когда она ложилась спать

      Его смех снился ей по ночам. Звонкий и заливистый, словно веселый ручей, мягкий и надрывный. И одна и та же картина — зеленое красочное поле с разбросанными то тут то там цветами, дикие плакучие ивы, роса на пятках и прохлада какой-то протекающей неподалек речушки. Они прятались в листьях ивы и смеялись без особой на то причины, тыча друг другу в бока и щекоча пальцами, падали вместе под раскидистые деревья. Наблюдали сквозь щели кудрявых листьев за небом и птицами. И пели чудесные песни, лежа в обнимку.       Его руки пахли свободой и дикими яблоками — Барбара отчетливо слышала этот запах сквозь полуприкрытые в сладком сне веки. Этот запах оставался на кончике языка и создавал послевкусие хорошего настроения на целый день. Свобода ей снилась и мерещилась в чужих лукавых глазах, глубоких и беззаботных как само небо, но она иногда с досадой думает, что почему-то не запоминает их цвет.       Его голос был похож на нежный морской бриз, обволакивал нежностью и добротой. Казалось, что он неспособен на грубый или сухой тон, этот голос был полон жизни и земных радостей. И то незабываемое чувство, когда его песнь подхватывали птицы невиданной красоты, когда струны под пальцами юного барда плыли в тишине природы — как бы она хотела испытать все это взаправду!       Но сны безжалостно остаются в ночи, насколько прекрасными бы не были. И Барбаре пора открывать глаза и забывать о том, чтобы мечтать о красивых юношах из сказок. Но вкус спелых яблок все же оседает на рецепторах.       Белые лодочки семенили по брусчатке, их хозяйка опаздывала на первую пару в престижный медицинский университет. Не то чтобы так сильно хотелось на занятия — Барбара просто не выносит разочарования в чужих взглядах. Если опоздает — увидит раздражение в глазах преподавателя, если прогуляет — чувство вины будет преследовать до конца ее дней. Хотелось бы досмотреть тот сладкий сон, — она и в этот раз не узнала что же происходит после внезапного яблочного вкуса на губах.       Массивные двери на входе метро чуть ли не сбили миниатюрную девушку с ног. Не из-за невнимательности — просто не рассчитала силы и толкнула слишком резко. Хотя и принц из сна все же не выходил из блондинистой головы будущей врачини. Вот даже его чистый голос мерещится, будто доносится из недр подземного перехода, пробивая влажный и тяжёлый воздух вокруг. Или же не мерещится…?       Девушка резко остановилась и посмотрела в совершенно противоположную сторону от той, что ей нужна. Действительно, там, в сырости темного помещения и скопления спешивших в разные стороны людей, слишком сильно выделялся худой парнишка с выкрашенными в бирюзовый косичками.       Ее кто-то толкнул в бок, но Барбара не обратила внимания. Она была очарована чистым и ясным голосом того паренька. Он спокойно перебирал струны простенькой гитары и пел так, словно не замечал толпы вокруг. Барбара еще подумала, что достаточно глупо зарабатывать на пении в такое раннее время суток. Но увидев как он мягко, словно старую подругу, обнимает свой измученный временем инструмент, поняла — парень играет исключительно для себя. И возможно теперь и для маленькой девушки в белом платье и туфельках-лодочках.       — Когда она ложилась спать, он догонял ее во снах, — тягуче напевал юноша, пряча улыбку за цветастыми косичками, — Красивый юноша с цветком, под песни Битлз босиком.       Он поднимает веки и Барбара с изумлением видит чистый изумруд. Эти до боли знакомые глаза смотрят с прищуром и озорством, в то время как нисколечки не дрогнувший голос продолжал плыть по течению умиротворенной речушки близ поля с цветами и раскидистыми ветвями плакучей ивы.       Они не прерывали зрительного контакта до последнего аккорда и до звука убывания поезда метро. Стоит ли говорить о том, что Барбара впервые не чувствовала вины от того, что поступила так, как приказало ей сердце?