that's wrong

Чондэ протяжно взвыл и остановился посреди дороги. Он медленно потёр лоб тыльной стороной руки, а после достал из рюкзака воду, прикладывая пока ещё прохладную бутыль к горячей щеке. И кто его заставлял в такую жару выходить из квартиры, оснащённой кондиционером? Правильно, никто, он сам так решил, а потому сыпающиеся из его уст тихие проклятья не имели никакого смысла. Впрочем, повод для прогулки был изначально и никуда не делся. Немного отдышавшись, Чондэ отпил жидкости, спрятал бутылку обратно в недра рюкзака и продолжил свой путь. Он придирчиво и скептически осматривал витрины сменяющихся одним за другими магазинов, хмурое выражение лица никак не хотело изменяться, пока взгляд не переместился с очередной витрины на дорогу перед собой. Альфа округлил глаза в некотором удивлении, но после усмехнулся, медленно подходя к старому знакомому. – Минсок! – позвал Ким и улыбнулся омеге. Минсок стоял напротив витрины игрового магазина, чуть склонив голову набок и задумчиво изучал представленные новинки сезона. Одет он был достаточно просто: чёрные классические шорты бермуды и бледно-розовая рубашка, под цвет волос, а под ней – тонкая белая футболка, аккуратно заправленная. Но Чондэ постоянно замечал, что аура у этого парня какая-то особенная, ибо, как бы он не одевался, а всегда выглядел безупречно и элегантно. Минсок сразу же отвлёкся от витрины, только заслышав голос Чондэ и, повернув к нему голову, охнул от удивления. Правда, через мгновение, лицо озарила довольная улыбка. – Привет, Чондэ! – омега тут же стиснул в радостных объятиях знакомого. – Столько времени прошло с нашей последней встречи! – И не говори... – усмехнулся Ким, обнимая парня в ответ. – Как твоя жизнь? – Ну, – Минсок отстранился от альфы и вновь взглянул на витрину магазина, – кручусь как белка в колесе с разработкой новой игры. Нужно сделать всё, чтобы она оказалась лучше предыдущей. А ты здесь какими судьбами? – Группа, чьим мастером является Бэкхён, выпускается, надо как-то поздравить его, да ещё кое-кого... Чондэ немного смутился, до конца не понимая, стоило ли ему в разговоре упоминать Чанёля. Конечно, и Сэхун, и Минсок его уже встречали, однако альфа не знал, как ко всей этой истории с истинным относится его нынешний собеседник. Но, кажется, повода для беспокойства не было, судя по лучезарной улыбке омеги. Ким немного выдохнул и поджал губы. – А Сэхун как поживает?.. – А, да у него вообще все отлично. – махнул рукой Минсок. – Он познакомился чуть больше полугода назад с омегой, так с этого момента я его вижу почти только на работе. Впрочем, я рад за него. Тем более, его омега хорошо на него влияет: Сэ, наконец, перестал замыкаться в себе. – О, так получается, мы с тобой в одном положении. – рассмеялся Чондэ. – У Бэкхёна постоянно на уме истинный. Я с ним даже уже наедине увидеться не могу, постоянно где Бэкки – там и его альфа. Но он счастлив, поэтому грех мне жаловаться. – Ох уж эта любовь, – покачивая головой, вздохнул омега, – сколько времени и боли было пережито, прежде чем они сумели прийти к счастью. – Мне вот стало любопытно... – задумчиво протянул Ким, поглаживая подбородок. – Минсок, а почему ты без отношений? Ждёшь встречи с истинным, или, подобно мне, в принципе не особо заинтересован в них? – Глядя на то, что творится порой с влюблёнными людьми, честно, я не готов к этому. – прыснул в кулак омега, а после вздохнул. – Да и у меня сейчас на первом месте работа, и на что-то, помимо неё, времени совсем нет. Если когда-нибудь встречу истинного, я буду рад. А если нет, то не сильно расстроюсь по этому поводу. Правда, будет грустно, если, разменяв шестой десяток, я останусь в одиночестве... – Тогда предлагаю тебе вот какое решение, – широко улыбнулся Чондэ, – если к пятидесяти годам так и будем одни, то остаток жизни проведём вместе. Что скажешь? – Идеальнее плана я бы не придумал. – счастливо улыбнулся омега. – Но пока нам не пятьдесят лет, предлагаю свою помощь в поисках подарков влюблённым голубкам. – Ты меня сильно выручишь. – с облегчением вздохнул Ким. Взяв омегу под руку, Чондэ вместе с ним направился дальше по улице. Обсуждая идеи для подарков, альфа ловил себя на мысли о том, что провести остаток жизни с Минсоком действительно будет хорошей идеей. Они были похожи, даже больше, чем изначально предполагал Чондэ. А для него всегда было важно, чтобы люди, находящиеся рядом, разделяли его взгляды на жизнь.

