̷С̷о̷н̷н̷ы̷й̷ ̷п̷а̷р̷а̷л̷и̷ч

…бессонница.

Блондин, ведомый за руку Джинни, семенил за парнем следом и от нервов покусывал нижнюю губу. В сложившейся ситуации, он был уверен, в какой-то мере была его вина. Потому что он видел всё от первого лица и видел всю картину в целом. У Хёнджина сорвало крышу ровно в тот момент, когда его однокурсница смахнула с головы Ббоки капюшон. Это произошло за одну короткую секунду: вот испуганный Джинни смотрит на лицо растерянного Ликси, а вот в тот же момент глаза наливаются кровью и он, взрываясь, подскакивает на месте и бежит прямо на девушку. — Не стоило так срываться… — лепечет Ббоки, понимая, какие теперь могут быть последствия у данного поступка. Вряд ли помощница президента студсовета оставит эту ситуацию просто так. У Джинни могут быть большие проблемы. — Да как не срываться то?! — восклицает Хван, резко остановившись, когда понимает, что они, наконец, оказались далеко от всех свидетелей, — Эта стерва первая свои руки полезла распускать! — Да, но ничего такого страшного она не сделала ведь… — В каком месте ничего страшного, если она своими когтями тебе лицо исполосовала?! — Чего? — в удивлении распахивает глаза Ббоки и Хван, цокнув себе под нос, достаёт из кармана телефон и включает камеру, чтобы затем продемонстрировать блондину его собственное отражение. Ликси робко берёт смартфон в руки и глядится туда, а потом издаёт удивлённый вздох: — Ой! Убрав со лба волосы, он видит длинную царапину, что вела от правой брови до начала линии роста волос. Парень попытался осторожно убрать выступившие капельки крови рукавом толстовки, но Хван вовремя перехватил его руку: — Не надо. Заразу какую-нибудь занесёшь. — А что тогда делать? В уборную сходить и водой..? — Ещё лучше, блин! — саркастично отметил Джинни, — У меня есть обеззараживающие салфетки в сумке. Пошли до аудитории? Она рядом. Ли согласился. Всё равно варианта получше сейчас не наблюдалось. Они добираются до нужного кабинета и, оставив парня снаружи, Хван вбегает в аудиторию, сразу идёт к своему месту и потрошит сумку. Несколько студентов, проводящих свою перемену в кабинете, удивлённо на него таращатся, но быстро теряют интерес, в отличие от девушки, что сидела за партой позади Хвана и Джисона. Однокурсница была одной из немногих, кто не водил близкой дружбы с Вонён, а, следовательно, не объявлявших бойкот Джинни, а ещё иногда она болтала с общительными Юной и Йеджи. Но в целом была сама по себе. Некая интровертная одиночка, которой было очень хорошо в компании самой себя, но иногда позволяющая себе активничать. По настроению и если луна с солнцем находились в нужной фазе. Всю перемену она просидела здесь, слушая музыку. Джинни, активно потрошащий свою сумку, привлёк её внимание, и она даже поубавила громкость в наушниках. А когда они встретились глазами с парнем, то в удивлении подняла одну бровь, как бы спрашивая: нормально всё? Джинни ничего ей не ответил и отвёл глаза. Всё равно стараниями той стервы слухи расползутся быстрее пушечного выстрела. Или Хан с подругами всё ей поведуют. В раздражении от того, что не мог найти искомое, парень абсолютно всё, лежащее на парте, закинул внутрь сумки, схватил её и стремительно покинул кабинет. Девушка проводила его удивлённым взглядом, пожала плечами, решив, что чтобы не случилось — это не её дело, и вернула прежнюю громкость в наушниках. Хёнджин сбежал, потому что не желал более возвращаться к занятиям сегодня. К чёрту. Наблюдать эту мерзкую стерву по имени Вонён на парах, когда у него руки так и чесались надавать ей по первое число, вообще не хотелось. Как и объясняться (читай оправдываться) за то, чего не делал перед друзьями. От занятий осталась одна пара, не шибко важная. Препод там лояльный и парень за прошедшие два месяца смог его очаровать своими знаниями и способностями, полностью расположив к себе. Так что один прогул на оценках никак не должен сказаться. — У тебя много ещё занятий осталось? — спросил Джинни у Ббоки. — Нет, лекция одна. — Пошли отсюда? — просит его Хван и Ёнбок удивлённо хлопает глазками. Типа Джинни сейчас что, прогулять оставшиеся занятия предлагал? — Иначе, клянусь, я убью её, — предупредил брюнет и оба поняли, о ком шла речь, — А в тюрьме разбираться с Сонным Параличом будет сложно. Ббоки тихо посмеялся и сообщил: — У меня вещи в кабинете остались… — Так пошли сходим за ними, — уверенно говорит Хван, снова хватая за руку Ббоки и утягивая за собой. Правда на середине пути понимает, что представления не имеет, где у психологов сейчас занятия проходят, так что передаёт бразды правления блондину. Подойдя к нужному кабинету, теперь Джинни остаётся снаружи дожидаться Ббоки, а тот, натянув капюшон поглубже на голову, юркает внутрь. На него, в отличие от Хвана никто внимания не обращает. Движется он бесшумно, а однокурсники привычно занимаются своими делами: кто, болтая в компании друзей, а кто, играя в какую-то настолку. Собрав вещи и не привлекая вообще никакого внимания, Ли незаметной тенью стремительно выбегает наружу. В душе парня отчего-то порхают бабочки радости. Он частенько прогуливал занятия в прошлом, но чтобы делать это вместе с другом… Такое впервые! И ощущалось как нечто особенное. А ещё как сбывшаяся мечта. Пусть и такая глупая.

