Voy a navegar en tu puerto azul

Voy a navegar en tu puerto azul Хината любит Бразилию. Любит залитые солнцем пляжи, синюю, искрящуюся воду океана, старую волейбольную сетку. Любит горячий белый песок, на котором не можешь стоять и принять мяч. Любит местных людей, с которыми он на одной волне, их дружелюбные, открытые лица. Хината любит их карнавалы, их спорт, любит их лёгкость, праздничность. Он просто влюблен в их отношение к жизни. Хината никому не говорит об этом. О том, как скучает. Он свыкается с этой мыслью, впуская в свою жизнь только волейбол, и все, что с ним связано. Теплая Бразилия остаётся в воспоминаниях, в лёгкой ностальгии, которую чувствует только Хината Шоё. Жизнь Хинаты полностью зациклена на волейболе. Пока не появляется Ацуму. Ацуму, Ацуму, Ацуму. Хината впервые приходит на тренировку Шакалов. Он рад видеть всех, рад идти к вершине, но когда его взгляд цепляется за взгляд Ацуму, все остальное теряется. Посрать ему, что они стоят 15 минут, и просто смотрят на друг на друга. Мия смотрит голодными зверем, как будто хочет сожрать, присвоить, взять своё. Шоё смотрит в ответ с удивлением, растерянностью, радостью. Он много раз видел сеттера рядом с ним, в солнечной Бразилии, в домике рядом с голубой гаванью и натянутой сеткой. Хината обожает пасы Ацуму. Точные, аккуратные, настолько красивые, что Хината молиться на них. Он молиться на эти мозолистые, большие ладони Мии, он любуется его бёдрами и мечтает оказаться на его «вертеле». Шоё все чаще видит сны о голубой гавани и блондине. Quisiera saber de dónde vienes tú Ацуму влюблен в волейбол. До безумия. Все его пасы, подачи, всё это—его «дети», любимейшие вещи на земле. Любой доигровщик, неспособный справится с его подачей—полное дерьмо. Он презирает таких, и смело говорит им об их ничтожестве. Но только не Шоё. Шоё. Хината Шоё. Практически все его лажы автоматически прощаются. Ацуму ждёт его выхода на площадку, ждёт его прыжка, потому что только тогда в его лёгких появляется новая волна кислорода. Он хочет Шоё. И хочет не как доигровщика или секс-игрушку. Он хочет самого Хинату Шоё. Он любит его прыгучие, сильные ноги, любит его бёдра, любит его задницу, мечтает вбиваться в неё, как в последний раз в жизни. Он любит эти странные короткие рыжие волосы. Его смех, и привычку переходить на португальский. После их первой тренировки Мия купил самоучитель, чтобы знать, что говорит его доигровщик. Ацуму наблюдает за Хинатой, внимательно, тщательно все анализируя. Запоминает его мелкие привычки, и каждый их разговор о Бразилии. Хината любит рассказывать как он там жил, кого встретил. Ацуму все впитывает, мечтая остаться с Шоё там, в этой чертовой Бразилии. Vamos a dejar que el tiempo pare Хината вытирает пот со лба, приятное напряжение в теле не уходит, а боль на ладонях заставляет Шоё тихо вздохнуть. Сетка, блок соперника, их херов либеро, прыжки Сакусы, пасы Ацуму, спина Ацуму, ру-… Чёрт. Хината прикладывается к холодной бутылке, пытаясь хоть минуту не думать о сеттере. Это порча, не иначе. —Шоё-кун, —слышится сзади хриплый голос Мии. Хината оборачивается, и вот опять они смотрят друг на друга, как будто больше не увидятся. Ацуму подходит совсем близко к Шоё, и они оба хотят быть ещё ближе, хотят раствориться друг в друге. И первый нарушает тишину Ацуму. Он обнимает Хинату, пытаясь то ли задушить, то ли боясь отпустить. Хината упирается лбом в его плечо, тяжело дыша. Время останавливается, когда они просто вместе, просто вот так. Они не могут переступить черту, хотя каждый хочет. Ацуму аккуратно берёт Шоё за подбородок, доигровщик как в бреду повторяет его имя. Он тянется к Ацуму, к его губам. Ацуму не препятствует, когда Хината начинает их терзать. Он лишь хмыкает в поцелуй, располагая руки на заднице рыжего. А тот лишь сильнее льнет, выгибается к нему, облизывает покусанные