that's wrong

– Чондэ, это невыносимо. – простонал Бэкхён, закуривая вторую сигарету. – Пак опять? – А кто же ещё, – фыркнул парень, – он каждую перемену стоит возле моего кабинета. Ходит следом аки тень отца Гамлета. – Ты попал, друг мой. – Чондэ сочувствующе положил руку омеге на плечо. – Но почему он из кожи вон лезет, чтобы добиться твоего расположения? Может, вы истинные? От такой догадки, что, на самом деле, было частью страшной правды, Бён поперхнулся табачным дымом и зашёлся в кашле. – Тут всё слишком сложно. – вздохнул он. – И… – И ты не хочешь поделиться своими проблемами со своим лучшим другом. – закончил за него Ким. – Ну, я буду ждать, когда же ты будешь готов просветить меня. Может, я смогу помочь советом. – Во-первых, я не это хотел сказать, во-вторых, в этом вопросе мне никто и никогда не сможет помочь. – Неужели всё настолько сложно? – Лучше поверь на слово. Чондэ редко видел омегу настолько подавленным и мрачным, что и правда решил пока не приставать с этим вопросом. Однако всё равно ему было бы интересно послушать, что может связывать этих двух людей. А то, что между ними была какая-то связь до их встречи в стенах университета – Чондэ понял по тому, как Бэкхён отзывался об этом Пак Чанёле. Вообще Бэк редко выглядел задумчивым: не сказать, что он легкомысленный и беззаботный, но ни разу не было ситуаций, заставляющих его так много думать. А, раз такое произошло, значит, всё очень серьёзно. Все те девять лет, которые он знаком с Бэкхёном, омега был сильным в эмоциональном плане. От него никогда нельзя было услышать, что жизнь слишком несправедлива, он редко жаловался вообще, а, если что-то происходило, то Бён всегда улыбался и делал всё, чтобы прийти к хорошему результату. Если же в конце его действия не приводили к положительным результатам, он всё равно не унывал, говоря, что тут уже ничего нельзя изменить, а, значит, нужно просто отпустить ситуацию. На самом деле, Ким в какой-то степени восхищался тем, как стойко и с высоко поднятой головой омега встречал проблемы, что возникали в его жизни. Он всегда их мужественно преодолевал и никогда не смотрел назад, сокрушаясь, что ошибся и не смог всё исправить. А потому видеть своего друга таким расстроенным – даже в какой-то мере в новинку для него. Ким не хотел, чтобы его друг так сильно изводил себя, а потому постарался его приободрить. – Будешь ходить с такой кислой рожей, не поведу тебя в твою любимую кофейню. – несильно толкнув его в бок, задорно подмигнул парень. – Ты тоже хочешь подкатить ко мне? – усмехнулся Бён. – Ну ладно, твоя компания мне никогда не вредила, хотя… – Так! – рассмеялся молодой человек. – Как говорится: кто старое помянет... И на этой весёлой ноте они разошлись, и тут как тут объявился один студент, который уж точно будет Бэку в кошмарах сниться. Сначала он молча шёл рядом с мастером своей группы, как бы невзначай касаясь плечом чужого плеча, однако Бэкхён, стиснув зубы, делал вид, что не обращает на это ни малейшего внимания. Чанёль тихо насвистывал какую-то мелодию, пока они так, в молчании, не дошли до аудитории. Омеге казалось, что юноша так и в кабинет зайдёт и просидит всю пару с чужой группой, а посему остановился и резко развернулся, воинственно обратив взгляд на него. – Что вам надо, студент? – приподняв бровь, поинтересовался он. – Надо узнать, когда же Вы свободны, чтобы пойти со мной на свидание. – беззастенчиво и намеренно официально ответил Пак. Его улыбка обезоруживала, как ни крути. – Ни-ког-да. – чётко и по слогам произнёс Бэкхён, после чего зашёл в аудиторию и закрыл дверь прямо перед носом альфы. Бэкхён ещё никогда