***

Джисон, как только Хван с Ёнбоком скрылись за поворотом, оглядел масштабы катастрофы. На этаже были только Вонён с Сольюн и это такое везение для Хёнджина. Друзей Хани в счёт не брал, потому что те не представляли собой угрозы, а с двумя девушками надо было попробовать договориться. Парень подошёл к заплаканной у стены Вонён и спросил: — Ты в порядке? — Нет, я не в порядке! — взвизгнула девушка, — Хван вообще адекватный? Он меня чуть не ударил! — Не думаю, что он стал бы действительно поднимать на тебя руку… — попробовал защитить друга кудряш. Сейчас главным приоритетом было переубедить девушку, чтобы в будущем она не создала проблем для придурка Джинни. Но про себя, в собственных же словах, Джисон сомневался и очень сильно. Он же был тем человеком, что перехватил руку Хёнджина. И парню, не смотря на свою хорошую физподготовку, благодаря регулярному посещению спортзала, пришлось применить не слабую такую силу, чтобы сдержать разъярённого Хвана. Минхо тем временем подошёл помочь Сольюн собрать рассыпавшиеся по полу вещи, а вот две девушки, Юна с Йеджи, как стояли, так и продолжили стоять в сторонке и слушать жалобы однокурсницы. Обе знали, что из себя представляла театральная, лживая и себялюбивая Вонён и не верили ни единому её слову, как и её слезам. Подруги терпеть её не могли с самого первого курса, как однажды поцапались. — Не думаешь, что он не стал бы поднимать руку?! — воскликнула Вонён, роняя крокодильи слёзы. — Нет. Я думаю, что он прекрасно осознаёт свою силу, — слабо улыбнулся Хани, всё ещё не веря в собственные слова, но умело это скрывая. — А я думаю, что он сумасшедший! Я испугалась до чёртиков! В конце концов, Юна, не выдержав этого представления театра одной жертвы, закатывает глаза. — Это страх заставил тебя лицо Ли Ёнбока исполосовать? — саркастично бросила брюнетка, сложив руки на груди и сделав несколько шагов по направлению к растерянному Джисону и к «несчастной жертве» у стены. Мальчики на неё удивлённо уставились, а помощница президента студсовета еле заметно цокнула себе под нос. — Ты о чём вообще? — спросила она у однокурсницы. — О твоём погорелом театре одной актрисы, — хмыкнула Юна, про себя сильно радуясь, как одного её вмешательства хватило, чтобы эта лживая стерва сдулась и, по крайней мере, прекратила ронять фальшивые слёзы. — Чего ты придумываешь? — Я придумываю? — усмехнулась Юна, — У него посередине лба огромная царапина! Явно оставленная твоими острыми когтями, — брюнетка указала на длинные заостренные ноготки Вонён. Развесившие уши и поверившие в испуг девушки парни посмотрели туда же, а та поспешила их спрятать от многочисленных взглядов. — Это Хван махался руками, — попыталась объясниться она, впрочем из своего образа жертвы погорелого театра не выходя и вновь пустив фальшивую слезу, — Он его и задел… — Ты за дуру меня держишь что ли? — поразилась чужой наглости Юна. Она была более чем уверена, что Джинни как раз вышел из себя, потому что помощница президента студсовета полоснула по лицу Ббоки. А ещё девушка очень сильно сомневалась, что парень в действительности мог как-то физически навредить Вонён. Он был немного дурачком, нарциссом, но точно не злостным агрессором. Он мог словами кидаться, преувеличивать, но на самом деле, Юна была уверена, не обидит и мухи. Если, конечно, та в действительности не будет угрожать кому-то. Йеджи, хотя и разделяла взгляды подруги относительно помощницы президента студсовета, но встревать в данной ситуации не хотела. Её цель была доказать плохое влияние Ли Ёнбока на Хёнджина, дабы поговорить с его лучшим другом и попробовать переубедить относительно положительного влияния Ли на Хвана. Так что не на руку ей было раскрытие, что у Ббоки пол лица расцарапано руками Вонён. Да, Йеджи это тоже заметила, но это будто бы оправдывало Хвана и его действия в глазах Джисона. — Эй, девчонки! Давайте не будем ругаться! Нам по-моему ссор тут и так хватило, нет? — встрял Хо, не желающий ещё одних разборок. Сольюн с ним согласилась и слабо кивнула. — Вонён, — обратилась она к подруге, — Давай просто развесим плакаты и пойдём уже? Раздражённая до глубины души, что стараниями Шин Юны не удалось вывернуть ситуацию в свою пользу, помощница президента студсовета еле слышно цокнула, отлипла от стены и гордо подняв голову прошла мимо однокурсницы. И только брюнетка услышала её тихий, угрожающий шёпот: — Не лезь не в своё дело, Юна. Даже если я слегка поцарапала лицо Сонного Паралича — это никак не оправдывает агрессора Хвана. Шин закатила глаза и ничего не стала отвечать. Больно чести много. Сольюн тоже не стала долго задерживаться. Кивнула Минхо в качестве благодарности за помощь и побежала за своей подругой. — Театралка грёбанная! — выругалась Юна, когда девушек из студсовета след простыл, — Вас парней реально так легко одурачить? — обратилась она к Джисону и Минхо с некими обвиняющими нотками в голосе. — Это тут не причем, — устало выдохнул Хан, — Настоящая проблема кроется в том, что Хван окончательно берега попутал! Кто в здравом уме будет, даже в качестве устрашения, кидаться на более слабого противника? Ещё и на девушку! Ещё и при стольких свидетелях! Он не понимал что ли, чем это может обернуться? Вонён же ему житья не даст! Его, блин, выгонят из универа! — Расслабься. Не будет она ничего предпринимать, — фыркнула Юна, — Её слово против моего. И она это знает. Джисон благодарно посмотрел на подругу. Он был очень рад, что хотя бы перед друзьями не пришлось оправдывать друга и что те остались на стороне придурка Джинни. — Но она точно будет мстить, — подала впервые за несколько минут голос Йеджи, — Выставить его агрессором не вышло, так найдёт другую лазейку. Подловит на чём-то ещё. — Это в духе таких мстительных натур, — согласился с ней Хо, закидывая руку на плечо Хана, — Ему бы по хорошему принести извинения. — Он не будет перед ней извиняться, — помотал головой в стороны Хани, — Слишком упёртый баран. — Думаешь, будет воевать до конца? Даже если могут выгнать из университета? — уточнила Йед-дон. — Не думаю. Знаю, — ответил ей Хани. Пока они болтали и обсуждали, что теперь делать в такой ситуации Хвану, на этаж поднялся парень с короткостриженной чёлкой, которого Хан видел впервые. Молодой человек подошёл к стене, где висела какая-то ерундистика от студенческого совета, призывающая к добру и любви во всём мире, долго попялился на неё с открытым от шока ртом, затем громко и раздражённо цокнул и сорвал плакат одним резким движением руки. Под ним оказалась небольшая брошюра клуба оккультики. Наглый студсовет заклеил весь его часовой труд своим грёбанным плакатом! Где такое видано вообще? Парень посмотрел вдоль коридора и убедился, что их наглости вообще не было предела и они перекрыли абсолютно все брошюры. — Мне кажется, проще не отрывать, а наклеить свои прямо поверх их плакатов, — хихикнула Юна, — Тогда внимания больше привлекут. Парень с короткой чёлкой обернулся, посмотрел очень внимательно на девушку, задумался и улыбнулся в ответ: — И, правда. Я что-то не подумал. — Давай этот мне, — протянула девушка руку, — Не будешь же клеить обратно? — Ещё чего, — усмехнулся брюнет. — Тогда я за тебя с удовольствием от него избавлюсь. Парень посмеялся и отдал ей плакат. Мельком переглянулся с повисшим на шее Джисона Минхо, слегка поднял брови, будто что-то спрашивая, а потом, так и не дождавшись ответа и сам, не произнеся больше ни слова, пошёл по этажу повторно. Чтобы во все местах, где студсовет нагло заклеил его часовой одинокий труд, заново налепить брошюры поверх их плакатов. В ещё большем количестве. — Этот парень из клуба оккультики? — удивился Джисон, прочитав содержимое листовок, когда молодого человека след простыл. — Ага, — кивнул Хо, — Внешне может и не очень похож, но внутренне… Он очень странный. Недавно туда вступил вроде бы. Наш с Чаном однокурсник. Ким Сынмин. — Ого. А наш трусишка Чани в курсе, что клуб оккультики гораздо ближе, чем он думал? — хохотнула Йеджи, тем самым попытавшись разрядить общую обстановку. Это сработало и все рассмеялись.

