that's wrong

Трепет и радость от фестиваля быстро сменились на волнение и страх перед экзаменами. И казалось, будто сам Бён Бэкхён, мастер группы, переживал за оценки своих студентов больше них самих. Он каждый раз, когда молодые люди сдавали очередной предмет, не находил себе места, ждал их возле аудитории, нервно покусывая тонкие бледные пальцы, и набрасывался к каждому с расспросами о том, как всё прошло. Сам же преподаватель с особой строгостью принимал экзамен по теории музыки. – Я вас собственноручно покараю, если завалите хоть один предмет, – ворчал Бён, грозно сотрясая воздух указательным пальцем, – если хоть один из вас получит неудовлетворительную оценку! Даже по физкультуре! – Спокойно, хён! – расслабленно смеялся Кихун, хлопая омегу по плечу, – Верьте в нас. Бэкхён в них верил. Но всё равно переживал. И причина крылась не только в том, что ему потом отчитываться перед директором: он действительно желал каждому студенту успешно сдать экзамены, чтобы у них позже не возникло никаких проблем. Ко всему прочему, Бэкхён в своё время окончил университет с красным дипломом, а потому неосознанно завышал им планку. И, когда время экзаменов подошло к концу, Бён с облегчением выдохнул. Все справились с поставленной задачей, правда, всё-таки не обошлось без некоторых неприятностей. Единственным, у кого возникли проблемы с той самой пресловутой физкультурой оказался не кто иной, как Чанёль. Преподаватель был противным, дряхлым дедом, что вёл свой предмет ещё когда сам Бэкхён учился в университете. И брюнет как чувствовал, что тот начнёт изображать из себя важную персону, за которой должны бегать и кланяться ему в ноги, дабы заполучить его милость. Мужчина, с которого уже сыпался песок, важничал и умничал, ведь Пак, неделю отсутствовавший в университете, заранее не подошёл к нему со справкой из больницы и не узнал, каким образом будет сдавать его предмет. Чанёль не сумел договориться с этим альфой, а потому за дело принялся Бэкхён в своей уже излюбленной манере. Преподаватель по теории музыки уже знал, как правильно вести переговоры с этим стариком. И Чанёль ни разу не удивился, когда из-за двери послышалась брань и ругань двоих преподавателей, зато остальные студенты, кому посчастливилось в тот момент быть возле аудитории, с открытыми ртами слушали проклятья, что лились в обе стороны. А чуть позже довольный Бэк вышел к ним в коридор и отдал истинному зачётку с поставленной оценкой. – Мастер, – неуверенно покосился Кёнсу на дверь в аудиторию, – у вас потом проблем не будет? – Нет, всё в порядке. – махнул рукой брюнет. – Этот старый хрыч любит поорать, и я ему предоставил такую возможность. Именно так я и получал зачёты по физкультуре в своё время. А после сдачи экзаменов наступили каникулы. Конечно, студенты были этому рады, ведь можно, наконец, отдохнуть от учёбы. Впрочем, были и те, кто лучше бы продолжил приходить в стены университета и сидеть на парах. Бэкхён в последний день перед учебным перерывом от тараторящей старосты успел узнать, что сама она собралась с Джису поехать к своей бабушке в деревню, Кихун тоже уезжал к родственникам, как и большинство студентов, Кёнсу и Джэсон хотели посетить несколько музыкальных концертов, а некоторые, как и Чанёль с Ёнбэ, собирались работать. Омега слушал Соён, перечислявшую каждого из группы и его планы, загибая пальцы, пока они не закончились на руках, и продолжал удивляться её памяти и неуёмности. И, прежде чем расстаться на пару месяцев, студенты крепко обнялись со своим мастером. Заметив грусть на лицах ребят, Бён обходительно улыбнулся. Каждый, прощаясь с омегой, говорил, что будет сильно скучать по нему. Бэкхён и сам будет безумно скучать по полюбившимся ему студентам.