***

– О Сэхун, объясни мне, – омега беспечно улыбался, несмотря на достаточно серьёзный тон, – как можно было забыть самое основное для нашей поездки? – Ну-у, – протянул Сэхун, приобнимая молодого человека за плечо, – на работе завал, а в свободное время я вовсю готовил наш маршрут. И как-то совсем вылетело из головы, что самого важного для нашего небольшого путешествия нет... Хань перевёл взгляд с дороги на Сэхуна и тихо засмеялся, прикрыв рот ладонью. Альфа поцеловал парня в лоб и сильнее прижал его к себе. Когда омега только лишь предложил устроить романтическую поездку за город на велосипедах, чтобы ночью насладиться видом звёзд, Сэхун тут же поддержал идею. Он же и занимался построением их маршрута, а на Лу легла ответственность за подготовку всего, что нужно было взять с собой. И альфа настолько увлёкся своими обязанностями, что позабыл о самом основном, без чего их план бы не удался – велосипед. Единственное средство передвижения, которое у него было – скейтборд, и то, он пылился в шкафу уже достаточно много времени. И сейчас они вдвоём, после рабочего дня, выбрались из любимых четырёх стен на улицу, чтобы приобрести последнюю недостающую деталь для их поездки. С того момента, как альфа встретил Лу Ханя, прошло не так много времени, однако они быстро съехались. Причина этого была проста: оба не любили проводить время вне своего дома, а потому чаще всего один из них всё равно ночевал у второго. Им было комфортно друг с другом, а потому никто из них не видел проблемы в том, чтобы съехаться. Лу терпеть не мог конфликты, был достаточно спокойным молодым человеком, и любые возникающие проблемы решались максимально быстро и тихо. Сэхун считал, да и до сих пор считает, что идеальнее Ханя он бы не смог найти человека. – Давай скорее покончим с этим, – устало пробормотал омега, – такие людные места будто силы из меня высасывают... – Ты сам предложил пешком пройтись до спортивного магазина. – Потому что в общественном транспорте ещё хуже! – надул губы Хань. Сэхун лишь добродушно усмехнулся, глядя на невероятно милого омегу. Сколько бы он не смотрел на Лу, а всё не мог насмотреться. Парень был настолько прекрасен как внешне, так и внутренне, что О уже не мог представить, как бы жил без него. Он считал, что его жизнь наконец шла именно так, как ему и хотелось. Он любил свою работу, у него был замечательный друг и самый лучший парень, а его сердце и душа окончательно излечились от тяжёлых ран... – Чанёль, погоди! – раздался до боли знакомый голос. Сердце пропустило удар. Сэхун сам не заметил, как остановился посреди дороги и устремил свой взгляд на противоположную сторону улицы. Там, через проезжую дорогу, он заметил омегу, несущегося к высокому парню и запрыгивающего ему на спину. Альфа его подхватил под ноги, и так и пошёл дальше. Сэхун поджал губы и еле заметно улыбнулся, следя за парочкой. Бэкхён ничуть не изменился, он был всё таким же, излучающим свет. Только стал ещё счастливее. Он громко смеялся, его звонкий голос, как бы не хотелось этого признавать, а всё ещё дрожью отдавался во всём теле. – Это тот самый парень, которого ты навещал в больнице? О перевёл взгляд, встречаясь с внимательным взглядом Ханя. Омега положил голову на его плечо и приобнял за талию. Сэ вновь посмотрел на Бэкхёна с Чанёлем и еле заметно кивнул. В голове пролетело много приятных воспоминаний, связанных с этим человеком. Не то, что бы Сэхун хотел вернуть в свою жизнь Бёна, но не так легко было перечеркнуть всё, что было между ними. И Лу знал всю историю Сэхуна, ведь тот решил, что не хочет ничего скрывать. Так же и омега, в свою очередь, поведал о своей жизни до их встречи. Они были честны перед друг другом настолько, насколько вообще это было возможно. – Хочешь подойти и поздороваться? – вновь нарушил тишину Хань. – Нет. – хмыкнул О в ответ. – Это лишнее. – Сэ, что ты сейчас чувствуешь? – Ты пытаешься сделать из меня своего пациента? – невесело рассмеялся альфа. – Нет, – закатил глаза Хань, – я хочу знать, что творится на душе у моего альфы. Сэхун взглянул на Лу и заметил лишь мягкую улыбку на его лице. Омега одним лишь своим присутствием успокаивал сердце. Блондин развернулся полностью к нему и обнял, закрывая глаза. Да, воспоминания всё ещё ранят, но парень знал точно, что когда-нибудь он перестанет так реагировать на своё прошлое, он уже на пути к этому. Так же, как и сам Лу медленно исцелялся от своих ран благодаря Сэхуну, что поддерживал его уже на протяжении полугода. – Я рад, что у Бэкхёна всё хорошо. – тихо произнёс О. – И я счастлив, потому что рядом со мной ты. Вот, что я сейчас чувствую. Хань чуть отстранился и посмотрел в глаза Сэхуну. Альфа тепло улыбался, и не было ни единого намёка на грусть, от чего омега расслабился. Он хотел, чтобы этот парень действительно был счастлив. Сэхун нежно коснулся ладонью чужой щеки и затянул омегу в поцелуй, делясь своими чувствами с ним. Он точно знал, что теперь в его жизни нет места тоске. И вместе с этим очаровательным омегой он сможет радоваться каждому дню, забыв о той боли, через которую ему пришлось пройти.