***

По возвращении в аудиторию за две минуты до звонка, Джисон нашёл абсолютно пустое место рядом с собой. Он расширил глаза от удивления и достал телефон, чтобы набрать друга. Ожидаемо, но его звонок сразу сбросили. А потом и вовсе телефон оказался отключенным. Хан растерянно переглянулся с подругами. Йеджи заметила, что позади парты Джисона и Джинни, сидела их однокурсница Е Шухуа, слушающая музыку и скорее всего она провела тут всю перемену, как и обычно. — Ты тут сидела весь перерыв? — обратилась к ней Йеджи, но девушка, увлечённая музыкой, её не услышала, и тогда рыжеволосой пришлось помахать перед её носом рукой. Шу выдернула из ушей наушники и вопросительно уставилась на ребят: — Что-то случилось? — Ты сидела тут всю перемену? — повторно спросила Хван. — Ага, — улыбнулась Шухуа. — Ты Хёнджина не видела? — спросил у неё Джисон. — Ещё как видела, — покивала брюнетка, — Забежал сюда, злющий как собака, покидал вещи в сумку и выбежал. Сомневаюсь, что он вернётся. — Убежал с Ли Ёнбоком? — прищурила глаза Йеджи. — С кем? — не поняла её однокурсница. — С Сонными Параличом. — А! Да, с ним, — кивнула девушка. — Зашибись! — воскликнул Хан, всплеснув руками. Хотя возможно ему стоит быть благодарным за это. Ведь в кабинет вошла Вонён, враждебно и воинственно настроенная, и ищущая глазами Хвана. И кто знает, чем бы обернулась лекция, останься он тут? Йеджи еле слышно усмехнулась себе под нос. Кто бы сомневался, что Джинни убежит со своим новоявленным другом. Ей это только на руку. Теперь она точно сможет переговорить с Ханом с глазу на глаз. — Я сяду с Хани, — обратилась она к Юне, — Ты не против? — Нет, — пожала плечами подруга, — Я тогда с Шу сяду. Шухуа была на их факультете тем странным типом человека, что водил дружбу одновременно ни с кем и со всеми. Она могла поработать за проектом в команде Вонён, а вечером, если её позовут, пойти вместе с Йеджи с Юной в клуб, которые эту самую Вонён не переваривали. Девушке было абсолютно нормально не водиться ни с кем, и со всеми сразу. Секретов она не выдавала, крысой не являлась, была довольно компанейским человеком, но почти всегда сидела одна и держалась столбняком, проявляя активное участие в жизни группы только тогда, когда того требовала ситуация. Какое-то время Йед-дон с Юной пытались затащить её в их компанию на постоянной основе, но не вышло. Шухуа всё равно оставалась Шухуа. Звонок оповестил о начале пары, преподаватель зашёл в кабинет и студенты разбрелись по своим местам.

***

…сон.

А пока хорошие детки получают образование, двое прогульщиков, забрав одежду из гардероба, выходят наружу и шагают подальше от здания. Хван всё ещё рвёт и мечет, но уже не так агрессивно. Свежий воздух немного прочистил его мысли. Они доходят до лавочки в тени деревьев на территории университета, куда он усаживает Ликса и вываливает содержимое сумки на поверхность скамейки. Среди барахла, вроде расчески, маленького флакончика духов, пишущих принадлежностей, тетрадок, пачки жвачки и беспроводных наушников с телефоном находит, наконец, искомые салфетки. Достаёт сразу несколько штук и сначала протирает свои руки, а потом новой и свежей лезет к лицу Ли, второй рукой аккуратно приподняв парня за подбородок. — Я сам могу, — попытался остановить его Ббоки, которому стало чертовски неловко, когда Джинни приблизился к его лицу слишком близко. — Да не рыпайся ты, — отмахнул его маленькую ручку в сторону Джинни, — Сейчас всё быстро обработаю. Ликси спорить не стал. Набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы не дышать на Хвана и терпеливо принялся ждать, когда парень закончит. — Как ты подобное не почувствовал? — удивился брюнет. — Не знаю, — пожал плечами Ли, — Как-то всё слишком быстро произошло... И действительно так и было. Вот секунда и с его головы срывается капюшон, а вот уже Хван летит прямо на девушку. Какое уж там осознать, что пол лба оказалось рассечено? Джинни, немного успокоившись, вновь вспоминает то испуганное лицо Ббоки, которое его остановило в том коридоре от дальнейших разборок и заставляет испытать некоторую вину и желание оправдаться. Не потому что ему стало жаль девушку, а потому что забеспокоился о том, что о нём теперь будет думать Ббоки. — Я не собирался её бить, знаешь? — пробормотал он, оглядывая чужое лицо на момент ещё каких-нибудь повреждений и не найдя таковых, выпрямляется, использованные салфетки выкидывает в рядом стоящую урну, а сам плюхается рядом, — Я только хотел припугнуть. И показать, что не она одна может руки распускать. Бить я не стал бы её в любом случае. Прекрасно осознаю наши разные весовые категории. Ббоки достает из кармана свой старенький телефон и смотрится в камеру, чтобы убедиться, что всё теперь с его лицом в порядке, убирает в карман и смотрит на Хвана, кивая. — Я тебе верю, — произносит он и Джинни облегчённо выдыхает, — Но сомневаюсь, что верит эта девушка. У тебя теперь проблемы могут быть… — Да манал я её! — резко восклинул Хёнджин, вновь раздражаясь, — Пошла она к черту! Кто вообще просил вмешивать тебя в наш с ней конфликт? Это как если бы я набросился на Сольюн, ту её подружку! — И, тем не менее, она кажется опасной. Не зря же помощница президента студсовета. — Она точно не опаснее Паралича, — фыркнул Хван, — Так что разберусь как-нибудь. — Сравнил тоже. Её и неведомое всесильное существо, — нервно хохотнул Ёнбок. Хван вдруг прищурился, закусил нижнюю губу и уставился прямо в глаза Ли. У Ёнбока мурашки пробежались по коже. Ему показалось, что этот взгляд ничего хорошего не сулил. — Кстати о нём. А может в сон протащить её фоточку и показать нашему дружку? — поиграл бровями Джинни. — Не смешно, — насупился Ёнбок, — Какими бы люди не были плохими, они не заслуживают смерти! — Да расслабься ты! Я же прикалываюсь! — засмеялся Джинни, поднимаясь на ноги, — Тем более я сам хочу поквитаться с ней. Своими силами. А Сонный Паралич слишком упрощает эту задачу. Зачем-то отряхнув свои брюки, он повернулся к Ликсу и протянул руку: — Пошли? — Куда? — Не знаю, — пожал плечами Хван, — Прогуляемся по городу. Я ещё мало где был в Сеуле. Покажешь что-нибудь интересное? — Я и сам не особо гуляю вообще-то… — напомнил ему Ббоки, который не знал, куда можно было бы увести парня. — И, тем не менее, ты прожил тут всю жизнь, а, следовательно, знаешь и видел куда больше меня. Пошли к твоему приюту? — Т-туда? Зачем? — испугался Ли. — Покажешь где жил, — улыбнулся Хван. — А-а к-как же подготовка к выступлению? — попытался перевести тему Ббоки, которого что-то не прельщала мысль показывать парню свой скучный детдом. Лучше он проектом займётся, чем это. — Смотрите-ка, кто вспомнил о подготовке! — засмеялся Хван, сразу раскусив парня и его замысел, — Значит как ему удобно, то он весь такой готовиться к проекту хочет, а как неудобно, то придумывает отмазки, лишь бы им не заниматься! Теперь я точно хочу посмотреть, где тебя, такого мелкого и ушлого, воспитали. Давай вставай! — поторопил его брюнет. — Да там ничего интересного нету! — простонал Ли, но его даже слушать не стали. Схватили за ладонь и просто вытянули с места. — Хватит отговорок! Мы идём на прогулку! — объявил Хван и громко рассмеялся.