***

Бэкхён даже не знал, чем ему занять себя в эти по-настоящему жаркие, солнечные, но безысходно тоскливые и скучные дни. И он действительно старался себя чем-то занять, чтобы время, проведённое вне стен университета, закончилось как можно скорее. Конечно, ему всё равно вначале приходилось оказываться в родных учебных стенах, однако это было совершенно не то, чего он ждал, будто затаив дыхание. Песня, которую он начал писать некоторое время назад, была полностью готова, а вторая, мелодия для которой появилась сама по себе в его голове под окончание фестиваля в университете, формировалась крайне быстро. Правда, Бэкхёна страшило то, что текст песни говорил прямо о его чувствах. О тех чувствах, которые он давно запретил себе испытывать. Но которые оказались сильнее его. И с каждым днём Бэкхён понимал, что всё больше скучает и думает об одном человеке. Внутри он ощущал щемящую тоску на сердце и одиночество. Омега, конечно, не был один, но пустота разрасталась с каждым днём всё сильнее. И то, что происходило между ним и Сэхуном только подкрепляло это неприятное ощущение. Альфа стал раздражительнее, всё больше требовал чего-то от Бэкхёна, а тот, в свою очередь, не хотел подчиняться и в ответ раздражался. По этой причине Бён старался реже появляться в квартире, что становилась всё более холодной для него. Омега чаще стал ходить в спортивный клуб, порой уходил в университет, играя на инструментах и продолжая писать песню, иногда просто бездумно бродил по улицам и паркам. Конечно, встречи с Чондэ в это время стали почти ежедневными. Но друзья не поднимали тему, что разбивала на осколки привычную жизнь брюнета: Бэкхён и так знал, что ему скажет Чондэ, а альфа надеялся, что тот возьмёт себя в руки и уже решит что-то для себя. И Бэкхён, после очередной ссоры, готов был уже вроде расставить всё по местам, сделать последний шаг. Однако каждый раз застывал и, в конечном итоге, возвращался обратно. Они с Сэхуном начинали разговор, разбираясь, по какой причине не смогли прийти сразу к компромиссу. Причина всегда была одна и та же. Каждый раз они соглашались, что больше такого не повторится. Но каждый раз всё повторялось. Однако пережить недопонимания было гораздо легче, чем полное отсутствие Сэхуна. Когда альфа уехал в командировку, а Бэкхён остался один в квартире, ему действительно начало казаться, что он сходит с ума от одиночества. Каждый день он смотрел на экран телефона, где был открыт чат с Чанёлем. Каждый раз думал, а имел ли он права написать ему? Бён с одной стороны понимал, что глупо вот так сидеть и взглядом гипнотизировать мобильник. А с другой – Пак ему тоже ни разу не написал, не интересовался его делами. Так может, не стоит писать первому? Может быть, студент занят чем-то настолько, что ему не до истинного? А, может быть, чувства Пака были лишь по причине как раз истинности? И сейчас, не ощущая аромата омеги, он и не питал к нему пылких чувств? Или вообще ничего к нему не испытывал... – Блять, что за бред я тут придумываю? – прорычал Бэкхён в очередной раз тупо глядя в дисплей. С остервенением взъерошив на макушке копну тёмных волос, омега выдохнул и остановился посреди комнаты, до этого наворачивая по ней круги. Бэк решил написать, а дальше будь что будет. Правда, сразу нападать он не стал: мало ли, фантазия разыгралась. Он ведь не какая-то истеричка, чтобы, не разобравшись, рубить с плеча. Поэтому было принято решение начать с чего-то более стандартного, правда, по меркам музыкантов. «Здравствуй, Чанёль» Бэкхён нахмурился и стёр тут же то, что успел написать. Здравствуй? Как-то слишком официально. С другой стороны, он ведь ему приходится преподавателем. Но разве они сейчас не на таком уровне отношений, когда можно общаться менее официально, несмотря на их место в университетской иерархии?.. Бэкхён вновь рыкнул, кинув телефон на незаправленную с утра постель, и вновь стал наворачивать круги в комнате. Однако прошло совсем немного времени, а парень уже запрыгнул на кровать, схватив тут же девайс, и улёгся на спину. «Привет, Чанёль. Я тебе хотел ещё на фестивале рассказать новость, но совсем об этом позабыл. Я ведь песню написал.» Пока у Бэкхёна не возникло желания снова стереть весь текст к чёртовой матери, он тут же его отправил. Экран в скором времени погас, а парень перевернулся на живот, лицом уткнувшись в подушку. Он нервничал как первоклассник в первый день учёбы. Бэкхёну показалось это настолько глупым, что он рассмеялся, теребя ногами в воздухе. – Кажется, я правда схожу с ума... – закрыв