Крепкая, как хеви-метал.

Артистка подошла к двери, пряча носик в шарфе нажала на звонок один, второй раз. За дверью послышалось движение, шаги, скрип половиц. Голос Лолы.– — Шарлотта! Дорогуша, что тебя привело ко мне? Возглас лучшей подруги звучал слишком… интимно. Лола не одна.       — Salut, Лола, — пробормотала Чарли, входя в прихожую, напоенную ароматами дорогих сигарет и французских духов, которые посоветовала она когда то давно актрисе. С тех пор в этом доме всегда был приятный запах розовых роз. И это так радовало, ведь… То самое ощущение, что близкий человек прислушался к твоему мнению, к твоим, казалось бы, таким незначительным советам, о которых ты забывал в ту же секунду, как вы поднимаете новую тему для разговора... согревало ледяное сердце, в котором начинала расцветать нежная, пахучая цветами весна.       — Я тебя не разбудила? — голос девушки ощутимо дрогнул, а зоркие глаза нервно метнулись по сторонам. Проверяла на наличие странностей. Внутри дома царила комфортная температура и Чарли обнаружила себя гораздо теплее. До этого бьющий в лицо и в покрасневшие щёчки мёрзлый ветер казался полным, откровенным контрастом. Как в детстве, когда приезжала к любимой бабушке и хоть скромный, но уютный домик согревал её похолодевшие пальцы, которые она в попытках отогреть, прятала в карманах. Чарли сняла шарф и бережно положила его на небольшой диванчик, стоявший в коридоре у входа. Лола стояла перед ней, по-хозяйски прислонившись спиной к дверному косяку. Она была одета в симпатичный атласный халат тёмного оттенка, что похоже на бордовый, который выгодно подчеркивал её формы, соблазнительно прикрывая длинные ножки. Чарли привыкла и поэтому не особо обратила внимание. Или, всё таки, обратила? Шарф оказался тоненький, шёлковый, однако, тёплый. Он аккуратно свился, покоясь на диванчике. Чарли подняла взгляд на Лолу, что так непринуждённо улыбалась. Шелест ткани, пока фигура свободно проходила по коридору, смешался с не очень то и спокойным дыханием Чарли. Непонятно, то ли она бегала, то ли ещё какие-то проблемы, в которые по самую макушку окунаться совсем не хотелось, если уж быть откровенной.       — Ну конечно ты меня не разбудила, зайка, — вполне отзывчиво и доброжелательно отозвалась Лола, натягивая мятный локон на волос, отпуская его, что тот запружинился и красиво "отскочил". Волосы у Лолы были что надо, ухоженные, вкусно пахнущие, в большинстве своём – лавандой. Лола, видимо, притерпелась к милой подружке. Не спрашивала, почему Чарли пришла к ней поздней и холодной ночью, не спешила выяснять и донимать о том, что случилось, хотя обычно Чарли была не очень разговорчивой и не жаловалась на проблемы в своей рутинной жизни. Не потому, что у неё жизнь сладка как сахар или мёд, а потому что не хотелось в лишний раз докучать и досаждать чем нибудь. Вроде бы, они давно уже знакомы, чтобы можно было сказать хоть пару своих проблем без зазрения совести. Но… Чарли всегда боялась стать и показаться в чьих то глазах навязчивой. Вот и теперь, переминаясь с ноги на ногу, не знала, как начать разговор.       — Чувствуй себя как дома, милашка. Чаю? — прозвучала нотка беспокойства, которая не укрылась от проницательных глаз и ушей Чарли. Гостья смущённо улыбнулась, рассматривая роскошную гостиную особняка. Она не стала отвечать на вопрос подруги и прошла вглубь, разглядывая мягкий белый ковер и дорогую французскую мебель. Которую тоже порекомендовала Чарли. А Лола и рада только, сразу обустроила всё в интересах подруги.       — Нет, спасибо, я не хочу ничего пить…– краснея отчеканила девушка, остановившись у огромного панорамного окна в дальнем углу комнаты. Там были чайные фарфоровые кружки, видимо, ждали не только её прихода. Гостиная уютно освещена, на стенах висели разные портреты Лолы в позолоченных рамках. Чарли положила на низкий столик перед диваном сумку и нервно сцепила холодные пальцы в замок. Лола подошла к Чарли сзади, положила хрупкие ладони на её плечи по обе стороны, размашисто массируя. Актриса Бравливуда точно уж чуть ниже подруги и поэтому, если можно так выразиться, упёрлась лицом в её затылок. Чарли сумела сжиться к этой близости и всё, что ей сейчас оставалось — слабо улыбнуться, позволить и просто покорно сдаться. А в воздухе всё стоял запах дорогих духов Лолы.       — Ты выглядишь встревоженно. Неужели всё так плохо, солнце? — искренне волнуясь за психологическое и физическое здоровье ближней, полюбопытствовала Лола. Чарли молчала, рассматривая цветочную аллею, которая расстилалась под окнами дома. Темно, хоть глаз коли, но всё видно, если натужно приглядеться. Она была прекрасно освещена фонарями и ухоженная, на самом заднем плане виднелись контуры нескромного пруда. Даже в этот поздний час, когда нет солцепека и никто не видит это всё, как бы, великолепие и старание. Так легко забыть обо всех тревогах, рассматривая картину, написанную умелым мастером. Лола всегда заботилась о внешнем виде. Не только о своём. Хозяйка фыркнула на её молчание и сильнее надавила на плечи, заставляя Чарли немного повернуть голову, таким образом, помечая её реакцию.       — О, так ты ещё и злая! Oh, qué pesadilla! — заметила актриса.       — Что случилось между тобой и Мелоди? — невзначай спросила блондинка и резво, в каком-то смысле решительно отстранилась от рук подруги. Она же скрестила руки на груди и хищно прищурилась, внимательно рассматривая интересующуюся Чарли.       — Она была груба с тобой? — голос актрисы дрогнул от злости, а тонкие пальцы впились в мягкую ткань халата. Чарли недоуменно подняла бровь и повертела головой в отрицании, типа, а шут его, если быть честной, знает. Лола странно промолчала, после подошла к низкому столику. Она как можно спокойно налила себе полную чашечку чая, положив несколько кубиков сахара и медленно помешала свой этакий эликсир изящной серебряной ложечкой. Не особо спешила отвечать, а через пару секунд обратила внимательные глаза на частую гостью.       — Боже, милая, ну что за вопросы! — голос стал приторно сладок. — Мы же с Мелоди лучшие подружки, или как там любят говорить «бести», ты не помнишь? — Она что-то скрывает от меня? — Она мне не доверяет. — Она лжёт. — Она… — … Разные мысли заполнили голову. Чарли не сводила недоверчивого взгляда с Лолы, которая была, кхм, точно похожа на змею, которая вот-вот укусит собеседника, травя его токсичным ядом. И плевать на её сладчайший и слащавый тон.       — Ты же ненавидишь Мелоди… — напомнила она. Чарли почувствовала себя не в своей тарелке, как увидела, что глаза Лолы сверкнули недобро. Едва заметно поморщилась, чувствуя в воздухе этот приторный запах мужского одеколона, запах пота… Опять. Сука, неужели пришла именно в момент, когда любовники подружани как слюнявые псы мешались под ногами? Никакого покоя, поговорить нормально нельзя, что уж тут говорить об каких либо других взаимодействиях, по типу: попить вместе чай или посмотреть фильм, ведь они так давно не проводили время вместе, но благо, Чарли пришла сюда не за тем, что бы чаи с яствами гонять и в обнимку киношку наблюдать. Шарлотта отвернулась от окна и отошла от подруги, садясь на диванчик у низкого столика. Чарли чуть мельтешила, от нечего делать провела пальцами по мягкой ткани белого покрывала и внимательно посмотрела на Лолу.       — Ты что, не одна? — интерес. Любопытство. Увлечение. Вот что было в светлой голове. Лола, нервно улыбаясь, сделала пару глотков и поставила чашку на журнальный столик, без какого либо стеснения откидываясь на спинку дивана. Она наклонила голову в сторону, глядя на подругу, как-то расценивающе, хлопая кукольными глазками, та в свою очередь равнодушно покоилась, не сводя с неё недоверчивого и недоумевающего взгляда. Чарли была уверенна, что слышала движение на лестнице, но смотреть туда не осмелилась.       — Может быть и не одна, дорогуша, тебе есть дело? — парировала она вопросом на вопрос. — Ты же знаешь меня, я всегда окружена вниманием…– произнесла Лола мурлыкающим тоном. М-рр. — Мне есть дело. Я волнуюсь. — Мне нет дела что ты себя ведёшь как шлюха. Мне всё равно. — Мне… Я не знаю. Чарли вздохнула от бессилия. Она не знала что говорить. Чувствовала себя глупой, кинутой. Было глупо вообще приходить. Было глупо полагать, что Лола сразу выдаст всё как на ладони, да ещё и в таком виде. В пиздец каком, если честно, чувственном халате, который скорее привлекает внимание, заставляет вглядываться сильнее, рассматривать больше и больше… Ладно. Кхм. Не добиться от Лолы правды. И вообще её поведение выглядело более подозрительным, чем обычно. Видимо и вправду, не вовремя припёрлась…и наверное беспокоит Лолу и тревожится в лишний раз. Она прикусила пухлую губу, не уверенная, как дальше поступить. Дело вот в чём, не привыкла спорить с подругой, и поэтому обычно проглатывала все её колкости. Но не в этот раз.       — Серьёзно? — она смотрела на Лолу, что ехидно улыбалась, точно как чеширский кот книги Льюиса Кэрролла, — То есть сейчас у тебя в доме парень? Ты не могла бы вытащить свою задницу и голову из постели и ответить мне нормально? Или у тебя… двое сразу? Господи. Двое сразу! Как можно было такое ляпнуть, Чарли? Скажи мне на милость, ты идиотка? О чём ты думаешь? Ты случаем не думаешь, что, якобы, твою подругу могли бы... Ох. Чтож. Ты точно идиотка, Чарли. Если ещё быть такой тупой, как сейчас, это – долбоебизм, то размышлять об подобных развратных вещах – вверх-долбоебизма! Выключи свою запрограммированность быть такой, прошу заметить и услышать, умственно отсталой, ходячая потеха. Лола засмеялась, очевидно, не ожидала такого ответа от милашной и стеснительной подруги, которая лучше промолчит и стерпит, чем огрызаться. Она по-актерски ахнула, прикладывая тонкие пальцы к губам. Действительно, актриса натуральная.       — Шарлотта, какая скверная манера разговаривать с лучшей подругой!       — Quoi?! Не смешно! Прекрати! Чарли и так ощущала себя странно, от того, что вякнула. Честное слово, она бы сейчас с воплями выбежала из дома Лолы, что бы забыть об этом всём.       — Да что? Ты за свою жизнь, например, ни разу не встречалась сразу с двумя партнёрами? — Лола легонько наклонила голову в левую сторону и внимательно оглядела Чарли. А сама она вспыхнула смущением под пытливыми взглядами подруги. Походу, ответ и так понятен. Чарли не понимала как глупо сейчас начинает краснеть. Бог его знает, а она и догадываться не хочет. Шарлотта не одобряет полиаморию. Если бы ей пришлось делить своего драгоценного партнёра с другим человеком, она бы задохнулась от ревности и неуверенности к себе, а также от вечной тревожности, что третий в их странных отношениях гораздо лучше её самой во всех, черт побери, аспектах. И что в скором времени её просто бросят, как игрушку с которой весело поигрались. Ведь…всегда бывает третий лишний. Так думала Чарли. Нет, она не думала так. Она уверила себя в этом.       — Что? Нет, конечно нет! — воскликнула она, махнув рукой в сторону огромного постера Лолы. — У меня есть достоинство, хотя бы! Лола засмеялась на её милую неловкость. Скучно живётся, однако, кому-то.       — Да? А много хорошеньких мальчиков интересуются такой занудой, как ты? — Намекнула Лола на девственный характер блондинки, что не подпускает к себе не то, что других, даже себе доверять не научилась. — Много… — Нет. Я никому неинтересна. — Я скучная. — Парни от меня хотят только секса. — Мне не нужны парни, когда есть прекрасные девушки. Чарли в который раз прикусила губу от озадаченности, и вот, начинает предательски жечь лицо. Тысяча и одна мысль просачивается в мозг, но она не знает что отвечать, что бы её не посчитали странной. Она отвела взгляд от этих ядовитых глаз, которые таращились на неё как на самый свежий кусок мяса, нервно теребя светлую прядь, натягивая её на палец. «У меня была парочка партнёров!» — хотелось воскликнуть, да погромче, с превеликой уверенностью, но вместо криков из её губ вырвался едва слышный бубнеж:       — Не то чтобы совсем мало…и вообще…pas forcément les garçons… Лола расхохоталась, чуть ли не хватаясь за чуть пухловатые бедра от смеха, откинув голову назад. Смешно? Смешно. Ага. Ебать потеха. Актриса с трудом успокоила разыгравшееся дыхание и вылупилась на Чарли, которая сидела рядом с ней, не сводя глаз с пола. Видимо, изучала. Рассматривала. А что же ещё делать, в такой незаурядной ситуации, когда не понимаешь саму себя? Стыдно.       — Ах, Шарлотта…ты даже не представляешь, какая ты все-таки скучная! И как тебе живется, не зная, как же это бывает в постели с более чем…       — Лола-а! Тут это…я кароче…ну… Выложил что ты просила. Точнее, пытался. Голос. Мужской. Чарли тут же посмотрела на Лолу с недоумением и опаской, как бы невзначай спрашивая «это кто?» Лола вздрогнула, а после встала с дивана и отряхнула халат, искренне не зная куда деть руки, что бы выглядеть нормально и не так, будто она, извиняюсь, в жопу ужаленная. Она бросила в сторону Чарли виноватый взгляд, а после мигом посмотрела на лестницу.       — Потерпи там, el idiota.       — Ты скоро поднимешься? Блин, я кажется никак эту хрень настроить не могу! — донеслось незнакомое мужское нытье и точно скулеж, по всей видимости кто-то спускался вниз. Лола услышав шаги, сквернословила и хмуро посмотрела вверх, скрестив руки на груди. Она была жуть как не рада его вмешательством. Вот бы взять намордник собачий и привязать этого лодыря, что бы не расхаживал по её дому и из кожи вон не лез, дабы опять учудить какой-то вздор, невиданный столь грациозной актрисе за всё своё время работы с подобными дикарями, как этот.       — Нечего тебе шуметь, хуеглот. Cabron! иди на своё рабочее место и сиди там смирно, куда ты прёшь, безмозглый? — пыталась избавиться от него Лола самым добрейшим способом, который она выучила на случай таких непредвиденных ситуаций.       — Ну, я…сорри. А кто эта сладкая девочка? — Небрежный и весёлый голос принадлежал парню явно выше самой Лолы, который уже стоял перед Чарли и западло улыбался. Сладкая? Нет-нет, горькая. Кислая. Солёная. Не вкусная. Хаха. Та, которую возьмут лишь в том случае, когда под боком никого не останется. Ещё один озабоченный. Мерзкий. Грязный. Противный. Чарли со страхом неопределенности смотрела в лицо парня, чуть сморщившись. Он казался ей знакомым. Красные, с заметным розоватым оттенком волосы, чуть выше неё ростом… Так похож на того парня который был вместе с Мелоди. Как там его? Дра… Дракон? Господи, будет она ещё запоминать этого металлиста, ну уж нет, хер там. Может это его брат? Лола глянула на него, переместив руки на упругие бока, и деловито кашлянула, чтобы привлечь всеобщее внимание, которое кстати не особо спешили уделять ей гостья и этот улыбчивый юноша.       — Это Шарлотта, моя - подруга. Чарли ощущала его пристальное внимание. Опять ей некомфортно, аж с окна бросайся.       — Клёво, я Честер, — он по-приятельски улыбнулся Чарли, протягивая свою исписанную руку всякими маркерами в знак приветствия. На её лице образовался интерес, думая, что ей он где-то, возможно, виделся. Или просто похож и с кем-то его путает. Выглядел как обычный чудак со своими тараканами в голове. Шарлотта с неким непониманием посмотрела на его измазанную руку, изучила, думала стоит ли довериться, подпустить к себе, а затем не очень то и решительно протянула в ответ. Лола заметив их неловкие попытки познакомиться, чуть не зарычала от злости подобно хищной кошке и оттеснила Честера в сторону, вцепившись ему в рукав белой футболки. Чарли не привыкла, что подруга знакомит её с… обычными парнями. Всегда это были звёзды разных индустрий, а тут… Хер поймёшь кто. Рак с горы. Она не сводила свой изучающий взгляд с него, пока Лола грубо пыталась отогнать его от гостьи.       — Тебе нечего делать на первом этаже. Иди на второй, там ты мне будешь нужнее, — настаивала Лола, пытаясь утянуть его в сторону лестницы у стены. Однако, тот схватился за дверной косяк, упёрто удерживаясь. Хозяйка дома разозлилась и стала похожа на Сатану в женском облике. И это сравнение совсем не с воздуха и потолка взялось, а потому что Лола покраснела точно как помидор от невиданной ранее ярости, посмотришь с другой стороны, того погляди и рога вырастут… Недоблогер только посмеялся над её убогими попытками отцепить его, ведь он ухватился мёртвой хваткой. Чарли наблюдала за ними, а как чувствовала себя? немного… не из этого мира. Ей так не хотелось вмешиваться, поэтому она просто тупо молчала, как партизанка, сверля их любопытным взглядом из-под светлых взлохмаченных волос. Она часто бывала в доме у Лолы, и бывало такое, что видела пару раз любовников подруги, в совершенно разном состоянии, кто-то полуголый, еле успевший одеться, были более целомудренные, хотя нельзя их назвать таковыми, раз они любовники актрисы. Однако, деньги нужны всем, а мальчиков-шлюх у Лолы ого-го, тоесть, дохера. Плейбои с которыми у неё интрижка максимум на пару недель, а то и дней. Не то, что ей некомфортно, но Чарли ощущала себя лишней, а когда видела очередное мужло, даже у близкого человека, ей откровенно говоря становилось плохо. У Лолы половая жизнь шла полным ходом, потому что её все устраивало. При чем, уверенным и размашистым ходом. Чарли не понимала её в этом плане. Во многом не понимала.       — Ну Лола-а! — старался образумить свою «хозяйку» Честер, оттаскивая её тонкие и ухоженные пальцы с недавно сделанным маникюром, — Там фигня случилась, я рил не шарю. Слишком запарился! Зуб даю, сервер не меняется ни в какую! Или как там… Чёта там с…ой, я аж забыл, блин, неувязочка вышла! Ха-ха…– Честер что-то несвязное бубнил себе под нос, выискивая наитупейшие причины, зато делал это с таким важным видом, что например наивная Чарли бы сразу поверила, отсылаясь на его уверенность, но уже привыкшая к таким выступлениям Лола — нет. А, кстати говоря, Лола, готовая скрипеть зубами, натягивала улыбку, силясь изображать образ святоши перед подругой. Но не удержалась, свою сучью натуру то не поменять и не увенчать пламя, разгорающееся внутри. Освободив руку, взяла его за воротник, уверенным движением дёргая на себя.       — Вечно у тебя что-то происходит, когда я занята, хуила, — шикнула актриса.       — Стой-стой! Лады, в двух словах, я нечаянно скачал ну… один вирус, он чуть все-все файлы не сожрал нахер. Ну ты это, не бесись ток, от него избавиться легко! Я уже это сделал, мисс, — более чем быстро затараторил он, дабы не получить кулак в смазливую клоунскую морду. Может актриса и выглядит как тростинка, однако, рука у неё тяжёлая, что точно пару фингалов останется. У неё было такое раздражённое выражение лица, словно он опрокинул на неё ведро с грязью и помоями. Честер был ещё тем придурком с кривыми культяпками, который сначала делал и только потом думал своей пустой головой. Она ж пустая, чем там думать и чего там напрягать? Отцепив руки, Лола тяжко вздохнула и помассировала виски, в надежде, что это поможет, ведь нарастала боль от разговора с ним.       — Убью нахрен. Честер панически усмехнулся, почесывая затылок свободной рукой.       — Ну, я…я…э-ээ… Во! Я тебе говорю, уже всё хорошо! Я смог его отфиксить, чесслово.       — Голову свою отфикси, клоун. Хорошо хоть не от моего имени. И ты не можешь пару минут посидеть на своей ёбаной заднице и подождать, пока я закончу дела здесь? Сученыш, ни слова больше! Вон! — Лола сщурила глаза и указала на лестницу, играясь своей марионеткой как её душе заблагорассудится. Честер казался очень жизнерадостным и свободолюбивым человеком, который мог довести кого угодно до белого блять каления. Даже сейчас он просто отмахнулся от её угрозы невинно улыбаясь. Ещё и сложил руки за спиной, а-ля, послушный ученик перед учителем. Точно как вошь в коросту лезет и суёт свой собачий нос куда не просят и ни разу не попросят.       — Конечно, мэм. Простите, мэм, — он старался звучать максимально виновато, но скорее выглядел так, что сейчас засмеётся во весь голос и разозлит Лолу сильнее пущего, что та в окончательном итоге лопнет от ярости. Лола закатила глаза, сорвётся и измельчит его, но рядом была Чарли.       — Вот поэтому я не люблю работать с тобой. Ни секунды покоя.       — Ой… я ведь очень хороший мальчик! — воркует он с напускным оскорблённым выражением лица. Очень странное сравнение, быть может, однако, Чарли отметила для себя, что Лола - похожа на сварливую училку, которую постоянно пытаются вывести на эмоции. Метавшая громы и молнии, ненавидящая детей и работу свою.       — Т-ц…хватит мне тут в жопу дуть, иди уже на второй этаж. А то голову твою прикреплю в гараже, к самой мишени. Más rápido, rápido! Он только рассмеялся со звоном звончатого колокольчика над головой.       — Я уже ухожу, ухожу, хе-хех. Палим пятки! — поднимая руки вверх в жесте капитуляции, говорил он, и медленно двинулся в сторону лестницы.       — Может там же и прикрутишь, — добавил внезапно, остановившись даже не на середине.       — Иди ты уже в свою нору, эксцентрик позорный, — Она шлёпнула его по заду, что тот с девичьим визгом прыгнул в сторону лестницы, а после, держась за свой бампер, поднялся на этаж. — да чтоб и духом твоим здесь не пахло.       — Кста, Лола, тоесть… Мэм! тут какая то шишка интернета тебе писала насчёт сотрудничества! Ну я отказал! Ха-ха не беситесь, мэм! — Честер злобно посмеялся и дальше послышалось что дверца громко, да с силой захлопнулась, будто это нечто специально пыталось её таким образом сломать к чертям. У Лолы дёрнулся глаз и чуть не швырнула она фарфоровую чашку куда подальше, которую только взяла в руки, но в последнее мгновение удержала себя от этого действия, сжимая её с такой силой, что костяшки побелели. Актриса выдохнула через нос, побесилась, в мыслях раз сотню успела послать Честера в одно место, успокоилась, а потом нервно налила себе чай и принялась пить в надежде, что это хоть как-то успокоит её расшалившиеся и до жути слабые нервы. Честер был главной проблемой после остальных проблем, но он очень умело прятался под маской весельчака, который всех бесил. Пробрался под кожу, как скользкий гад. Чарли молчала всё это время, не решаясь нарушить идиллию. И что только что произошло?       — Эм… Лола, а кто он? — не смогла сдержать интереса блондинка. Лола перевела кукольные глазки на неё, едва ли не давясь очередным глотком чая. Она поставила чашку на столик.       — Это? — Лола покачала головой, сдерживаясь и не ругаясь при ней, — Моя головная боль, Шарлотта. Он называет себя богом монтажа.       — Э-э… Что…? — Чарли скромно улыбнулась, не понимая. Типа… он её очередной хахаль? Парень? Лола посмеялась.       — Вредная обезьяна, — ругалась она, хмуря брови. — Но он хорош в своей работе, поэтому я его держу на жаловании у себя. Чарли нерешительно взлохматила свою светлую макушку на нервной почве, легкий холодок упрямо пробирался вдоль спины. В самом начале она считала, что, возможно, Честер — очередной любовник, которого Лолка держит на привязи. Но после услышанного стало понятно, что дело было в чём-то другом. Но в чём?       — А… а. вы… то есть… Так он помогает тебе? Типа, монтирует? Лола кивнула, села на диван с удобством, устроившись на мягкой мебели и даже не заёрзала от ощущений. А после она подозвала её своей рукой. Чарли неуверенно присела рядышком, пока бестия в жесте старшей сестры заправляла ей чёлку за ухо.       — Да, зайчик. Мой личный видеоредактор. Если бы не он, она бы уже успела свихнуться, умаявшись за компьютером.        — И задница упругая у засранца. Чарли воспылала до кончиков ушей и отвела взгляд, а Лола залилась смехом.       — Подожди, то есть он… Выкладывает в инсту твои фотки? Или чем занимаются ещё такие как он? Лола положила левую руку на спинку дивана, чуть приобнимая Чарли за плечо, дабы утешить.       — Не только. Он ещё помогает мне в оформлении, а ещё занимается созданием рекламы бренда в интернете, после карьеры актрисы всем ахуеть как интересно затариться шмотками от самой меня. Эта прелесть даже помогает делать видео на YouTube, но это так, крайность, в которой я не нуждаюсь, я не веду там свой аккаунт, не хватало мне ещё такой хуеты.— пропела она и усмехнулась, видя её ошарашенное лицо, очи по пять копеек. — Мы, так скажем, партнёры по бизнесу. Чарли видела странный блеск в глазах Лолы. Если она так странно улыбалась и строила мордашку, значит, что то тут не так. Значит, Лола начала на что то охоту. Или на кого то.       — Мы много работаем вместе, Шарлотта, — подытожила Лола, губами приблизившись к её уху. Она буквально ощущала, как блондинка дрожит от её внимания, отчего едва удержалась, чтобы самой не рассмеяться. — Тесная работа. Очень тесная. Чарли с неловкой улыбкой отстранилась, резвый холод вдоль позвоночника не давал ей покоя, особенно когда Лола носиком потёрлась об её щеку. Непредсказуемость. Что то тут не так.       — И как давно вы?       — Как давно мы работаем вместе? — переспросила её Лола, лукаво улыбаясь. Одной рукой она держала её за плечо, а второй пальцами ласково заправила одну светлую прядь волос ей за ухо, чтоб не мешалась.       — Мы познакомились ещё в начале учёбы на третьем курсе, Шарлотта, — её глаза внимательно следили за каждым движением. — Довольно таки давно. — Третий курс? — Но у тебя не было никаких Честеров тогда… — Ложь? — Нет, я наверное не помню… Чарли чувствовала себя под наблюдением хищника. Разве может быть такое? Лола никогда не рассказывала про этого Честера. Да и он выглядел как обычный «простолюдин», а с такими Лола даже руку не пожмёт и срать рядом не сядет. Зараза такая. Артистка сверлила её любопытным взглядом, Лола намеренно скрывает что то от неё. И, скорее всего, что то очень важное, возможно… даже тайное. — Почему? Зачем? Как? — Ты что-то скрываешь? — Ты не доверяешь?       — Он симпатичный?.. — неуверенно проговорила Чарли, вдруг осознавая что её вопрос глупый. Вот тупица бесхребетная. Ляпнула бред от того, что разволновалась. Актриса отстранилась от неё, лицо стало написано углём и Чарли уж подумала что всё… Это конец. Но актриса звонко засмеялась. То ли с тупости Чарли, то ли с того, какая она дурашка и это, так сказать, её изюминка, которая очень привлекает.       — Пфа! Милая, он чуть покрасивее пьяного в хлам бомжа, ты о чём? — Лола похлопала её по спине. — Не бери дурные мысли в свою светлую головушку. Мимо. Нужно спросить другое. Чарли ощутила себя как школьница, которая пытается расспросить подругу о её секретах. Она ведь не тупая, понимает, что Честер — самый обычный парень с улицы, его подобрали как котёнка, отмыли, приручили и делают с ним что заблагорассудится, но Лола была бы не Лола, если не пыталась подловить её интерес и увести разговор с темы.       — То есть ты никогда?..       — Он? Ну, я тебя умоляю, — вздохнула Лола, поднимая глаза к потолку в жесте, мол, «ты серьёзно?», — он же полное ничтожество, и тебе это с одного взгляда доказал. Чарли молча и задумчиво посмотрела на неё, не до конца понимая такую реакцию. Раз они не любовники, к чему такое доверие к Честеру? Чарли уверенна, что Лола увиливает от конкретного ответа, как от чёртовой тени. Она настоящая лисица, которая буквально роет под собой дыры. Страшный блять человек, который добьется своего не смотря ни на что. Мозг в полной растерянности пытался просочиться на правильные мысли, но все они утыкаются в одно и то же место. А ведь Чарли даже не понимала о чём хотела и хочет спросить.       — Прости, я не должна была, я просто…– начала было она, но тут же оказалась перебита подругой.       — Тц, не нужно, боже. К чему здесь вообще извинения? Ой, солнце…какая ты глупышка… — Ревнивая. — Пугливая. — Странная. — Отталкивающая. Чарли вздохнула и умолкла, отвела взгляд. Этот разговор ни к чему не привел. Лола пригладила тёплой ладонью её светлые волосы, словно она маленькая младшая сестра, которая только вышла в свет.       — Не расстраивайся, моя девочка, — она чуть приподняла её голову за подбородок, чтобы посмотреть в глаза Шарлотте. Голос её звучал таким успокаивающим, таким нежным… такое впечатление, что она уже забыла про этого Честера. Слишком притворно. Слишком сложно. — тебе не о чем волноваться, слышишь?       — Ну да… Прости, я такая глуп… Лола цокнула. Она любила поддразнивать подругу за её наивную природу, но когда саму себя оскорбляла Чарли…на это было невозможно смотреть и слушать. Тошно.       — М-м, хватит хмуриться. На меня скоро станешь похожа. — посмеялась Лола, щелкнув её по носу.       — Ой, да ладно, — Чарли рассмеялась, прикрывая тыльной стороной ладони рот. Она успокаивалась в её компании, Лола легко возвращала её состояние в норму, даже если времена отнюдь были не лёгкие. — Это уж вряд-ли, сучка.       — Ну вот, в тебе просыпается шлюшья личность, детка. Но Чарли все равно чувствовала озноб вдоль своего позвоночника, который пробирался до самых мозга костей, смело переворачивал все мысли. Смиренно игнорировала. Она верила Лоле, ведь та была такой заботливой. Иногда.       — Кстати, о шлюшке, — начала Лола, а после рука переместилась вниз. Внезапный звонкий шлепок заставил Чарли подпрыгнуть от внезапной боли. Она не испугалась, скорее недоумевала, хотя от Лолы это было очень привычно.       — Oh mon Dieu! Лола, дура! Хватит так делать! Чёрт, каждый божий раз! — Возмутилась Чарли, потирая свое бедро, на месте шлепка скорее всего образовалось красное пятно. Лола засмеялась.       — Я же говорила, что мужики от тебя без ума? Вон какие бёдра. Больше чем у Ким Кардашьян, милашка.       — Отстань, у неё-то там всё не натуральное, — пробормотала она, долбаное жжение на месте шлёпка так сильно раздражает. Чарли встала с дивана и повернулась к Лола спиной, но не специально, а потому что обиделась, пусть овца с конской гривой найдет слова, что бы извиниться как следует. Актриса не удержалась и во второй раз, заключительно шлёпнула её по ягодицам, чем вызвала ещё больший жалобный вскрик. Чарли покраснела со злости.       — Лола! — блондинка повернулась лицом к подруге. — Ты больная что ли? Откуда у тебя такие фетиши?       — Я же говорила тебе больше прикрывать своё тело, Шарли! Ты просто ходячая сексуальность. — промурлыкала Лола таким тоном, словно сейчас была её старшей сестрой.       — Ой, да кому я нужна, — не верила Чарли. Она была обычной простушкой, какой и была и никогда не мечтала стать объектом вожделения. Чарли считала, что больше похожа на девственную студентку, которая впервые пробует свои силы во взрослой жизни и у неё вообще ничего не выходит. А в сравнении с Лолой — она была никем. — Таких, как я, в мире навалом.       — И поэтому ты носишь короткие юбки выше задницы и топик на одно плечо? — Лола оценивающе оглядела её, присвистнув. Чарли закатила глаза. Она любила компанию Лолы, но как же порой могла бесить.       — Прекрати на меня смотреть, как будто я какая-то дешёвая шлю...э-э…ну… Ты поняла! Вот, да!       — Не ори, ушки жалко. Чарли злобно села рядом с ней, сложив руки на груди.       — Не обижайся, — уверила Лола, беря свой телефон, который она положила на подлокотник ещё до прихода Чарли. — Я тебе должна кое что показать.       — Дура, — настаивала Чарли, чувствуя боль, а также обиду. — У меня весь зад в синяках, овца зелёная. Сomme je te déteste       — Смотри. — Лола притянула её за плечо к себе и включила телефон. Чарли пыхтела, всё ещё дуясь, но посмотрела на экран. Она ожидала увидеть что то забавное или недельный мем, потому что настроение Лолы было именно таким, но, видя на экране свой профиль БравлГрамма, Чарли недоверчиво изогнула бровь. — Только не это. — Боже, за что. — Я уеду обратно в Францию, что бы меня только не знали здесь, в Америке… — Почему именно сейчас?       — Мой бравл? Зачем?       — Ага, — Лола хихикнула, листая контент. — Ты в коем то веки добавила несколько снимков своих красивых ножек в подъеме, милая, как я и просила. Профиль по большей части состоял из обычных фотографий: Чарли на улице, Чарли в парке, Чарли в кофейне, Чарли в Париже и конечно же — Чарли с привлекательным и глубоким декольте платья.       — Вот посмотри. Какое внимание к тебе. Чарли закатила глаза, не очень радуясь этому.       — Озабоченные мужланы писали мне с просьбой что бы я их успокоила в своих «девичьих объятиях». Блондинка поморщилась от того, когда вспомнила это, очередной козло-самец со своими никому не всравшимися порнофантазиями. Она даже представляла его и это, по правде говоря, картина не шибко приятная. Голос старикана, жирный живот, сальное лицо, не стрижет ни голову, ни вниз, если он ещё не облысел нахер, у него есть дети, жена, а самое интересное — он старше её на лет этак сорок.       — Фу, какой же ужас.       — И какую реакцию они ожидают… Мне и в жизни хватает этих извращенцев. Ещё и в интернете их куча. Чарли смущённо смотрела на экран, со стороны видела себя маленькой девочкой. Она не пыталась делать акцент на своей красоте: да, она носила откровенные наряды, которые подчеркивали её достоинства, но никогда не искала внимания через внешний вид. Просто... По другому в популярность не влиться, они живут в такое время, где тело это – самый главный аспект, тем более если ты айдол, модель, актриса.       — И зачем тебе это всё? Лола усмехнулась.        — О, зайчик, посмотри на количество лайков и подписок. Сколько бабла с этого можно срубить, money-money-honey, киса! Твой профиль стал даже популярнее моего в последнее время. Но… Он не сможет обогнать нашу розовую принцессу.       — Розовую принцессу? Ты про кого? — Чарли задумалась, а потом изменилась в лице. Вот оно, вот что она хотела спросить!       — Ты про Мелоди? Теперь Чарли точно начала подозревать что-то неладное, потому что последнее что она ожидала, так это то, что Лола будет следить за аккаунтом Мелоди. И упоминать её. «Розовая принцесса» хм… Считалась самой популярной девочкой из их компании по статистике в социальной сети, и именно она была самой богатой и желанной из всех. Если Чарли было всё равно на это, то почему-то Лола всегда находила повод заметить.       — Да, дорогуша, я о ней. Она почти уже на всех новостных таблоидах, а слава её растёт с каждым днём. Я так рада за нашу очаровашку… Чарли наблюдала, как на экране телефона Лолы была открыта вкладка с профилем Мелоди. Лола прокручивала контент, пока в итоге не остановилась на недавней фотке. Мелоди там действительно была красива. Она всегда красива. По лицу актрисы Бравливуда было понятно, что она совсем не рада этому. Зато Чарли мечтательно загляделась на обладательницу розовых волос, сама не замечая как больно прикусила нижнюю губу. Лола сжимала челюсти так, словно хотела перекусить зубами телефон. Аж желваки пошли. Ноготь грубо втыкался в экран. Чарли хотела расспросить Лолу, знает ли та хоть что-то про сливы Мелоди в разных социальных сетях. Нет, оно то и понятно, Мелоди – популярная личность и естественно, всякие недоброжелатели будут распускать мерзкий контент, ведь извращенцев среди фанатов K-Pop звезды уйма.       — Лола, знаешь… у Мелоди сейчас тёмная слава… Мне нужно кое что… — Не успела она договорить, как вниз по лестнице вбежал ошпаренный Честер. Он спешил так, будто его преследовал имп из преисподней. Как с цепи сорвался, ей богу. Честер споткнулся и чуть не свалился кубарем, но в последний момент удержал равновесие. Чарли даже не сразу его заметила, а когда обратила внимание на парня, то сразу почувствовала неловкость и дискомфорт. Его щеки красные, а в трясущихся руках, точно у него тремор, держал ноутбук. Он тяжело дышал как после пробежки, глаза пытались сфокусироваться на двух девушках.        — Лола, тоесть… Мэм. Срочно! Это оч важно, ну ваще! Лола повернула голову, чтобы посмотреть на него и коротко оценить масштаб ситуации, оторвав внимание от телефона.       — Честер? Какого чёрта? И какого хуя ты уже такой потный? Фу, напомни уволить тебя потом, — пробурчала актриса с монотонным лицом, лениво разглядывая его с ног до головы. Честер в свою очередь поставил на стол тяжелый ноутбук, задевая при этом чашки с недопитым чаем, отчего они полетели вниз. Разбились, а ведь красивые были… Лола уже готовилась выгнать этого остолопа нахер из своей хаты. Чарли почувствовала себя не в своей тарелке в такой странной ситуации и чуть не запаниковала. Она постаралась хоть стать незримой, но всё без толку. Честер сразу же обратил на неё свое внимание и уставился в течение нескольких долгих, как показалось Чарли, секунд, прежде чем посмотреть на свою госпожу.       — Мэм, — проговорил он хриплым голосом, — вам нужно немедленно это чекнуть. Говорю же, чикануться можно! Голос его звучал не просто обеспокоенно, а буквально паническим. Точно грибов объелся и теперь несёт какую то чушь. И для Чарли ситуация была очевидна, так как ничего хорошее это всё не предвещало, но Лола казалась совершенно невозмутимой. Она молча смотрела на своего верного слугу и в течение нескольких секунд пыталась вычислить, что такого он ей подготовил и что этот утырок натворил за каких то гребанных пол часа, даже меньше. На экране ноутбука открыты два разных окна. Слева было видно вкладку какой то статьи, а справа… Чарли не разглядела. Ведь Лола в эту же минуту неловко улыбнувшись, провожала её до двери. Чёрт.       — Шарлотта, мне жаль прерывать нашу милую беседу, но мне, твоей деловой и занятой подруге, нужно кое с чем разобраться. Блондинка хотела что то возразить, нагрубить, да даже блять укусить и вцепиться мёртвой хваткой, лишь бы остаться, но слова застряли в её груди и не хотели выходить. Повелась.       — Стой… Лола, мне правда нужно кое что сказать!       — Уже поздно, дорогая, иди домой и отоспись. Вызвать такси?       — Нет, я… Подожди! Но Чарли уже оказалась на пороге, в руках у неё было пальто с шарфом и сумка, которую она прижимала к груди.       — Сладких снов, mi sol! Мгновение и дверь громко хлопнула прямо перед лицом Чарли, чуть ли не ломаясь с дорогих петель.       — Chienne…

***

Баночка антидепрессантов лежала среди невнятной груды медикаментов в аптечном ящике в ванной комнате. Глянцевое стекло отражало бледную женскую руку, перебирающую упаковки разных таблеток. На белой этикетке крупным буквами значилось название препарата, призванного помочь справиться с утренним упадком сил, да и вообще со всей жизненной ситуацией. Розовые волосы беспорядочно прилипли к потному лицу, глаза смотрят в никуда. Сильно хочется спать. Настолько, что Мелоди не соображает. Ванная комната полна противоречивых ассоциаций. С одной стороны, это место уединения и расслабления после тяжелого и до жути раздражающего дня, а с другой — сплошные нервы, соляные слёзы и стресс. Мраморные кафельные плитки зеркалили отблеск лампочки над зеркалом, под которым лежала уйма баночек с таблетками. По углам комнаты громоздились полки с средствами по уходу за телом. Так нудно. Здесь она часами стояла перед зеркалом, битыми часами рассматривала тело на предмет недостатков и плакала от усталости. А сейчас сил на слёзы не хватало. Теперь было всё равно. Белоснежный кафель, зеркало, полупустые упаковки антидепрессантов и контурные карандаши с черной тушью для макияжа глаз. Привычно. Скучно. Болели глаза и клонило в сон. Что точно, так хотелось лечь и проспать целый день. От мысли об очередной тяжелой трудовой неделе становилось только грустнее. Весь мир перевернулся с ног на голову, реальность с неуловимой решительностью отдаляется, точно утренний туман, который сейчас как раз виднеется в окне, оставляя