***

— Вот он, — указал Ликси на небольшой двухэтажный дом, стоящий на окраине улицы. Позади него раскинулся небольшой парк с густыми деревьями, а перед ним детская площадка с горками, турниками, песочницами, качелями и прочими штуками для полноценного активного отдыха детей. Сама территория облагорожена многочисленной зеленью и аккуратными клумбами с множеством различных цветов. — Оооо…— удивлённо протянул Хван, — Он такой маленький! В Южной Корее так мало сирот? — удивился парень и только потом осознал, что он только что ляпнул. — Я не это имел в виду! — сразу же попытался оправдаться он. Конечно же, он считал, что детей сирот вообще не должно быть в этом мире. Каждый ребёнок заслуживает родительской любви и ласки, а ещё заслуживает дом, куда может вернуться и где может быть счастлив. — Не переживай, — улыбнулся Ли, — Я понял о чём ты. Просто это частный детский дом, а не государственный. Одна семья владеет им и я не помню с каких годов, если честно, но очень давно. Он уже много раз перестраивался, обновлялся и всё такое. Мне можно сказать повезло, потому что тут условия куда лучше, чем в огромных государственных учреждениях. На одного воспитателя приходится куда меньше детей. Поэтому мы, по меркам многих других сирот, как в масле катались. — Вот оно что. Круто! — одобрительно покивал Хван, — Зайдём? — Смеешься что ли? — возразил Ли, — Детдом за забором думаешь просто так? Туда нельзя посторонним! — Ты — не посторонний, ты там рос! — Ключевое слово «рос», а теперь вырос и вышел оттуда. Я самостоятельный взрослый человек, так что пошли куда-нибудь ещё, — кивнул Ликс в сторону улиц и Хван надув губы, поплёлся следом за парнем. Ему было интересно, в каких условиях воспитывался Ббоки, но раз нельзя, значит нельзя… — О боже! Ёнбоки? Это, правда, ты? — услышали они вдруг крик позади себя. Ли сразу замер и сильно зажмурился. «Твою же мать!» — выругался он про себя. Всё же надо было Хвана привести в другое место. Джинни же, расплывшись в улыбке и прикусив нижнюю губу, закинул руку на плечо парня и притянул к себе. — И всё же мы никуда не пойдём! — довольно произнёс он по слогам в самое ухо и, чтобы блондин не убежал, изобразив, что не услышал крика женщины, сам обернулся и вместо него прокричал в ответ: — Ага! Это он самый! Ли Ёнбок! — Что ты делаешь? — зашипел от неловкости Ликсик. — Всё, чтобы ты не вздумал бежать, — ответил ему Джинни и потащил парня обратно к детдому. Женщина в возрасте с короткой стрижкой и доброй улыбкой, в больших очках, скрывающих добродушный прищур глаз, с первого взгляда внушала доверие к ней, как к человеку. Глядя на неё, почему-то сразу верилось в её любовь к детям. Подойдя к воротам и разглядев женщину чуть ближе, Хван сразу вспомнил, что видел её на фото в гостиной у Ббоки. Правда там на голове тётушки было чуть меньше седых волос и морщинок около глаз. — Ббоки! Как же я рада тебя видеть! — поздоровалась она с бывшим воспитанником, открывая ворота, чтобы впустить парней внутрь, — Ты совсем пропал! Не звонишь, в гости не заглядываешь! Ли немного смутился и опустил голову вниз. Ему было стыдно. Не то чтобы он не хотел сюда написать или позвонить, просто сначала на первых порах самостоятельной жизни ему было не до этого, пришлось изучать жизнь вне стен детдома, а потом прошло слишком много времени, и чем дальше, тем было стыдней это сделать. — Простите, я просто занят был… — пролепетал смущённо он в своё оправдание. — Это я заставил его сюда прийти, тётушка! — влез в их разговор Джинни, всё ещё висящий на плече Ликси. Женщина перевела на него свой взгляд, чтобы осмотреть парня с головы до ног и Хван уловил некое напряжение в её глазах. Видимо в Южной Корее к людям относились настороженней, чем в Малайзии. Иначе как объяснить, что уже какая по счёту женщина с недоверием косилась на него? Чтобы убрать какие-либо подозрения на свой счёт парень поспешил представиться: — Меня зовут Хван Хёнджин, мы учимся вместе и я его друг! Женщина выглядела очень удивлённой. Этот тихий ребёнок, каким она помнила Ёнбоки, никогда не заводил друзей. Играл себе одиноко со своими игрушками, в разговоры не влезал, был тише воды и ниже травы. А тут вдруг друга привёл? Да ещё и такого? Явно не своего поля ягоду… Тётушка внимательно посмотрела на бывшего воспитанника, ища в его глазах какую-нибудь информацию или подсказку. Она испугалась, что такой парень, висящий на блондине, в силу своего характера и мягкотелости Ббоки мог доминировать и угрожать ему. Но когда Ли вылез из-под руки и дал брюнету подзатыльник со словами: — Чего ты выдумываешь? Никто меня не заставлял! — что вызвало искренний смех брюнета. Женщина сразу же расслабилась. Значит всё-таки Ббоки действительно смог найти себе приятеля. Одним беспокойством на её сердце стало меньше. Она пригласила мальчиков зайти внутрь на чай. Говорила, что все очень будут рады увидеть, каким замечательным взрослым стал их воспитанник, а ещё что они с удовольствием послушают, чем и как он жил почти три года вне стен приюта. Ёнбок всеми силами опять начал отпираться, ссылаться на занятость и несуществующие дела у Джинни, и Хвану снова пришлось взять над ним шефство и, хотел он того или нет, повести внутрь. Ббоки шёл по знакомым коридорам за своей воспитательницей до самой кухни и сильно ёжился. Мимо пробегали дети разных возрастов и некоторые, узнавая бывшего воспитанника, сбивались в кучки и начинали шушукаться, от чего блондину становилось ещё более неловко. «Видимо глупые слухи и дурацкая кличка Сонный Паралич здесь и родилась, — мельком подумал про себя Хёнджин, — По крайней мере, это объясняет, отчего же Феликс так не хотел сюда возвращаться.» — Не поверите, кто пришёл к нам в гости! — произнесла женщина, привлекая всеобщее внимание, как только они зашли на небольшую кухонку. Несколько работников, пара женщин и мужчин, что в данный момент готовились к подаче полдника детям, тут же обернулись на её голос. Ббоки робко улыбнулся и помахал им всем одной ручкой, слегка поклонившись. Хван решил пока что побыть позади него и не отсвечивать. — Ёнбоки! — воскликнула одна из тётушек, что стояла за раковиной и намывала посуду. Она побросала всё, что держала в раковину, быстро и насухо вытерла руки и бросилась обнимать парня, — Три года не заходил! Я думала, ты совсем забыл нас! — Как я