глаза, шумно выдохнул Бён. Тут же в руке завибрировал телефон, заставляющий омегу в эту же секунду резко присесть на месте. Он сразу же разблокировал мобильный и улыбнулся. Чанёль ему ответил, да ещё и достаточно быстро. Могло ли это быть по той причине, что он ждал от парня сообщения? «Привет, хён! Очень хочу узнать больше о твоей песне! А название какое?» Бэкхён тут же вскочил с кровати, ушёл в гостиную, где на подоконнике возле открытого нараспашку окна лежал его блокнот. Сделав фотографию с текстом, аккордами и различными пометками, Бён отправил её Чанёлю. Присев на подоконник, он положил телефон рядом, вместо этого взяв в руки пачку сигарет с зажигалкой. Прикурив, он прислонился спиной к стеклу и повернул голову в сторону, поглядывая на спешащих куда-то по своим делам незнакомцев. Солнце медленно заходило за бесчисленное количество домов, окрашивая небо в оттенки красного, а жара немного спала, если сравнивать с тем, что было днём. Мягкий и лёгкий порыв ветра заставил омегу блаженно улыбнуться. Мысль, что кто-то о нём сейчас думает, глядя в экран своего телефона, помогала почувствовать себя не таким одиноким. Однако Бэкхён успел докурить сигарету, достать новую, а ответа так и не дождался. Чуть хмурясь, брюнет иногда поглядывал на молчащий мобильник, и задумался. Может, он слишком рано обрадовался? А, может, Чанёль сейчас занят? А вдруг ему не понравился текст песни? Может быть, посчитал его глупым? А вдруг, именно в этот момент у альфы что-то произошло? Столько вариантов успело пролететь в голове у Бёна за пару минут. Он настолько увлёкся выдумыванием всего, что могло произойти, что даже и не заметил засветившийся экран телефона от нового сообщения. Чуть погодя на экране высветилось новое оповещение, а затем ещё одно. Парень вернулся обратно во внешний мир только лишь в тот момент, когда пришло уже четвёртое сообщение. Прикусив нижнюю губу, он сразу же открыл переписку с Чанёлем. «Psycho? Звучит круто!» «Текст мне нравится. Но вот аккорды... никуда не годятся, слишком легко и тривиально, надо что-то интереснее.» «У меня, кажется, есть идея! Я мог бы помочь тебе с мелодией. Если ты не против, конечно...» «Хён, ты почему молчишь? Ты занят?» Бэкхён глупо улыбался и тихо хихикал, глядя в экран телефона. Он уже начал писать сообщение Чанёлю, когда поступил звонок от альфы. Парень усмехнулся, не удивлённый такой заинтересованностью студента. Ведь Чанёль слишком сильно любил музыку и не мог оставить без внимания то, к чему он может приложить свой музыкальный талант. И Бэкхён ничуть не сомневался: согласившись на помощь Пака, его песня станет даже лучше, чем он её сейчас себе представлял. – А ты, оказывается, очень нетерпеливый. – добродушно пожурил альфу Бэкхён, поднимая трубку. – Я подумал, – раздалось на том конце неуверенное бормотание, – может быть, я слишком грубо выразился. И что ты на меня мог за это обидеться. Но я правда хочу помочь! – Нет, всё в порядке. – рассмеялся Бён. – Я не силён в придумывании интересных гармоний и мелодий на практике. Так что я буду рад, если ты мне в этом поможешь. Бэкхён уселся поудобнее на широком подоконнике, положив полностью одну ногу на него, а другую свесив вниз. Он развернулся больше к открытой створке окна, прижимаясь плечом к стеклу и мило надул губы. Он почувствовал эмоциональный подъём, хотелось ребячиться. – Отлично. – Бэкхён по довольному голосу Чанёля почувствовал, что тот улыбается. – Тогда скажи, какой ты видишь эту песню? Что бы ты ей хотел передать? Бэкхён тут же нахмурился и дёрнул плечом. Он, конечно же, точно знал, что хотел передать этой песней. Что хотел рассказать и объяснить. Но как об этом сказать Чанёлю? Да и вообще, разве нужны объяснения? Разве не ясно было студенту, что бы хотел Бён донести до него же своей песней? Омега глубоко вдохнул и шумно выдохнул. – Может быть, совсем слегка она должна быть грустной, – пробормотал Бэк и прикусил губу, – немного мрачной... Но точно ли мне нужно говорить о том, что я пытаюсь донести этой песней? Во мне борются две стороны, они меня разрывают. Бэкхён зажмурился, сводя брови к переносице. Да, он до сих пор сомневался. Даже несмотря на то, что тогда, на фестивале, он был почти уверен в своём выборе. Каждый раз при ссорах с Сэхуном ему кажется, что выбор сделан. Но каждый раз он возвращался к перепутью. Он колебался. Бэкхён боялся делать выбор. Он знал наверняка, что, каким бы ни было его окончательное решение, будет слишком больно. – Я хочу быть ближе... – тихо продолжил Бэкхён. – Но я боюсь