То, что связывает нас.

Оставаться и дальше слушать эту мерзость, не хотелось от слова совершенно. Но и оставлять всё как есть, было бы глупо. Хотелось сбежать на всех порах, громко хлопнуть дверью, только вот, сделать нужно было совсем другое. Собрав все силы, Сынмин зашагал к двери. Громко выдохнув, постучал добрых три раза. С той стороны, послышались испуганные вздохи и тихий голос Хвана. — Заткнись! Веди себя тихо, придурок. — зашипел парень. — Будь тише. Никто ничего не заметит. — Н-но стучат…ведь. Мх~ — и снова эти ебучие, порнушные стоны. — Просто захлопнись, и дай мне дальше использовать твой блядский рот. — Но Хёнджин... — Соси, я сказал! Это было последней каплей для Сынмина. Терпеть было уже просто невозможно. — Ученик Хван! Немедленно выйди из кабинки! — Господин Ким?! — в голосе послышались обескураженные нотки. Даже такого лицемера как Хван Хёнджин, оказывается можно застать врасплох. — Не могли бы вы, прежде чем я предстану перед вами во всей красе, выйти на минутку. Нужно припудрить носик. — Не паясничай, Хван! Выходи сейчас же, иначе я зайду сам. — М? Я был бы непротив. — донёсся сладкий голос, а после торопливое копошение. — Считаю до трёх. — огрызнулся Ким, не желая больше поддерживать это ребячество. Спустя уже несколько мгновений, дверь кабинки отворилась, и из неё, даже не глядя в сторону учителя, выскользнул невысокий паренёк, худощавого телосложения. Судорожно вытирая рот, он выбежал в коридор. Сынмин проводил его гневным взглядом, и устало вздохнул, скрестив руки на груди. — Боже, за что мне всё это? — За ваше милое личико и очаровательный зад. — хихикнул слащавый голосок. Сынмин увидел Хвана, вальяжной походкой выходящего из кабинки. Лицо его было расслабленным и удовлетворённым. Что больше раздражало преподавателя, вёл он себя так, словно совсем ни при чём. Будто не ему сейчас отсасывали в школьном санузле. — Ты хоть иногда, можешь говорить нормальные вещи? — спросил Ким, брезгливо оглядев стройную фигуру. — У всех своё понятие “нормальности”. Не стройте из себя правильного девственника, когда вся школа знает, что вы трахались с учеником в этом же туалете. Он говорил это с ядовитой ухмылкой, глядя на Сынмина через большое, покрытое разводами зеркало. Пока Хван мыл руки, Сынмин представлял, как ломает их, с огромным удовольствием. — Так вот, чем ты занимаешься, вместо того чтоб ходить на занятия. — сказал учитель, когда Хёнджин повернулся к нему лицом. — Не вам меня судить. Не смотрите на чужую соринку в глазу, когда в своём и бревна не замечаете. Сынмин уже хотел открыть рот, только вот возразить было нечего. Он знал, что провинился намного хуже Хвана. И он прав, Сынмину нельзя его обвинять. Но что же тогда делать? Не может же он просто похлопать парня по плечу, мол красавчик, продолжай в том же духе, и уйти!? — Ну так что? Я полагаю, вам нечего сказать. — Хёнджин сделал шаг вперёд, смотря прямо в глаза старшему. И тут Ким вспомнил, что в запасе остался один важный вопрос. — А почему, ты назвал этого ученика Сынмином? — это обстоятельство правда напрягало Кима. — Что за глупый вопрос? Потому что его так зовут. — Сынмин заметил, что взгляд Хвана забегал по помещению. — А что? Думаете, вы один Сынмин в Корее? — и правда, может Ким просто бредит? — Или намекаете на то, что я представлял вас на его месте? Сынмин ошарашенно посмотрел на ученика, который кажется и сам понял, что спалился. — Ты называл его “господин Сынмин”. Именно так ты называешь меня