могу забыть? Просто немного занят был… — робко улыбнулся Ёнбок и обнял тётушку в ответ. За ней потянулись и остальные. Каждый хотел бывшего воспитанника обнять и поспрашивать о его жизни вне детского дома. — Как тебе учёба? Нравится? — спрашивала самая полненькая женщина среди всех работников. — Да, отлично всё, — соврал Ббоки. Хёнджин не стал вмешиваться, молча, тёрся где-то позади, с улыбкой наблюдая за тем, как каждый взрослый старался ухватить кусочек от этой долгожданной встречи. — А друзей много завёл? — поинтересовался седой мужичок, судя по колпаку повар. — Да, конечно, — снова неловко соврал Ли. — Боже! Какой ты худенький! — заметила самая молодая женщина, — Ты плохо питаешься? — Нет! Совсем нет! — запротестовал блондин, а тут-то Джинни промолчать не смог. — Он маленький врушка! Плохо он кушает! Но ничего! Мы исправляем эту ситуацию, — сдал его с потрохами Хван, выходя вперёд и получая в крайней степени насупленный взгляд Ёнбока. Голос Джинни привлёк к себе внимание всех присутствующих. Некоторые, оглядев Хёнджина с головы до ног считали видимо ту же напрягающую ауру популярного и самоуверенного плохиша и сильно напряжённо глянули на ту женщину в очках, что встретила парней около ворот детского дома. Та незаметно покачала головой, как бы говоря, что всё в порядке и беспокоится не о чём. — Я Хван Хёнджин, друг Ббоки из университета, — снова представился Джинни, лучезарно улыбнувшись, и как хороший мальчик поклонился. Все переглянулись между собой и оглядели парня ещё раз. На их памяти, такие самоуверенные красавчики предпочитают общаться с себе подобными, а Ббоки таковым не являлся. Скромный и тихий мальчик предпочитал тишину и покой, а подобные шубутные парни, вроде Хван Хёнджина такое не предполагали. Он явно был в центре внимания и в центре жизни, что отлично считалось, когда одна из воспитанниц лет семнадцати зашла на кухню спросить, когда же будет готов полдник, и смущённая тут же сбежала, как только Джинни игриво подмигнул ей. — Чай? Кофе? — прервала напряжённое молчание тётушка, что привела сюда парней. — Да, нет! Ничего не надо, мы ненадолго совсем зашли, — начал было Ёнбок, но его вновь прервал Хван. — Вон, посмотрите, опять ничего кушать не хочет, — хохотнул он, повиснув на парне, — От чая не откажемся, спасибо! Тётушки и два мужичка тут же засуетились, достали лучшую посуду и всё, чем могли угостить мальчиков, расставили на столе. Хван потащил насупленного Ббоки к нему поближе и усадил на стул, сам плюхнувшись на соседний. Затем примерно около трёх часов они просто наслаждались вкусняшками и разговаривали. За это время ещё несколько работников детдома от садовника, до простой уборщицы сбежались на кухню. Было видно, что все они души не чаяли в милашке Ёнбоке. Парень бесконечно отвечал на все интересующие их вопросы и в привычной обстановке смог расслабиться, что порадовало Хёнджина. В основном воспитателям было интересно, как и чем блондин жил всё это время и там где парень пытался что-то утаить, встревал Хван и вываливал всё как есть. Приукрашивая немного, правда, чтобы не выставлять нового друга в неловком свете. Таким образом, под конец беседы и сам Джинни смог расположить к себе каждого в этой комнате. Периодически работники детдома отлучались, чтобы выполнить свою работу по уходу за воспитанниками, а ещё иногда на кухню заглядывали дети. И если сначала это происходило один раз в полчаса, то потом каждые пять минут. Такое ощущение, что всем детям резко понадобилось именно в эти три часа заглянуть на маленькую кухню. Все заходившие явно знали Ббоки ещё в период, когда он жил тут. Сам Ёнбок сначала более менее расслабленный и радостный в компании любимых воспитателей, становился всё более зажатым, а под конец немного погрустнел, хотя для взрослых пытался казаться весёлым. Хван посмотрел на улицу, где уже начало темнеть и предложил пойти по домам. Блондин с охотой согласился и Джинни спросил у взрослых, как может добраться до туалета. Воспитатели и повара с удовольствием ему подсказали путь, и парень отчалил из-за стола. По подсказкам тётушек и дяденек он идти не стал. Куда интереснее было побродить по коридорам, по которым когда-то ходил Ббоки, и где впервые столкнулся с Параличом. Правда дёргать за ручки закрытых комнат парень всё же не решился, выпрут ещё, но с удовольствием заглядывал во все открытые. В некоторых натыкался на игровые комнатушки для совсем уж малышни, так же на классы для учебной деятельности с партами и доской, на классы для спортивного времяпрепровождения, где как раз дети репетировали какой-то танец, завирусившийся в последнее время в TikTok-е, а один раз Хван попал в мальчишечью спальню. И даже одного пацана спалил голым. Справедливости ради стоит отметить, что брюнет туда не ломился, комната почему-то была открыта нараспашку! Ребёнок и пискнуть не успел от испуга, как Хван сообразил, какую ошибку совершил, быстро извинился и закрыл дверь с той стороны. Про себя поблагодарил всех богов мира, что комната оказалась не девичьей. А то что бы он потом объяснял тётушкам и дядюшкам, которым эти самые девочки бы пожаловались. К маленьким мальчикам тоже такое себе заходить, но те хотя бы не воспримут это как что-то опасное. В любом случае, трогать комнаты на этом этаже парень более не решился и собирался пойти в туалет, как и планировал, тем более что без Ёнбока он тут всё равно ничего интересного не нарыщет самостоятельно, как случайно стал свидетелем беседы, что доносилась из одной открытых спален. Хван хотел было плюнуть сначала и продолжить путь, но всё же остановился перед дверью и развернулся. Затем сделал шаг вперёд и прижался к дверному проёму боком, дабы послушать. Дети, увлечённые разговором на него вообще никакого внимания не обратили. — … Я думала, что Сонный Паралич никогда больше не увижу! А он припёрся зачем-то! — жаловалась одна из девочек, более старшего возраста. Не надо быть гением, чтобы понять про кого она сплетни пускала. — А кто такой Сонный Паралич? — спросил совсем уж мелкий мальчуган, лет десяти не более. Вполне вероятно, что в детском доме оказался не так давно и был не в курсе всех слухов и сплетен. Остальные ребята ему с удовольствием и наперебой начали объяснять кто это, зачем это и чем так популярен. Приукрасили все истории смертей как могли. Якобы Ббоки чуть