Psycho in trap.

Сынхо не может понять, как теперь вести себя с женой. Он психологически помог стольким людям, а себе помочь не в состоянии, ну не смешно ли? Тихо пройдя на склад, он берёт пару таблеток седативного препарата и спускается на ресепшн, чтобы сварить кофе. Уже почти конец рабочего дня, и девушка-администратор занимается подсчётом выручки и заполнением кассовой документации, не упустив, однако, возможности, позаигрывать с доктором. Он с первых дней заметил её неподдельный интерес и постоянные стреляния глазами, что делало работу с ней максимально дискомфортной и смущающей. - Господин Ю, Вы домой не собираетесь?, - с хитрой улыбкой воркует она. - Пока нет, много историй болезни накопилось, пойду, как со всеми разберусь, - даже не смотря в её сторону отвечает психиатр. - Могли бы меня попросить сделать Вам кофе, - её "дружелюбие" с сексуальным подтекстом настолько очевидно, что она явно готова заняться чем угодно наедине с доктором в его кабинете. От этой мысли Сынхо становится тошно. - Розэ, займитесь, пожалуйста, своей работой, а я сам о себе позабочусь, спасибо, - тон его голоса бескомпромиссен, что заставляет девушку надуть губы и уткнуться в свои кассовые книги. Накопившиеся истории болезни? Какое банальное, чисто киношное враньё! И в помине их нет у Сынхо, ведь он очень добросовестно относится к своей работе, осознавая, какую огромную ответственность несёт за несчастных душевнобольных... Запираясь у себя в кабинете, он отчётливо понимает, что не вернётся сегодня домой, написав жене, что останется на ночное дежурство, дабы не вызывать подозрений. Он долго думает о произошедшем, о том, как он мог упустить из виду что-то столь важное. Ещё, конечно, ничего не доказано, ведь Ю поверит в то, что его обожаемый Минхо - и не его сын вовсе, только если Ёнсон самолично подтвердит это. Но он не хочет знать, просто не желает, молясь, чтобы время остановилось и он никогда не смог встретиться с долбанным Ким Сонгю. От мыслей о любимом сыне становится так больно, что Сынхо чувствует, как его губы дрожат, а глаза наполняются горькими слезами. Он опустошённо ложится на стол, упираясь лбом в похолодевшие кисти рук. Успокоительное делает своё дело, а тикающие настенные часы отдаются мерными щелчками в его утомившемся сознании...