5. Acceptance is Everything and Nurturing is Key | Принятие – это всё, а воспитание – это ключ

У Вэнь Кэсина, Чжоу Цзышу и Е Байи было девять месяцев, чтобы свыкнуться с мыслью, что они станут родителями. В большинстве дней они воспринимали это как должное. В конце концов, они немалого добились в своей жизни и уже привыкли совмещать множество ролей – господина поместья, целителя, наставника, мужа, повара и так далее. Добавление ещё одной роли не имело бы большого значения. По крайней мере, они на это надеялись. Но в другие дни они чувствовали себя совершенно неподготовленными. Они всегда думали, что если в их жизни и случится какой-то выверт, то это будет как-то связано с дворцовыми интригами или политикой, а не с самой матушкой-природой. Бывали ночи, когда они втроём, свернувшись в постели под покровом тьмы, признавались, что размышляют, насколько хорошо они подготовлены к таким переменам, только для того, чтобы затем утешить друг друга взаимными заверениями, что они как-нибудь справятся. Только когда Е Байи не спал с ними, Вэнь Кэсин и Чжоу Цзышу осмеливались озвучивать другие опасения. У бывшего Повелителя Долины Призраков и бывшего Главы Тянь Чуан были и другие страхи, с которыми им приходилось бороться, в отличие от праведного бывшего Бессмертного Меча с горы Чанмин. Воспоминания… – На наших руках много крови, –однажды ночью тихо сказал Чжоу Цзышу, положив голову на плечо Вэнь Кэсина. – Я знаю, – мягкие губы прижались к его волосам. – Сейчас мы живём той жизнью, на которую прежде не смели даже надеяться. Мы здоровы, не утратили боевые навыки, воспитываем учеников… – Детей, – настойчиво исправил Вэнь Кэсин и получил почти ласковый тычок в рёбра. – Не перебивай меня. Потом Е Байи стал А-Йи, и я – мы – стали ещё счастливее. Но теперь… Вэнь Кэсин снова поцеловал Чжоу Цзышу в волосы, ожидая продолжения. – Я лишил жизни стольких невинных, лао Вэнь, – голос Чжоу Цзышу был едва громче шёпота. – Что, если… – Нет. Ничего плохого не произойдёт, – возразил Вэнь Кэсин. – С нами всё будет в порядке, А-Сюй. – Надеюсь, ты прав. – Я тоже надеюсь, – едва слышно прошептал Вэнь Кэсин. Конец воспоминаний… – Тц, молодое поколение так легко впадает в панику! Чжоу Цзышу моргнул, вырванный из прошлого этими сухими словами. Они, наконец, находились вне зоны слышимости продолжающегося хаоса в обеденной – спасибо их взволнованным ученикам. Е Байи вздохнул, повертел головой в поисках наиболее удобного места на плече супруга и закрыл глаза. Он больше не казался смущённым тем, что его носили как принцессу или что Чжан Чэнлин продолжал находиться рядом с ними. – Устраиваемся поудобнее, а? – не мог не подразнить Чжоу Цзышу. Старший мужчина приоткрыл один глаз и бросил на него косой взгляд. – Как я могу чувствовать себя удобно, когда у меня начинаются роды? – голос Е Байи звучал ещё суше. – Ах. Конечно, нет, – с внутренней дрожью согласился Чжоу Цзышу, мгновенно раскаиваясь. Е Байи снова закрыл глаз и ухмыльнулся. – Е-цяньбэй, вам всё ещё больно? – спросил Чжан Чэнлин. Бывший бессмертный измученно вздохнул и протянул руку, чтобы похлопать мальчика по плечу. – Не волнуйся, маленький дурачок. Я буду жить. Уголки губ Чжоу Цзышу невольно приподнялись. Е Байи отчасти изменился с тех пор, как забеременел, в том числе начал инициировать краткий физический контакт с некоторыми старшими учениками. – Лучше, чтобы так и было, А-Йи, – сказал он. – Лао Вэнь и я не можем растить детей без тебя. Е Байи открыл оба глаза, выглядя совершенно невозмутимым. – С чего ты взял, что я могу? – Ты – их матушка, – ответил младший мужчина, не обращая внимания на смущённый писк Чжан Чэнлина. – Ну а ты и Кэсин – их отцы, – парировал старший мужчина. – Думаю, я принесу Е-цяньбэю воды, чтобы освежиться, – сказал Чжан Чэнлин, очень стараясь уйти так, чтобы это не напоминало побег.