***

– Ну что, Бэкхён, ты готов? – Ни морально, ни физически нет. – понуро выдохнул омега, укладывая в спортивную сумку вещи. – Мне страшно представить, чем может закончиться эта поездка... Бэкхён почувствовал чужие руки, обвивающие его талию, и мягкий поцелуй в шею. Он закрыл глаза и запрокинул голову, что легла на плечо альфы. Запах имбиря расслаблял, как и тепло любимого человека, но неприятные мысли никуда не пропали из его головы. Несколько дней назад ему позвонил Исин, их отец, и предложил провести несколько дней в загородном домике, заодно привести его в порядок. Эдакая семейная поездка, однако именно это и нервировало Бёна больше всего, ведь это время они проведут всей семьёй, что не собиралась вместе вот уже более десяти лет. И, если с Исином омега поддерживал связь, то вот с Чунмёном нет, ведь в последнюю их встречу мужчина ясно дал понять, что Бэкхёна своим сыном он не считает. Конечно, омега мог бы попытаться наладить общение с ним, однако ему просто было страшно, он не хотел услышать те слова вновь. Потому что это слишком больно. – Всё будет хорошо. – тихо прошептал Чанёль на ухо Бэкхёну. – Если вдруг что-то случится, и ты захочешь уехать – мы так и поступим. Бэкхён шумно выдохнул и кивнул. По дороге они заехали за отцом, а после направились к месту встречи. Бэкхён заметно нервничал и был рассеянным, постоянно теряя нить разговора. Он с тоской смотрел в окно, вспоминая, как, будучи маленькими детьми, с братом радостно глазел на сменяющийся пейзаж. Они очень любили эти поездки, а родители тогда были счастливы. Сейчас же всё сильно изменилось, а Чанёль даже не помнил то время, но, наверное, это и к лучшему. Сейчас Бэкхён с Чанёлем живут вместе в съёмной квартире, наслаждаются настоящим и пытаются не вспоминать о прошлом. Омега изо всех сил старался просто отпустить ту ситуацию, ведь стереть из памяти это было невозможно. Чанёль же помогал, делал всё, на что он был способен. Однако эта поездка могла выбить из колеи, раскрыть старые раны, которые придётся вновь долго и утомительно залечивать. Незаметно для себя, Бэкхён уснул. Ему ничего не снилось, и это казалось спасением. Разбудил его Чанёль, осторожно поглаживая по волосам. Открыв глаза, первым делом он увидел мягкий взгляд истинного и лёгкую улыбку на его губах. Выйдя из машины, он с тоской взглянул на старый летний домик, сохранивший слишком много тёплых, и от того болезненных, воспоминаний. Вся жизнь пропитана воспоминаниями, и порой хотелось их лишиться, другие же – запомнить навсегда. А иногда те воспоминания, которые ты сначала желаешь запомнить, начинают приносить боль. Прямо, как сейчас. Отвернувшись, омега взглянул на Чунмёна, опирающегося на старую иномарку. Бэкхён хорошо её помнил, ведь эта машина была у его папы ещё до того, как он сбежал из дома. Её по-хорошему уже на металлолом сдать, но, кажется, у самого мужчины были совсем другие планы на неё. Чунмён со скрещенными руками опирался на бампер, нахмурившись, оглядывал участок, пока отец и Чанёль вытаскивали из багажника необходимые вещи. – О, наша ласточка ещё на ходу. – тихо посмеялся Исин, подойдя к Чунмёну и проведя ладонью по крыше автомобиля. – Этой машине уже давно пора на покой. – вздохнул Чанёль, обойдя свой синий спорткар и подходя к мужчинам. – Мы с Чонином давно предлагаем ему купить новую. Бэкхён безучастно наблюдал за разговором и заметил, как Чунмён нахмурился и испепеляюще взглянул на своего сына. Кажется, он всё ещё не до конца смирился с неизбежно изменившимися отношениями между всей семьёй. Он всего лишь хотел оставить для себя частичку того светлого семейного мира, что растворился где-то в киноленте времени. Впрочем, Бэкхён мог его понять. – С последнего моего приезда тут уже многое изменилось. – пробормотал Чунмён, глядя на ровный новый забор. – Ну, мы с Чанёлем