ли не сам ходил по ночам с ножом и убивал всех ему неугодных. А потом трупы разделял на мельчайшие кусочки и прятал в разных потаённых уголках этого детдома. Джинни подслушивал, не испытывая ни грамма вины за это и обалдевал от услышанного. — А видели того оппу, который с ним пришёл? — прервала очередные кровавые подробности из жизни Ббоки ещё одна из старших девчонок. — Влюбилась что ли? — по-детски и глупо засмеялся один из мальчиков. Остальные, особенно те, кто помладше этот смех подхватили. — Нет! Я просто беспокоюсь! — разозлилась девчонка и закинула в глупую неразумную малышню подушкой с чьей-то кровати. — Интересно, а он знает, что Сонный Паралич проклят? — задалась вопросом ещё одна девочка. Хван громко усмехнулся, всё так же оставшись незаметным для группы обсуждающих его и Ббоки ребят. Затем оторвался от дверного косяка и прошёл в комнату. Совсем не скрываясь, сел около кровати на корточки, где собственно ребята и сидели, и с неподдельным интересом уставился на мелких сплетников. — Может, стоит его предупредить? — забеспокоилась ещё одна девочка, на вид немного помладше своих подружек. К слову именно она несколько раз заглядывала на кухню: то про покушать спросить, то просто попялиться на Хвана. Не то чтобы Джинни такое внимание не льстило, но всё же он предпочитал постарше. — И как это сделать? — Давайте сходим туда? — предложила девочка, а пацаны недовольно заулюлюкали. — Вам лишь бы с симпатичным парнем пообщаться! — обвинили они девчонок хором. — Нет! Мы ему помочь хотим! — Ну, конечно! И до этого десять раз ты туда бегала, чтобы просто помочь! — фыркнул один из парней. — Ты уже попала под проклятье Сонного Паралича! Ещё хочешь? Сколько раз он на тебя посмотрел? Говорят, ему одного раза хватает, чтобы убить. Иди ещё разок рискни, если дура! — смеялся другой пацанёнок, за что снова получил летящей в него подушкой. Хван усмехнулся. Господи. Он буквально только что стал свидетелем, как это всё плодится. Оказывается теперь даже сон не нужен, чтобы «великому и ужасному» Ли Ёнбоку кого-то убить! Потрясающе просто! — А разве Сонный Паралич не должен тебя во сне придушить? — засомневался в словах друга другой мальчишка, пока новенький и самый мелкий среди них всех, с каждым словом всё больше бледнел. — Не знаю… — ответили ему некоторые ребята и тут-то Джинни не выдержал и подал голос. — На самом деле всё куда интересней! — громко усмехнулся он и все сразу посмотрели на него. Девочка, которую уличили в том, что ей Джинни понравился ужасно раскраснелась, другие, те, что постарше тоже, а пацаны просто в ужасе уставились на Хвана, — Вы знали, что силы проклятия зависят от веры? Дети помотали головами в стороны. — А мультик Хранители Снов смотрели? Вот в жизни всё так же. Чем больше говорите, чем больше упоминаете, чем больше верите, тем больше наши шансы утащить вас во снах на тот свет! — злостно посмеялся Джинни, наводя ужас на побледневших от страха ребят, — И да. Вы всё правильно услышали. Я помощник Сонного Паралича! Я сама Смерть! Ужас, летящий на крыльях ночи! Я проводник в мир иной! И мы так с Ббоки любим, когда нас обсуждают за нашими спинами! Ведь так у нас больше возможностей утащить на тот свет все ваши болтливые головушки! — для большего устрашения парень поиграл бровями, поднялся на ноги, подмигнул поседевшим от ужаса ребятам и, злостно потерев ручками, пошёл восвояси. Да так медленно, просто, чтобы они его в красках запомнили и, чтобы в этот раз в страшном сне пришёл к ним именно он. А когда закрыл за собой дверь, то не выдержал и засмеялся. Правда, прикрывая рот рукой и сдерживая громкость, чтобы ребята, оставшиеся в спальне, не услышали и поверили в его спектакль. Этим поступком он надеялся заткнуть злые языки и прекратить распространение глупых, вводящих в заблуждение слухов. Хотя брюнет скорее поверит, что отныне сплетни поползут куда извращённей, и теперь там не один Ббоки будет фигурировать, а его помощник — «проводник в мир смерти» по имени Хван Хёнджин. «Хотя так даже забавней!» — довольно подумал про себя Джинни и решил продолжить путь до туалета. Его там, наверняка уже заждались и потеряли. Он обернулся и сразу же встретился глазами с тётушкой. Той самой, что пригласила их обоих зайти в дом. — Ой, — пискнул Джинни. Пока смеялся над детьми, совсем не заметил, что сам стал объектом пристального внимания. И что она теперь о нём подумает? Почему-то казалось важным в её глазах остаться хорошим парнем. А он таковым точно не будет являться, пока запугивает её воспитанников. — Они первые начали! — тут же выпалил Хван в своё оправдание, решив выбрать такую тактику. Совсем глупо и по-детски, наверное, но чего не сделаешь, ради того, чтобы его не возненавидели? Женщина не стала его ругать, она лишь мягко посмеялась, а Хёнджин выдохнул про себя, решив, что его тактика сработала должным образом. — На самом деле я хотела с тобой поговорить, Хёнджин-а, — произнесла она. — О чём? Женщина кивнула в сторону коридора, предложив выйти на улицу, чтобы поговорить без лишних ушей и глаз. Причин отказаться парень не нашёл и смело пошёл за ней. Они вышли во дворик и присели на небольшую лавочку около одной из клумб. — Знаешь, — начала женщина, — Этот детдом уже очень много поколений передаётся в нашей семье. Им заведовал мой отец, до него его мама, моя бабушка и так далее, и так далее. Когда мой папа был ещё жив, бразды правления были в его руках, но я, сколько себя помню, всегда ему помогала. А сейчас этим домом заведую самостоятельно. Мой муж, безусловно, помогает, но всё же в основном управляю этим местом я. Все дети тут, мне как родные, — улыбнулась женщина, и Джинни немного нахмурился, не понимая, зачем она рассказывает ему это. Да ещё и так издалека. — И за все годы, что я тут нахожусь, — продолжила тётушка, — Этот дом выпустил столько воспитанников, что я уже со счёту сбилась. Многие ещё только начали познавать эту жизнь вне приюта, другие состоялись и даже завели собственные семьи. Иногда навещают нас со своими жёнами и мужьями. И деток прихватывают с собой, — по-доброму улыбнулась женщина, — Я горда за хороших людей, которых воспитали я, моя семья и моя команда и мне не о чём переживать, но… — женщина на секунду прервалась и выдохнула, — Ещё никогда и ни за кого прежде, я так сильно не волновалась, как за