- о -

Е Байи сидел в постели, раздетый до промокшего от пота нижнего одеяния, когда в комнату вошёл Чжан Чэнлин с тазом воды, который он поставил на прикроватный столик. Кивнув в знак благодарности, Чжоу Цзышу макнул чистую тряпку в воду и выжал её, замечая, как мальчик топчется рядом, глядя на раздутый живот своего старшего наставника и морща от беспокойства лоб. Чжоу Цзышу тоже нервничал, но ему нравилось думать, что он лучше скрывал это. Наконец его пронзило мыслью, что вот оно. Все они втроём, включая Вэнь Кэсина, совсем скоро станут настоящими родителями. Они будут нести ответственность за двух крошечных и хрупких существ, которые будут зависеть от них буквально во всём. Чжоу Цзышу понадеялся, что дрожь в его руках была незаметна, когда он начал аккуратно вытирать лицо и шею Е Байи. Лёгкое прикосновение к его плечу заставило его поднять взгляд. – Всё будет хорошо, шифу, – тихо сказал Чжан Чэнлин. Чжоу Цзышу удивлённо моргнул. Кажется, его маленький дурачок был гораздо более наблюдательным, чем он думал. Прежде чем он успел подразнить его, прерывистое ворчание с постели отвлекло его внимание. Одной рукой Е Байи сжал свой живот, под тонким хлопковым халатом выглядевший почти неприлично большим, в то время как другая его рука впилась в простыни. Чжан Чэнлин сел рядом с его подушкой. – Вы отлично справляетесь, Е-цяньбэй. Просто дышите. – Я дышу, – ответил бывший бессмертный, когда очередная схватка прошла. – В любом случае, что ты вообще знаешь? Ты был самым младшим из трёх сыновей! Взгляд Чжан Чэнлина остался стойким и невозмутимым. – Теперь я да-шисюн. И наставник. – Не спорь со старшими! – отругал его Е Байи, но он не выглядел слишком раздражённым, переставая сжимать простыни. Чжоу Цзышу удивлённо смотрел на них. Примерно девять месяцев назад Чжан Чэнлин случайно узнал об их тайных отношениях (или лишь о половине) и противостоял своему старшему наставнику, который ушёл из-за чувства вины. Вэнь Кэсин и Чжоу Цзышу отправились на его поиски в разгар грозы, и в итоге все трое провели ночь в пещере. С тех пор Чжоу Цзышу несколько раз заставал Е Байи и Чжан Чэнлина за спокойной беседой, но так и не удосужился выяснить, о чём они говорили. Он задался вопросом, знал ли Вэнь Кэсин. Тем не менее, было приятно знать, что эти двое смогли сблизиться. – Думаю, мне стоит пойти посмотреть, как дела у остальных, – сказал Чжан Чэнлин, вставая с постели. – Хорошо. Ты мог бы также сообщить об этом Ван-бобо и Ван-и, – сказал Чжоу Цзышу. – Я это сделаю, но уверен, что они уже в курсе, – с ухмылкой заметил Чжан Чэнлин перед тем, как уйти. – Младшее поколение всегда думает, что знает лучше, – прокомментировал Е Байи, когда за мальчиком закрылась дверь. – По крайней мере, у этих двоих больше опыта. Чжоу Цзышу согласно кивнул. За свои почти тридцать лет жизни он принял множество решений. Из тех, что изменили его жизнь, большинство – это ошибки, о которых он никогда не перестанет жалеть, в то время как остальные – счастливые случайности, за которые он всегда будет благодарен. Принять Чжан Чэнлина в качестве ученика – одна из них. Влюбиться в Вэнь Кэсина – другая. Сформировать равную триаду вместе с Е Байи и Вэнь Кэсином – ещё одна. Однако прямо сейчас решением, за которое он больше всего благодарен, были нанятые им работники. Ваны – семейная пара средних лет из города, трое детей которых уже выросли и переехали. Покойный Цинь Хуайчжан и его жена помогали им в прошлом, и они всегда хотели отплатить за добро. Когда они поняли, что одним из людей, переезжающих в недавно отремонтированное поместье Четырёх Сезонов, был никто иной, как Чжоу Цзышу – главный ученик, которого они однажды встретили ещё когда он был серьёзным юным мальчиком, – они попросили о том, чтобы их наняли. Чжоу Цзышу для собственного спокойствия проверил их и их семью, и не нашёл ничего подозрительного. До сих пор всё шло хорошо. Их кулинария могла быть «приемлемой», как говорил Вэнь Кэсин, но они поддерживали их дом в хорошем состоянии с помощью учеников. Они были трудолюбивы, сдержанны, преданны и находились в полном восторге от перспективы снова понянчить малышей, неважно, откуда они взялись, кто их родит и как это вообще возможно. Госпожа Ван даже потворствовала пристрастию бывшего бессмертного к сладким десертам, как будто он – любимая дочь, несмотря на то, что он был намного старше неё и не совсем того пола. С их помощью Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин запаслись травами, лекарствами, детской одеждой и другими предметами первой необходимости. Были определены возможные источники грудного молока. Дюжина пухлых цыплят кудахтали в большом курятнике рядом с кухнями, подготовленные для последующего превращения в согревающие и питательные блюда для будущей мамочки, с договорённостью на дальнейшие заказы у уважаемого фермера. Хотя они не были уверены, нуждалась ли обозначенная будущая мамочка в дополнительном питании.

- о -

Через время появился Чжан Чэнлин с взволнованной госпожой Ван. Первоначальное облегчение Чжоу Цзышу от присутствия в комнате кого-то более опытного в родах, чем он сам, вскоре превратилось в унижение, когда его муж начал поток жалоб, не обращая внимания на такую ерунду, как словесная фильтрация. Съеживаясь от выражения лица госпожи Ван, становившегося всё более озадаченным и хмурым, Чжоу Цзышу прочистил горло. – Ван-и, я уверен, что у вас уже всё готово, но лао Вэнь говорил, что ему понадобится, э-э-э… много горячей воды, полотенец и тому подобного? Какое-то время госпожа Ван просто моргала и смотрела то на него, то на Е Байи, вероятно, обдумывая первопричину того, как последний вообще забеременел. Затем она кивнула. – Конечно, господин Чжоу, – сказала женщина и позволила столь же униженному Чжан Чэнлину увести её из комнаты. Игнорируя своё полыхающее лицо, младший мужчина подождал, пока за ними закроется дверь, прежде чем устремить раздражённый взгляд на Е Байи, который вскинул подбородок. – Что? Выдохнув, Чжоу Цзышу покачал головой. – Неважно, – ответил он, надеясь, что Вэнь Кэсин уже на обратном пути домой.