уже начали немного приводить в порядок участок... – виновато улыбнулся взрослый альфа. – Так вот куда ты, Чанёль, постоянно уезжал почти каждый день. – усмехнулся Бён, подойдя к младшему и положив руку ему на плечо. – А почему мне не сказал? Я мог вам помогать всё это время. – Ты ещё не до конца восстановился после комы, я не хотел тебя обременять. – поджал губы юноша. – А ты точно бы увязался с нами, если бы узнал. Бэк пожал плечами, но мысленно согласился с Чанёлем. Если бы он знал, что затеяли Исин с его альфой, то вряд ли бы остался в стороне. Иногда омеге казалось, что Пак уж слишком сильно его оберегает, но, несомненно, это было приятно. Альфы уже ушли вперёд, переговариваясь между собой, а Бён и Чунмён всё так и стояли, глядя на летний домик. Каждый из них думал о своём, однако оба были уверены, что их мысли схожи. Чунмён первым прервал воцарившуюся тишину своим шумным выдохом, отстранился от старенькой машины и вошёл на участок, открывая новенькую деревянную калитку. Бэк с сомнением проводил взглядом папу, но самому решиться перешагнуть некую черту не получалось. Сейчас бы скурить пару сигарет, однако омега решил, наконец, бросить эту плохую привычку. Впрочем, от одной сигаретки хуже не станет, так подумал парень, доставая из кармана джинс помятую пачку с зажигалкой. Табачный дым выходил из лёгких вместе с частью переживаний Бэкхёна. Когда же это мимолётное спасение закончилось, омега открыл калитку и ступил на землю, которую уже никогда и не надеялся посетить. По состоянию дома было ясно, что никто давно сюда не приезжал. Даже несмотря на некоторые обновления, дом, как и сам участок, выглядел запустевшим. Старые качели, некогда отличная тарзанка, всё пришло уже в негодность. Впрочем, это не помешало парню присесть на качели, издавшие противный скрип. Когда-то Бэкхён вместе с совсем маленьким Чанёлем катался на них, всегда с особым волнением обращая внимания на младшего. Но мальчик веселился, задорно смеялся и повторял имя старшего брата... Бён покачал головой и поморщился от нахлынувших воспоминаний. Впереди ещё столько всего предстоит увидеть и вспомнить, что он решил не задерживаться на месте, а потому встал и направился в дом. В помещении веяло затхлостью и сыростью, не успевшими до конца выветриться. Не было почти никакой мебели, лишь стены с посеревшими обоями. Домик не был слишком большим, но кухня была просторной, как и комнаты. Бэк с Чанёлем обычно спали в одной, хотя изначально родители сделали каждому отдельную. Гостиная с камином, отделённая аркой от кухни, где раньше стоял большой обеденный стол, а на нём – большая ваза с яркими садовыми цветами, за которыми с таким трепетом ухаживали Чунмён с Исином. Оба родителя любили цветы, занимались садом вместе, и Бёну всегда хотелось так же. Омега часто наблюдал за ними, копошившимся в земле, сидевшими настолько близко, что их плечи соприкасались, переглядывающимися друг с другом и тихо смеющимися. Счастливыми... Бэкхён всегда мечтал о таких же отношениях. И горько было осознавать, что его побег послужил основной причиной разлада между родителями. Злость Чунмёна, как считал сам Бэкхён, полностью оправдана, однако он не желал её чувствовать в голосе и в глазах родного человека. – Бэкхён, – раздался тихий, холодный голос позади омеги, – переодевайся в вещи, которые не жалко запачкать, и пойдём уже работать. Исин отнёс сумку с вещами в вашу с Чанёлем комнату. – С чего начнём? – поджав губы, Бэкхён обернулся к папе. – Покрасим сначала забор. – Хорошо. Так и началась долгая и кропотливая работа. Исин с Чанёлем занимались основной и тяжёлой работой, такой как постройка новой беседки, замена прогнивших балок, починка крыши, тогда как омегам они в основном доверяли покраску и капитальную уборку в доме. И если занятия у альф проходили под общий смех и