так не уставал от своей любимой работы. Было сложно сконцентрироваться на обучении студентов первого курса, но он делал всё возможное. Говорят же, чтобы перестать о чём-то думать, надо занять себя делом, и именно так поступал в этот раз преподаватель теории музыки. Однако мысли каждый раз возвращались вместе с пристальным и пытливым взглядом чужих карих глаз во время перерывов. Даже если Бён пытался сбежать подальше от своего истинного альфы, в курилку, оставшись там наедине с собой, либо встречаясь с беззаботным Чондэ, ему это не помогало. Похоже, что Пак успел прознать, куда прячется его новый интерес, от чего в первый раз Бэк, открывая дверь в коридор, даже испугался, столкнувшись с парнем с запахом имбиря. Чанёль уже даже начинал пугать студентов, ведь был похож на каменную статую, стоявшую возле двери в аудиторию. Ещё больше это начинало пугать только самого омегу. – Слышь, горгулья, улетай куда подальше уже. – устало пробурчал Бэкхён, массируя пальцами виски. Но сказал он это не той самой горгулье с беззаботной и заразительной улыбкой, а самому себе. Проводя последнюю пару, Бэкхён мечтал оказаться дома в одиночестве. Только об этом уже были его мысли, они даже каким-то мистическим способом сумели вытеснить мысли об истинном (идиоте), и то не до конца. И парень ни разу не удивился, заметив эту двухметровую вышку, ожидавшую его у аудитории по окончанию пары. Омега намеренно очень медленно собирал свои вещи, ещё медленнее шёл к двери, делая вид, что никто не перекрывает путь к его спасению, к бегству. – Давай, я тебя подвезу. – и опять этот чёрт улыбается, как ни в чём не бывало. – Пожалуй, я откажусь от такого выгодного для вас, студент, предложения. – А я настаиваю. – не унимался Чанёль. Бэкхён уже настолько выбился из сил, что сопротивляться становилось сложнее с каждым разом. Запах истинного с каждой новой их встречей всё больше спутывал мысли. Однако Бэкхён никак не должен был сближаться с альфой, этого никак не должно произойти. Омега всегда считал, что совершать ошибки – нормально. Любой человек может ошибиться, поэтому не стоит даже зацикливаться на этом. Однако эта ошибка будет единственным, о чём всегда будет жалеть Бён. Если, конечно, это всё же произойдёт. А он дал себе слово очень давно, что никогда этого не допустит. Так, углубившись слишком сильно в собственные не радужные мысли, омега оказался на улице и понуро продолжил шагать, пока не вышел из-под крыши и ощутил холодные капли дождя на своём лице. Тут же очнувшись, он остановился, и резко развернулся, чтобы вновь оказаться под защитой крыши, однако не в первый раз за этот день уткнулся носом в грудь Чанёля. Слишком глубоко вдохнув любимый аромат, он поморщился и обошёл парня, так и не взглянув ему в лицо. Альфа медленно подошёл к своему мастеру и остановился рядом с ним, молча чего-то ожидая и разглядывая его. Так прошла добрая пара минут, показавшиеся обоим вечностью, но тишину прервал альфа с лавандовым цветом волос. – Какая печаль, – как бы невзначай выдохнул Пак, – такой дождь на улице. Как же хорошо, что у меня есть машина. – Хорошо, – спустя ещё минуту Бэк сдался, но в следующий миг поднял злой взгляд на парня, – но у меня есть условие: прекрати следить за мной и, как маньяк, поджидать меня за каждым углом! – Я знал, что ты не устоишь передо мной. – тут же развеселился Пак и лучезарно улыбнулся. – Тут никто бы не устоял, если бы их так преследовали. – закатив глаза, проворчал Бэкхён. – Тем более, что льёт как из ведра... Последние слова альфа, кажется, пропустил мимо ушей. Сняв с себя модный бомбер белого цвета и оставшись в одной