Наступили дни расплаты (The Days of Reckoning Are Upon Us)

***

31 (идея Leefdoor и WillJ)

      Пошатываясь, они вышли на холодный сибирский воздух, и Баки задрожал. Но дело было не только в холоде. Дело было во всем. Плечо пульсировало в том месте, где была оторвана рука, и Баки чувствовал себя странно неуравновешенным. Он не мог вспомнить, что было до руки, до того, как ему навязали металлическую часть, о которой он никогда не просил.       — Баки, — произнес Стив, когда Баки остановился и закрыл глаза, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Солдат наконец-то отступил в глубь сознания, инстинкт борьбы снова стал дремать, когда опасность миновала. Так ли это? Неужели опасность, связанная с его собственным запутавшимся мозгом, когда-нибудь пройдет?       Баки покачал головой и позволил себе упасть на заснеженную землю. Холод проникал в ступни и ноги, неприятно напоминая о криокамере. Но он больше не был там. Он был… ну, не свободен, конечно, но… хоть что-то. Или, по крайней мере, он был свободен. Был, пока не появился этот персонаж Земо, чтобы разрушить то немногое спокойствие, которое ему удалось обрести.       Боже, это видео…       Он попытался отгородиться от него, но ничего не вышло. Он вспомнил. Помнил звук ломающихся костей, рвущейся плоти, хрипы и боль. Его руки. Его руками это было сделано. Убил тех людей. Говарда. Человека, которого он знал, которого когда-то называл другом. Хуже того, он вспомнил глаза его сына, страдание и горе. Гнев и предательство.       О Боже, что же я сделал?       — Баки!       Баки попытался оттолкнуть Стива, но он был слишком дезориентирован — отсутствие руки в сочетании с внутренним смятением — и в итоге оказался лежащим на холодном полу у входа в бункер. Было холодно. Было холодно, а они только что ушли, оставив Старка в сломанном костюме. О боже.       О Боже, что же я сделал?       Сделав над собой усилие, он поднялся на ноги и пошел обратно.       — Баки! Баки, что ты делаешь?       О боже, о боже. Что, если Старк уже мертв? Что, если тот последний удар убил его? Нет, нет. Баки не мог… Нет, на его руках и так было слишком много крови. О боже, о боже, о боже…       — Баки! — Стив схватил его за руку, чтобы оттащить назад, и с него хватит.       — Отпусти меня! — крикнул он. О боже. Старк. Он должен был помочь Старку.       — Баки, что происходит?       — Заткнись! Заткнись! О боже, просто заткнись, мать твою! — Стив уставился на него, все еще держа его за руку. — Отпусти меня. Сейчас же! — Видимо, что-то в его тоне должно быть, подействовало, потому что Стив сделал то, что ему было сказано, и, наконец, сделал осторожный шаг назад. — Оставайся здесь, — сказал Баки и повернулся, чтобы войти в бункер.       — Баки, что ты…       — Я сказал — СТОЙ ЗДЕСЬ! — На этот раз Баки услышал в своем голосе ярость и отчаяние. О Боже, он теряет время. Не говоря ни слова, он побежал обратно в помещение, где были мертвые солдаты, все еще в своих капсулах, пытаясь вспомнить, откуда они пришли, где был Старк. Земо не было видно, но Баки это не волновало, он просто продолжал идти, спотыкаясь и пытаясь найти то место… там. Он был там. О боже. Старк прислонился к стене, свет на его груди потух, глаза были закрыты. По его лицу текла кровь из пореза на лбу.       О боже, нет. Пожалуйста       Баки бросился к мужчине и встал на колени, не зная, что делать, как помочь.       — Старк? Старк, ты меня слышишь? Ну же! Эй! — О боже, о боже… Одна рука слегка дрогнула, а затем Старк медленно открыл глаза. — Все в порядке… Все… О Боже, прости. Прости меня. Мне так жаль… Он судорожно огляделся по сторонам, надеясь найти хоть что-нибудь, хоть что-то, что может помочь. Его взгляд упал на руку, лежащую в углу комнаты, и Баки в страхе отпрянул. На долю секунды он подумал, что рука оживет и задушит его, задушит их обоих.       — Ты… — пробормотал Старк, одна рука дернулась вверх.       — Прости меня, прости. Пожалуйста. Пожалуйста, не… не умирай. Я… Мы должны… позвать кого-нибудь. Позвать на помощь. У тебя есть… коммуникатор? Что-нибудь? — Уголовным зрением он увидел щит и быстро отвел взгляд, снова сосредоточившись на лежащем на земле человеке. — Что я могу сделать? Чем я могу помочь? О боже, простите меня. Мне так жаль.       Старк на мгновение уставился на него, как будто он не понимал, что происходит, а затем снова дернул рукой.       — Ты…? Экстренный сигнал бедствия.       — Где?       — Запястный сустав. — Баки осторожно пощупал перчатку, чтобы найти место, указанное Старком. — Вот оно. Просто… Нажми на него.       Баки только успел сделать это, как услышал голос Стива.       — Баки? Баки, где ты? Нам нужно идти.       Поскольку он внимательно наблюдал за Старком, Баки заметил, как тот вздрогнул и в его глазах отразился ужас, прежде чем он овладел своим выражением лица.       — Оставайся на месте, Стив, — ответил Баки, хотя он не надеялся, что этот идиот его послушает. — Все в порядке. Я… я сейчас вернусь. — Старк ничего не сказал, но Баки видел, что он все еще напуган. Стив был жесток. Боже, что же они сделали? Он встал, желая перехватить Стива, пока он не увидел Старка, но это было невозможно. Стив уже стоял на пороге.       — Баки! — Баки услышал панический вскрик Старка и встал между Стивом и лежащим на полу человеком.       — Не подходи ближе!       Стив остановился, удивленный.       — Баки?       — Ради всего святого, Стив, почему ты никогда не можешь сделать то, что тебе говорят? Убирайся к чертовой матери! — Он сделал шаг вперед, глядя на своего друга (был ли он? был ли это тот Стив, которого он помнил? Баки уже не мог сказать). — Убирайся!       — Баки, я не понимаю… что…?       — Ты не обязан понимать, черт возьми! Просто убирайся к черту!       — Тони…       Но с Барнса было уже достаточно. Он быстро подошел к Стиву и ударил панка по лицу, заставив его попятиться.       — Убирайся! Или я тебя вышвырну! — Кровь капала у него из носа, но Стив наконец — наконец — подчинился. Убедившись, что тот достаточно далеко, он вернулся к Старку. — Мне очень жаль, — повторил он. Старк смотрел на него в замешательстве. — Я не должен был… не должен был тебя бить. Прости меня. Это было… я не знаю, я не мог остановиться. Я не мог… не мог остановиться. Прости меня. Мне так жаль. — Старк кивнул, снова закрывая глаза. — Нет! Нет, нет, не спи. Будь с сознании о боже, только… пожалуйста…       Старк глубоко вздохнул, шипя от боли, и посмотрел на Баки.       — Ты должен… сдаться.       — Да, — без колебаний ответил Баки. — Да, я это сделаю. Обязательно. Просто… держись. Помощь придет.       Несмотря на все усилия, Старк больше не приходил в сознание. Он все еще дышал, поэтому Баки устроился рядом и стал ждать. Стив пытался заставить его уйти, но на этот раз Баки не поддался. Он дал обещание и собирался его выполнить. Он должен был поступить правильно по отношению к Старку, Говарду, человеку, которым он когда-то был. Когда прибыли офицеры, Баки сразу же сдался и направил их к лежащему без движения Старку. Стив запротестовал, и Баки снова пришлось прикрикнуть на него, чтобы тот заткнулся. Барнс стоял молча, пока Старка не занесли в ожидающий транспорт.       — Баки, — снова позвал Стив, когда офицеры надели на него наручники. Баки не обернулся, продолжая наблюдать за Старком и надеясь, что с ним все в порядке. — Баки! — Не оглядываясь, Баки позволил увести себя.