постоянно общение, то у Бэка с папой стояла гробовая тишина. Они почти не переговаривались, обитая каждый в своих мыслях, и только изредка произносили пару слов. Ночевали они первые пару ночей в машинах, но позже перебрались в дом, устроив спальные места на полу в комнатах, в которых когда-то давно и спали. Удобства было мало, но сон на футоне оказался куда более приятным, чем в неудобных позах на сидениях в машинах. С двумя ванными комнатами и подачей воды Исин разобрался ещё до того, как они приехали сюда все вместе, а потому всё оказалось достаточно цивильно. Еду готовили на костре на заднем дворе с видом на расстилающиеся вдаль луга. Вечером Бэкхён любил сидеть возле костра и смотреть вдаль, где медленно опускалось солнце за кромку леса. Иногда Чанёль сидел с ним рядом, и в его объятиях становилось так легко, что никакие мрачные мысли не могли добраться до омеги. Но каждый раз, на следующее утро, напряжение возвращалось и, казалось, набирало обороты. Это выматывало Бэкхёна, но он старался делать вид, что всё в порядке. С выхода из комы и начала реабилитации прошло не столь много времени, сколько действительно понадобилось бы Бэкхёну, чтобы полностью вернуться к привычной жизни. Ему всё ещё нельзя было заниматься спортом, изредка случались приступы головокружения, и порой это происходило даже из-за небольшой пробежки. Сейчас же, спустя несколько дней от приезда на участок, Бён вновь стал чувствовать головокружение, порой достаточно сильное. И в это утро Чанёль сразу же заметил, что со старшим что-то не так, но омега постарался уверить его, что всё в порядке. Просто потому что не хотел доставлять неудобства кому бы то ни было и отлынивать от работы, коей оставалось ещё предостаточно. На повестке дня у Бэкхёна с Чунмёном стояла покраска дома, и, по сути, в их основных задачах лишь это и оставалось. Держать кисточку, макать её в ведро с нежно-голубой краской и водить ей по древесной поверхности для обычных людей не составляло особого труда, однако Бэку сегодня давалось это крайне мучительно. Кроме того, что какой-никакой, а физической активности было больше обычного в данный момент времени, так ещё и солнце беспощадно палило, и кепка на голове совсем не помогала от перегрева. – С тобой всё в порядке? – с сомнением спросил Чунмён у омеги. – Да, вполне. – на выдохе произнёс Бён, прислонившись плечом к непокрашенной части стены и медленно проведя запястьем по лбу, стирая с него пот. – Давай устроим перерыв. – вздохнул Чунмён. – Нет, я правда в порядке! – горячо заверил омега, правда, в следующее мгновение пошатнулся, но на ногах устоял. – Не нужно геройствовать. – закатил глаза мужчина. – Я слышал, что сейчас ты ещё не до конца оправился от осложнений после комы. Чунмён кинул кисточку рядом с банкой краски и отошёл от дома, тут же усаживаясь на траву, а Бэкхёну не осталось ничего другого, как повторить действия папы. Оказавшись на земле, омега заметно расслабился и окинул взглядом проделанную на данный момент работу. Цвет краски выбирал Чунмён, и это было понятно для Бёна, ведь его папе всегда нравились пастельные оттенки синего, и этот цвет почти не отличался от первоначального. Хоть мужчина и был достаточно резким, эмоциональным и даже в какой-то степени взрывным, однако Бён считал, что тот был заботливым. Ни раз папа вставал горой за маленького Бэкхёна, когда что-то происходило. Мужчина всегда ставил превыше всего свою семью и оберегал её от любых невзгод, готовых на неё обрушится. И, похоже, бегство старшего сына оставило на его душе такие раны, от которых оправиться ему оказалось слишком сложно. – Чунмён, – тихо позвал Бэкхён брюнета, опуская голову, – прости меня. – Всё нормально, я всё равно сам хотел передохнуть. – Я не об этом. – выдохнул омега. – Я хочу за всё извиниться... Я осознаю, что тебе пришлось