Ёнбоки. — Отчего же так? — спросил Джинни. — Просто он… Он очень ранимый и светлый мальчик и такое ощущение, что его с самого детства преследуют одни только неприятности. Он не очень общительный, очень закрытый и я боюсь, что злой внешний мир просто его поглотит. Надеялась, что он будет к нам хотя бы иногда наведываться, и моё сердце хотя бы немного будет успокаиваться, видя его. Но, вот прошло почти три года, а он первый раз показался. И мне кажется почему-то, что в последний… — поделилась своими переживаниями женщина, что все эти годы места себе не находила. Ёнбок сменил номер телефона, а где он поселился, она не знала. Она знала, куда он поступил на учёбу, но решила, что раз парень спрятался, значит не особо хотел, чтобы прошлое вмешивалось в его нынешнюю жизнь, поэтому воспитательница не стала докучать бывшему воспитаннику. Просто терпеливо ожидала, когда он сам покажется. — Вы сильно его недооцениваете, — произнёс Хёнджин немного погодя, — Он куда сильнее, чем вам кажется. И он точно не врал. Потому что он знал, что стояло за характером Ббоки, знал, какой ужас переживал парень в одиночку столько лет. Знал, как тот смело смотрел в глаза Параличу — единственной его неприятности в жизни. Такого человека, сохранившего свой разум после всего пережитого, сохранившего лучшие человеческие качества, сложно назвать слабым. Хван точно не стал бы. — Да, наверное, ты прав. Но моё родительское сердце всё равно не спокойно, — покачала головой тётушка, — Поэтому я и хотела попросить тебя приглядывать за ним. И буду очень признательна, если выполнишь мою просьбу. — За это точно можете не переживать! Я всегда буду рядом! — улыбнулся ей Хван. Он не хотел хвастаться, но другом считал себя очень хорошим. Готовым пасть порвать любому, кто посмеет обидеть его близких. Женщина расслабленно выдохнула и улыбнулась. Почему-то, глядя в глаза этого молодого человека, хотелось верить в его слова. Наверное, потому что видела, как Ббоки было комфортно в его компании, и как он жался к нему поближе, будто бы найдя щит в его лице, когда очередной воспитанник внезапно заходил на кухню. И как этот мальчик даже не думал отталкивать Ёнбока, а напротив, лишний раз привлекал внимание любопытных детей к своей персоне, и тем самым отводя его от блондина. Как защищал его в той спальне, когда воспитанники обсуждали очередные странные слухи… Да. Теперь она точно убедилась, что первое мнение о Хван Хёнджине было ошибочным.

***

Когда они с Ббоки покинули приют с полными пакетами всякой еды (тётушка ни за что не желала отпускать своего бывшего воспитанника с пустыми руками), то направились сразу в сторону квартиры Ли. По понятным причинам в общежитие возвращаться Джинни не хотел. Видеть осуждающий взгляд Хана — такое себе удовольствие. Да и ему самому надо остыть, чтобы они ненароком не поссорились или не подрались. Оба довольно вспыльчивые и могут на эмоциях сотворить нечто такое, о чём могут пожалеть потом. Часть ноши Ббоки Джинни взял на себя, а по пути до дома парня не смог удержаться, чтобы не спросить: — Почему ты не звонил и не заглядывал к тётушкам и дядюшкам? Они за тебя очень переживают. Изначально, ещё до личного знакомства с воспитателями приюта, Джинни думал, что может неправильные выводы сделал, и на самом деле не настолько Ликси был близок с ними, насколько могло показаться по его рассказам о жизни в детдоме. Но сегодня Хван точно убедился: нет, ему не показалось. Ликс правда любит своих воспитателей и в очень хороших с ними отношениях. Но отчего-то оборвал все связи. — Просто… — замялся блондин, опустив голову, — Просто неловко это было. — В каком смысле неловко? — От того, каким я вышел. — А каким ты вышел? — нахмурился Хван. — Несамостоятельным, несобранным, без друзей, ещё больше в себе замкнувшимся, еле как успевающим по учёбе и рискующим вылететь… — протараторил Ликси и тяжко выдохнул, — Я думал добиться чего-то стоящего. Чтобы когда я пришёл в гости или позвонил, мне было что рассказать и чем похвастаться. Но такого момента никак не наступало и я… Ббоки замолчал. По его многозначительной паузе всё стало ясно. Он испытывал стыд за самого себя и почему-то считал, что любить и ждать могут только за что-то. За какие-то заслуги. — Ты же знаешь, что не обязательно сообщать только о хорошем в твоей жизни? Если бы я со своими родителями общался только тогда, когда всё хорошо складывается, то я бы звонил им очень редко, — усмехнулся Джинни. — Да! Я знаю это! Но после первого самостоятельного года я так и не набрал, а потом понадеялся, что чего-то всё-таки добьюсь и всё как-то откладывал и откладывал, а время так стремительно утекало и звонить сейчас, когда загнал себя в такую яму, мне стало втройне неловко. А ещё я думал, что меня давно уже забыли. Там же столько детей живёт и все нуждаются в заботе прямо там и сейчас. Так что да… Тупо вышло, наверное, — невесело посмеялся Ликси. Ли понимал, что они с Джинни росли в слишком разных условиях, были из слишком разных миров. Полные противоположности, с какой стороны не посмотри. Один рос в любви и заботе двух родителей, у второго хоть и была любовь и забота, но её приходилось делить со слишком многими детьми. Хван общительный, открытый и уверенный в себе парень, а Ликс зажатый и забитый, совсем не умеет коммуницировать с людьми, а ещё его всё время преследуют различные слухи. Следовательно, его проблемы такой человек, как Джинни, вряд ли когда-то сможет понять. — Короче, это всё слишком сложно! — простонал Ббоки и свободной от пакетов рукой прикрыл лицо, уже предвосхищая ответ Джинни о том, что «он слишком много думает». — А жизнь в принципе никогда не бывает простой, — произнёс Джинни, вновь удивляя Ббоки и закидывая свободную от пакета руку на плечо поникшего блондина, — Ты не один такой, так что не парься. У меня тоже бывают проблемы. Думаешь, меня ждёт что-то хорошее от того, что я сегодня в универе устроил? — Жалеешь о поступке? — поднял голову Ёнбок. — Честно? Ни капли. Жалею только, что не обдумал всё хорошенько и погорячился. Я бы всё равно показал ей где раки зимуют, но сейчас… — цокнул Хван, — Дал ей огромный картбланш. Буквально сам же подарил ей возможность меня закопать! Придурок! — И что планируешь теперь делать? — Выпутаюсь как-нибудь, — улыбнулся Джинни, — И не с такими водился. И ты тоже