Когда даешь себя приручить, потом случается и плакать.

Сун Джинву часто в своей 'прежней' жизни приходилось бояться. За мать, за сестру, за отца, за себя. Вся та его жизнь состояла сплошь из страха, крови, пота и слез. Он не желал вспоминать ту часть своей истории. Именно поэтому он и стер само ее существование и любое воспоминание о ней, не так ли? Но сейчас... Сейчас - когда он не может приблизиться к странному незнакомцу, чьего лица он даже не может увидеть, как бы он не старался - страх пожирает само его существо. Незнакомец выглядет до боли в груди знакомым. Черная водолазка, поверх которой одет белый плащ. Даже в прошлом, когда они смогли вернуть мир в их вселенную, его хён все еще предпочитал носить свой любимый плащ. Черные волосы, заплетенные в неаккуратную косичку. Он помнит как любил проводить пальцами по этим волосам, целуя каждый их сантиметр. Меч, что висел на бедре и странно сиял. Он часто любил брать меч хёна, дабы отполировать его, или же подразнить своего мужа. Он отчаянно пытается добраться до мужчины. Желание коснуться, сжать чужые ладони, притянуть к себе, кажется, практически невыносимым. Но как бы он ни старался - другой все также оставался невыносимо далеко. И Сун Джинву пытается дозваться до незнакомца. Он не знает его имени. Не может знать. Но от чего-то из его рта вырывается имя. Чужое, но такое родное. Он кричит его вновь и вновь. <Докча!> < Ким Докча! > Джинву отчаянно пытается ухватиться за него. Проговаривает чужое имя про себя без остановки, словно мантру. Словно молитву давно потерянному, но желанному Божеству. Почему-то оба его сердце болезненно сжимаются. Он помнит, как оно сладостью на языке оседало каждый раз, когда он звал хёна, и от улыбок мужа в груди тепло ëкало. Почему ему кажется, что они знакомы всю жизнь? Джинву не может разглядеть чужого лица, но он отчетливо видит улыбку - надломленную, грустную, такую одинокую, на потрескавшихся губах. Ему отчаянно хочется прижать мужчину к себе, не позволяя вновь сбежать. Почему вновь? Джинву как-то неожиданно оказывается на расстоянии вытянутой руки от незнакомца, ощущая как оба сердца заходятся от сладкой тоски. А в следующий момент волнующий образ растворяется золотыми письменами, оставляя его одного. _________________ Джинву из сна вырывает отчаянный крик. И лишь спустя минуту ступора он смог понять, что кричал он сам. Оба сердца болезненно бьются в его груди, будто желая вырваться из нее. Горло саднит от крика, а голова болит так, будто его несколько раз приложили ею о бетонные плиты. Джинву рывком садится на постели, ощущая беспокойство своих Теней и грустный стрекот Беру. Единственный, кто молчал - Игрис. Он не мог ощутить даже отголоски эмоций своего рыцаря, но сейчас его тревожило нечто другое. Сон. Он не может вспомнить ничего из него. Даже имя, которое он столь отчаянно повторял снова и снова. Голову и грудь пронзает невыносимой болью. Джинву сжимается, будто пытаясь спрятаться от нее. Давно позабытое чувство необъятного гнева поднимается из глубин его души, и практически душит. Он опять не успел! Он опять не смог ничего сделать! Снова бесполезный. Снова слабый. Снова потерял тебя, хён.... Чувство беспомощности смешивается с гневом и болью. Ему начинает казатся, что он может умереть от цунами эмоций, что накрывают его. Чувства... их.. слишком много... Он стискивает волосы у корней, пытаясь хотя бы немного отвлечься. Джинву выдыхает сквозь стиснутые зубы, когда перед глазами вновь предстает образ незнакомца. И в голове проносятся сотни воспоминаний. Они размытые, быстрые, он не успевает даже зацепиться хоть за что-то в них. Это ощущается как попытка поймать ускользающие крупицы желанного сна после пробуждения. Все что остается - ощущения. Они яркие, слишком яркие, чужие, столь драгоценные, эмоциональные, ему кажется, что он никогда и не ощущал нечто подобного. Ему кажется, будто у него что-то