после себя чувство… недоговоренности? Таблетки помогут вернуться в реальность? И стоит ли возвращаться? Может быть, спокойствие небытия лучше бесконечных хлопот о сплошном сахаре в холодильнике, о завтраке в кровати и о нехватке времени на себя? Оттянуть момент пробуждения хочется так сильно, что Мелоди устало наклоняется над раковиной, щедро плещет себе в лицо ледяной воды из-под крана. Холодная вода отрезвила только наполовину. Глубоко вздохнув, Мелоди рассмотрела баночку. Нет сил. Да и усталость от медикаментозной терапии давала о себе знать. Отныне стоило встать утром, начиналась круговерть таблеток, не по дням, а по часам. Медленными движениями Мелоди открывает банку и высыпает в ладошку. Чуть выше нормы. Не хватало сил и терпения в очередной раз измерять количество, высчитывать, контролировать ситуацию. Плевать, что уж там. С каких пор ей должно быть не всё равно? Поглаживая себя по раскосмаченным волосам, она выпивает таблетки и измученно утыкается на первый взгляд, мутное зеркало. Странный комок чувств внутри — нежелание что-либо делать, но в то же время отвращение к своей слабости и истоме. Чуть подрагивающие руки аккуратно закрывают миниатюрную баночку и убирают в укромное место на полке. Зачем прятать таблетки, если она давно живёт одна? Просто привычка. Все выглядит таким приевшимся, но, похоже, что это на самом деле обычная жизнь. Абсолютно обычная жизнь. Жизнь, которую она проживала всегда. Пить кофе не хочется. Завтрак тоже отлетает. Мелоди вяло потерла лицо, а в голове пронеслось: «Завтрак» Всего одно слово. Такое вроде бы легкое, но такое тяжкое… Ха-ха. Вот уж не задача то какая, можно подумать, так ебать сложно хотя бы сэндвич в себя запихнуть. Именно, запихнуть. Не есть и наслаждаться, как делают, вроде бы, нормальные люди, а запихивать насильно, подавляя рвотный рефлекс. И может, утренний рвотный рефлекс есть у многих здоровых людей, то у Мелоди он фактически, вау! Двадцать-четыре-на-семь. Хотя, иногда очень уж везёт и жизнь ей сочувствует, позволяя поесть спокойно. Как нормальный человек. Кофе, тосты с сыром и зеленью, омлет с овощами на завтрак стали невыносимой пыткой. Мелоди давно заприметила в меню продукты с низкой калорийностью и старалась включить их в свой список блюд на завтрак, обед и ужин. Но даже так, мысли о завтраке стали неприятной триггером на утро, и она сразу же начинала нервничать. Уже стало привычкой игнорировать желудок и его мнимые сигналы о голоде. А в итоге она срывалась. И всё шло к чёрту. Еда и Мелоди — понятия, которые сложно представить вместе. Тик, триггер, назови как нравится. Мысли о еде вызывали неприязнь. Так давно, что стало частью характера. Можно перебирать в уме блюда, но представить что-то съедобное, и что бы она заслужила — мучительно больно. Теперь е… еда превратилась в навязчивую мысль, которая преследовала не только утром, но и днём, вечером. Съесть что-то калорийное? Отвращение. Отвращение и злость. Слёзы и боль в животе. Кошмары о лишних сантиметрах на талии, о целлюлите. Отныне это стало обыденным делом, и она не спешила от этого избавляться, ведь её худое тело — единственное, за что можно хвататься, единственное, что успокаивает и держит реальность на коротком, слабеньком и дохлом поводке. А любвеобильные фанаты любят когда она идеальная. Тупо, так глупо, она это понимала. Триггеры, связанные с едой и калорийностью, зафиксировала ещё давно, но не могла контролировать, хоть кол на голову тещи. Даже на фоне антидепрессантов, аппетит пропадал полностью, а потом, он появлялся внезапно и она просто налетала — желудок сжимало невидимыми руками каждый раз, стоит всерьез представить вкус еды. Полный абсурд. Вчера в её рацион каким-то чудесным образом попали обыкновенные картофельные чипсы. Чипсы, карл. Однако, долго в организме они не продержались.

200 ккал.

Была ещё паста Карбонара. М-м. Вкусно. Ну, конечно, не одно из самых любимых и желанных блюд Мелоди, но, всё таки, ей нравится. Нравится-не-нравится, но тоже долго она не захотела задерживаться в желудке. Интересно, почему и по чьей воле?

346.5 ккал.

Нахмурившись, Мелоди села перед огромным настольным зеркалом с подсветкой. Тревожащий звонок телефона. «С утра пораньше…» Настойчивая, до жути раздражающая мелодия заиграла в третий раз подряд, но Мелоди не спешила бросаться отвечать. Ага, пусть весь мир подождёт. Певица устало потёрла виски и с безразличным видом потянулась за орущим телефоном, что мирно лежал на полке. Сдалась. Один в пользу телефона, и целых нуль в пользу Мелоди, ну, ничего, ещё отыграемся. Вау! Звонил ассистент, который всегда норовил ей помочь — Ёнамин, скорее всего, какие-нибудь делишки по поводу работы.

***

Днём время тянулось томительно медленно. То есть, совершенная безнадега со всех сторон. Часы на стене пробили полдень, и Мелоди поняла, что утреннее время было потрачено на сон и таблетки. Досадно. После утренних «танцев с бубнами» она ещё не завтракала, так что в желудке все скрутило, а в голове появилась путаница. Репетиции. Да, и сегодня репетиции. Новая хореография. Повторяла танцевальную связку на середине номера, шаг за шагом, движение за движением. Вроде бы, мелкие недочёты видны, но все ещё нужно работать. Много, блять, работать. Что-то не вязалось в новой хореографии, что-то сбивало с ритма. Движения неуклюже сливались вместе. Раз, ещё раз, на третий — она споткнулась. Споткнулась? Споткнулась… Споткнулась! Это не она. Раза три срывается. Может быть, слишком устала, может быть — мало спала, просто плохое утро? Или плохие таблетки? Должно быть, это всё дает о себе знать, потому что движения — это наработка, навык, и споткнуться — огромное упущение. Сердце от адреналина и перенапряжения колотится в грудь так, – что воздух заполнил лёгкие спазмом, ребра сейчас раскрошатся в белую пахучую пыль. Она злилась, до кучи. Вдоль и поперек. Ей, вообще-то, запрещено злиться, потому что это портит лицо, но сейчас… Не считается. Хореограф смотрит на неё с грустью и сочувствием. Раз — опять, два — снова. Мелоди отлично запомнила, но на деле — хромала и сбивалась. Дверь в танцевальный зал распахнулась. Показался… Продюсер А́лвин Белтон. Ебучий-случай. Пиздец. Пиздец. Он не должен видеть этот позор. Не сегодня. За ним показался Ёнамин. Буквально за секунды до того, как её взгляд упал на дверь, что беспардонно распахнулась. Она старалась не показывать свои эмоции, но стало так страшно. Алвин стоит в дверях, и он видит. Он видит. Всё видит. И, наверное, разочарован, раз лицезрел такое непозволительное упущение. А Ёнамин, скорее всего, сочувствует и боится за свою агасси-ним. Он уставился ей за спину, потом в огромное зеркало, в котором она видела себя полностью: все эти неритмичные движения, позорно сбивающиеся моментами. Продюсер стоял на проходе и хмурился, руки сложены были на груди, неудобно. Мелоди злилась. Стыд. Потому что это ей казалось оскорблением, а вместе с этим, упражнение не могла запомнить, зеркало показывало её полнейший непрофессионализм. Алвин не смотрел, он таращился, она чувствовала это по затылку. Белтон сделал пару шагов, и оказался рядом. Он молчал, и от этого чувствовалось всё хуже. Раздражение неприятной волной окатило голову, а лицо начало краснеть. Мелоди сжала кулаки. Раздражение, злость, неуверенность. Но она старалась держать себя в руках, иначе ситуация могла бы кончиться плачевно. Это точно выйдет боком. Нужно было как-то всё разрулить, что-то решать. Она неуверенно посмотрела сначала на Алвина, а потом на Ёнамина, на хореографа, словно ища поддержки Белтон молчал, изучал её, рассматривал экспонат в музее. Ёнамин стоял поодаль и не проронил ни слова, стараясь, походу, раствориться в воздухе и сделать вид, что он тут для красоты и просто выполняет свою работу. Он не знал, что и делать-то можно. Наверное, только смотреть. Не шуметь. Продюсер скептически устремился на неё, в последний раз оценивающе осмотрел, изучил.       — Ужасно, Мелоди. Просто ужасно. Мелоди отвела взор. Не знает, что отвечать. Лучше действительно не проронить ни слова.       — Всецело разочарован твоим профессионализмом. …       — Ты знаешь, что такое репетиции? Это… хм… тренинги для памяти тела. А как я должен оценивать твою память тела, если тебе, Мелоди, так сложно запомнить пару хореографий? Это что? Как называется? Усталость и дохреллион проблем, сэр. Вот так оно называется! Явно возмущенный тон Алвина звучал на весь просторный хореографический зал. Было похоже, что он не пытался прятать свое неудовольствие, да и с чего бы ему это делать, если уж пришлось смотреть на такое недоразумение. Всецело разочарован? Мг. Слова резали по самому больному, неприятно било по гордому и нежному самолюбию. Ввинчивались, врезались, пронзали до самой глубины. Ведь слово «профессионализм» значило очень много. И это не просто так. Мелоди сжала губы, чтобы не ляпнуть чего не надо. Разрыв. Отвращение и волнение заполнили и без того негативную, токсичную и опасную атмосферу. Ёнамин выступил вперёд.       — Эм…господин Алвин! это всего лишь пара репетиций, небольшое недоразумение… Я думаю что…       — Ёнамин! — рявкнув, Алвин прервал парня, так и не дав закончить мысль.       — Но, господин…– пискнул ассистент, пытаясь защитить и отстоять айдола.       — Молчать, если не можешь ничего конструктивного сказать, — уверил Алвин, не глядя в его сторону. Слишком много чести.       — Это не просто пара репетиций. Она… — И он деловито указал на Мелоди пальцем. — должна быть готова! Через неделю выступление, даже простейший танец запомнить не может. Тяжелый взгляд в зеркало. Мелоди чувствовала себя, будто под лупой лежит, и её неучтиво рассматривают. Различные эмоции скопились внутри: отвращение к самой себе и к его тону, в котором Алвин говорил все эти слова. Сдержаться было сложно, но она всё ещё усмиряла себя. Неужели ему приходится работать с такой бездарностью? Жаль потерянное время.       — Не знаю, в чем проблема, а может быть и знаю. – Алвина вдруг осенило, а Мелоди панически усмехнулась, понимая, что её ждёт, — Я дал много воли. Свой дом, разрешаю гулять по городу, полная свобода, даже, блять, выходные у тебя есть! Всё то, что нельзя другим айдолам. В чём же твоя сраная проблема, Мелоди? Отвращение ползло по телу, мерзкая змея, обвиваясь, сдавливала конечности, не давала дышать. Алвин говорил прямо и грубо, и Мелоди теряла самоконтроль, потому что – слова неприятно били по самолюбию и злили, несмотря на профессиональное отношение, которое она отточила идеально.       — Отвечай мне, Мелоди. Отвечать? Отвечать не хотелось, потому что Мелоди знала, чем это может закончиться. Да и как ответишь на такое? А он всё говорил о выходных. Всё-таки, выходные. Это слишком щедро. Её «коллеги» заперты в тренажерном зале, на репетициях, на концертах, в студиях; проводят в разного типа встречах. Круглосуточный каторжный труд. Но Мелоди сумела сделать так, как ей захочется. Толка как от быка молока, если ей это припоминают, подталкивая на то, что бы она была благодарна.       — Ты же знаешь, жемчужина наша, что нельзя иметь столько свободного времени. Мы делаем исключение, специально для тебя. Мы делаем, что хочешь ты только ради твоего блага. Мелоди почувствовала, что ещё немного, и её начнёт трясти от ярости.       — Мы — это кто? — поинтересовалась айдол. Мы это сам продюсер и его тысячи вторых личностей? По-другому она эту формулировку понять абсолютно не может.       — Мы, Мелоди, — это компания и я, — отчеканил он, более чем уверенно. — Всё, что делаем — только ради тебя. Так что прекрати этот бунт, веди себя как айдол, которым ты являешься. Мелоди промолчала. Приблизился неприятно близко, и положил обе ладони на её плечи, крепко сжимая пальцами.       — Не забудь, кто делает из тебя звезду. — шёпот. То, что не услышат другие, но услышит она. — помни, тебя также легко заменить, как мы заменили твоих сестриц по несчастью. Он слишком близко. Его пальцы больно сминают, как блять какой-то воск, уже может остывший и непригодный, и Мелоди чувствует, как на коже, под одеждой, проступают мурашки. Отвращение? Волнение? Как бы то ни было, неприятно до чёрной злобы. Белтон отступился, отходя к Ёнамину.       — Ладно. У меня ещё встреча с основателем компании LESS Lovely Dreams. Отстранившись, он покинул хореографический зал, оставив после себя не сладкую тишину. Разговор неприятным комком застрял в горле. Хотелось выругаться вслух, но нельзя. Ёнамин смотрел на неё с жалостью и хотел было оказать какую-никакую моральную поддержку.       — Ёнамин! За мной, гадёныш! — ассистент тут же спохватился, посильнее прижал папки с документами к груди и пулей вылетел из зала. Оглядывая все вокруг, Мелоди предпринимала взять себя в руки, успокоиться, и не дать эмоциям выплеснуться наружу. И это были действительно большие попытки, за которые она заслуживала похвалу в виде поглаживаний по голове, со словами «Умница!», однако, такого она не получит. Уверила себя в том, что всё впрочем… нормально. Хореограф обеспокоенно посмотрел на неё с другого конца зала. Потирая руки, от злобы и отвращения, Мелоди развернулась и решительно пошла к своей сумке. Мысли смешались, и всё неприятное, что говорил Алвин, теперь крутилось в голове, закручиваясь и накручивая её саму. Когтистый зверь внутри вгрызался в сердце, и Мелоди чувствовала, что стоит тронуть её сейчас, то будет скандал. Нет больше терпения. Сумка была рядом, и Мелоди сгоряча схватила её, с силой оторвав от пола. Быстрые шаги, а взгляд упал на огромное зеркало прямо напротив. Злая, бледная, с чуть растрепанной прической, розовые волосы небрежно собраны в высокий хвост, неуверенная, ненавидящая всё, что связанное с ней. Когда такой стала? Безнадёга. Сила воли треснула. Поджав пухлые губы, она с тихими матами и ругательствами направилась к выходу, проклиная это место и ненавидя его всей своей убогой душой. Хореограф удивлённо посмотрел вслед, запнулся как дурачок неумелый и только успел что-то сказать ей навстречу. Она же, не останавливаясь, дошла до двери, грубовато распахнув её, вышла в большой длинный коридор.       — Мелоди-сай! Прошу вас, постойте!       — Не сейчас. Бай, — отрезала она с криком, закончив этот разговор, сжав лямку. Шаги прозвучали громче обычного. Мелоди на самом деле, давно хотела высказать всем своё «фе», давно накипела злость, и сегодня продюсер, своим мерзким тоном, стал последней каплей. Шли работники, останавливались, удивлено смотрели ей вслед. Мелоди это чувствовала, но внимание и косые взгляды игнорировала. На неё таращились все, будто у них нет дел по типу облизывания пятой точки начальству. Как это раздражает. Мелоди не помнит, с каких пор её жизнь стала быть такой. Она зависима от других людей, не от себя. Ходит на поводу у чмошного толстосума и всё у неё хорошо. А хорошо ли? Так и есть уже много-много времени. Ей, сколько? Семнадцать? Нет. Хаха. Точно нет. Давно взрослая девушка и с этой же самой поры, сколько она себя помнит, живёт по чёткому расписанию, диктуемому другими. Круглосуточные тренировки, уйма хореографий, бессонные ночи, открытые наряды, да глаз радуется. Любой скажет сама виновата. Выбрала это собственноручно. А кто мог знать, что всё закрутится именно так? Умеет же жизнь повернуться не той стороной. Задом, если быть откровеннее. Какие она только виды танцев ни изучала, сколько только не выплясывала, что только не повторила. Сцена и камеры. Камеры и сцена. Вот. Мелоди не думала, что всё будет так. С каждым годом всё сильнее накрывало. Запертая внутри сцены, точно птица в клетке. А крылья хотят расправиться, чтобы сверкнуть, блеснуть, покрасоваться свободой. Мелоди бы посмеялась над такой ситуацией, а ещё бы сказала, что всё это просто глупо и главное «да-не-бывает-так!» Но сейчас смеяться не хочется. С уст если и вырывается смех, то только панический и ненормальный. Теперь она знает. Она знает, к чему приводят все красивые слова, обещания, контракты, слепой энтузиазм и вера. А ей всё-таки нравится быть на сцене, но не под таким контролем. Да, она живёт хорошо. Но за всё это приходится платить. Тяжёлой работой, усталостью и болью в мышцах. А может, и сломанной судьбой. За всё когда-то приходится платить. Деньгами, телом, здоровьем, жизнью. Как-то так. Но что в этом мире не продается и не покупается? В этой сфере, на самом деле, почти ничего. Всю жизнь, она видела и будет видеть, что всё — приобретается, меняется, и её не такой уж и сахарный мир подстроили под себя. Сидящие по обеим сторонам толстосумы, которые контролируют её жизнь, не жалея построенную куклу для утех, ведь она — всего лишь их собственность, на которой зарабатываются деньги. Много денег. Но догадывалась ли Мелоди? Она не понимала. Что точно, так это — хотелось кричать в голос, желчи плеснуть кому-нибудь в лицо, устроить масштабный скандал, исполнить дебош, напиться до беспамятства. Но она не могла себе это позволить. А если сможет? Нет, не сможет. Ведь контракты, обязательства, поклонники. Весь этот хрупкий карточный домик моментально рухнет. Они сочтут это за предательство. Мелоди почти дома. А дома ли на самом деле? Шаткую защиту никто не тронул. Как она только не пыталась сбежать пару сотен раз от своей жизни. Шансы были. Даже близко нельзя подойти. Всегда следили как за драгоценным сокровищем. Она хотела спокойствия в тихих уголках. Поэтому у неё был свой дом, вдалеке от продюсера. Какая-никакая жизнь личная у неё имелась. Вгрызлась хотя бы за это. Паршивый характер Мелоди. Она айдол. И именно поэтому — никакого упёртого своеволия, никаких неприятных скандалов, никаких наитупейших выходок. Что можно? Всегда быть внимательной, отзывчивой, иметь милую и обаятельную улыбку, которая точно сойдет за естественную. Мелодианы любят только лучшую сторону Мелоди. У мелодианов есть Мелоди — у Мелоди нет никого. Сейчас поняла — слишком многое теряет — в этой грязной сфере развлечений. Сцена, поклонники, контракты, в конце концов жизнь, всё, что ей не принадлежало по сути никогда, всё, что забрали и будут забирать силой. Таких, как Мелоди, много. Но как быть, если нельзя меняться? Если жизнь поставлена в тупик? Нет, выход всегда есть, но цена слишком большая. Мелоди знает это. И каждый день она ненавидела себя сильнее, потому что это она подписала контракт, своими же руками, с мыслями о том, что её ждёт богатая и сладкая, до одурения вкусная жизнь, жизнь о которой она мечтала. Чтож. Именно она сама всё это себе накликала. Сама виновата. Мелоди взъерошенной птицей ворвалась домой, дворецкий открыл дверь и она чуть было не столкнула его с ног. Сумка с грохотом полетела в зал. Истерика тлела где-то глубоко, в самом сердце, грозя вырваться на чистую воду, а она сама была готова рыдать как дурашливая маленькая девочка. Вырулив в огромную гостиную, Мелоди едва усидела хоть где-то. Падла, конечно. Она хотела только одного — хорошенько побеситься, что-то разбить, метать, маленький дракон внутри неё вознамерился сжечь комнату дотла. Но на это сил у неё не хватало. Она села, точнее плюхнулась на диван, и уткнувшись лицом в подушки, вцепилась пальцами в простыню. Мелоди не слышала своей сбивчивой дыхалки, много было других мыслей в голове. Крутились, скрестили клинки, вынося на поверхность ненависть и желчь. Мелоди лежала, не двигалась, ей снова четыре года, и она упала со своей любимой карусели — прямо на песочек. Но это не песок. Это асфальт, об который легко разбиться, раскрошив все кости и кожу. Хотелось разбить дорогую вазу и пару других безделушек, которые стоили больше, чем годовая её зарплата и гонорар. Но она, конечно же, не позволила себе такой роскоши — слишком велика цена. Что-то или кто-то потихоньку начинает ломаться, как старые кирпичи, давно утратившие свою прочность. Но разве Мелоди сама не виновата в том, что сейчас лежит, прижав лицо в мягкую подушку, вцепившись пальцами в простынь? Ох, ну конечно, что уж там. Может, стоило раньше прекратить всё это. Но она не смогла бы. Слишком сильна мечта, до которой Мелоди уже почти дотянулась. А сколько ради неё пришлось пережить. А сколько сил у неё ещё осталось?       — Вам налить чай, госпожа? — голос дворецкого вернул её в реальность. Оттолкнувшись от подушек, Мелоди села, глядя на мужчину. В воздухе витала неловкость. Он стоял в конце, опустив взгляд в пол и сложив руки за спиной, весь из себя такой интеллигент, а Мелоди, растрёпанная и мятая, измученная.       — Нет, не стоит, — отказалась она охрипшим голосом, — Спасибо. Подтянув острые колени к груди, обхватила их руками. Глаза устало скользнули вокруг того что окружало. Её окружали деньги. А окружало ли ещё что нибудь? В смысле…более важное? Ну, типа? Типа... Она не хотела срывать свою злость на дворецком, который тут совершенно не виноват. Мужчина кивнул, развернувшись, исчез в соседнем крыле дома. … Раздался звонок. Мелоди напряжённо замерла. Раз, другой, третий. Она не двигалась, просто сидела как камень, статуя, назови как удобнее. Кто-то пришёл к ней. Мелоди стало смешно с этой мысли. До одурения смешно. Нет, не хотелось видеть никого.       — Госпожа? — дворецкий вернулся, — К вам неожиданный гость.       — М-м, вау. Кто? – с некоторым сарказмом поинтересовалась Мелоди, в мыслях помечая, что она очень устала и ей не хочется видеть совершенно никого. Мелоди не сводила хмурого взгляда с его лица, не двигалась, не издала ни звука. Мужчина кашлянул, чуть смущённо отвёл глаза в сторону.       — Это – господин… Похер кто там, хоть рак с горы. Да пусть это будет хоть тот же Драко, ваще всё равно.       — Драко… Раздался новый звонок. Мелоди нервничала, до треска заталкивая глупую надежду.       — Алвин. Белтон. Чёрт. Паника пронзала тело сотней игл. Её взгляд вмиг стал злым и острым, как у дикого кота, до которого посмели дотронуться чужие и грязные руки. Мозг за секунды переварил известие. Что этот человек забыл у неё дома? Мелоди встала, сжимая пальцы. Класс. Самый лучший продюсер, какое счастье!       — Вот как. И что ему от меня нужно? Дворецкий в ответ промолчал. Мелоди отмахнулась от него, молчит как партизан, не понятно вообще за что ему платит, усталая прошагала по просторному залу и остановилась у двери, ведущей в коридор. Он же следовал за ней, как пёс. По ту сторону слышался знакомый бубнёж, звуки которого ворвались в комнату, стоило двери распахнуться. Алвин. Действительно он. Мелоди не могла отвести взор. Алвин у неё дома? Из-за его спины возник Ёнамин. Лицо у обоих написано углём. До безумия страшно. Её руки задрожали. Мелькнула глупая мысль, что сейчас она спит. И всё — сон. Ха-ха. Это сон. Сон. Но Алвин слишком реален, стоит на пороге её дома и смотрит на неё. Так не смотрят люди во сне. А в руках но-… Всё хорошо. Всё хорошо. Всё хорошо. Всё хорошо. Всё хорошо. Всё хорошо. Всё хорошо. Всё плохо. Всё плохо. Всё плохо. Всё хорошо. Всё… ??? …

«я не знаю что тогда произошло. это страшно. до безумия страшно. я справлюсь. но с каждым днём я сомневаюсь всё больше.»

851216. Сердце колотится, она задыхается, но сознание смещается от кошмара в реальность. Тело покрыто потом, ладони влажные, вся дрожит, как осиновый лист. Шумно вдохнув, Мелоди села, вяло жмурясь. Потёрла глаза и оглядела комнату. Какого дьявола… Перед ней всё также стоял дворецкий, спрашивающий про этот злосчастный чай. Это был сон. Эффект от таблеток? Что. что? всё хорошо. Всё вокруг плыло и мутнело.       — Мне… мне нужно в туалет, — предупредила она как можно быстрее севшим голосом. Мужчина не успел и слова сказать, Мелоди испарилась. Она шаталась, как пьяная. Рука дико схватилась за дверную ручку, Мелоди распахнула дверь. Внутри было темно, а свет из комнаты проникал не сильно. Было не по себе, Мелоди двинулась, цепляясь за стены, в попытках прощупать включатель-выключатель света. Вот он. Она закрылась. Глубоко дыша, посмотрела в зеркало и неприятно удивилась. Кожа, обычно сияющая, стала бледной, тени под глазами увеличились, тон лица — серый. Мелоди слепо ощупывала ванну, искала взглядом в тусклом холодном свете. Где же они? Где же? Пальцы скользят по полкам и столику, задевают какие-то не очень то важные предметы, упорно выискивая желанную баночку с таблетками. Но ничего. Ничего нет. Кафельный пол неприятно холодил босые ступни. Споткнулась, чуть не свалилась, ударилась об что-то, сама не поняла об что. Раздалось позвякивание флаконов.       — Чёрт возьми, чёрт возьми, — шептала вслух, — Где же… Ты найдешь. Ты найдешь. Ты найдешь. Ага! Найдя баночку таблеток, Мелоди жадно схватила и высыпала в руку. Она сжала зубы до скрипа и положила таблетки в рот. От волнения Мелоди глупо выронила баночку. Дворецкий мог услышать её. Но благо, этого не произошло. Не выронила. Таблетки жгут горло. Тошнота поднимается из желудка вверх, но Мелоди сжимает зубы так сильно, что её сейчас может разорвать на куски от боли. Весь мир вмиг становится серым, холодным, и она отчаянно хватается за стенку, чтобы не свалиться. Неспеша уселась на пол рядом с дверью, пытаясь не грохнуться. Дерьмо. Просто пиздец. Теперь она ждала, пока таблетки подействуют. От накрывающей паники хотелось биться о стену как обезумевшая птица. Глубокие вдохи, медленные выдохи. Таблетки помогут. Помогут успокоиться, вытеснить навязчивые мысли и утихомирить внутреннего монстра, давно бьющегося внутри. Крайне сильно хотелось заплакать, сдаться и уткнуться в тёплые руки, что бы её приласкали и поняли, поддержали и сказали «Киса, да ты справишься со всем этим! Ты – сильная девочка!» Но Мелоди не плакала, она ждала. Ждала. Сердце стало биться медленнее, а мир — успокаивающе плыл перед глазами. Мелоди ощущала себя ёбаным наркоманом. Ха-ха. Это так странно, но чёрт, так хорошо. Отныне в голове ни единой мысли. Чистое пространство, как после хорошей пробежки, когда на самом деле не думаешь ни о чём. Ха, ещё бы, таблетки помогли взнуздать чёрного монстра, которого она создала внутри её грудной клетки. Тот, кто бьёт и царапает, желая выбраться на свободу. Тот, кто устал тосковать и сгорать в одиночестве. Сейчас было хорошо. Нет. Не хорошо. От антидепрессантов голова стала тяжела, кожа холодна. В последнее время её тело ледяное. Ничего не согреет её. Таблетки вытесняли мысли, но не убивали. И она не хотела умереть, просто утолить боль на несколько часов или хотя бы уснуть покрепче. От долгого ожидания могла вырубиться прямо на холодном кафеле. Хотелось есть. Хотелось пить. Таблетки — не решение всех её проблем. Зато отлично вытесняют мысли. Настоящая палочка-выручалочка. Антидепрессанты действуют в среднем спустя пятнадцать-тридцать минут. Психиатр говорил, что некоторые действуют по-разному — от снимающей тревогу таблетки до антидепрессанта, который выталкивает человека в состояние временной сонливости. Курс препарата длился несколько недель. Таблетки прописаны по итогам психологических визитов к врачу, после долгих разговоров с Мелоди и попыток определить её нестабильное эмоциональное состояние. Препарат на основе серотонина. Цель: устранить навязчивые мысли, способные привести ко срыву. Стали частью её ежедневного ритуала. Она никогда не забывала выпить их утром — до завтрака — и по вечерам. Но отныне, антидепрессанты стали зависимостью. Пренебрегала и могла пить просто так, боясь, что не выдержит напора. Просто…таблетки помогали жить. Да, они обезличили её, она часто ощущала себя как марионетка в чьих-то руках, безучастно наблюдающая жизнь со стороны, и никак на неё не влияющая. А ещё, верная «палочка-выручалочка» притупила боль — её физическую и эмоциональную. Она не плачет по ночам, у неё нет сил на это. Сил нет на многое. Стали её спасательным кругом, ведь давно тонет. Теперь живёт механически — как часовой механизм, как ёбаный блять робот, у которого нет разума, души, чувств, совершающий повторяющиеся действия один за другим. Череда событий привела Мелоди в этот тупик. Она с детства не отличалась спокойным характером — много эмоций, чувств и амбиций. Это стало единственной причиной, которая повлияла на её эмоциональное развитие. На всё воля судьбы, и она — не исключение. В самом начале её история выглядит волшебной. Маленькая девочка, смышлёная и не знающая о том, как сильно можно обжечься от трудностей жизни. После потери родных ей, на самом деле, повезло. Её забрал в свою семью обеспеченный, одинокий мужчина. Из-за его чувства вины, Мелоди росла в достатке, не знала проблем и нужды в чём-либо. Но денег много не бывает, а с возрастом Мелоди втягивала себя в мир роскоши. Или это её втягивали? Хм. Разве виновато дитё, когда родитель не уследил? Деньги и богатство — это её территория. Однако, не всё так просто, за все в этой жизни рано или поздно приходиться расплачиваться. И она расплатилась. Мелоди не скучала по родному дому, не тосковала по родной матери. Потому что не помнила последнюю. Всё внимание взрослого сосредоточилось на ней. Когда стала подростком, то понимала больше. Она была умной и образованной, смогла многого добиться. Но сколько всего пришлось пережить. Теперь Мелоди утратила контроль над своей жизнью, что впрочем — не удивительно. Сколько сил вложила в свою судьбу? Сколько пота, слёз, сколько ночей не спала? Совсем скоро должна получить то, к чему так долго шла. И это — не деньги, богатство и слава. Хотя она не против того, чтобы всё это стало её верным спутником жизни. Мелоди в гостиной. Таблетки она спрятала, запихнув в полку от греха подальше. Глаза устало скользили по экрану телефона. Айдол листала новостную ленту, не особо замечая, что читала. Априори плевать, лишь бы отвлечься. Глаз зацепился, среди обычных статей её внимание привлёк заголовок.

