Поздно

      Деви печально улыбалась Кристиану, видя его совершенно потерянным; слёзы душили, обжигающими каплями стекали по холодной коже. Она умирала.       Кристиан накрыл ладонью кровавую рану, ощущая последнее, ускользающее тепло, всматривался в такой родной, но постепенно угасающий огонёк в глазах Деви, отчаянно звал её, а она уже не слышала ничего, кроме давящего шума, лишь пыталась что-то сказать, предупредить, пожелать, но тщетно: она захлёбывалась в своей же крови; смотрела на него не отрываясь, ловя последние моменты мимолётного счастья рядом с ним, мучила своё охваченное болью тело.       — Закрой глаза, Дивия, — зная, что не услышит, шёпотом попросил Кристиан, аккуратно убирая ладонь с раны и перемещая её на щёку любимой, ласково оглаживая в последний раз. Как бы лорд ни хотел, чтобы она жила, он не мог так эгоистично позволить ей бессмысленно терпеть невыносимые предсмертные муки. Она, обессиленная, послушалась. Ни дыхания, ни пульса. Мертва.

***

      Кристиан спешно прошёл в кабинет, прикрывая дверь за собой: сейчас никого видеть не желал.       Он не сразу понял, что произошло. Медленно, жгуче, словно от сильного яда, опустошался разум; его покидали все эмоции до единой; тело парализовало. Ненадолго. Осознание вскоре ударило туда, где опаснее, страшнее всего. В глубине души, в самом сердце, цветами смерти разрасталась мучительная, непереносимая боль потери единственного человека, кто не был с ним лицемерен. Любимого человека.       Кристиан действительно полюбил её. Полюбил за горящие жизнью глаза и лёгкую ухмылку, за красивый румянец на щеках, за спонтанные, необдуманные до конца действия, за многогранность души и красоту тела. За то, что она была той, кем являлась. Он обещал себе защитить её любой ценой. Не получилось.       Кристиан заметил на столе конверт. От Дивии Шарма. Руки не слушались, неестественно дрожали, пока он наспех распечатывал его, а мысли путались, однако были исключительно о Деви. Взял в руки письмо, начал вчитываться, стараясь не пропустить ни единого слова.

«Мой жених».

      В сердце предательски кольнуло, неожиданно губы тронула лёгкая, печальная улыбка. Искренне ли писала, шутя?.. Она точно хотела бы, чтобы он улыбнулся, хотела, чтобы задумался. Отчаянное «только ваш» сорвалось с губ, растворившись в пустоте.

«Благодарю за этот подарок. Он сделал моё утро лучше, как вы и хотели. Если у меня останутся время и силы, я буду рада увидеть вас».

      Кристиан вдруг представил, словно и правда услышал, ласковый, тихий смех Деви, аккуратно выводящей каждую букву на бумаге, обдумывающей, как понравилось бы читать лорду. Её светлые глаза так и сияли детским озорством, лукавством, а сама она с нетерпением ждала скорой встречи с ним. Была рада видеть его даже тогда, когда испустила последний вздох на его руках. Слишком поздно он прочёл письмо. Слишком не вовремя. А что мог сделать?..

«Искренне ваша, Деви».

      Эта фраза отравляющим теплом разлилась по сердцу. Судьба очень зло пошутила над ними: Кристиан только осознал, что любит, а Деви начала понемногу открывать ему душу. Малейшая надежда на счастье разрушилась в тот же миг, что и появилась. Кристиан обессиленно выдохнул, позволяя проступившим слезам скатиться по бледным щекам. Несколько капель упало на письмо, впитываясь в бумагу. Он сам виноват в своей слабости и смерти любимой.       — Моя Деви, милая, мне очень жаль... — тяжело прохрипел Кристиан.       Как же так? Почему Деви не сказала ему о предзнаменовании? Он бы уберёг её, обязательно спас, если бы только знал. Не стал бы никого искать, просто увёз поскорее отсюда.       Обида на самого себя прожгла новой болью изнутри. Он сумел найти предателя, которого так долго искала дюжина, но защитить невероятно сильно и искренне полюбившуюся ему госпожу Шарма от рук врага не смог. Не успел. Поздно.       Он безвозвратно её потерял.