***

32 (идея VeraNera)

      Все сидели за столом в переговорной, кроме Клинта, которому оказывали помощь доктор Чо и ее сотрудники. Мария Хилл взяла планшет и что-то в нем набрала.       — Лаборатория готова, босс, — сказала она Тони.       — Вообще-то он босс, — ответил Тони, указывая на Стива. — Я просто плачу за все, разрабатываю дизайн и заставляю всех выглядеть круче.       Стив старался не закатывать глаза. Его раздражало, что Тони постоянно пытается показать свое превосходство. Тем не менее у них были более важные дела, которые следовало обсудить.       — Что слышно о Штрукере? — спросил он, пытаясь тонко напомнить Тони, для чего они здесь.       — Он у НАТО.       — Двое усиленных?       — Ванда и Пьетро Максимофф. Близнецы. Осиротели в десять лет, когда снаряд обрушил их многоквартирный дом. — Бедные дети, подумал Стив. Хилл продолжила. — У Заковии не простая история. Она нигде не была особенной, но на пути к тому, чтобы стать особенной.       — Их способности?       — У него повышенный метаболизм и улучшенный тепловой гомеостаз. У нее — нейроэлектрическое взаимодействие, телекинез, ментальные манипуляции. — Стив ненавидел, когда остальные использовали все эти нелепые технические термины, которые никто не понимал. Он пристально посмотрел на Хилл, и она вздохнула. — Он быстрый, а она странная.       Неужели так трудно было просто сказать это?       — Ну, они еще появятся.       — Согласна. В досье говорится, что они добровольно согласились на эксперименты Штрукера. Это безумие.       — Ну да. Какой монстр позволит немецкому ученому экспериментировать над собой, чтобы защитить свою страну?       Хилл не выглядела убежденной       — Мы не на войне, капитан.       — Ну они да!       Хилл ничего не ответила. Стив открыл было рот, чтобы продолжить обсуждение, но его прервали.       — Прости, что? — громко спросил Тони, привлекая всеобщее внимание. — Ты шутишь, да? Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь. — Стив посмотрел на него, снова раздражаясь. Что теперь? — Это совсем не одно и то же. Даже близко нет. ГИДРА — террористическая группировка. Они не «защищают свою страну», они убивают людей. Черт, у них нет страны, которую нужно защищать. Германия точно не хочет иметь с ними ничего общего. Так о чем ты, блядь, говоришь? Эти два человека — сумасшедшие террористы, а не несчастные сиротки капитан Заковия.       Никто ничего не сказал, и Стив не знал, что ответить.       — Я не это имел в виду.       — Что ж, это хорошо, потому что звучало так, будто ты сочувствуешь террористам. — Он оглядел стол, и Брюс с Хилл кивнули.       — Это действительно прозвучало так, Стив, — сказал Брюс.       Ну, конечно, Брюс встал бы на сторону Тони. Стив посмотрел на Наташу, но она отвернулась в другую сторону. Тор мрачно посмотрел на Стива.       — Ну, я не это имел в виду», — повторил он, еще больше раздражаясь.       — Уверен, мы все очень рады этому, потому что я не испытываю симпатии к людям, которые добровольно вступают в ГИДРУ и нападают на нас, независимо от того, какую душещипательную историю они приводят в свое оправдание.       Стив стиснул зубы и промолчал. Почему Тони никогда не мог промолчать? Почему он всегда должен был устраивать драку и оставлять за собой последнее слово, подрывая Стива на каждом шагу? Однажды Стиву это надоест, и ничем хорошим для Тони это не закончится.       Встреча продолжалась.

***

33 (идея AmbitiousWitch)