обычно, верно? — Поправка. Я называю вас господин Ким. — было видно, что Хван нервничает. Только вот, почему? — И вообще, что за нападки? На вас свет клином не сошёлся. Я не какой-то там Минхо, чтобы пускать на вас слюни и ловить в школьных коридорах. Откуда он знает все эти подробности? — Если это всё, я пойду. — он нервно дёрнул рукой и пошёл к выходу, но Сынмин схватил его руку, отчего Хван нервно сглотнул. — Прекрати, Хёнджин. Я знаю этого парня. — Сынмину показалось или Хёнджин сейчас взрогнул? — Сон Юджэ из класса 1–А. Не Сынмин. Хёнджин, ты мне соврал, да? Сынмин смотрит на широкую спину. На то, как перекатываются мышцы под белой рубашкой. Он хочет уже отпустить холодную ладонь, но не успевает и шевельнуться, когда сильные руки припечатывают его к стене. Одна из ладоней обхватывает тонкую талию, яростно сжимая, другая касается нежной щеки. Сынмин смотрит Хёнджину прямо в глаза, и видит огни злости в ореховых омутах. — Да! Да, я вру! Я обо всём соврал! — кричит он, оказываясь в нескольких сантиметрах от лица старшего. — Теперь довольны, господин Ким!? Стало вам легче, когда узнали правду? Сынмин молча глядел на полное раздражения лицо. Казалось Хёнджин задыхался от гнева и негодования. Сынмин совершенно не понимал причину его поведения. — Может ты наконец отпустишь меня, и мы оба пойдём на уроки? — Почему? — прошептал Хван, ближе наклоняясь к губам учителя. — Что? — Сынмин пытался смотреть куда угодно, лишь бы не на пухлые, искусанные губы напротив. Но получалось смотреть только на них. — Почему ему можно? Почему ему можно, а мне нет? А? От громкого тона, Сынмин вжался в стену. Хван ещё сильнее прижался телом к учителю. Его рука опустилась шатену на бедро, сильнее его сжав. Сынмин тихо зашипел, понимая всю абсурдность ситуации. Его снова зажимают в чёртовом, школьном туалете. Что за херня? — О чём ты вообще, Хёнджин!? Я не понимаю… Кому ему? — Этому ублюдку, Ли Минхо! Почему ему можно трогать вас? Почему ему позволено целовать вас? Почему ему, а не мне? — Да что за бред ты несёшь?! — Ах, бред!? Хван внезапно отпустил учителя, но тут же схватил его за воротник, притягивая ближе. — Если для вас это бред, давайте тогда я тоже поцелую вас! — Хёнджин, прекрати. Ты заблуждаешься… — Сынмин всё-таки надеялся, что Хёнджин блефует. — Заблуждаюсь!? Ким Сынмин! Прекрати вешать мне лапшу на уши! — кажется Хваном уже терял рассудок. — Я своими глазами видел, как вы долбились друг другу в дёсны! — Хван Хёнджин… — Я слышал, как вы стонете! Чёрт, я даже слышал как ты раздвигаешь перед ним ноги! — Хёнджин… — Не стыдно тебе!? Тоже мне, учитель! Образец нравственности и интеллигенции, блядь! Внезапно в помещении раздаётся громкий хлопок. На лице Хвана зияет красный след от ладони. Это заставляет его наконец закрыть свой поганый рот. — Не смей повышать на меня тон! И тем более, обращаться неформально. Я твой учитель! — Сынмин уже не мог сдерживать раздражения в голосе. — А теперь слушай сюда. Во-первых, ты больше не будешь оскорблять меня. Не имеешь права. Понял? — он смотрит в лицо младшему, но в ответ ему тишина. — Я тебя не слышу. — Понял. — плюёт Хёнджин, опуская глаза в пол. — Во-вторых, даже не думай больше трогать меня. Ещё раз прикоснёшься ко мне, расценю как попытку насилия. Ясно? И снова ничего не слышу. — Да. — И в-третьих. — это было произнесено так, что Хёнджин поднял глаза, полные какого-то странного чувства. — Не лезь в мою личную жизнь. Тебя она явно не касается. Сынмин толкнул Хвана в плечо, направляясь