«Скандальная ситуация в сфере музыки»

Ничего получше придумать не смогли? Пришло им в голову, блять, как народ дурить. Вы бы более говорящий заголовок вписали, да-да, вы это прекрасно умеете, не нужно из себя строить то, чем не являешься. На фото Мелоди. И… Драко. Сердце ёкнуло. Руки сделались холодными. Видел бы её Алвин — с ума бы сошёл. Серьёзно. От злости она чуть не прокусила губу до крови. Все эти сплетни, слухи. Они – преследуют её. Даже на своей территории, в собственном доме она не может укрыться от них. Статья оказалась короткой, на чтение уйдет всего ничего, две-три минутки и ты, вуаля, свободен. Но содержание, как всегда, напичкано ядом. Суть заключалась в том, что Мелоди и её «Враг» уже долгое время встречаются и папарацци это доказали. М-м. Чтож, а сами Драко и Мелоди в курсе, что отказываются уже как несколько месяцев они встречаются и у них вполне оправданный и страстный роман? Что за чушь, можно было подумать, однако всё легко подтверждалось тем, что...Разве станут враги долбиться в десна? Разве…о боже. Видимо, у Лолы на вечеринке умелые фотографы. Или, этот же фотограф сама хозяйка вечеринки. Это не имеет никакого смысла и значения — быть обсуждаемой в любых кругах общества Мелоди привыкла. Но чёрт. Пиздец. Как она могла позволить что бы все вокруг считали их с Драко парой? Дохреллион проблем, ещё и это на голову упало, свесив ноги. Как бы она хотела стереть себе память, забыть о случившемся. О том поцелуе. Сердце неистово колотится в грудной клетке. Пальцы трясутся, воздух не поступает в легкие. И это чувство паники, когда мир накрывает с головой, она помнит хорошо. Так неприятно. Но ещё более неприятно стало от своей реакции. Мелоди зажмурилась, закрыла лицо руками. Это ненормально. Глупо, но, ненавидела Драко от чистого сердца, сколько сил она вложила в ненависть к нему. И сейчас её сердце наполнялось теплом от одного его упоминания. Какой позор. Они враги, между ними нет симпатии, но он её поцеловал, она ответила. Всё. В самом деле. Как они докатились до такого? А главное. Как она докатилась? Если судить, то это максимально странно. Враги. Но общаются. Враги. Но вполне могут терпеть общество друг друга. Враги. Но целуются, мать вашу, в губы! Нормально, нет? Почему она тосковала по нему временами? Её странная любовь совмещалась с ненавистью. Стало мерзко от себя. Почему она каждый раз возвращается к мыслям о нём. Но так ли все плохо в её ситуации? Мелоди усмехнулась. Драко. Разговоры о ней и Драко. Было время, Мелоди сама бы сказала, что её злость по отношению к нему — неистребима. И что, по сути, он главный соперник на данный момент в сфере музыки и эта ненависть обоснована тем, что она боится потерять свою популярность, которая с лёгкостью может перескочить харизматичному металлисту с ахуеть какими прикольными красными волосами, которые сразу привлекают внимание, и какое-нибудь впечатление о нём, непринужденно складывается. Например, что он, очень даже яркая личность. Но. Теперь… Что сейчас она думает о нём? Они больше не враги, верно? Они… Кто они друг другу? Почему так мало задумывалась об этом после того вечера? После того поцелуя? Неужели все было просто… игрой ради публики и победы? Он даже не написал ей. Не позвонил. Не поинтересовался как у неё дела. Теперь всё как раньше. Ведь так и нужно было? Побыть партнёром на вечеринке и всё. Мелоди не обязывала его и не накладывала клеймо того, что он теперь никуда не денется. И самое обидное то, что ей так сложно найти слова, чтобы всё это опровергнуть. Так сложно объяснить, что они не встречаются, что никогда не встречались. И ещё. Весь этот поток лжи и глупых пересказов. Они так абсурдно искажались, в зависимости от того, кто пересказывал новость. И каждая история отличалась одна от другой. Всё тупее и тупее. Мелоди ненавидела Драко. Всей своей душой. Он груб, своенравен. Гром среди ясного неба. Упал на голову как снег в мае. Дикий, неукротимый, точно стихия. Он грохочет, громыхает, шелестит, подобно дождю. Мелоди не могла понять, как он может быть таким человеком. Или просто не хотела. Драко постоянно ссорился с окружающими, у него не самая лучшая репутация и наслышаны об его бычьем характере в любой, казалось бы, дыре. Он не замечает ни чьих чувств, кроме своих собственных. Кхм... Драко — грубая сила, волна, разбивающаяся о скалы. Он любил и будет любить громкую музыку, которая колотит по ушам, тогда как Мелоди предпочитала мелодии и поп, ласкающий слух, под который можно выучить хорягу на раз-два. Он не знал жалости к себе и окружающим, тогда как она была милосердна и заботлива. Всегда шёл напролом, сломя голову, а Мелоди бережно ступала по тропинке жизни. Различие между Мелоди и Драко было очевидным, как день и ночь. Оно и понятно, как бы, тут и извилины мозга напрягать совершенно не нужно. Рассвет и закат. Не созданы друг для друга. Не. созданы. Он — взрыв эмоций, разряд молнии, не контролируемый и опасный. Она — вода в реке, медленно текущая, временами равнодушная и чуткая, которую отчасти может прорвать, показав настоящую натуру. Так типично и клишированно, но это, увы, так и есть... А сейчас самое смешное, от чего ей стыдно десятикратно. Каким-то магическим образом Мелоди понимала, что под этой оболочкой «независимого» скрывается что-то еще, что-то, что она еще долго не сможет разгадать. Что-то, что заставляло её сердце учащённо биться каждый раз, когда он оказывался рядом. Он был закрытой книгой, хотя, так не скажешь, ведь Драко общителен, саркастичный, хам, вспыльчивый, иногда очень глупый и инфантильный, но Мелоди не могла устоять перед желанием хоть разок взглянуть внутрь, но тот не позволил бы, кусался, царапал, не доверился, долго размышлял и итог один — отказ. Это глупо, Мелоди понимала. Враг интересен ей до одурения. Вот бы узнать, какого это — смотреть на мир его глазами, понимать, изучить. «Отношения» и… Странные взаимодействия Мелоди и Драко — песня. Если это можно ещё так назвать... Перемещались ангельский голос и грохот электрогитары. Они никогда не совпадут, но Мелоди, в силу своего идиотского характера, упрямо верила, что эти звуки сумеют гармонично ужиться в одной песне. Ха-ха. Или их мелодии навсегда останутся разделены. Ведь люди любят всё отдельно. Какой там метал, какой тем более K-pop? А если соединить, что получится? Металпоп? К-метал? Это нельзя соединять. Хаха. Шучу? А вот Мелоди явно не смешно. Потому что это первое, что пришло сразу же в голову и заселось там надолго. … наверное, об этом задумывалась только Мелоди. Айдол сморщилась, не догоняя, куда её жизнь повернула не туда, что она теперь думает об этом вонючем металлисте. Упёртый, капризный и своенравный — так это стопроцентно – Драко. Вот уж кто любит поломать комедию, вечно не в ту калитку суётся. С другой стороны, металлист не так уж и глуп, знает кому можно показать язык, а перед кем надо и «хвостом вилять». Хотя, не спорно, порой он ведет себя как настоящий баран, упуская те моменты, когда нужно промолчать как удав и побыть хорошим мальчиком. И все ж, что ни говори, есть в нем что-то такое, своеобразное, что его выделяет из толпы. Мелоди давно поняла и приметила, Драко до омерзения не любит, когда ему указывают, нет, не так, по его мнению «приказывают», что и как делать. Он вечный бунтарь, не приемлющий никаких взятых с ниоткуда авторитетов. У соперника в сфере музыки есть свои сильные стороны — он умён, но, жаль, что порой не использует этот ум и смекалку по назначению, предпочитая упираться рогом в столб. Ну что ж, как и любой баран, Драко любит демонстрировать свою неподвластность и просто души не чает в том, что бы побыть непокладистыи. Мелоди томно вздохнула. Что за чушь. Это нужно решать. 3197 2215620 231618162616.