В День Великого Вознесения

      Вот теперь точно пора прощаться, дневник. Ты меня назовешь трусом только потому что я сбежал? Да, наверно, ты будешь прав. Я признаю в себе труса, мне не сложно. Возможно, наступил момент, когда мне стоит во всем себе признаться? Ну, этого мне знать не дано.       Зато, что мне дано знать, видеть и чувствовать, так это красоту водной глади. Откуда только такой туман, давно уже не утро. Пускай, мне с ним спокойней. Океан в нем еще более таинственен, а мне в нем еще более одиноко. Так лучше, не думай лишнего. Давно пора было взять у рыбаков лодчонку и отчалить в гавань. Замечательное чувство. Свобода. Наконец, один. Я теперь тут только и буду. Не вернусь, буду плыть вдаль. Вдаль.       Перед собой уже ничего не вижу, лишь белый пух, такой плотный, от него, чую, смогу оторвать кусок. И тихо, так тихо, как никогда в жизни моей не было, тишиной здесь можно укрываться с головой ночью и спать, уютней спать чем под одеялом.       А тебе кажется, я думаю? Нет. Я просто пишу. Если бы не писал, стоял бы просто на краю лодки, в свежести и спокойствии растворялся. Так и сделаю. Я прощаюсь с тобой, читатель. Я уплываю, не ищи меня. Буду плыть, покуда течение несет меня. Когда прекратит, ветер дальше подтолкнет. Как и он перестанет дуть… Сойду с лодки в воду и сам поплыву. Вниз.       Спасибо, что был со мной все это время. Благодаря тебе я понял себя. Увидел ясно, во всех деталях. Теперь ты мне не нужен, прости.       Лежи тут, в лодке, найдись кем-нибудь когда-нибудь.       Больше ни буковки в тебя не впишу. Умирать буду, страдать. Молча. Ты услышал все, что я мог и хотел сказать. Прощай, дневник.       ~ Так ли похоже спокойствие на огонь? Туман - на дым. Океан - на взрыв. Так ли тихо жгут человека выжигателями, взрывается бомба в руках? Нет. Но ничего из этого на самом деле и не случилось. В зеркале души. А зеркало не только отражать способно. ~