пережить тогда, но мысль о том, что ты меня ненавидишь, разъедает меня изнутри. Я очень надеюсь, что ты сможешь меня простить. Повисло тяжёлое молчание. Бэкхён сжался и придвинул колени к груди, обнимая их руками. Но всё же сказать это вслух оказалось не такой уж плохой идеей, ведь Бэкхён почувствовал хоть какое-то еле уловимое, но облегчение. Он действительно хотел бы, чтобы Чунмён смог его простить, потому что он был для омеги далеко не последним человеком в его жизни. Даже несмотря на долгий срок разлуки, в воспоминаниях Бёна оказалось слишком много тёплых чувств, связанных с папой, согревающих душу эти несколько дней. Именно оказавшись в этом доме, что и сохранил те приятные моменты, омега вспомнил многие из них. Бэкхён, на самом деле, очень любил своего папу и надеялся, что когда-нибудь у них получиться спокойно общаться, без стеснения и напряжения. – Бэкхён, – позвал Чунмён парня, – скорее я должен извиниться перед тобой. Бэкхён резко повернул голову к мужчине и заметил на его лице грустную улыбку. Брюнет перевёл взгляд на недокрашенную стену дома, шумно выдыхая. – Я не должен был произносить те слова. – начал Чунмён, чуть склонив голову набок. – Я был очень зол, а потому сделал тебе больно. Я прекрасно понимаю, что ты сбежал, потому что испугался и не знал, как себя вести в такой ситуации, будучи ребёнком. И ты не виноват в том, что происходило в нашей семье дальше. Я рад, что с тобой сейчас всё хорошо, что ты жив. И я надеюсь, что вы с Чанёлем сможете стать счастливее нас с Исином, не повторите нашей судьбы. Чанёль очень любит тебя, и он действительно счастлив с тобой, поэтому я могу пожелать вам только не потерять друг друга. Чунмён подсел ближе к Бэкхёну и крепко его обнял, пытаясь скрыть собственные слёзы. Парень совсем подобного не ожидал, но то последнее, что давило на него, наконец, растворилось навсегда. Он прижался к папе и изо всех сил обнял его в ответ, даже не пытаясь скрыть своих эмоций. Альфы, что нашли обнимающихся Бэка и Чунмёна, решили не беспокоить их. Исин лишь довольно улыбнулся, утаскивая Чанёля за собой подальше от омег, ведь наконец их семья действительно воссоединилась. С того дня Бэкхён с папой постоянно разговаривали, иногда даже вместо того, чтобы заниматься работой. Им нужно было много всего рассказать друг другу. Бён заметил, что улыбка мужчины заиграла новыми красками, ведь больше печаль и боль не разрывали его сердце. Теперь они вчетвером сидели возле костра, вспоминая былые дни, провожали солнце и наслаждались настоящим. От рассказов о былых днях никто более не грустил, раздавался лишь беззаботный смех членов семьи. Пак с интересом слушал то, о чём рассказывали родители и Бэкхён. Когда он замечал некое смятение омеги, он лишь сжимал крепче его руку и ободряюще улыбался. И Бэкхёну этого было достаточно, чтобы тень прошлого не омрачала его мысли ни на йоту.

***

Чунмён стоял на крыльце и с улыбкой наблюдал за дурашливыми сыновьями, бегающими друг за другом, громко смеющимися, совсем как когда-то в детстве. Омега о чём-то сильно задумался и даже не заметил, что к нему подошёл Исин. Мужчина тепло улыбнулся, глядя на беззаботных парней, а после посмотрел на своего бывшего мужа. – Они мне напоминают нас. – хохотнул Исин. Чунмён вздрогнул от неожиданности и перевёл взгляд на альфу. Исин всегда улыбался, что бы ни случилось, и это когда-то помогало ему самому находить даже в самой тяжёлой ситуации что-то хорошее. Правда, в последний раз не получилось. – Чанёль действительно похож на тебя. – кивнул Чунмён. – Он так же, как и ты, всегда пытается быть позитивным, несмотря ни на что. И всегда старался меня ободрить. – А Бэкхён не может сдерживать свои эмоции. – Исин посмотрел на брюнета и широко улыбнулся. – Неужели не видишь вашего сходства? – Наверное, именно по этой причине