      Хелен Чо вошла в новый комплекс Мстителей нерешительными шагами. Она все еще не была уверена в своем решении вернуться после выздоровления. Поначалу она собиралась уволиться и вернуться к независимым исследованиям, даже если бы это означало отказ от потрясающих ресурсов, которыми она располагала, будучи частью штата Мстителей. Именно Тони Старк убедил ее, что она и ее технологии все еще востребованы. Он, конечно, предложил продолжать финансировать ее независимо от этого, но Хелен такой расклад не устроил бы. И вот она здесь, а в животе бурлят нервы и тревога.       Конечно, она вела себя глупо. Здесь ей ничто не угрожало — хотя она не забыла, как Тор схватил Тони за горло и поднял его, словно это было пустяком. Тор ушел, сказала она себе. Она будет в безопасности. Возможно, она даже не увидит никого из Мстителей, поскольку планировала как можно дольше оставаться в своей новой лаборатории.       Первые несколько дней прошли спокойно, и Хелен начала входить в привычный ритм своих исследований.       А потом все изменилось.       Хелен уже собиралась войти в лабораторию, когда она увидела ее — ту самую женщину. Красную женщину, которая стояла с этим… существом… когда на Хелен напали (и чуть не убили). Хелен замерла, сердце заколотилось в горле, дыхание участилось. Женщина не обратила на нее внимания и просто пошла дальше, улыбнувшись капитану Роджерсу, когда тот вышел. Капитан улыбнулся в ответ и спросил женщину о чем-то, чего Хелен не могла расслышать из-за колотящегося сердца и нарастающего чувства слепого ужаса.       Хотя она усилием воли заставляла себя двигаться, бежать, что-то делать, Хелен не могла. Она могла только стоять, как парализованная. Врач диагностировал у нее паническую атаку, но это знание не помогло ни обуздать страх, ни успокоить дрожащие конечности. В конце концов она упала, ноги больше не могли ее поддерживать, и Хелен увидела, как капитан повернулся в ее сторону.       Хелен потеряла сознание.       Когда она очнулась, она находилась в медицинском крыле комплекса.       — Доктор Чо? — спросила Луиза, одна из новых сотрудниц. — Как вы себя чувствуете? Я… — Не дожидаясь, пока женщина закончит, Хелен поднялась с кровати и начала искать свою одежду. Она должна была выбраться отсюда. Она должна была выбраться отсюда немедленно. — Доктор Чо, что…?       — Где моя одежда? Принесите ее мне. Сейчас же. — Ей потребовалась вся ее сила воли, чтобы снова не запаниковать. Она должна была уйти, пока женщина не вернулась, пока ее не увидели.       Другой помощник принес ее одежду и сумочку, и Хелен начала переодеваться на месте, не заботясь ни о чем, лишь бы уйти как можно быстрее. Она не обращала внимания на остальных и бежала по коридорам, чтобы добраться до своей машины. В миле от комплекса она вынуждена была остановиться, потому что у нее сильно дрожали руки. Порывшись в сумочке, она нашла телефон и вызвала такси, чтобы доехать до дома.       На следующий день, находясь в более рациональном состоянии духа, Хелен начала думать. Она быстро нашла информацию в Интернете и обнаружила, что эта женщина — Ванда Максимофф — стала Мстителем. Некоторое время Хелен не могла поверить в то, что она видит. Конечно, это должна быть шутка, чья-то хитрая идея дезинформации. Однако она наткнулась на одни и те же факты на разных сайтах. Онемев от шока и недоумения, она позвонила Тони.       — Привет, Хелен. Как ты устроилась? — спросил он, подняв трубку на четвертом гудке.       — Почему Ванда Максимофф — Мститель? — Она едва узнала собственный голос, настолько холодно он прозвучал.       — Что?       — Я видела ее вчера в комплексе. А теперь я узнала, что она — Мститель. Она была с той тварью! Она хотела убить вас всех! Убить Мстителей! Эта тварь убила моих сотрудников, моих друзей! Поработила меня, чтобы я помогала… Как… — Ее голос прервался и затих, а затем раздались рыдания. Хелен уронила телефон и забилась в угол, вспоминая, как она с ужасом видела себя, делая то, чего не хотела, как не могла контролировать свое тело. Она помнила ужас от осознания того, что именно она создает, как это будет использовано против ее друзей, против всего мира, и бессилия остановить это, остановить себя. Эта женщина… она стояла там, практически пуская слюну при мысли об уничтожении Мстителей, ничуть не заботясь о Хелен, запертой внутри себя. Максимофф было все равно, пока ее собственная жизнь не оказалась под угрозой, пока она не поняла, что будут уничтожены не только Мстители. Как они могли позволить ей…?       — Хелен! Хелен!       Она услышала голос из телефона и с усилием взяла трубку.       — Ей место в тюрьме, — сказала она.       — Я… — Тони вздохнул и замолчал. Спустя некоторое время он снова заговорил, и голос его звучал подавленно. — Мне очень жаль. Это был не мой выбор. Стив… он хотел дать ей еще один шанс.       — Понятно. — Мысли Хелен неслись вскачь. Она должна была подумать. — Тогда примите мою отставку, мистер Старк. Я ценю все, что вы сделали для меня. До свидания. — Она повесила трубку, прежде чем он успел ответить, и отключила телефон, когда он тут же попытался позвонить ей снова.       После кого-то размышления она позвонила в офис Пеппер Поттс и назначила встречу на следующее утро. Она была уверена, что Поттс ее выслушает.       На следующий день в холле башни Старка Хелен предстала перед морем журналистов на пресс-конференции, которую устроила для нее мисс Поттс.       — Дамы и господа, спасибо, что пришли. Я здесь, чтобы поговорить с вами о серьезном деле. — Она рассказала им все, что, как ей известно, сделала в прошлом Максимофф, все, что она подслушала, находясь под контролем Альтрона. — Эта женщина сейчас живет в комплексе Мстителей, как будто ничего не произошло. Как будто люди не погибли и жизни не разрушились из-за того, что она решила вступить в союз с Альтроном. Я не могу молчать. Я не могу позволить этому продолжаться. Я призываю международные власти расследовать это дело и привлечь эту женщину к ответственности. Она не герой. Она перешла на другую сторону только потому, что поняла: план Альтрона приведет к ее собственной смерти. Она не заботилась ни обо мне, ни о моих сотрудниках, которые были убиты и порабощены Альтроном. Пожалуйста, не позволяйте ей уйти от ответственности. Это неправильно.       В результате люди стали требовать голову Максимофф, причем громче всех — Заковия. Одни хотели осудить ее как военную преступницу, другие требовали казни. Поттс анонимно распространила информацию, доказывающую, что Максимофф также ответственна за нападение Халка в Йоханнесбурге, и это стало последним гвоздем в ее гроб.       Когда Капитан Америка встал на ее защиту, международное сообщество ополчилось и против него и потребовало, чтобы он ушел из Мстителей, опасаясь, что он скомпрометирован способностями Максимофф — или что его суждения просто ужасны. Для задержания Максимофф была отправлена оперативная группа, и она успела ранить четырех офицеров, прежде чем ее усыпили и надели на нее ошейник для подавления ее способностей. После того как Максимофф утащили, было начато независимое расследование в отношении Мстителей, и Хелен рассказала всему миру о том, как Тор чуть не убил Тони Старка, а остальные просто смотрели на это.       В итоге Мстители были распущены, а затем реформированы под руководством Организации Объединенных Наций со строгими мерами по обеспечению их бесперебойной работы, включая надлежащее обучение и психологическое консультирование всех членов. Хелен прославили как героя за то, что она высказалась и стала катализатором всех необходимых изменений. Для себя же она была просто рада, что справедливость восторжествовала.