прямо к двери. Хёнджин чувствовал себя самым паршивым ублюдком на свете. Хотелось утопить себя в ближайшем толчке. — Но если тебя это успокоит, скажу одно. Вы при любом случае стараетесь прижать меня к стенке, и это порядком надоело. Меня раздражаешь не только ты, но и он тоже. *** Прошла неделя. Ноябрь давно захватил бразды правления, и заменил последние тёплые октябрьские деньки, на холодные, промозглые и дождливые. Впрочем, погода будто была отражением настроения Сынмина. И не только его: все наши герои чувствовали себя неважно. Ну как неважно — хреново. Минхо всё это время, продолжал страдать. Он не был из тех дэдинсайдов, которые в любой удобный момент ныли о том, какие они несчастные и брошенные жизнью. Если честно, он вообще презирал таких людей. Пока не стал похожим на них. И вроде, в жизни всё хорошо. Любящая семья, любимые питомцы, три забавных котика, увлечения. Даже хулиганы отцепились, конечно не без помощи одного слишком хорошего человека. Именно из-за этого человека, Минхо каждый день чувствовал пустоту и наполненность одновременно. Он был счастлив видеть его каждый день. Только вот от осознания того, что он останется для него лишь учеником, становилось тяжело. Слишком тяжело. Минхо конечно ходил на уроки. Посещал каждое занятие. Но совсем не занимался. А на уроках физики и астрономии, вообще спал. Точнее делал вид. На самом деле, просто смотрел на Сынмина. И тупо хотел его. Всего, в любое время суток и очень. Просто замкнутый круг. С Хёнджином вообще отдельная история. Он просто послал всех нафиг. И совсем перестал ходить в школу. Вот пуф, и испарился. На самом деле, не думайте, что он сделал это только, чтобы пуститься во все тяжкие. Якобы ходить по клубам и прыгать в постель к кому попало. Ну, это тоже. Но главная причина была в том, что Хван просто не хотел больше видеть Сынмина. Изначально, он обратил внимание на красавчика-учителя, лишь с целью подразнить. Затем подумал о том, что неплохо было бы и переспать с ним. Но вот в его планы влез Минхо, и гордость Хвана была задета. Его вообще раздражала эта неотёсанная горилла. И когда он заметил, что его цель часто тусует с этим приматом, стало как-то не по кайфу. Хван стал напористее, но чем больше он газовал в сторону Сынмина, тем дальше тот оказывался. В какой-то момент Хёнджин решил что пора бросать это дело. Да только вот решить то он решил, а взгляд всё равно преследовал только одного человека. Последней точкой стало то, что Хван сделал невероятную глупость и заставил какого-то левого парня, называться Сынмином. Хёнджин помнил как разозлился, и это его пугало. Пугали чувства, которые порождал в нём Ким Сынмин. Поэтому, он решил просто сбежать. Пока не поздно. Сынмин же просто жил. Он решил для себя, что прекратит всякий контакт и с Хёнджином, и с Минхо. Исключительно рабочие отношения. Он решил, что забудет обо всём что произошло между ними. Так будет лучше. Во всяком случае о появления этих двоих, жизнь Сынмина была лучше. Точнее, спокойнее. Это его вполне устраивало. Он старался не замечать обоих парней, и это прекрасно получалось. Один сидел тише воды, ниже травы. Другой, вообще пропадал неизвестно где. Сынмину казалось, что он может вздохнуть спокойно. — И так, записывайте тему. На следующей неделе у нас будет по ней контрольная. Сынмин оглянулся на учеников. Все опустили головы в тетради, и только лишь одна голова была опущена на парту с начала занятий. Сынмин решил, что стоит разбудить Минхо. — Эй, ученик