Люби меня,люби.

Сулейман проснулся раньше жены, и решил сделать небольшой сюрприз для своей Хасеки. Пока Хюррем спала, он приказал принести завтрак, а сам Султан доделывал брошь с красным изумрудом. Хюррем проснулась, она приподнялась и увидела работающего Повелителя и завтрак на столе. До нее дошло, что она провела ночь с мужем, изменила Ибрагиму и сейчас находится с Повелителем. — О, ты проснулась! — воскликнул Падишах. Он встал из-за стола и подошел к Хюррем. — Доброе утро, любимая! — поцеловал в губы Сулейман Хасеки и помог подняться с кровати. Они сели за стол и начали общаться. Сулейман был счастлив как ребёнок, ведь рядом с ним его любимая женщина. Незаменимая женщина. — Как дети? — спросил Сулейман. — Мехмед — настоящий пример старшего брата, рассудительный, спокойный, настоящий ученик и воин. Михримах становится всё краше и краше с каждым днем, учителя довольны ею. Селим, как говорят все учителя, растет хитрым и умным Шехзаде, говорят, что обвести вокруг пальца его будет очень тяжело, чего не скажешь о Баязиде… Баязид — вспыльчивый мальчик. Он хоть и справедливый, но его легко подставить и обмануть. Я за него очень переживаю в будущем. Джихангир очень умен и трудолюбив, но его недуг его каждый день печалит, я не знаю, что делать. — Не переживай, все будет хорошо, слышишь? Кстати, как ты отнесешься к сегодняшнему семейному ужину в саду? Я, ты, наши Шехзаде, Михримах, ну и Хатидже и Ибрагим с их детьми? — Да, почему бы и нет. Хюррем была зла на Пашу, поэтому и решила показать ему, как она счастлива с мужем. Ибрагим тем временем был уже готов к рабочим делам, он встал очень рано и занимался всеми документами, пока Хатидже спала. Когда Госпожа проснулась, он даже не обратил на нее внимания. — Ибрагим? Может, отвлечешься от своей работы? — Не могу, Хатидже. Твой брат слишком сильно любит заваливать меня работой. Султан Сулейман хочет пойти в поход в ближайшее время, поэтому мы решаем этот вопрос. А идти мы хотим опять на персов. — Получается, мы опять не будем видеться в течение долгого времени? — Видимо, да. Хатидже, прости, но мне нужно уже идти к Повелителю. Наверняка, он уже ждёт. Паша вышел из кабинета и направился к покоям друга. Подходя к комнате, он услышал до боли знакомый женский смех. А потом и увидел ее, горло выходящую из покоев Султана. — Доброе утро, Паша, — будто в душу пустила яд Хюррем. — Доброе утро, Госпожа. Как Вы? — с язвительной улыбкой спросил Ибрагим. — Все отлично, Паша, сегодня вечером семейный ужин. Даже Вы приглашены. — Непременно буду. Паша поклонился и пошел к Султану. В его душе была буря, а в глазах горел огонь. Он был зол на Сулеймана, на Хюррем, которая его предала и воткнула нож в спину. — Повелитель, доброе утро. Сегодня на Совете я объявляю о походе на Персию? — Да. Ибрагим, сегодня вечером приходи на вечерний ужин в сад вместе с Хатидже и детьми. — Благодарю за приглашение. Госпожа мне уже все рассказала. У Сулеймана что-то зажгло в сердце. Он вспомнил ту записку в саду. Теперь они уже успели пообщаться с утра. — Ибрагим, а что за записку ты бросил вчера моей жене? — Записку? Я не понимаю, о чем Вы говорите. — Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Ибрагим, не играй с огнем, в нем быстро сгораешь, запомни. Можешь идти. В голове у Сулеймана было много вопросов, но все же он решил пойти к Хюррем и найти эту записку. Ибрагим вышел из покоев Повелителя и побежал в сторону гарема, ему нельзя было заходить туда, но ему повезло, что навстречу ему шел