я боялся с ним заговорить... – добродушно усмехнулся омега. – Но ты прав: они похожи на нас. Мы тоже были юны, бойки и куда беззаботнее, чем стали. Иногда я очень хочу вернуться во времена нашей первой встречи, начала наших отношений. – А ты помнишь нашу первую встречу? – Мне до сих пор стыдно за своё поведение... – тихо рассмеялся Чунмён, смущённо прикрыв рукой глаза. – Я тогда из-за простуды и заложенного носа не почувствовал твой аромат. Ещё и наорал на тебя, подумав, что ты какой-то ненормальный сталкер. – А я молча ходил за тобой по пятам, слушал твои проклятья в свой адрес и улыбался как дурак. Не удивительно, что ты неправильно понял меня. Чунмён прекрасно помнил их встречу. И последующие. Он слишком часто думал о тех временах, когда всё было иначе. Ему было безумно жаль, что не существует путешествий во времени, ведь тогда можно было бы многое исправить. Но Чанёль был прав, когда говорил о том, что люди могут изменить только своё будущее, действуя в том настоящем, в котором они и находятся. Невероятно простая истина, к которой по каким-то причинам всегда сложно прийти, понять её и принять. И действовать, оглядываясь на прошлое лишь для того, чтобы запомнить свои ошибки и стараться больше их не повторять. – Исин, скажи, почему ты не нашёл себе новую пару?.. – Ну... – вздохнул альфа, переминаясь с ноги на ногу, – сначала я ожидал, надеялся, что спустя время, ты вернёшься ко мне. А потом, приняв тот факт, что ты начал строить свою новую жизнь, уже задумался, а хочу ли я сам начинать всё заново? И понял, что не хочу. Чунмён поджал губы и нахмурился. Оказывается, Исин ждал его, а сам омега просто разорвал всё, что их связывало. Даже несмотря на неутихающие чувства к истинному, он поставил точку в их отношениях. А стоило ли оно того? – Прости меня... – сдавленно произнёс Чунмён, опустив голову. – Не надо извиняться, ты ни в чём не виноват. – помотал головой Исин. – Ты поступил так, как считал лучшим для себя. Ты сумел пойти дальше, и твоей вины нет в том, что я сам так и остался на месте. Но я ничуть об этом не жалею. Меня устраивает то, как всё сложилось. И я рад за тебя с Чонином. Исин ободряюще приобнял Чунмёна и, когда омега посмотрел на него, то лукаво подмигнул. Чунмён удивлённо округлил глаза и засмущался. – Так ты понял?.. – Я же твой истинный. – пожал плечами Исин. – Я почувствовал сразу, как мы с тобой встретились. Какой срок? – Ещё очень маленький, я сам только недавно узнал... – Чунмён еле заметно улыбнулся, огладив свой живот. – Но никто ещё не знает. Я долго думал об этом, но решил попытаться, тем более, врач сказал, что никаких проблем не должно возникнуть. – Я уверен, что всё будет хорошо. – Спасибо тебе, Исин. И Чунмён чувствовал наполняющее его счастье, но почему-то вместе с этим его окутывала тоска. Он обнял Исина и уткнулся лицом ему в плечо, пытаясь сдержать непрошенные слёзы. На самом деле, Чунмён прекрасно осознавал причины своих смешанных чувств и корил себя за них. Он выбрал свой путь, и сомневаться в нём не должен был ни при каких обстоятельствах. Он должен найти в себе силы перебороть эту ностальгию по ушедшим временам, чтобы не возвращаться к ним, не останавливаться на пути к счастью, которое он может построить в будущем. – Скажи, ты веришь в теорию о параллельных вселенных? – грустно усмехнулся Чунмён. – Хм-м, – задумался альфа, – даже не знаю. А почему ты об этом заговорил? – Просто я надеюсь, – Чунмён поднял взгляд на мужчину и тепло улыбнулся, – что где-то в параллельной вселенной мы с тобой остались вместе и сейчас счастливы. Что смогли перенести все невзгоды, а, может, даже и не столкнулись с ними. – Тогда я лучше буду верить в реинкарнацию. – посмеялся Исин, аккуратно погладив омегу по волосам. – Потому что я хочу встретить тебя и в следующей жизни, и снова быть с тобой.