этого, поэтому держу на расстоянии и порой отталкиваю. Я не уверен в правильности... Не уверен, что тот выбор, который я приму, будет правильным. И я схожу от этого с ума. – Прости, – шумно выдохнул Чанёль, – я не хотел... – Всё в порядке. – Тогда... – Пак на мгновение замолчал. – Ты можешь спеть мне её? Я хотел бы понять, как ты представляешь себе вокальную партию. Бэкхён смутился от такого вопроса. Не то чтобы просьба была невероятной, но почему-то даже мысль о том, чтобы спеть Чанёлю, казалось волнительной. Бэк сдавленно выдохнул, беря себя в руки. Он ведь сам надеялся, что Чанёль заинтересуется этой песней. Сам же ждал, когда появится возможность её спеть для альфы. Чтобы он почувствовал через музыку чувства Бёна. Вот так по-музыкальному романтично. – Хорошо, я спою... И Бэкхён начал тихо напевать. Он не хотел звучать слишком громко, будто боялся, что кто-то ещё может услышать его некое признание. Брюнет немного расслабился со временем, но голос всё также оставался тихим. Будто бы делился своим секретом. Подумав об этом, Бэкхён еле заметно улыбнулся, прикрывая глаза. Иногда он напевал мелодию, которую видел для этой песни, а в остальное время – основной текст. Чанёль всё это время молчал, не прерывая его. Омеге в какой-то момент показалось, что юноша и вовсе уже не слушает. Поэтому, когда он закончил петь, то стал прислушиваться к тишине в динамике, ожидая услышать хоть что-то. – Чанёль?.. – всё-таки первым нарушил тишину Бэкхён, посмотрев на экран, чтобы убедиться, что разговор всё ещё идёт. – Ты там не уснул? – Нет, я просто заслушался. Мне очень нравится твой голос, готов его слушать вечно. – пробормотал Пак, после чего неловко рассмеялся. – А ты можешь ещё разок спеть? – Дурак... – смущённо улыбнулся Бэк и рассмеялся, прикрывая рот ладонью. Но он не смог отказать истинному и спел ещё раз. А после они продолжили разговаривать, пока солнце не ушло за горизонт, пока на небе не засияли звёзды. Они очень долго разговаривали о песне. Чанёль задавал много вопросов о музыкальных инструментах, о наполненности мелодии. После разговор плавно перешёл в обсуждение недавних релизов популярных исполнителей. Бэкхёна уже даже не удивляло, что во многом их мысли были схожи. И это было чертовски приятно, когда ты можешь поговорить с человеком о том, что вас обоих интересует в равной степени. И когда с тобой часто соглашаются, а, если у человека мнение отличается от твоего, то он просто высказывает своё. И у Бэкхёна был такой человек – Чондэ. Ведь преподаватель вокала тоже мог без устали обсуждать музыкальных исполнителей и их творчество. Но с Чанёлем это было будто ещё приятнее. А Сэхун... он никогда не интересовался музыкой. И Бэк раньше пытался рассказывать о том, что тронуло его душу, но он не получал той же отдачи. Не сказать вообще, что у Бэкхёна с Сэхуном было много общих тем: каждый жил чем-то своим. Однако это не отменяет того факта, что им было хорошо вдвоём. Они слушали друг друга, когда одному из них нужно было выговорится. Поддерживали друг друга, когда это было нужно. Проводили время вместе, занимаясь чем-то: гуляли в парках, смотрели дома фильмы, играли в настольные игры. И жизнь медленно текла. Плавно, равномерно. Так бы и продолжалось, возможно, очень долго. Но Бэкхёну напомнили, кем он был на самом деле. И дали понять, что видят, как он пытается скрыть где-то внутри те яркие эмоции, всегда его наполняющие до краёв. – Чанёль, уже поздно. – посмотрев на часы, неохотно произнёс Бён. – Ох... – удивился Чанёль, видимо, тоже посмотрев на время. – Я даже и не заметил... Я тебя утомил? – Совсем нет, – улыбаясь, отрицательно покачал головой Бэкхён, – я рад был с тобой пообщаться. Но я бы не хотел слишком поздно ложиться спать. – Тогда... я тебе напишу, когда подготовлю мелодию, хорошо? – Я буду ждать. Попрощавшись, Бэкхён глубоко вздохнул, прикрывая глаза. На улице стояла тишина, а внутри Бэкхёна – безграничный покой. Даже квартира начала казаться более уютной, когда в мыслях пролетал недавно закончившийся разговор. Однако, как и каждый раз, когда в голове всплывал образ Чанёля, также возвращались и те дурные воспоминания, отравляющие душу и вообще всё вокруг. Бэкхён поморщился и спрыгнул с подоконника. Он прикрыл окно, взял свой потрёпанный блокнот с ручкой, достал плед и разлёгся на диване. Пролистнув до недописанного текста его песни, он задумчиво устремил взгляд в потолок. Ещё немного, и он будет готов принять единственный и самый правильный для себя выбор. И позже не слишком сильно о нём жалеть.

