Не прячься.

А потом в его жизни появилась маленькая, но взрослая сестрёнка. Сестрёнка, которая в нем души не чаяла. Она видела в нём спасителя. Рампо это нравилось. Но вместе с этим пришла и ответственность, что его не слишком радовало. Тем не менее, девочка эта была совсем неприхотлива. Это даже пугало поначалу, но сейчас Эдогава вполне может её понять. Думая о прошлом, становится даже стыдно за то, что он ревновал к ней Фукудзаву. Да-да, именно ревновал! Когда она только появилась в их жизни, Юкичи проводил с ней намного больше времени, чем с самим Рампо! Это ужасно бесило и обижало. Эдогава всегда был единственным ребенком и попросту привык к тому, что всё внимание только на нём. И девочка эта странная была. Звали её Акико Йосано. Однажды она рассказала историю знакомства с Мори, у которого Фукудзава и Рампо и украли Акико. История очень странная, но есть даже в записанном варианте. Парень прикрывает глаза, припоминая то, как рассказывал об этом Юкичи. Эдогава очень редко читал сам после их знакомства — просить дядю-отца-директора намного проще и приятнее, а ему не сложно помочь. Честно говоря, из этого вышел бы неплохой рассказ, но никто из них не писатель. *** Маленькая девочка бежит прочь от толпы по узким улочкам небольшого города. Её сердечко бешено колотится, грудь вздымается от частого дыхания. Она мчится что есть мочи, боясь не смочь улизнуть. Она мчится что есть мочи, боясь оказаться съеденной, разорванной на куски, попасть в их пользование. Вслед ей несутся крики, злобные и молящие. Она старается их не слушать, хочется зажмуриться, но нельзя: под ноги нужно смотреть, ведь после падения она окажется поглощена. — Повернись ко мне, Акико! Посмотри на меня, Акико! Я калека! Я инвалид! Я хромой! Я хочу прозреть! Исцели! Исцели! Исцели, боже, исцели! — возгласы сливаются в один. Женщины, мужчины, дети. Очень много раненых и больных как стадо мчатся за одной девчонкой. Она несётся к городской стене, чувствуя, как падает от страха её сердце. Дороги больше нет. Она очутилась в тупике. Акико Йосано ужасно не повезло. Она родилась одаренной, да какой! Её дар подобен свету, раскрывающему очи слепым, ставящим на ноги тех, кто не ходил никогда. Он прекрасен, но он уничтожил спокойную жизнь маленькой сироты как только проявил себя. Первое время она сама радовалась тому, что может помогать бедным людям, казалось бы, делать их счастливыми, но их потоки были нескончаемы. Слишком много людей желают быть «здоровыми». Слишком много людей жаждут избавиться от боли, и они не думают о том, какую боль причиняют Йосано. Её готовы продать, купить за огромные деньги. И сейчас, похоже, её задавят, как бабочку давят глупые дети. Она в страхе замижается в угол, закрывает голову руками и жмурится. Люди настигают Акико, начинают растаскивать её конечности в сторону, продолжая кричать о своих несчастьях, но крик Йосано громче. Он разносится далеко-далеко, вдоль и поперёк города, заглушая вой толпы. Одежда на ней разрывается от натиска толпы, ведь все хотят прикоснуться к «девочке, одарённой самим Богом». Раньше она радовалась этим словам, но сейчас Акико поняла: это проклятье от самого Дьявола. В какой-то момент — Йосано не может сказать, когда это было, ведь страх стирает время — раздались выстрелы. Толпа испугалась и стала рассеиваться, оставив девочку лежать на земле. Всё её тело было в синяках, ранах, крови, ссадинах и красных пятнах от чужих рук. Вальяжной походкой к ней подошёл мужчина с чёрными волосами, собранными в небрежный хвост. Он хитро усмехнулся, растягивая тонкие губы в улыбке. — Если ты согласишься пойти со мной, они тебя больше не тронут, — такое глупое обещание прозвучало от него. Глупое, но такое, которое было просто необходимо Акико, что оставалась ребенком, который хотел верить в чудо. И вот оно — чудо! Ей помогут! Она была готова отдать всё, что угодно этому