***

Бэкхён уткнулся в телефон и изредка посмеивался, глядя в экран. Устроившись вечером возле костра на заднем дворе, он просматривал фотографии, сделанные за эти несколько последних дней нахождения на участке. Сейчас тихое потрескивание поленьев, охваченных огнём, и звуки сверчков создавали приятную атмосферу. Уюта и теплоты добавлял и Чанёль, сидевший рядом и обнимающий омегу в районе живота. Бэкхён полностью расслабился и прислонился спиной к Паку, продолжая листать галерею в телефоне. На фотографиях было запечатлено много счастливых моментов. На одной из фотографий Бэк с Чунмёном только докрасили последнюю стену дома и кричали от радости, размахивая кисточками, от чего брызги небесно-голубой краски попадали им как на одежду, так и на открытые участки кожи. На другой фотографии лицо Чанёля выражало предельную сосредоточенность, пока тот бережно отмывал запачканные в краске щёки довольно улыбающегося Бэкхёна. Другой снимок запечатлел невероятно красивый закат, окрашенный в бледно-красный цвет, на его фоне Чунмён с Чанёлем стояли спиной к фотографу. Чанёль приобнимал папу за плечи, а тот в свою очередь положил голову на плечо своему сыну. На следующей фотографии, на которой задержался взглядом Бэкхён, они все вместе улыбались в объектив, показывая свои испачканные ладони в белой краске, которой они красили новую беседку, а на одной из деревянных опор, оказавшейся в кадре, было заметно четыре отпечатка рук. На ещё одной – Исин о чём-то серьёзно говорил, готовя на костре мясо, а рядом на корточках сидел такой же сосредоточенный Чанёль, внимая каждому слову отца. А на следующей – Чунмён уже рядом с Исином с деловым видом на что-то указывал, тогда как Исин молчал и глупо улыбался, глядя на омегу, а Чанёль, в свою очередь, в ужасе убирал чуть подгоревшее мясо с костра. – Распечатаем эти фотографии и заполоним ими стену? – с улыбкой поинтересовался Чанёль, заглядывая в экран телефона. – Обязательно! – радостно закивал Бён. – Для меня это очень важно – всегда помнить о таких моментах жизни. – Мы с тобой сделаем ещё кучу фотографий. – альфа поцеловал Бэкхёна в макушку. – Так как теперь летний домик родители передали в наше владение, можем и здесь расклеить их. – Ты заранее знал о том, что Исин с Чунмёном собирались отдать его нам после реставрации? – Нет, я был удивлён этому ничуть не меньше тебя. – усмехнулся Чанёль. – Ты рад этому? – Это место я люблю всей душой. – нежно улыбнулся Бэкхён, прикрывая глаза. – И я надеюсь, что в будущем мы с тобой сможем сделать его таким же светлым и наполненным любовью, каким когда-то делали его наши родители. Бэкхён развернулся лицом к Чанёлю и обнял за плечи, стискивая его изо всех сил. Чанёль наиграно поворчал немного, но только лишь сильнее прижал парня к себе. Омега расслабился и улыбнулся своим мыслям. Ему было комфортно быть собой рядом с истинным. Он чувствовал безграничную любовь Пака, его заботу, нежность и желание быть с ним рядом. И в ответ Бэкхён сам старался дать ему то же самое. Они были созданы друг для друга, и каждый замечал это, наблюдая за парой. – Чанёль, – тихо позвал Бэк юношу, чуть отстраняясь, чтобы посмотреть ему в глаза, – я люблю тебя. Чанёль тут же удивился, приподняв брови, но после счастливо рассмеялся. – Ты впервые это сказал... – пробормотал альфа. – Очень рад это услышать. И я тебя люблю, невероятно сильно люблю. – Прости, что заставил ждать. – Бэкхён чмокнул юношу в уголок губ. – Теперь я буду часто это говорить. Теперь мне не страшно в этом признаться. Давай всегда будем вместе, хорошо? – Я сделаю всё возможное, чтобы никакие причины не смогли нас отдалить друг от друга. – И я тоже постараюсь. Я обещаю тебе. – Тогда скажи мне, Бэкхён... Чанёль вдруг отстранился от парня и присел на колени, начиная копаться во внутреннем кармане старой потрёпанной спортивной кофты на молнии, и, чуть погодя, достал маленькую бархатную коробочку. Открыв её, Пак поджал мило губы и улыбнулся, тут же разворачивая её и показывая содержимое Бэкхёну. Когда омега обнаружил внутри два серебряных кольца, тут же перевёл взволнованный взгляд на юношу. – Ты согласен стать моим супругом? Быть со мной и в горе, и в радости всю жизнь? – Да, согласен. – быстро закивал Бэкхён, поджимая дрожащие от переизбытка чувств губы. – А ты согласен терпеть мой противный характер всю оставшуюся жизнь? – Если бы я не был согласен, разве стал бы я сейчас об этом говорить? Тихо смеясь, Чанёль взял тонкую кисть в свою и медленно надел изящное кольцо на безымянный палец Бёна. Омега до конца не мог осознать суть происходящего, однако, глядя на кольцо, состоящее из двух тонких линий, пересекающихся между собой в центре, он чувствовал несравнимое ни с чем счастье. Он тут же аккуратно достал второе кольцо из коробочки и надел его на палец Пака, после чего стиснул в своих руках чужую руку. – Я буду рядом с тобой. – тихо прошептал Бэкхён, поднимая взгляд на лицо альфы, озарённое ласковой улыбкой и ярким закатом. – Моя любовь навсегда лишь для тебя.