***

34 (идея JackSparrow789, Anon и AJM)

      — Наташа слушала разговор генерала и конгрессменов со скучающим видом. Она так устала от всей этой чепухи. Наташа и Стив сделали то, что должны были сделать, и на этом все закончилось. Все это было совершенно ненужным и пустой тратой времени.       — Ну, он мог бы объяснить, как эта страна собирается поддерживать свою национальную безопасность теперь, когда он и вы уничтожили наш разведывательный аппарат, — сказал генерал Франклин.       Наташа сдержала желание закатить глаза.       — ГИДРА продавала вам ложь, а не разведданные. — Они должны быть благодарны, что она и Кэп разоблачили их.       — К многим из них, вы, похоже, приложили свою руку. — Это обеспокоило ее. Она думала, что в ЩИТе у нее все будет хорошо, а все пошло не так. Неужели они не видели, что она пытается это исправить?       Еще один парень обратился к ней, конгрессмен. Она не потрудилась узнать его имя.       — Агент, вы должны знать, что в этом комитете есть кто-то, кто считает, что, учитывая ваши заслуги перед страной и против нее, вам место в тюрьме. А не открывать рот на Капитолийском холме.       Это была тактика запугивания, с которой Наташа была более чем знакома. Это было смешно.       — Вы не посадите меня в тюрьму. Вы не посадите в тюрьму никого из нас. Знаете почему?       — Просвети нас.       Наташа ухмыльнулась.       — Потому что мы нужны вам. И да, мир — это уязвимое место. И да, мы помогаем сделать его таким. Но мы также являемся теми, кто лучше всего подходит для его защиты. — Она наклонила голову в их сторону. — Так что если вы хотите меня арестовать, арестуйте. Вы будете знать, где меня найти. — Когда никто ничего не сказал — а она знала, что они не скажут, — она бросила на них последний взгляд и встала, чтобы выйти из зала.       — Арестуйте ее. — Наташа остановилась и обернулась, шокированная, но не показывала этого. — Агент Романофф, вы арестованы за шпионаж, измену, повреждение имущества и убийство по неосторожности. — Генерал Франклин жестом указал кому-то в глубине комнаты, и несколько тяжеловооруженных офицеров окружили ее. — Мы, возможно, и нуждаемся в ком-то-то для защиты, агент, но вы не из их числа. Лучший специалист по защите? Скорее, вы лучше всего подходите для того, чтобы надуть весь мир. Вы даже не знали, что в вашу собственную организацию проникли. Так что да, вы и капитан Роджерс ответите за свои преступления, вы заплатите за этот беспорядок. Вы не такие уж и особенные. — Бросив презрительный взгляд в ее сторону, он кивнул офицерам, которые надели на нее наручники и повели прочь.       Наташа ожидала, что Фьюри и Старк придут им на помощь, но этого не произошло. Фьюри исчез, а Старк хранил молчание по поводу ареста своих бывших товарищей по команде. Она, Стив и Сэм Уилсон были признаны виновными по всем пунктам обвинения. Наташу приговорили к 70 годам, что для нее было равносильно пожизненному заключению. Заключительное слово прокурора надолго осталось в ее памяти.       — Агент Романофф не только игнорировала разрушения и смерти, которые она вызвала и которых можно было бы избежать, если бы она и ее сообщники обратились за помощью — например, к мистеру Старку, — но она также плюнула людям в лицо, объявив себя важной для безопасности этого мира, фактически шантажируя мир, чтобы он отпустил ее на свободу. Ее высокомерие и абсолютное отсутствие угрызений совести просто поражают. Это не тот человек, на которого мы могли бы рассчитывать в плане защиты. Это не тот, кому мы можем дать свободу. Это холодный безжалостный террорист, который должен быть посажен за решетку. Ради безопасности всего мира.

