Пока детство не иссякло

— Эй?.. Как ты? — душная каморка, грязная, с одной мигающей лампочкой и много парней, молчаливо ожидающих своей судьбы. Кузов грузовика даже не предусматривал никакого комфорта, но конечно, какой комфорт для пушечного мяса? Все понимали, что вряд ли еще увидят белый свет: либо умрут, либо сойдут с ума и перестанут быть людьми. Чей же это был голос? Черноволосый мулат с парой седых прядей аккуратно положил руку на плечо рядом сидящему мужчине. Черная одежда, черные волосы, темная кожа. Положившего руку практически не было видно в такой темноте, но зеленые глаза поблёскивали довольно мягко. Увы, Кори не умел не обращать внимания на других и заметил, что его сосед согнулся уж слишком странно. Теплая рука аккуратно обогнула ребра Яна, поддерживая от падения. Дрожь, сбитое дыхание… Паническая атака. Все что Кори мог сделать для других — быть рядом и защищать. И он это делал. Моретти даже не понял, как они начали так непринужденно общаться друг с другом, как молча сидели после страшных часов на поле боя. Не нужно было слов, не нужно было неловких объяснений, им хватало касаний и взглядов, чтобы выразить свои тревоги. И его имя, такое простое и приятное — Ян. Сколько они жили в этих грязных окопах? Сколько страшных выступов вперед, когда в руках один автомат, а в кармане — ржавый нож? За что они воюют? За что они идут воевать сейчас? Снова страшно. А вдруг они не вернуться? Кори считал священной обязанностью говорить своему другу одно и то же перед каждым сражением в роли пехоты: «Я буду рядом, Ян. Только ничего не бойся, ты стал сильнее и ты обязательно справишься!». Только мины рассудили по другому. Кори не нашли в пепелище сражения, когда Ян, как фельдшер, оттаскивал раненых и убитых на подконтрольные территории. Не было тела, не было даже его части. Он исчез, оттолкнув врача в самый последний момент в овраг перед оглушительным взрывом. Все вопросы ушли потом, когда небо посреди ночи стало ярче, чем было бы в самый солнечный день, когда радио оглушили часовых и спящих страшными визгами, когда солнца… Когда солнца не стало. Только военные называют тот страшный день концом солнца и это легко выдает их среди гражданских. Но некоторые ведь думают не только о звезде по имени «Солнце»?.. Сколько?.. Мысли медленно уплывают под воздействием реальности… — Дядя Кори! Дядя! — крохотная девочка в окровавленной шубке весело бежала к курящему мужчине, на чьих волосах уже и не осталось ни одного чёрного волоска, а неухоженные и немного забавные баки торчали во все стороны из-за жесткости кудрявых волос. Это вывело из раздумий мулата и он медленно повернулся к ребенку, который сразу же схватил за свободную штанину итальянца. Он снова вспоминал. — Дядя Кори! — Да, малышка? Что случилось? — У меня сломалось радио, а я так хочу послушать песенки, но мама сказала что вы берете плату за свою работу и я! И я… Я нарисовала вам солнышко, настоящее, как вы говорите, желтое и очень круглое, как раньше. — Это замечательная плата, Эми. Пойдем починим твое радио, — потрескавшиеся губы не смогли сдержать нежной улыбки. — Ура! В такие моменты мужчина даже немного гордится тем, что связал свою жизнь с инженерным делом. Дети и подростки очень любят околачиваться вокруг крохотной мастерской, сидеть рядом и с восхищением ждать, когда тот починит их любимую игрушку. Иногда так зажимают крохотные ладошки к груди, боясь трогать многочисленные приборы и детали на полках и стенах, что у седовласого сжималось сердце в приятном покое. Пожалуй, только дети помогают взрослым не впадать в отчаяние, не разучившись быть счастливыми, а Кори и вместе с ними. Тяжёлую дверь открыли, позволяя Эми и еще нескольким малышам юркнуть в