***

К несчастью для Бэкхёна, время никуда не торопилось. Он продолжал бездумно бродить по квартире, кататься в одиночестве на скейтборде в парках и на улицах города, ходить в спортзал. Дописывал песню и репетировал её в стенах университета, договариваясь о своём присутствии с охранниками без каких-либо проблем. Иногда он созванивался с Сэхуном, но тот был часто занят. А с Чанёлем омега больше не переписывался и не созванивался: Бён лишь ждал, когда истинный даст о себе знать. Однако ничто не могло отвлечь брюнета от мыслей. Что ему делать? Как поступать? Что будет лучше? Всё ещё страшно, всё ещё не ясно. Правильно говорят: любые перемены в жизни, даже позитивные, пугают. Даже если ты знаешь, что эти перемены к лучшему, тебе страшно что-то менять в своей жизни. Просто некто создал людей именно такими. Такими они являются: пугливыми, боящимися чего-то нового. Спустя неделю, когда до продолжения учёбы оставалось ещё время, Сэхун со своим другом и, по совместительству начальником, Минсоком вернулся домой из командировки. Бён вздохнул с облегчением, но больше из-за страха перед одиночеством. Почти сразу было принято решение о встрече вчетвером: Бэкхён с Сэхуном пригласили к себе Сюмина и Чондэ на ужин. Чондэ, только услышав об этом, тут же принялся бегать по магазинам и искать подходящую краску для волос, заметно обрадовавшись такому предложению. На Бэке с Сэхуном оказалась готовка а потому, составив список продуктов, они тут же отправились в магазин в день назначенной встречи. Правда, Минсок приехал заранее, и, оказываясь на просторной светлой кухне, сразу же надел фартук. – И как у тебя дела, Бэкхён? – Минсок еле заметно улыбнулся, прищуриваясь. – Всё отлично. – оторвав взгляд от сковородки, поджал губы Бён. Бэкхён всё же улыбнулся омеге, чуть двигаясь в сторону и освобождая место возле плиты подошедшему парню. Ким Минсок, или как к нему часто обращался альфа, Сюмин, всегда одевался с иголочки. Даже сейчас, он был одет в чёрные широкие брюки кюлоты, в белую, заправленную в штаны рубашку с длинным завязками на шее, а на голове красовался берет с чёрно-белым орнаментом. В левом ухе – минималистичная длинная серьга. Минсок выглядел утончённо и вёл себя так же. Многим при первом знакомстве с ним, как и Бэку, казалось, что этот молодой человек – очень заносчивый, нарциссичный и, как сейчас принято выражаться, душный. Однако, на самом деле, Ким был очень доброжелательным и заботливым. И в этом он с Чондэ был очень схож. А ещё Минсок, наверное, единственный, кто из них всех не боялся порицания общества, выкрашивая волосы в любые цвета. – Классный цвет волос. – Бэкхён подошёл ближе к омеге и аккуратно убрал мешающуюся прядь с глаз. – Он уже почти смылся, до этого голубой был ярче. – внимательно следя за движениями Бэка, Ким мило улыбнулся. – Думаю, скоро перекрашиваться буду. Правда, ещё не выбрал: то ли в розовый хочу, то ли в изумрудный. – А ты всё также не бережёшь свои волосы. – хмыкнул вдруг появившийся на кухне Чондэ. – Волосы – не зубы, отрастут! – весело расхохотался молодой человек и обернулся, тут же лукаво улыбаясь и обращая своё внимание на пакет с краской для волос. – Тем более, тебе ли об этом говорить, когда именно твои волосы сегодня приобретут совсем другой оттенок. – А мы с Бэкки давно уже не красили волосы. Бэкхён, позабыв о готовке, тут же подбежал к другу и крепко обнял его, а после его внимание переключилось на краску, которую принёс альфа с собой. Кроме осветлителя волос и коробки со светло-пепельным оттенком краски, была ещё одна. Когда Бён увидел название цвета, то изумлённо покосился на парня. Но, положив руку на сердце, он признался, что был рад такому решению Чена. – Красный каштан? Это что-то новенькое. – подмигнул Бэкхён альфе. – Чувствую себя в компании белой вороной. – усмехнулся вошедший на кухню Сэхун. – Один я ни разу не портил свои волосы. – Ну да, – задумавшись, Минсок поднял взгляд в потолок, – даже во время учёбы, что в школе, что в универе, я не сумел тебя уломать перекрасить волосы. Но зато много чем другим ты успел позаниматься... – Давай не будем об этом. – отрезал О, тут же помрачнев. Бэкхён растерянно посмотрел сначала на альфу, а затем на его друга. Голубоволосый омега лишь слегка обернулся, краем глаза наблюдая за Сэхуном, а после пожал плечами и продолжил готовку. В комнате наступила тишина, которая нервировала всех кроме Сюмина: тот тихо напевал какую-то весёлую песенку, пока его внимание было полностью поглощено несколькими сковородками на плите. Бён, чтобы как-то отделаться от непрошенных мыслей, решил заварить чай. Правда, это ему не помогло. Омега, не рассказывая никому о своём прошлом, также ни разу не