем его заметит Вегас – тот вроде как собирается утащить Пита на свидание в очередной пафосный ресторан. Доезжает до дома в рекордные сроки и замирает около двери. Ему нужно прибраться? Или подготовиться? Или Порче захочет сам подготовить? Скулит и звонит Че, который успокаивает его – и смеется, конечно, с нервничающего парня, – и просит подождать его приезда. Кимхан не может сидеть спокойно, поэтому подрывается и меняет постельное белье, брызгает парфюмом для ткани на шторы, вытаскивает из бара бутылку вина лохматого года и бегом добирается до двери, когда раздается звонок. Порче смотрит на бутылку вина и вздыхает. – Сегодня никакого алкоголя, Ким. Я хочу, чтобы мы были абсолютно трезвы. – Не получится, я безумно опьянен тобой и любовью, – признается Кимхан и замолкает, позволяя Порче решать, как именно и в каком темпе они будут двигаться. И Порче решает, затаскивает их обоих в душ, но ничего не делает, просто жмется, обнимая, позволяя воде смывать этот день с их кожи. Кима трясет в предвкушении, и он шепчет об этом, когда они оказываются в спальне. Порче улыбается широко, ладонью давит на плечо старшего, опуская того на кровать, садится на колени и смотрит. Ким оглаживает взглядом тело парня и думает, что сердце все же достаточно сильно, чтобы справиться с заполошным стуком. Смотрит доверительно, поднимается на локтях и выдыхает благоговением: – Я, должно быть, в музее, потому что ты действительно произведение искусства. Парень смеется, говорит, что эта фраза слишком заезжена книгами и фильмами, но окей, они оба в музее сейчас. Пальцами выводит узоры по ногам, понимается выше, устраивается поверх, и Ким едва сдерживается, чтобы не заскулить. Он чувствует так много в этот момент, что удивляется, как внутри может быть столько эмоций и чувств одновременно. Порче шепчет в его кожу, что чувствует то же самое. Через две недели Ким соглашается на съемки. Обрадованный Бостон приглашает всех увидеть это, потому что «после такого точно конец света будет», но Порче громко предупреждает, что если кто-нибудь сунется в студию во время съемки, то устроит тому личный конец света. Бостон шипит о собственничестве и напоминает, что снимки будут напечатаны в нескольких журналах. – И этого достаточно, это мой Кимхан, – Че выталкивает его в коридор, оборачивает и оглядывает каждого. Все клятвенно заверяют, что не то, что в студию, даже на этаж не сунутся. Порче хмыкает и возвращается к работе. Вместо обеда Кимхана долго красят и укладывают волосы, заливая их цветным лаком, потом втягивают в прозрачную блузку и черные джинсы с прорезями и первый комплект украшений. Парень едва узнает себя в зеркале и вздыхает. А потом замечает поплывший взгляд Порче и улыбается. Ладно, ему – Киму, – уже не настолько не нравится еще не начавшаяся съемка. Следующий час он проводит в движениях по указке Бостона – посмотри туда, наклони голову, подними голову, вытяни руку, закрой глаза, открой рот, да не так широко, ты не на коленях перед Порче, в самом деле, повернись спиной и посмотри через плечо, – и в смене четырех комплектов украшений. Когда Бостон листает снимки на экране камеры после последнего комплекта, Порче громко шепчет: – Все? Бостон кивает, только просит вернуть одежду в целости. Порче ничуть не смущается намека и тянет Кима за рукав, сообщая, что через три двери от студии пустой кабинет. Кимхан задыхается от заполошно бьющегося сердца и обгоняет Порче, теперь уже таща парня за собой. Они возвращаются через полчаса, и Бостон оглушительно ржет, толкая обоих к зеркалу. Порче обводит кончиком пальца пятна смазанной косметики и говорит, что это можно использовать в рекламе домиков для аренды парами. Ким шипит, что больше никаких съемок, и быстро выскальзывает из одежды, забираясь в свою и уносится в туалет смывать остатки макияжа. В субботу Порче устраивает генеральную уборку дома, впрягая в это не только своего брата, но и Кинна – Ким долго ржет, совершенно не сочувствуя брату, никогда не прикасавшемуся к процессу уборки. Это Ким еще до смерти отца сбежал из дома на съемную квартиру – сразу же, как дохода от подработки в универе и написания работ ребятам с этого же факультета стало хватать на оплату комнаты, – Кинн и Танкхун, конечно, съехали из дома после смерти отца, но сразу же обзавелись приходящими уборщицами в свои квартиры. Ким же, даже имея достаточно средств для найма, не стал искать постоянную работницу, раз в квартал вызывал клининг, чтобы оформили ему генеральную. Он даже задумывается, а не специально ли Порче устроил уборку именно сегодня, договорившись с Поршем, чтобы сбить спесь с Кинна, потому что вспоминает, как когда-то Че жаловался, что клиниговая