***

35 (идея VeraNera)

      Стив молча вошел в больницу. Он ненавидел это место, ненавидел, что именно здесь Пегги, скорее всего, проведет последние дни своей жизни. Все время, которое они могли бы провести вместе, было жестоко отнято у них. Все, чем они могли бы стать… Стиву было больно от того, что он так много потерял. Пегги была его единственной связью с прошлым, единственным, что было для него настоящим. И она была… здесь. Выйдя из лифта, он подошел к медсестре и вежливо поздоровался, когда она посмотрела на него.       — Подождите, — сказала она.       Стив остановился и обернулся.       — Да? — Он не был уверен, что это новая медсестра, он никогда не находил времени, чтобы познакомиться с ними.       — К кому вы пришли? — спросила она. Определенно новенькая, подумал Стив. Должно быть, она не знает, кто он такой.       — Я пришел к Пегги Картер.       Медсестра что-то проверила на стоящем перед ней компьютере и нахмурилась.              — Простите, сэр, но вас нет в списке.       — Простите? — О чем она говорит?       Женщина выпрямилась, выглядя более уверенной в себе.       — У меня тут записка от семьи, что вы, капитан Роджерс (так она узнала, кто он такой), больше не имеете права посещать мисс Картер.       — Что? Это абсурд. — Что за семья? Кто пытался заставить его отказаться от Пегги?       — Простите, сэр. Вы не можете войти.       — Нет, это нелепо. Я иду к Пегги. — Он снова начал идти и увидел, как женщина потянулась к телефону.       — Мистер Роджерс, у вас нет разрешения. Пожалуйста, остановитесь, или я вызову охрану, чтобы вас выпроводить.       Стив посмотрел на нее и на телефон в ее руке. Он не хотел устраивать сцену, поэтому отошел назад.       — Ладно, послушайте, я понимаю, что вы просто выполняете свою работу, но это просто смешно. Пегги — моя подруга. Очень старая подруга. Я навещал ее раньше, и никаких проблем не возникало, так что я не понимаю, в чем дело.       Медсестра положила трубку на место.       — Мистер Роджерс, я просто говорю вам то, что записано в файле, а именно, что вам больше не разрешено навещать ее.       — Почему?       — Я не знаю.       — Кто это решил?       — Там только сказано, что это просьба семьи. Я не знаю, кто из родственников мисс Картер несет за это ответственность.       — Но почему вы не понимаете, как это глупо? Почему мне не разрешают навестить ее? — Стив не хотел уходить, не повидавшись с Пегги, но он также понимал, что насильно входить не стоит.       — Не я принимаю такие решения, мистер Роджерс. Члены семьи имеют право ограничивать посещение наших пациентов.       — Но это бессмысленно.       — Тогда вы должны поговорить с ними. Боюсь, я не могу вас впустить. Правила больницы.       Стив стиснул зубы и мысленно сосчитал до десяти, еще раз напомнив себе, что медсестра ни в чем не виновата.       — С кем я могу поговорить об этом? В первое посещение я разговаривал с врачом, но забыл ее имя.       Потребовалось некоторое время, чтобы убедить ее, но в конце концов она согласилась позвонить врачу, хотя была занята другими пациентами и ушла, оставив Стива ждать почти на час. Наконец, когда его терпение начало испаряться, он был вызван к ней в кабинет.       — Мистер Роджерс, здравствуйте. Извините, что заставила вас ждать, — сказала доктор Портер (так значилось на ее бейджике), не выглядя особенно извиняющейся. — Чем я могу вам помочь?       — Я хочу знать, почему мне не разрешают видеться с Пегги. — Он боролся за то, чтобы его голос оставался ровным и спокойным. — Я хочу знать, кто и почему это решил. Это нелепо.       Портер вздохнула.       — Мистер Роджерс, это было решение семьи.       — Да, но почему?       — Я не вправе обсуждать это.       Стив глубоко вздохнул, с трудом сохраняя самообладание.              — Пегги — мой друг. Я хочу знать, почему мне не разрешают с ней видеться. Это бессмысленно.       Портер снова вздохнула.       — Я скажу вам это только потому, что не хочу, чтобы вы продолжали настаивать. Кто-то из родственников мисс Картер считает, что ваши визиты не способствуют ее здоровью. Должна сказать, что я с этим согласна.       — Что? Почему?       — Ваше присутствие заставляет ее еще больше теряться в прошлом. Ее разум и так испытывает трудности с осознанием настоящего, а вы… выглядите так, как выглядите…и усугубляете ситуацию. С тех пор как вы стали навещать ее, она все чаще и чаще забывает о своей семье. Вы, конечно, понимаете, как это может их расстроить.       Какую семью? хотел сказать Стив, но он понял, что это было бы бесчувственно.       — Я не знаком ни с кем из ее семьи.       Врач пожала плечами.       — У мисс Картер есть дети и внуки, мистер Роджерс, а также племянники, племянницы, внучатые племянники и внучатые племянницы. Они навещают ее так часто, как только могут. Хотя мы знаем, что забыть их — естественное развитие ее состояния, ваше присутствие усугубило ситуацию. Мне очень жаль.       — Но… — Стив не знал, что сказать. Как эти люди могли отказать ему в праве видеться с Пегги? Она была… она была единственным, что у него осталось.       — Мне очень жаль.       — Но она все равно их забудет, как вы сказали, со мной или без меня, так что это не имеет значения. Возможно, ей станет легче, если она увидит меня, поговорит со мной. Мы были… у нас было… что-то.       Портер некоторое время молчала.       — Я понимаю, что вам должно быть тяжело, мистер Роджерс, но для семьи мисс Картер дорога каждая секунда общения с ней, так что это имеет значение. Неужели вы думаете, что она будет счастлива забыть о своих детях и внуках и помнить только вас? Человека, которого она знала всего несколько лет 70 лет назад, вместо людей, с которыми она провела всю жизнь? Ее семья? — Она покачала головой. — Нашим пациентам трудно, мистер Роджерс, потерять чувство собственного достоинства. Их пугает забыть своих близких, почувствовать себя совершенно одинокими. Пожалуйста, поймите. Мне очень жаль, но решение семьи остается в силе. Если хотите, вы можете попытаться поговорить с ними сами, но пока я попрошу вас уйти. — Она встала. — Кроме того, я хотела бы предложить вам пройти консультацию, чтобы справиться с утратой. Я не могу даже представить, насколько сложна ваша ситуация. Вам понадобиться помощь.       В оцепенении Стив вышел из больницы, чувствуя, что его последний якорь исчез, утонув в бесконечном страшном море.       (от автора: Ладно, я не совсем уверен в этом. Идея в том, что Стив, опять же, думает только о себе и своих собственных желаниях, игнорируя семью Пегги и то, как ее болезнь влияет на них (хотя, для протокола, я понятия не имею, насколько все это соответствует медицинским показаниям. Давайте назовем это драматической правдой, ладно?) Я думаю, что Стив должен отпустить прошлое для своего же блага, но… в общем, мне его даже жаль. Кроме того, доктор сообщает Стиву информацию, которая может считаться конфиденциальной, потому что она понимает, что он не собирается уходить, пока не получит ответ, и не хочет, чтобы он преследовал семью Пегги или персонал больницы).