интересовался прошлым других. И о Сэхуне, как он жил до встречи с Бэкхёном, тот знал крайне мало. Впрочем, О тоже ни разу не интересовался прошлым Бёна. Будто для них обоих эта тема была под запретом. Сейчас же, замечая реакцию альфы, брюнет лишь убедился в своих догадках. После небольшого чаепития, атмосфера на кухне всё же стала менее мрачной. Четверо молодых людей уже переговаривались, шутили и смеялись, пока готовка продолжалась. Альфы тоже решили помочь омегам в приготовлении ужина. И Бён был рад тому, что кухня была просторной, и никто друг другу не мешал. Спустя час, парни уже сидели за накрытым столом и с удовольствием накладывали себе еду на тарелки. Бэкхён уселся напротив Сэхуна, стараясь придать себе крайне спокойный вид, а сбоку от омеги расположился Чен. Сюмин же устроился на оставшемся единственном свободном месте возле своего старого друга. – Ну что, как прошла презентация вашей игры? – разливая вино по бокалам, поинтересовался Бэкхён. – Ну, уже и не нашей игры. – усмехнулся Минсок, принимая бокал. – Компания сделала очень хорошую рекламу. Думаю, несмотря на мелкие проценты, мы с Сэ неплохо заработаем. Куда больше, чем если бы мы отказались от этого предложения. – Меня все равно это бесит, – скривил рот брюнет, – вы, значит, кучу времени потратили на её разработку, не спали порой ночами. А эти хмыри пришли на всё готовенькое, ещё и гордо заявляют, что они всё придумали! – Бэкки, – хмуро взглянув на своего парня, Сэхун недовольно покачал головой, – не выражайся. – А в чём я не прав? – Ты прав, Бэкхён. – Минсок улыбнулся и вздохнул, разводя руки в сторону. – Но тут ничего не попишешь. Сейчас почти все влиятельные компании работают по такому принципу. А я не хочу примыкать к кому бы то ни было. Уж лучше продать свою идею, получить хорошие деньги за неё, чем потом работать на больших дяденек. В скором времени у нас с Сэ получится расширить круг сотрудников, работать начнём быстрее. А там ещё пару игр продадим, да сможем более масштабно развиваться. – Не понимаю, как ты так спокойно об этом говоришь. Созданная тобой игра – она разве не как твой же ребёнок? Ты так трудился над ней, а в итоге отдаёшь её в чужие руки. – Бэкки, – тут уже к омеге обратился Чондэ, сделав глоток вина, – когда дети вырастают, они точно также, рано или поздно, уходят из-под опеки родителей. – Даже если и так... Бэкхён насупился и сделал большой глоток алкоголя. Он не сильно любил вино, однако именно его принёс с собой Сюмин. Впрочем, тот прекрасно разбирался в таких напитках, и его выбор даже пришёлся по вкусу преподавателю университета. Покрутив бокал вина в руке, брюнет поставил его на стол. Единственный, кто не пил из компании – Сэхун. И, вспоминая тот страшный вечер, Бён даже сомневался, что альфа хоть каплю алкоголя после этого возьмёт в рот. Парень пил апельсиновый сок прямого отжима, заботливо купленный Минсоком по дороге. Вскоре тема разговора сменилась, и Бэк даже был рад этому. И не только по той причине, что тема разработанной двумя специалистами игры была той, которая легко выводила из себя Бёна. Ему хотелось непринуждённой обстановки и лёгкой беседы, даже если он сам и начал расспрашивать двоих друзей о командировке, заключавшейся в посещении презентации новой игры. Спустя почти полтора часа, молодые люди закончили с трапезой, наспех убирая остатки роскошного ужина в холодильник и шустро намывая посуду. Ведь следующим делом должна была стать покраска волос. Сюмин радостно потирал ладони в предвкушении, как, впрочем, и Бэкхён. Чондэ как и всегда был спокоен, а вот Сэхун вновь помрачнел. Хотя, как заметил Бён, альфа сегодня в принципе был не в духе. Брюнет решил, что тот просто устал, ведь разработчики игры вернулись буквально вчера с презентации. Первым делом решили заняться обесцвечиванием тёмных волос Бэкхёна. После же он вместе с щебечущем от радости Минсоком окрашивал волосы Чена. Бён любил своего друга ещё и за то, что тот никогда не был против глупых идей, даже чаще всего сам и предлагал их. И сейчас, альфа с радостью сыпал шутками, пока двое омег прыгали вокруг него, одетые в старые майки с шортами, которых не было жалко, в одноразовых перчатках с кисточками наперевес. И даже всё ещё хмурый Сэхун не сумел испортить им троим настрой. Чуть позже Бэкхён успел помыть голову, уже высушивая обесцвеченные волосы. Пока он смотрел на себя в зеркало в ванне, другой омега со знанием дела рассматривал итог, потирая подбородок и прищуриваясь. В итоге он принял решение, что понадобиться осветлить волосы ещё раз. Бён не был против, помня, что его волосы выдерживали и не такое в своё время. А Чен, красящий волосы Бэкхёну далеко не раз и даже не два, знал всё