компания отменила их заказ, но не предупредила об этом, и парням пришлось оставлять ключ соседке и по пути в офис искать другую фирму, которая бы согласилась приехать в этот же день. Порче приезжает к Киму после заката. Сразу же оборачивается вокруг парня и вдыхает его запах. Кимхан гладит его по спине и спрашивает, хочет тот ужин или фильм, или сразу душ и кровать. Порче скребет футболку на груди старшего и задумывается. – Я сегодня не в себе. Могу я вместо этого почувствовать тебя? – тянет Порче и тянется к губам Кима. Ким понимает, что Че думал не о том, что ему хочется, а выискивал в памяти фразу. – Можешь, – выдыхает Ким после долгого ленивого поцелуя. Включает случайный фильм из предложенных плеером – про путешествия во времени, как оказывается, – но не смотрит его, смотрит на Порче, лежащего на его коленях, лениво следящего за происходящим на экране и вырисовывающего узоры на бедре. После фильма Порче оживляется и тащит Кима сначала на рынок, чтобы купить продукты, а потом на кухню, чтобы вместе приготовить пад тай с тофу и арахисовой пастой на ужин. После душа Че одевается в шелковую пижаму Кима, и это так нравится Кимхану, что Порче сдается через несколько минут и затыкает ему рот поцелуем. Утром Ким просыпается маленькой ложечкой, Че осторожно перебирает его волосы, шепчет, что знает, что старший уже проснулся, и ведет бедрами. А потом переворачивает Кима сначала на спину, раздевая, а потом на живот, вылизывая кожу. Ким лежит растаявшим желе и скулит, пока Че медленно двигается, рассказывая, какой же Кимхан любимый. Седьмого, перед церемонией, Ким видит Че только уже в зале – вычурный европейский декор с обилием камня и позолоты, – и понимает, почему младший попросил быть в черном – Ким в сверкающем пришитыми стразами пиджаке и прямых брюках с черной же едва заметной вышивкой. Сам Порче в белоснежном костюме – тонкая рубашка из шелка закрыта оверсайзным, но коротким пиджаком, и брюки, чуть расклешенные на икрах, идеально облегают бедра – и задницу, если парень повернется. Кимхан облизывается. – Слюни вытри, – советует подошедший к нему Вегас. Ким поворачивается, оглядывает практически классические красную рубашку и черные брюки кузена и переводит взгляд на Пита, стоящего в отдалении. Обрезанная рубашка песочного цвета и широкие настолько, что почти неотличимы от юбки, черные брюки открывают тонкую талию, и когда Пит замечает Кима и начинает идти, брюки разлетаются, делая образ еще более тонким и хрупким. Ким не ведется на это, помня, как Пит его вымотал на татами, куда Ким забрался, ведомый спором с Вегасом. – А сам-то, – усмехается Ким, когда видит, как меняется взгляд Вегаса, стоит тому посмотреть на Пита. Пит это слышит и, догадываясь, о чем шла речь, закатывает глаза. Кладет ладонь на плечо Вегаса и оставляет короткий поцелуй на его щеке. И смотрит на Кима. – Там Дан приехал, – видит, что Кимхан не понимает его, добавляет: – Он был очень настойчив по отношению к Порче, но мы помогли ему уволиться за три месяца до тебя. Кимхан кивает и уносится к своему парню. Никакой ревности, Порче не ответственен за поступки других людей, больше желание защитить, если потребуется. За полчаса до окончания вечера выкладывает фотографию в свой аккаунт – улыбающийся Че на фоне каменной лестницы в зале, – пишет, что «по шкале от 1 до 10 ты на 9 баллов, а я тот самый 1, который тебе нужен» и отмечает аккаунт парня. Порче видит публикацию, когда листает ленту, закутанный в одеяло после душа, пока Ким угукает в разговоре с Танкхуном, решившим получить отзыв на новый диван из своей коллекции, подаренный брату взамен наконец выкинутого. Пишет, что он десятка, и Ким десятка, отвечает разными эмодзи на комментарии их братьев под этой публикацией и машет Киму, привлекая внимание. Ким поднимает бровь и читает ответ Порче на экране, говорит Танкхуну, что у него срочное дело, – «Привет этому срочному делу», кричит Танкхун, – и забирается на кровать. – Десяточки, значит? – ухмыляется, ныряя под одеяло. Ким привычно свербает остатками кофе вместо завтрака, когда Порче заходит в кабинет и ухмыляется. И Кимхан едва замечает, как Арм стонет и щелкает мышкой, а Пит разворачивается в кресле и складывает руки на груди, потому что ожидание ежедневной фразы в начале рабочего дня заставляет его трепетать. Че подходит медленно, не отрывает взгляда от искрящихся любовью глаз и наклоняется, ладонями опирается о столешницу. – Эй, ты симпатичный, и я симпатичный. Вместе мы были бы довольно симпатичными. Киму абсолютно все равно на то, что вошедший вслед за Порче Порш демонстративно делает вид, что его тошнит, а Арм кричит о том, что «Будда они не прекращают делать это!».