— Останешься?

Коджиро не мог точно сказать, когда его место рядом с Каору заменил Адам. Он резко вклинился в их неразлучный дуэт, сделав его трио, а потом постепенно всё снова стало дуэтом. А Коджиро оказался третьим лишним. Было невыносимо больно смотреть, как Каору счастливо улыбается с кем-то другим. Всё больше катается без него, всё меньше их общих фоток в галерее его телефона. Всё больше Адама. Солнце давно село, на небе его место занял тонкий серп луны. Джо сидел на качелях в каком-то дворике, не помня, как и почему здесь оказался. Он просто приехал на их с Каору место, тайное, особенное - заброшенные склады, но вместо Вишенки встретил там лишь Адама, который, нахально ухмыляясь, сказал, что Каору теперь только его. И Джо погрузился в свои мысли. Надел наушники, встал на доску и поехал куда глаза глядят. Петлял по переулкам, разгонялся на дорогах, не обращая внимания на гневные гудки машин, и в конце концов оказался здесь. На скрипящих качелях с облупленной тусклой краской. По ощущениям, прошла вечность. На деле, два часа. Плейлист закончился, и на повторе играла какая-то грустная песня о невзаимной любви, под которую Коджиро очень хорошо думалось. Он прокручивал в памяти все моменты, связанные с Каору, а таких было почти столько же, сколько он живёт. Ведь они вместе с самого детства. Одна группа в садике, один класс в школе, а потом и две соседние парты на последнем ряду. Один на двоих бенто, один скейт, с которого Каору вечно падал, ругаясь на смеющегося друга. А потом Сакураяшики вошёл во вкус. Купил свой скейт, и с тех пор каждый день для Коджиро был особенным. Они объездили весь город, знали каждую улицу как собственный карман, каждый рассвет встречали, держась за руки на набережной. Джо заклеивал другу ссадины, Каору всегда покупал ему вишневый сок, каждый раз обзываясь гориллой. И Коджиро казалось, что так будет всегда. Ведь это правильно, видеть Каору рядом. Словно так природой и задумано. А потом.. Джо прерывисто вздохнул. Ночной холод пробирался под толстовку, в животе урчал голод. «надо бы идти домой. На что ты надеешься, Коджиро? Он не придёт, ты ему тепепь не нужен.» Раз. Кто-то резко остановил качели, и Коджиро полетел на асфальт, сдирая в кровь ладони. Два. В живот сильно пнули, и у него от боли потемнело в глазах. Три. Послышался треск, видимо, кто-то прыгнул на его итак потрепанный скейт. Четыре. Его перевернули лицом вверх, так, чтобы он видел своих обидчиков. К нему подошёл самый высокий, Сота, кажется. Один из банды Адама. — тебе просили передать, что если есть желание жить, не подходи к Черри. Он не будет твоим, и не пытайся завоевать его, иначе.. — парень не договорил и снова пнул. Как по команде, остальные двое тоже накинулись с пинками. Коджиро хватило сил лишь закрыть голову руками. Старая боль сменялась новой, органы внутри болезненно ныли. Джо точно не знал, сколько это продолжалось. После того, как троица ушла, на прощанье доломав его скейт, он ещё долго лежал, не шевелясь, и, казалось, даже не дышал. Больно. При всём при этом, на душе стало чуть легче, боль физическая перекрыла душевную. Спустя какое-то время Коджиро сел, стиснув зубы от боли. Провел по скуле, касаясь расцветающего синяка. Закашлялся и выплюнул на асфальт сгусток крови. Потом, пошатываясь, встал, подобрал то, что совсем недавно было его скейтом и медленно побрел туда, где ему казалось, был его дом. В сознании то и дело вспыхивали новые искры боли вперемешку с образами Каору, и оставшийся путь до квартиры Коджиро боролся с навязчивым желанием лечь прямо тут и больше не вставать. Перед дверью квартиры он ещё долго не мог найти в карманах ключи. Психанув, пару раз ударил по звонку, прекрасно зная, что открыть некому - родители в командировке. Потом, совладав с бесчетным количеством карманов, всё же выудил ключи и открыл дверь. Бросил обломки доски куда-то в угол, прошёл в комнату и завалился на кровать. Прямо так. Сил не было. И что-то подсказывало, что не будет ещё долго.

***

На следующий день Коджиро не появился в школе. Каору заметил отсутствие друга только к четвертому уроку. После четвёртого написал смску. После пятого позвонил, но Джо опять не ответил. Плюнув на оставшиеся два урока, Сакураяшики покидал учебники в сумку и под недовольные ругательства охранника покинул здание. Он домчался до дома Коджиро за десять минут вместо привычных шестнадцати. Взлетел на третий этаж, позвонил в звонок. Тишина. Ещё раз. Ещё. Лишь на десятый раз Джо открыл. Увидев его, Каору замер, не решаясь заговорить. Лицо и руки парня покрывали синяки, зелёные кудри слиплись от крови, в глазах плескалась боль вперемешку с отчаянием. — что случилось, Коджиро? — Каору, пребывая в шоке, не заметил, как назвал друга по имени. Обычно всегда называл нелепыми прозвищами, на которые Нанджо никогда не обижался. Джо отступил на шаг, пропуская Черри внутрь квартиры, невозмутимо ответил: — упал вчера. Голос был непривычно хриплым и тихим. Каору даже вздрогнул. — ты со скалы падал? — он перевёл взгляд на поломанный скейт Джо. — что случилось, горилла ты безмозглая?! Оставил одного на вечер, и вот, пожалуйста! Коджиро виновато улыбнулся и тут же схватился за скулу. Больно. «не на вечер ты меня оставил, Каору.» — я просто ехал, и.. — когда мы стали врать друг другу? — вдруг перебил его Черри. Коджиро хотел ответить, но вместо этого просто неуверенно пожал плечами. — зачем ты пришёл? — ты не отвечал на звонки. — а если я спал? — ты не стал бы пропускать школу из-за сна. Говоря так, Каору преувеличивал. Прогулять из-за желания поспать было вполне в духе Коджиро, и если бы в школе не было самого Сакураяшики, он бы не появлялся там вообще. Джо прерывисто вздохнул. Прихрамывая, приблизился к Каору и осторожно обнял. По дружески, ненавязчиво, так, что Черри мог в любой момент отстраниться. Но он почему-то не отстранился, а обнял в ответ. — ты идиот, жуткий просто. Ещё раз только не ответь мне, примат, я тебя убью. Коджиро вымученно улыбнулся, вдохнул аромат розовых прядей и был готов стоять так целую вечность, но знал: Каору не его. Он любит Адама, самодовольного мерзавца с каменным сердцем. А он, Коджиро, просто друг. Спасательный друг. Который всегда будет рядом, и пусть его ещё хоть сто раз изобьют. — спасибо, что пришёл. — разовая акция, в следующий раз ползи сам, придурок безбашенный. — Каору улыбнулся. В груди Джо от этой улыбки потеплело, и даже боль отошла на второй план. Каору был прекрасен и заслуживал большего, чем матадора, который наиграется и бросит его, разбив и растоптав. А Каору хрупкий, и Коджиро невозможно хотелось его защитить. В который раз теряясь в янтарных глазах, он тихо спросил: — останешься? Розововолосый кивнул и по хозяйски потопал в комнату Коджиро. А он стоял, и что-то в душе подсказывало, что согласился остаться Каору вовсе не на ночёвку. «останься в моей жизни, Вишенка, умоляю.»