заранее, а потому купил две упаковки осветлителя. Когда дурно пахнувшая вязкая субстанция была распределена почти по всей длине волос Бэка, Чондэ ушёл смывать свою краску. Бэкхён заболтался с Минсоком, а потому даже не заметил, что на его телефон пришло новое сообщение. Зато от разговора с омегой его прервал Чондэ, что уже высушил волосы полотенцем. Бэкхён порывался встать, однако Минсок тут же усадил его обратно, чтобы закончить наносить осветлитель на его волосы. Бён прямо-таки светился от счастья, глядя на своего друга. Чен, пытаясь не рассмеяться, с серьёзной физиономией устроил дефиле, то поворачиваясь боком, то разворачиваясь на все триста шестьдесят градусов. Бэкхён как маленький ребёнок смеялся и хлопал в ладоши, ёрзая и подпрыгивая на стуле. Сюмин тоже в какой-то момент остановился и рассмеялся, глядя на ни разу не эстетичные позы альфы. – Ну какой красавчик! – согнувшись пополам, хохотал Минсок. – Но цвет потрясный! Он очень тебе идёт! – с жаром вскликнул Бэкхён. – Сэхун, а тебе как? Замечая не самое лучшее расположение духа своего парня, он решил попытаться хоть как-то подключить его к общему веселью. Правда, он сразу же понял, что получилось у него не очень. Однако Сэ всё же улыбнулся и молча поднял большой палец вверх. Понемногу эта ситуация начинала нервировать Бэкхёна. Вообще после поездки альфа вёл себя иначе. Конечно, у Сэхуна, как и любого другого человека, могло испортиться настроение, однако раньше он спокойно об этом говорил. А сейчас второй день Бён смотрел на молчаливого О. И тот, раз уж у него плохое настроение, мог и предложить перенести их встречу с друзьями. В такие моменты Бёну всегда было сложно понять, как себя вести: он чувствовал вину за то, что кому-то плохо в данный момент, а он тут веселиться. А ещё вину он чувствовал по той причине, что мог и поговорить с блондином ещё вчера, разобравшись в ситуации. – Что же, осталось подождать, после чего, Бэкхён, помоешь голову, а там уже и последний этап. – выдохнув, энергично хлопнул в ладоши Сюмин. Бэкхён встал со стула и начал разминать затёкшие от долго сидения мышцы. Он подошёл к Чондэ, чьи волосы уже почти полностью высохли и взъерошил их, радостно улыбаясь. Альфа выбрал себе очень красивый цвет. И ему он невероятно шёл. Пока два Кима готовили чай, о чём-то переговариваясь и смеясь, Бэк бесшумно опустился за стол и заметил мигающий телефон. Включив девайс, он неосознанно улыбнулся, читая новое сообщение. «Привет! Минусовка для твоей песни готова! Когда тебе удобно было бы встретиться по поводу неё?» Бэкхён, долго не раздумывая, тут же принялся писать ответ. «Привет, Чанёль. Да хоть завтра.» Выключив экран, он поднял голову и столкнулся с непроницаемым взглядом Сэ. Отложив в сторону девайс, он максимально спокойно положил руки на стол и подпёр одной подбородок. – Что-то не так? – чуть прищурившись, спросил Бэкхён. – Мне не нравится, что ты решил перекрасить волосы. Бён выпучил от удивления глаза. Усмехнувшись, он развёл руками в стороны, даже не зная, что на это ответить. Омега рассказывал о своей задумке уже давно, тогда блондин не ничего против не сказал. Когда они пошли за продуктами, Бён вновь об этом заговорил, но так же не получил никакого ответа. – Почему ты тогда молчал? – поинтересовался омега, начиная чуть-чуть злиться. – А это что-то бы изменило? – подняв одну бровь, в ответ спросил О. – Ты давно уже ко мне не прислушиваешься и делаешь всё так, как посчитаешь нужным. – Ты поругаться хочешь? – с нажимом прошептал омега, сжимая кулаки. – Ты сам начал этот разговор. Бэкхён понял: если он же сейчас его не закончит, то не сдержится. Схватив со стола телефон, он быстро вышел с кухни и направился в гостиную. Взяв пачку сигарет, омега так и вышел в коридор, прихватив и ключи. Через секунду громко хлопнула входная дверь и вся квартира погрузилась в молчание. Минсок с Чондэ переглянулись и неуверенно развернулись к альфе, что продолжил сидеть на своём месте. – Что у вас происходит? – сложив руки на груди, поинтересовался Сюмин. – Ты никогда не жаловался на то, что Бэкхён делает то, что хочет. А он был таким всегда. И когда для тебя стал таким важным вопрос о цвете волос? От него человек не поменяется внутренне. – В том и дело... – тяжело вздохнул Сэхун, устало прикрывая ладонями глаза. – Он изменился. И, такое ощущение, что я его теряю. – Он не изменился. – отрицательно покачал головой Чондэ. – Он стал таким, каким был прежде. А вот поменял он себя в тот момент, когда закончил учёбу. – альфа подошёл к Сэхуну и положил руку ему на плечо, несильно сжимая. – Я пойду и поговорю с ним. Чондэ нашёл свою пачку сигарет и вышел из квартиры следом за Бэкхёном. Он начал сильно