не парься! С этого момента обещай почаще звонить тётушкам и дядюшкам. Потому что они очень о тебе волнуются. Идёт? Ликси поджал губы и неловко кивнул. Он был не очень уверен в том, что не соврал сейчас Джинни. — Тем более тебе бояться и стыдиться больше нечего. Твоя жизнь набирает обороты и идёт в гору! Ты скоро станешь супер-героем, спасшим чужую жизнь, у тебя скоро в аттестате появиться «отлично», а ещё у тебя теперь точно есть как минимум один друг! И всё это — далеко не предел! — подмигнул Джинни и Ликси рассмеялся. — Друг? — робко переспросил он. — Друг. А кто я, по-твоему? — Не знаю… — пожал плечами Ли, слегка вытянув губы в невинном жесте. В глубине своего сердца он уже давно Джинни звал именно так, но отчего-то супер-важным было услышать это от него самого, чтобы прекратить сомневаться и окончательно поверить в это. Поверить, что больше не один. — В смысле ты не знаешь?! — воскликнул Джинни, оскорблённый до глубины души, чем вызвал ещё больший смех со стороны Ликси, — В смысле ты, блять, не знаешь?! Я к нему всем сердцем! Помогаю ему с учёбой, кормлю его вкусняшками, а он не знает?! Я — твой самый лучший и преданный друг!!! Заруби себе на носу! — Уже даже так? Прямо лучший? — смеялся Ббоки, пока Хван напал на его волосы и принялся ворошить во все стороны. — Да! Так! Самый и пресамый! Пока они обменивались любезностями и в шутку препирались, не заметили, как прошли мимо уставившегося на них во все глаза Джисона, и идущей с ним под ручку Юны. Они были вместе, потому что парень составил компанию девушке и помог пройтись по магазинам и выбрать новую одежду. Так то бы в качестве помощника Юна позвала скорее кого-то из подруг, нежели Хана, но пары у Черён закончились раньше и она была уже дома к тому моменту, а Йеджи по какому-то срочному вопросу позвал к себе строгий отец. Минхо сказал, что он «лучше утопится, чем ещё раз пойдёт с Юной в магазин», а у Чана на вечер было запланировано свидание с Чонином, который его уже ожидал в кафе. Таким образом, остался только Джисон. Но ему это было даже на руку. Ему всё ещё требовалось остыть, чтобы по возвращению в общагу не наломать дров в отношении лучшего друга. И Хани только в самом конце прогулки понял, отчего же Хо предпочёл бы этому походу по бутикам смерть. Девушка очень долго и очень муторно мерила всю одежду, раз двадцать то надевая, то снимая, и ища то самое идеальное сочетание в образе. Хан обычно любил пройтись по магазинам, но сегодня, ведомый Юной, даже он умудрился чертовски сильно устать. И сильно сомневался, что ещё хотя бы один раз согласиться на такое. И вот они, под вечер, возвращаясь домой, видят Хёнджина, сбежавшего с пар, абсолютно счастливого, и ни о чем не беспокоящегося в компании Ббоки. И не то, чтобы Хани вдруг внезапно взревновал лучшего друга, (особенно после его слов про дружбу, адресованных Ббоки, которые случайно услышал пару секунд назад), но некий червь растерянности, где-то глубоко в сердце шевельнулся, дав о себе знать. Он ожил ещё на той паре, на которой Джисони пообщался тет-а-тет с Йеджи. Рыжеволосая много говорила, доказывая свою позицию про опасность общения с Сонным Параличом. Её доводы парень послушал, изобразил даже, что задумался, но остался верен самому себе. Хван — есть Хван и он останется им, что бы не произошло. Пусть и устроил сегодня такое в коридоре универа. Но теперь… Теперь даже Хани не был уверен в том, что Йед-дон так уж ошибалась на счёт этой странной, невесть откуда взявшейся то ли дружбы, то ли чего-то большего. — Джисони… — подала голос брюнетка, заметив растерянную мордашку парня и привлекая к себе его внимание, — Я ненароком подслушала ваш разговор с Йеджи на паре и не думаю, что тебе стоит верить её словам. Она очень осторожная и мнительная. И упёртая. Но рано или поздно она поймёт свою ошибку! И сможет принять Ёнбока. Не думай, что он как-то может повлиять на Джинни и увести у тебя из под носа твоего друга. И он точно не ввяжется вдруг во что-то. А этот случай сегодня с Вонён в коридоре… Она стерва. Реально стерва. Будь я на месте Джинни, не стала бы с ней церемониться вообще. Так что он ещё проявил терпение по отношению к ней. Она мёртвого доведёт, поверь. — Постой, постой!!! — осадил её Джисон, слабо посмеявшись и понимая, что сейчас пыталась донести до него подруга, — Я не ревную или что-то в этом роде. И не думаю, что Ббоки именно тот человек, который мог бы сулить какие-то неприятности. Он таким парнем не кажется. Да и ранее я уже сказал, что скорее поверю, что Хван его испортит, чем наоборот. Просто… — Просто? — Дело вовсе не в Ли Ёнбоке. Просто с нашим переездом сюда, Джинни, он… Я прекращаю его узнавать! Он стал странным. Слишком непредсказуемым. Раньше я мог предугадать любое его действие, а сейчас удивляюсь с каждого его шага не меньше вашего. В его жизни что-то творится, но он ни о чем не рассказывает. Ещё эта новость про его возможные душевные проблемы, связанные с внутренним неприятием себя, не дают мне покоя. Я знаю только то, что моё к нему отношение поменять невозможно. Мы росли вместе, столько прошли вместе. Он — мой лучший друг и я, правда, люблю его. Как бы сильно мы не ругались, мы лучшие друзья. Были, есть и будем. И я всегда буду на его стороне. Но я чувствую, что он поменялся и больше так не думает на мой счёт. Он отдаляется и закрывается от меня. И это меня беспокоит больше всего. — Ты очень хороший друг, Хани, знаешь это? — умилилась Юна, — И я не думаю, что твои тревожности оправдаются. Я думаю, что Джинни просто надо дать немного пространства и времени, чтобы он всё осознал, собрался и принял сам себя. Если Айенни с Черён правы, конечно. А потом он обязательно придёт к тебе и всё расскажет! Вот увидишь! — Дать немного времени и пространства? — задумался Хани, — Наверное, ты права. — Я всегда права! — задрала нос к небу девушка, — А если нет, то смотри пункт первый. Парень рассмеялся, и они продолжили путь до дома. После разговора с ней на душе Джисона всё же просветлело, а червяк временно заполз в свою пещеру. Ведь, правда. Это же Хван. С чем бы он не столкнулся, он всё так же останется верным другом и если сейчас вдруг по какой-то причине не может открыться, то Хани готов подождать, когда тот будет готов поведать обо всём, что на его душе творится. В любом случае, всё у них будет хорошо!