странному мужчине в белом халате, лишь бы его обещание оказалось правдивым, исполнилось. — Я…я согласна! — она крикнула настолько чётко и твердо, насколько могла. Неизвестный улыбнулся и поднял её, унося прочь. *** Рампо сначала не понял. Потом испугался. Затем стал сочувствовать и помогать Йосано справляться с тем, что она пережила. Если талант Эдогавы совершенно не принимали и не воспринимали, то бедную Акико эксплуатировали сначала в её родном городе, а затем на войне. Он жалел её. Она жалость не любила. Тем не менее, они постепенно сближались, помогая друг другу. Обоих мучали кошмары. И у обоих плохие сны отступали, когда они чувствовали рядом с собой тёплый бок. Первое время девочка пугалась и смущалась парня, ведь им было по 15-16 лет, мало ли что у этого подростка на уме! Но затем она привыкла и была даже рада утыкаться в его плечо носом, зарываться пальцами в тёмные волосы. Первое время Рампо и Фукудзава скрывали уже известный диагноз парня. Мало ли, человек незнакомый — оба ребёнка только привыкали друг к другу. И у обоих с этим были проблемы, так что отпугивать Йосано этим не хотелось. Но в один день девушка сама догадалась о расстройстве своего друга-брата. Как-никак, она интересовалась медициной, да и многие девочки-подростки ну очень уж интересуются психологией. Она заметила, что Эдогава в принципе подходит под описание одного из заболеваний. Акико стало интересно, и она стала копать глубже. А потом её интересы заметил и Фукудзава, довольно быстро прознавший обо всём. После личного разговора Юкичи и парня было решено поведать новому члену семьи об их тайне. Как ни странно, Йосано не удивилась, она была даже рада, ведь знание диагноза могло помочь ей сделать жизнь одного из двух самых дорогих человек в её жизни лучше! Акико не стала заботиться сильнее — сильнее было просто некуда — но начала это делать иначе. Более мягко, приятно и осторожно. Если раньше, когда Рампо не хотел с ней разговаривать, она лезла только сильнее в попытках выяснить, что не так, то сейчас до неё наконец дошло, что, скорее всего, её братец просто перегружен и хочет отдохнуть от всех взаимодействий. Даже с ней. Даже с Фукудзавой. Это обидно, но это факт. Это природа Эдогавы, против которой никто пойти не в силах. Это неприятно, но держа эту временную дистанцию Йосано лишний раз доказывает, что чувства брата для неё не пустой звук. Уважением и любовью к каждому члену этой странной и абсолютно неродной семьи был пропитан буквально каждый угол их небольшой квартирки. Пускай глава семейства и был с виду холоден и отстранён, со своими приёмышами он мог позволить себе улыбнуться, дать волю ласке. Рампо выплескивал свои эмоции ярче всех. Он не мог описать их словами, но проявлял действиями. Трепать что-то левой рукой, когда обижен, оживлённо тискать что-то обоими руками, когда заинтересован, скучающе перебирать свою и чужую одежду… Всё это были его привычки, по которым настрой Эдогавы был абсолютно понятен. Каждый настолько к ним привык, что они стали буквально вторым языком. В общем, в их доме было комфортно всем. И Рампо, и Йосано, и Фукудзаве, и двум смешным котикам, за которыми они ухаживали все вместе. Рампо и Йосано предпочитали играть с активным белым пушистым, но небольшим котиком по кличке Генъю, а Юкичи любил приласкать более взрослого, воспитанного и спокойного кота по имени Сенсей. Почему его так назвали — неясно. Порой казалось, что кот этот следит за всеми и вот-вот начнет поучать, заговорит о том, что кто-то неправильно дышит, кто-то неправильно готовит, и вообще живут свою жизнь они неправильно. Сенсей не заговаривал. Рампо напряжённо ждал того момента, когда тот заговорит. Порой они играли в гляделки, но кот выигрывал. Эдогава сначала обижался на него. Потом он понял, что Сенсей просто очень хитрый и жульничает, в итоге приписав все победы себе. Коту было всё равно.