Ли. Проснись. — он осторожно коснулся плеча младшего, отчего тот поднял на учителя глаза. В них было много чего. Особенно много было боли и сожалений. — У нас важная тема. Не спи. — Мне всё равно. — Как это? Я же сказал, что по ней будет контрольная. — Ну, поздравляю. — Это всё, что ты можешь сказать? — А что ещё я должен ответить. Мне правда откровенно похуй на эту контрольную. — Минхо уже не выглядел заспанным. Он выпрямился и смотрел прямо Киму в глаза. — Считаешь, у тебя много других проблем важнее учёбы? — Сынмин явно разозлился. А весь класс уже давно переключился с нудной контрольной, на интересную сцену. — Считаю ли я? Я более чем уверен. Эта контрольная меньшая из всех проблем, которая существовала для меня когда-либо. — И что же это у тебя за проблемы, что контрольная для тебя сущий пустяк? Минхо неожиданно поднялся с места, и подошёл вплотную к Киму, заставляя его вздрогнуть. — Вы сами знаете, что это за проблема, учитель Ким. После этого Минхо направился к выходу. — Ли Минхо?! Ты куда? — Не вижу смысла оставаться. Извините, я всё равно не сдам эту контрольную. Сынмин стоял, наблюдая как Минхо уходит. Что-то внутри заскрипело. И Сынмин очень надеялся, что это “что-то” что угодно, но только не сердце. — Господин Ким, я позвал вас сюда для важного разговора. И он снова касается Ли Минхо и Хван Хёнджина. — начал директор Пак, как всегда барабаня пальцами по столу. — Кто бы сомневался. — фыркнул Ким. Хотелось вообще возразить, что он так много возиться с этими двумя, что уже чувствует себя их отцом, ну или старшим братом. Правда резко вспомнив, что отношения у них далеко не родственные, осёкся. — И так. — начал Пак, просматривая какие-то документы. — Последняя контрольная показала, что оба ученика провалились по твоим предметам. При том, что ты их наставник. Как объяснишь это? — Всё просто. Минхо перестал учиться, спит на моих уроках и даже не старается подтянуться. А Хёнджин вообще не приходит на занятия. — И ты даже не поинтересовался, почему они так делают? — Думаю, не стоит влезать в их личную жизнь. — В этом твоя ошибка как педагога. — тон директора не предвещал ничего хорошего. — Чтобы исправить свои ошибки, а главное, привить ученикам любовь или хотя бы старание к учёбе, ты теперь будешь оставаться с ними двумя на дополнительные. — Да вы шутите! Я что, похож на человека, которому нечего делать? Я не нанимался их личной гувернанткой! — Сынмин был ошарашен новостью от директора. — Я не согласен. У меня тоже есть личная жизнь. Я ведь не обязан тратить всё свободное время на этих двоих. — Ну, если ты так недоволен, я могу освободить тебя от этих обязанностей. — Правда? Я был бы очень признателен. — Ну конечно. Просто нужна твоя подпись. — Подпись? — Да. На этом документике. — мужчина протянул Киму листок с заявлением по собственному. — Только подпиши, и времени на личную жизнь останется вагон, да ещё с прицепом. — Мда, и чего я ожидал. — Не делай из мухи слона, Сынмин. Эти занятия всего три часа в неделю. К тому же, я доплачу тебе, чтоб хоть немного поднять твой азарт. — Полагаю, у меня нет выбора. — вздохнул Ким, уже “предвкушая” будущие занятия. — Именно так. Занятия начнутся со следующей недели. Место я тебе уже нашёл. Кабинет физики на четвёртом этаже. И да, Минхо и Хёнджина я оповещу сам. — Ну хоть за это спасибо. Мда, план Кима треснул по швам. Что он там хотел? Держаться подальше от этих двоих? Хах, многого захотел. Теперь он будет видеть их в неделю на три часа больше.