губы. Он вздрагивает, когда на его же электронные часы, приходит оповещение о том, что Мейан звонил ему уже 4 раза. Хината разочарованно опускается на скамью, но все ещё держа Ацуму за руку. Они и уходят вот так, держась за руки. И они не отпускают их, даже когда Шоё летит обнимать Бокуто. Ver nuestros recuerdos en los mares Пляж в Японии не похож на Бразильские пляжи. Здесь тоже белый песок, но он не такой горячий, он мягко обволакивает ступни. Здесь тоже чистая голубая вода, но не такая, как в Атлантике, и пахнет она не так. Здесь нет снующих волейболистов и футболистов, а все лежаки и шезлонги убраны в аккуратные горки. Какое-то странное одиночество и пустота накрывают Хинату. —Здесь не так хорошо, как в Бразилии…—Хината поворачивается к Ацуму, и ждёт пока тот опуститься на песок вместе с ним. —М-м-м, это похоже на нытье, Шоё-кун, — сеттер поправляет толстовку, —хотя на самом деле, интересно слушать твои рассказы. —Ацуму, —Шоё пододвигается чуть ближе, беря руку Мии в свою, — я просто очень люблю Бразилию, волейбол и… и тебя, —рыжик улыбается, легко и непринужденно, потому что знает—Ацуму ответит тоже самое. —Я тоже лю… а стой, Eu também te amo, во, —Ацуму улыбается в ответ, и их руки переплетаются. Но каждый хочет ещё. Мало. Очень мало. Хината аккуратно целует в щеку, скользит губами по холодной коже, пока не натыкается на губы сеттера. Ацуму приоткрывает рот, позволяя Шоё проникнуть туда. Их языки сцепляются, Ацуму кладет руку на затылок рыжего, сжимая волосы и, оттягивая его голову назад. Шоё стонет тихо, но чтобы Мия слышал. Ацуму резко оттягивает голову Хинаты, улыбается, слыша стон удовлетворения, спускаясь губами по шее к ключице. Забирается правой рукой в штаны Шоё, нежно оглаживает бёдра, намертво вцепившись короткими ногтями в ягодицы. Хината стонет, обвивая руками шею Ацуму, кладет голову ему на плечо. Внизу живота приятно скручивает. Все что было потом, как картинки в калейдоскопе. Их полуголые горячие тела, грубые прикосновения, то как Хината выгибается на члене Ацуму, то как сеттер рычит ему в ухо, задавая бешеный темп. Как они скидывают одежду, и голышом прут в море. Они смотрят друг на друга, улыбаются, и эти драгоценнейшие воспоминания остаются здесь, в водах Японского моря. Y esta soledad tan profunda… Хината сидит на берегу пляжа в Бразилии, крутя в руках телефон. Под иконкой Ацуму в телеграмме строчка «печатает», а его имя сплошь в сердечках и лисичках. Все его мобильные деньги уходят на переписку с Ацуму, и ещё чуть-чуть на телефонные препирательства с Тобио. Теплый ветер рьяно подбрасывает голубые волны, с шумом загоняя их на берег. Шоё прислушивается к шуму в соседнем районе, но ничего не слышит, кроме волн и крика детей. Он с улыбкой смотрит на телефон, где всего несколько слов о том, как Ацуму его любит, и что он будет писать каждый день, и что он его Meu precioso. Шоё хихикает, поднимаясь с горячего песка. За шумом этой бразильской жизни он практически не слышит собственного одиночества. Оно не из-за того, что он снова оставил родину, друзей, Ацуму, нет, не из-за этого. Даже не из-за того, что сегодня у него нет игр. А просто потому, что у Шоё нет ничего кроме волейбола. Он вырос на нем, он шёл к нему и с ним. Ацуму любит его также, но чуть меньше, чем сам Хината. И осознание этого вводит Хинату в меланхолию. Мия с радостью попасует мяч на берегу Бразилии, и Хината с радостью его пробьёт. Они посмеются, и соединив руки, пойдут к себе в дом, рядом с гаванью. Хината радуется, когда его мяч перелетает через сетку, и после затяжного матча, он пойдет на море, чтобы подумать о волейболе и себе. Он встретит какого-нибудь знакомого, и они сыграют сет, рассказывая друг другу о своей жизни. Хината любит Бразилию и волейбол. А ещё он любит море. И человека по ту сторону света. С крашеной блондинистой башкой.