переживать, ведь не думал, что всё настолько вышло из-под контроля. И о чём только думает его друг? Почему он всё ещё не принял никаких попыток что-то исправить? Что-то уже предпринять? В конце концов, решить что-то для себя? Он только делает больно всем вокруг себя. Найдя омегу неподалёку от парадной, он неспешно направился к нему. Бён сгорбился и как-то затравленно смотрел себе под ноги, задумчиво куря. Краем глаза, конечно, он заметил приближающегося альфу, но ничего не сказал ему. Он знал наверняка, о чём Чондэ заведёт разговор совсем скоро. Собственно, красноволосый парень не заставил себя долго ждать. Правда, начал он совсем не с того, что хотел сказать на самом деле. – Ты, конечно, молодец, – беззлобно усмехнулся Ким, оглядывая с ног до головы друга, – выбежал в таком виде на улицу. – Вообще наплевать. Меня совершенно не волнует, что обо мне подумают незнакомые мне люди. – Ты действительно стал таким, каким был несколько лет назад. – еле заметно улыбнулся Чен. – Это пугает Сэхуна. Он думает, что теряет тебя. Бэкхён сделал затяжку и поджал губы, выдыхая табачный дым носом. Было бы глупо считать, что Сэ ничего не чувствует и не понимает. Омега прекрасно знал, что его парень видит, как он отдаляется. Как отдаляются они друг от друга. Их отношения рушатся как карточный домик, хотя Бён всегда считал, что такое невозможно. В чём он был всегда уверен, так это в его дружбе с Чондэ и в отношениях с Сэхуном. А, как оказалось, даже это, нечто незыблемое, может спокойно дать трещину, расползавшуюся всё дальше слишком быстро. – Скажи, Бэкки, – вновь нарушил молчание альфа, – ты для себя что-то решил уже? – Мне кажется, что решил. – грустно улыбнувшись, Бён посмотрел на брелок с университетского фестиваля, который он прицепил в тот же вечер на связку ключей. – Почему тогда ты медлишь? – проследив за взглядом омеги, выдохнул Чондэ. – Потому что мне страшно. – честно признался Бэк. – И с Сэхуном мы встречаемся не месяц, не два, и даже не год. И очень сложно просто взять и выбросить из головы всё это время, проведённое с ним. Меня пугает, что я так легко могу от него отказаться. Но сейчас мы постоянно ссоримся. Не понимаем друг друга. Будто мы всегда были чужими. И я не хотел добавлять ему неприятностей разговорами... Ему было тяжело из-за работы в последнее время. А потом ещё эта командировка. Я поговорю с ним, просто найду подходящее для этого время. – Так можно вечность искать. – пробормотал Ким. – Ты ведь и сам это осознаёшь. Просто для тебя же будет лучше, если ты закончишь со всем этим быстрее. – Скажи, – Бэкхён ненадолго замолчал и прикусил губу, боясь посмотреть на друга, – зная всё, ты считаешь, что я не правильно поступаю? – Раньше я так и считал. – улыбнулся альфа, приобнимая Бэка за плечи одной рукой. – Не сказал бы, что я полностью поддерживаю твой выбор, но тогда, на фестивале, я почувствовал, насколько вы идеально друг другу подходите. Сэхун и Чанёль – очень разные. И, как бы ни хотелось признавать, а этот студент под стать тебе. Раз некто решил переплести именно ваши судьбы, то так тому и быть. Значит, именно так нужно. – Спасибо тебе, Чен-Чен. – облегчённо выдохнул Бэкхён, еле сдерживая слёзы. Тут в руке Бэкхёна завибрировал телефон, оповещая о новом сообщении. Бэк даже усмехнулся, как вовремя Пак дал о себе знать. «А давай завтра. Я тебе позже скину время и адрес.» Бэкхён не успел ответить на сообщение, как пришло новое. Омега сильнее сжал в руках телефон, чувствуя, как сердце стало бешено колотиться. Никогда он не испытывал подобное с Сэхуном. И вряд ли бы испытал с кем-то ещё. Возможно, всё дело в истинности. Но какая уже разница, если Бён всё же сделал окончательный выбор? Даже если это все неправильно, ему глубоко плевать. «Я очень сильно по тебе соскучился...» Чондэ краем глаза прочёл сообщение и хмыкнул, обращая внимание на самого омегу. Когда он видел своего друга таким? Бён светился изнутри и был похож на влюблённого маленького мальчика. Впрочем, альфа был рад видеть его таким счастливым. – Бэкки, пойдём обратно. А то будет не очень хорошо, если ты сожжёшь свои волосы. – Да, ты прав. Быстро напечатав ответ, Бён в припрыжку направился за другом. Чондэ не сумел сдержать смеха, глядя на такого потешного и по-детски милого парня. Но ему стало грустно: он вспомнил те чудесные времена, когда они ещё учились в университете. Тогда от них никто не требовал становится серьёзными, за их проделки не отчитывали, а лишь махали рукой, мол, да что со студентов взять, молодые ещё, пусть веселятся на здоровье. И очень резко пришлось меняться, становится сдержаннее. Чондэ и сам хотел махнуть рукой на все эти предрассудки. Но он оказался трусливее Бэкхёна.