Сюмбюль-Ага. — Сюмбюль! Беги скорее к Хюррем, пусть она спрячет или лучше сожжет записку! Она сама знает какую. — Понял, Паша. Сюмбюль изо всех ног нёсся в покои к Госпоже, но ее там не оказалось, он начал сам искать записку, но все попытки были тщетны. Как будто и не было никакой записки, а Паша просто пошутил. — О, Аллах, что же делать? Вдруг в покои вошёл Повелитель, он вопросительно смотрел на евнуха. — Повелитель, — поклонился Ага. — Сюмбюль? А где Хюррем? — спросил Сулейман. — Я не знаю, Повелитель. Я сам хотел ее найти, возможно, она в саду или с Шехзаде. Сулейман обвел взглядом в последний раз покои и вышел, он отправился к Мехмеду. И Султан угадал: рыжеволосая была со старшим сыном, который рассказывал ей про историю Колумба. У Сулеймана внутри возросла гордость за детей, ведь все они были очень начитанны и эрудированны. — Отец, добрый день, — сказал Мехмед и поклонился. Хюррем тоже поклонилась и улыбнулась мужу. — Мехмед, совсем скоро мы идем в поход, ты тоже, — сказал Сулейман. — Но, Повелитель, Мехмеду рано идти на войну и видеть всю эту жестокость, — возразила Госпожа. — Но, мама…-смущенно сказал Шехзаде. — Это не обсуждается, я так решил. День прошел тихо и спокойно. Хюррем усиленно готовилась к вечеру: она хотела выглядеть ярче всех и снова вызвать волну ревности и ненависти у Ибрагима. Она надела яркое красное платье и корону из белого золота. Придя в сад, Хюррем увидела, что почти все пришли, не было только Хатидже с детьми. Когда все-таки сестра Султана приехала, все сели за стол. Во время ужина обсуждалось множество разных тем, начиная предстоящей войной и заканчивая новой картиной Микеланджело. В разговоре участвовали все без исключения, даже во время споров про войну Михримах блеснула своими знаниями, чем сильно удивила и Хюррем, и братьев. Ближе к концу вечера семья разговорилась про путешествия. — Повелитель, если Вы не против, то мы бы с мужем хотели бы до похода поехать в Эдирне, да, Ибрагим? — Да, Госпожа. Мы давно не были вместе, — ответил Паша жене, вызывая ревность у Хюррем. У него получилось, Хюррем сжала подол платья под столом с такой силой, что ей казалось, что все увидят, как лицо у нее постепенно краснеет. — Да, конечно, — ответил Сулейман, — Хюррем, у меня для тебя еще один подарок. Где-т два месяца я делал это ожерелье, я надеюсь, что тебе понравится. Сулейман встал из-за стола и надел на шею возлюбленной ожерелье с красным рубином. Хюррем улыбнулась и поцеловала в щеку мужа, а Ибрагим смотрел на происходящее с ненавистью и злостью, пытаясь никак не реагировать. После ужина Хатидже уехала с детьми домой, Ибрагим с ними не поехал, сказав, что у него еще остались дела в Топ-Капы, дети Хюррем ушли во дворец готовиться ко сну. Сулейман немного погулял в саду с женой, а после тоже ушел во дворец, оставив Хюррем наедине с мыслями. Госпожа была очень зла на Ибрагима, ей хотелось рвать и метать, но она сдерживала себя, как могла. — Что, Госпожа, мечтаете? — откуда-то взялся Великий Визирь в саду. — Ибрагим-Паша, Вы лучше идите во дворец готовиться к поездке в Эдирне, — с ревностью в голосе сказала славянка. — Неужели ты ревнуешь? — спросил Ибрагим. — Кто я? Нет, конечно. С чего бы мне ревновать женатого мужчину, который любит свою жену, а еще и проводит с ней вечера после того, как признавался в бесконечной любви мне. — А, то есть, это я виноват, да? А кто вчера простил своего горе-мужа и бросился к нему в объятия? — То есть, это я виновата в том, что ты мне изменил! — Это