украли. Что-то, что должно принадлежать лишь ему. Иначе он не может объяснить ту жажду, смешанную с гневом, что кипят в его груди, подобно огню. Сун Джинву прикрывает глаза, откидываясь на постель. Он протягивает руку, кончиками пальцем ощущая атласную ткань чужого плаща. Он так скучает по этому <Кто же ты? > ________________________ Ким Докча выдыхает, потирая переносицу. "И какого черта он здесь делает? " Толпа кричит, стадионы практически трещат от количества посетителей. Бие рядом крутится, с интересом смотря на поле, глазами ища Сухо. Смешок невольно срывается с его уст, привлекая внимание дочери к себе. Та глядит на него сначала в небольшом замешательстве, а после, поняв причину его смешка, обиженно дует губы, морща при этом лоб. И Докча срывает на смех, прижимая маленькую доккэби к себе. Та ворчит, минуты три делает вид, будто обиделась, а после начинает смеяться сама, практически мурча в его руках. Они немного успокаиваются, слыша, как диктор объявляет об открытии спортивных олимпиад среди средних школ Южной Кореи, ища глазами того, ради кого и пришли на эту вакханалию. Сухо находится быстро. Парень вертеться на месте, словно юла, пытаясь найти их в толпе и это вызывает новую порцию смеха у дуэта дочери и отца. Они машут руками, крича его имя, и тот, увидев их, срывается с места прямо к ним. - Вы все таки пришли! - он выглядит так, будто не может поверить в происходящее, и это болезненным уколом оседает в груди Докчи. Его ребенок не должен так реагировать на то что они просто пришли поболеть за него. Невольно в голове всплывают воспоминания о том, как некогда он сам, точно также часами ждал, когда же мама появится, чтобы прийти поболеть за него. Он стискивает зубы, проклиная Джинву и тупоголовую Главную Героиню за подобное отношение к ребенку. Его ребенку. Он не задумываясь притягивает Сухо к себе, крепко обнимая. - Не нервничай и не старайся прыгнуть выше головы. Помни - главное, чтобы тебе было весело. А победишь ты, или проиграешь - не имеет ровным счетом никакого значения. - Бие на его слова согласно мычит, присоединяясь к семейным обнимашкам, поучительно наставляя "младшего брата". Сухо застывает в теплых объятьях, даже забыв про дыхание, боясь, что прекрасное видение перед ним рассеется подобно туману. ....он столько лет мечтал о подобном. Столько раз представлял, как родители, или хотя бы другие родственники вот так пришли и поболели за него. Не требуя ни побед, ни чего-то большего. Просто прося насладиться, поддерживая в стороне. Он помнил, как его мама один единственный раз пришла на его первые соревнования. ....в его памяти до сих пор сохранилось ее разочарованное лицо, когда он не смог занять первое место. Больше она никогда не приходила на его соревнования, а он больше никогда не позволял себе проигрывать, наивно надеясь, что хоть так сможет заслужить хотя бы немного ее внимания. Как глупо... Его нежно целуют в лоб, пресекая любые мрачные мысли. Сухо удивленно смотрит на своего сонбэ, видя, как тот мягко улыбается, чуть сжимая ладонями его плечи. Ему все еще кажется, что это сон, и стоит ему открыть глаза, как он вновь окажется один в пустом доме. - Будь аккуратнее, малыш~ - Ким Бие нагло улыбается, пока мужчина громко смеется над его выражением лица. - Обязательно, Звезда - это звучит настолько нежно, что даже дерзкая улыбка малышки становится мягче. Сухо видит, как звезды в ее темных глазах танцуют, сияя чуть - чуть ярче. И это так красиво... Истории звенят громче, будто желая ему победы и веселья от предстоящих соревнований. Он счастливо смеется, нежно смотря на дуэт дочери и отца. Они стоят пару минут, обнимаясь и обсуждая дальнейшие планы, когда диктор сообщает участникам, что им пора на стартовую линию. Сухо становится на линию старта, готовясь к бегу. На его губах улыбка, а в теле небывалая легкость. В этот раз он может наконец-то просто повеселиться от души.