теплое светлое помещение и усесться на мягкие подушки, которые мулат специально держал раскиданными вокруг, чтобы дети могли устроиться удобно. Пол был устлан крашенными стальными пластами, стены выкрашены известкой, как и потолок. Несмотря на многие пятна от масла, сварочной пыли и мелкие просидевшие подтеки, мастерская была чистым и ухоженным пространством, где было приятно находится. Многие местные в шутку называли обветшалое здание в конце улицы «детским кружком по робототехнике»: тяжелая жизнь вдов и жен, вытягивающих семьи, вынуждает целый день проводить на тяжелой работе или в опасных поисках пропитания, но своих чад брать с собой — лишь хлопота. Кори не знал, в какой момент согласился оставлять детей под своим присмотром, но теперь это стало неотъемлемой частью его жизни, а все стали добавлять к его имени слово «дядя», даже взрослые. — Посиди тут, Эми, я разберу и посмотрю что случилось. Знаешь, недавно мне принесли удивительную штучку, которая точно сделает твое радио самым красивым! — Правда? — Конечно. Я смог достать перманентный маркер, правда, только черный. Ты можешь нарисовать на корпусе все, что захочешь, а я покрою лаком и рисунки никуда не денутся. — Дядя, а можно мне взять ту кидалку? — это уже был мальчик по имени Брайан, который тихо подкрался к севшему на стул мужчине и положил руку на механическое колено. — Ты хочешь запустить свой самолетик с помощью рогатки? Да, конечно, только в саду и не очень сильно. Сейчас… Не самое безопасное время и еще не так светло, чтобы свободно гулять, — тонкие пальцы механика аккуратно пригладили топорщащиеся короткие волосы, правда, лишь на секунду, ведь на радостях малыш уже взял своей пластиковый самолетик, который ему помогли скрепить винтами и умчался покорять небо свое детским воображением. Тусклый рассвет приносил с собой ветреный день, но никакие трудности не могли достать, пока они тут. Пока дядя Кори защищает и любит их. Проблема с радио оказалась куда проще — поплыли батарейки. Вынув испорченную пару, мулат стал аккуратно вытирать видавшее лучшее устройство. В такие моменты его было сложно узнать: исхудавшее тело напрягалось до предела, тонкие лицо приобретало пару морщин у бровей, а губы плотно сжимались. В таком состоянии Моретти был лишь в двух случаях: когда сосредотачивался на работе и когда вспоминал прошлое. В данный момент разум терзали обе вещи. Странно вспоминать тех, кого вряд ли увидишь, кто даже не был столь близок, но их призрачные образы всегда несли в себе надежду. Ян, совсем юный фельдшер, кому по несчастью приходилось брать в руки автомат и идти на передовую с другими. Они оба думали что война их вряд ли коснется, но вот, остается надеется, что его знакомый смог пережить еще один тоскливый день. Кори не мечтал увидеть своих близких, не мечтал вернуться обратно, ведь знал — та ядерная вспышка оставила тени Хиросимы не только на стенах домов, но и на психике выживших. Война ушла, оставив лишь мародёров и борьбу за выживание, бескрайние пустоши разбиты жалкими попытками устроить свой быт теми, кто не хочет расставаться с человечностью и мулату повезло, что он смог прибиться к одному из этих островков безопасности после страшной травмы, от которой не может отойти до сих пор. Главное, чтобы они смогли пережить еще один страшный день, даже если далеко друг от друга. — Все готово, Эми, — девочке передали устройство с новыми батарейками, а радостная малышка побежала показать маме свое сегодняшнее счастье. Если у Кори хватит сил хотя бы для того, чтобы помочь детям остаться детьми хотя бы на одну минуту дольше, чтобы быть рядом вместо оставивших отцов, он обязательного сделает. Ради Яна, который всегда хотел жить в счастливом мире.