футболке, он накрыл свою голову им и подошёл ближе к Бэкхёну настолько, что в итоге прижался своим телом к спине молодого мужчины. – Пойдём. – спокойно произнёс юноша. По телу Бэкхёна пробежали мурашки. Слишком близко, слишком опасно. Но ему не дали опомниться, как Чанёль шагнул вперёд, тем самым прижимаясь ещё сильнее к омеге. Казалось, что лицо раскраснелось, а щёки неистово пылали. Бён зябко закутался в пальто, когда подул холодный и пронизывающий ветер, и прижал голову к плечам, семеня короткими, но быстрыми шагами под своеобразным укрытием. Машина Чанёля стояла неподалёку от входа в университет, и, честно говоря, Бён был рад, что ему не придётся идти сегодня домой пешком под проливным дождём без зонта. А, как на зло, он с утра не удосужился посмотреть прогноз погоды. Если бы он знал, то точно бы взял зонт с собой. Его, конечно, часто забирал Сэхун, однако сегодня он задерживался на работе и встретить точно не смог бы. Увидев ту самую машину студента, омега от удивления даже рот открыл: одна из спортивных марок, очень дорогих. Откуда только такие деньги? Семья Пака, что, выиграла джекпот? А сам Чанёль, кажется, и не видел в этом ничего странного, машина как машина. Видимо, уже привык к такой роскоши. Пока студент одной рукой всё так же укрывал омегу от дождя, а второй открывал дверь, Бён продолжал шокировано смотреть на машину. – Ты долго ещё стоять будешь и трястись от холода? – шепнул Чанёль почти в самое ухо преподавателю, опаляя его своим горячим дыханием. Бэк вздрогнул, заслышав чужой голос, ощущая, как краснеют уши, и вынырнул из своих собственных мыслей. Поспешив усесться в машину, чтобы оказаться на безопасном расстоянии от своего истинного, он вспомнил об одной немаловажной детали: они – студент и преподаватель. Их точно не должны вместе видеть, а то ещё понапридумывают всяких глупостей, разболтают всему университету, а ему потом объяснятся перед директором! Так что, пока они выезжали с территории учебного заведения, Бэкхён прикрывал глаза руками и весь аж сжался, читая про себя, словно мантру, мольбы о том, чтобы его никто не узнал. Заметив это, альфа лишь усмехнулся. Когда же можно было спокойно выдохнуть, Бён заметно расслабился, но тут же вспомнил, что так и не назвал свой адрес. Исправив эту свою оплошность, он стал осматриваться. Честно говоря, салон машины был приятен глазу. Бэкхёну нравилась некая затенённость, тихая музыка и достаточно приятный запах ароматизатора, перебивающий природный запах его альфы. И температура в салоне была очень комфортная. А у Сэ в машине он обычно замерзал… – И как же твои родители сумели накопить на такую тачку? – с неподдельным интересом спросил Бэк. – О, а ты всё-таки перешёл на неформальное общение. – рассмеялся Чанёль. – И кто сказал, что это родители? Я лет с шестнадцати работал, чтобы накопить на машину. Бэкхён на первое замечание лишь фыркнул и снова погрузился в свои мысли, украдкой посматривая на внимательно следящего за дорогой парня. Конечно, это похвально, что Пак Чанёль уже в таком возрасте узнал, как зарабатываются деньги, каким трудом порой стоит их получить, а, значит, должен был научиться ими правильно распоряжаться. Но ведь такое бывает не всегда. Очень часто преподаватель видел, как молодые люди тратят карманные деньги, которые, возможно, и сами зарабатывали, на различные ненужные вещи и не понимали цену этим бумажкам. Бэк же, наоборот, с раннего детства узнал, как бывает тяжело порой просто прокормить себя и в какой-то степени даже завидовал тем, кто спокойно мог поесть в ресторане и купить себе очередную безделушку. Чанёль вдруг полез в карман джинс и