я тебе изменил? А кто уже сегодня утром кувыркался с Повелителем в постели? Паша и Госпожа чуть ли не срывались на крик, а недалеко стоящий Сюмбюль молился, чтобы никто их не услышал. Последние слова Ибрагима сильно задели Хюррем, и она уверенно подошла к нему и дала ему пощечину. Он же в свою очередь взял ее за локоть и грубо поцеловал. Хюррем ответила на поцелуй, но быстро отстранилась. — Я хочу тебя, — тихо сказал Визирь. — Нас увидят… — Плевать, я готов отдать жизнь за тебя. Ибрагим повел Госпожу в отстраненную зону сада, где была красивая поляна. Туда много лет никто не заходил, кроме Ибрагима. Паша любил сюда приходить размышлять, мечтать, обдумывать происходящее. Они легли на траву и смотрели на звезды. Ибрагим показывал Госпоже созвездия, рассказывал про их значения, и кто их открыл. В один момент мужчина повернул голову в сторону Госпожи и поцеловал ее. Это был очень долгий и чувственный поцелуй, наполненный любовью. — Приходи сегодня ночью ко мне в покои, я отошлю всех слуг, а потом рано утром уйдешь. Тебя никто не увидит, — сказала на ушко Хюррем Ибрагиму, чем еще больше разогрела его. Риск быть пойманными заставлял их любить друг друга еще больше, желать друг друга и мечтать о друг друге. Поздно ночью, когда уже все легли спать, Хюррем ждала возлюбленного, который тихо открыл дверь и вошел в покои. Он прошел дальше в комнату и увидел ее, которая была в легкой сорочке. — Ты прекрасна, — сказал Ибрагим и поцеловал женщину. Она повела его в сторону кровати, он же начал ее целовать и бросил на кровать. Ибрагим начал целовать ее губы, вкусом меда, медленно спускаясь вниз по шее. Прикусив шею, Ибрагим заставил Госпожу застонать, отчего он улыбнулся и перешел дальше в наступление. Хюррем начала снимать с него кафтан и тянуться к желанным губам. Паша снял с нее единственную сорочку и приступил к груди. Он начал целовать ее грудь, прикусывать соски, обводить вокруг ореолы, вызывая волну возбуждения у Госпожи. Она стонала от его искусных движений. Соски начали грубеть, что было знаком для Ибрагима. Он начал спускаться ниже и дошел до ее сокровенного места. Паша посмотрел в ее глаза, поцеловал ее лоно и вернулся к ее губам, чем сильно ее обманул. Она обвела ногами его талию и заставила перевернуться, теперь она была сверху. Хюррем начала тереться своей промежностью о его половой орган, начиная стонать и разогревая его, чтобы он захотел ее еще больше. Через несколько секунд Ибрагим не выдержал и вошел в нее резко и грубо. Хасеки застонала и начала еще сильнее насаживаться, Ибрагим смотрел на нее снизу, на такую прекрасную и беспомощную Госпожу. Ибрагим начал мять ее грудь и между двумя пальцами сжимать сосок. Хюррем начала еще быстрее насаживаться, и в итоге они оба одновременно кончили спустя некоторое время. — Ты прекрасна, Госпожа, — сказал Ибрагим и поцеловал ее в губы. Хюррем ответила на поцелуй, но потом она оторвалась от его губ, посмотрела в глаза. — Тебе пора, скоро все начнут просыпаться, — с грустью в голосе сказала Хасеки. — Мы увидимся в течение дня? — Не знаю… сегодня четверг ты же знаешь. — И ты пойдёшь к нему? — Я должна. Не ревнуй, любимый, — Хюррем поцеловала в щеку Пашу и встала с постели. Она надела сорочку и легкий халат и вышла на террасу. Госпожа подошла к перилам балкона и устремила свой взгляд в даль. Ибрагим подошел и сзади обнял ее, поцеловав ее в шею. Она улыбнулась и закрыла глаза. Так они простояли еще 10 минут, пока Сулейман их не увидел и громко не закричал их имена.