выудил оттуда пачку сигарет, тут же открывая её и беря в рот одну. Бэкхён застыл в немом шоке от того, что этот малец ещё и курит, а тот, кажется, и не замечал, что в чужих глазах уже плясали недобрые огоньки. – Огоньку не найдётся? – Уму непостижимо, – воскликнул Бён, – куда твои родители смотрят? Куришь, работаешь с малых лет. – Так отчитываешь, будто ты – мой старший брат. – беззлобно усмехнулся Чанёль, после чего добавил. – И вообще, мне уже двадцать лет, не запрещено. И родители знают. И даже больше скажу: мой отец тоже курит. – Отец? – удивлённо переспросил омега. – Ну, если быть точным, отчим. – Отчим!? – неверяще произнёс парень и замолк, уставившись куда-то перед собой. С минуту Бэкхён неотрывно смотрел в одну точку, после чего и сам достал сигареты, закурил, после помогая и Чанёлю, который всё никак не мог найти свою зажигалку. Чтобы Чанёль не терял зрительный контакт с дорогой, омеге пришлось самостоятельно приблизиться к парню и контролировать процесс прикуривания. Когда сигарета начала тлеть, Бён неуверенно поднял взгляд. Встретившись с чужим взглядом, он резко отстранился и отвернулся к окну, делая затяжку. Табачный дым стал перебивать запах имбиря, от чего стало немного легче. Весь остаток дороги они ехали молча. Студент изредка косился на своего мастера, а тот, кажется, о чём-то глубоко задумался и не сразу заметил, как машина остановилась недалеко от его подъезда. Когда же Бён рассеянно огляделся, то не вылетел сразу из машины, как изначально предполагал сделать. Он как-то чересчур печально взглянул на альфу и совсем тихо заговорил. – Ты общаешься со своим настоящим отцом? – Я бы общался с ним, если бы не запрет папы. – пожал плечами Чанёль. – Я даже знаю, что он живёт всё там же, где мы жили всей семьёй. Но так ни разу и не навестил его. – Почему? Только из-за запрета папы? – Я не хочу делать больно никому из них. Бён не слышал ещё столько разочарования в голосе Пака. Вновь подумав о чём-то своём, он еле заметно улыбнулся, после чего стал открывать дверь машины. – Спасибо, что подвёз. – проронил омега. Он собирался уже выйти, как его остановил Чанёль, резко потянув к себе за руку. Бэкхён не успел ничего предпринять, только лишь повернул голову к альфе, как юноша поцеловал его в губы. Нежно, с трепетом и заметным волнением, однако, не почувствовав сопротивления, он положил ладонь на чужую щёку, залившуюся румянцем, чуть погодя переместив её на бледную шею. У Бэка не было сил противиться, отвечая на поцелуй, его голова была одурманена запахом своего альфы, а дыхание сбилось. Омегу всё больше затягивали те эмоции, которые он впервые ощущал, но, найдя в себе каплю здравого смысла, что пыталась перекричать то сумасшествие, в котором всё вокруг растворялось, он прекратил поцелуй. Испугавшись посмотреть Паку в глаза, Бэкхён опустил голову и всё же вышел из машины. – Увидимся завтра, Бэк. – услышал парень, прежде чем захлопнуть дверь. Чанёль легко выехал с парковочного места и быстро испарился из поля видения, а Бэкхён просто стоял, смотря вдаль и всё больше промокая под проливным дождём. Он на негнущихся ногах, будто на автомате, зашёл в подъезд, поднялся на нужный этаж и открыл дверь в квартиру. В голове было пусто, ни одной мысли. И очнулся он, только когда уже готовил ужин для себя и Сэхуна. И как только он опомнился, понял, что по щекам текут слёзы. Он шмыгнул носом, одной рукой стирая непрошеные слёзы, другой продолжая помешивать мясо в сковородке. – Этого не должно было произойти... Это неправильно. – тихо шепчет Бэкхён, начиная сильнее плакать. – Лучше бы я его не встречал, лучше бы меня не было здесь.