В тот зимний день

«Мы справимся.» Аль-Хайтам стал оставаться намного чаще у него дома, больше проводя время с ним. Кавех, казалось, сиял от счастья, когда двое барсов были рядом. Его до этого не такая уж скучная, скорее одинокая, жизнь стала намного ярче и радостнее. Наконец-то стало тепло, и Кавех перестал мерзнуть и чувствовать это поганое нытье в сердце, что преследовало его долгие и долгие годы. «Мы справимся» Мечты стали сбываться, когда Хайтам стал мягче – хотя тот был мягче и во время беременности, но тогда это объяснялось сменой положения и буйством гормонов, и сейчас он мягкий, тот теплый, тот самый аль-Хайтам, которого он знал до той ссоры. Появилось больше доверия. Хайтам стал больше делиться чем-то, рассказывать о своей жизни до, больше и больше интересуясь им. Они стали общаться. Много, словно давно женатая пара, что в голове у Кавеха оставалось заветной мечтой. Мечтой, которая могла и даже сбыться. Мы справимся. Судебное дело тронулось вновь с мертвой точки, когда в город приехала близкая знакомая Сайно, почти сразу же начав собирать всю необходимую информацию. Лань с первого взгляда дала понять, что она настоящий профессионал, поэтому Кавех был более менее спокоен, зная, что всё пройдет гладко. Да что говорить, даже маленький Веритас, увидев Янь Фей, потянулся к ней, аккуратно пальчиками изучая ее мягкие рожки, пока девушка, не переставая, объясняла все будущие действия Хайтаму, который внимательно ее слушал и даже понимал, потому что Кавех немного сбился из-за тараторивания её. Теперь он точно понимал, что ощущал Хайтам или Тигнари, когда Кави быстро пытался что-то объяснить им. – По закону ребенок должен быть записан автоматически на отца после рождения, так как вы официально еще не разведены, – говорила она, записывая всё в свой ежедневник, пока её рог дергали, довольно виляя пушистым хвостиком. Янь Фэй даже не обращала внимания, иногда лишь специально дергая ушками и рожками, радуя малыша до невнятных ауканьев. – Но в то же время процесс развода продлился у вас намного дольше, чем должен быть. – Да, но три месяца на время для примирения, – кивнул Хайтам, слегка наклоняясь, когда Веритас подергал его за рубашку, показывая на рога девушки. Янь Фей кивнула тоже, нахмурившись. – Обычно это дается, когда неуверенные аргументы по причинам развода, – сказала она и глянула на барса. – Но в вашем случае, как я посмотрела по делу, этот момент могли отпустить и сразу провести процедуру развода супругов. Аль-Хайтам хмуро смотрел в ответ на неё, держа на коленях котенка, который сидел неспокойно, постоянно ерзая, двигаясь ближе к девушке, всё стараясь что-то да сделать с её рогом. – Возможно, у вашего “супруга” были знакомые в суде, – сказала она, вызывая еще большую хмурость у мужчины. – Но ничего, я тоже знаю многие уловки, на минуточку, законные! И сделаю всё идеально. Янь Фэй довольно улыбнулась и наконец обратила внимание на малыша. Она протянула кончик ручки и тыкнула им в носик мальчика, отчего тот насупился, заерзал и отвернулся, прячась от взгляда девушки. – Его присутствие обязательно будет? – аль-Хайтам говорил тихо, напряженно, придерживая Веритаса и поглаживая его, пока тот продолжал баловаться. – Это можно решить и без него, – сказала Янь Фей. – Ему придет уведомление, так что вы с ним иметь дело в разговорах не будете, обещаю. Он кивнул и посмотрел на Кавеха, который все это время сидел тихо, вслушиваясь в каждое слово. От взгляда он немного дернулся, забывшись, и немного растерянно глянул на него в ответ. – Ты мне можешь полностью доверить Веритаса в это время, – проговорив, Кавех наклонился вперед, выглядывая из-за девушки, подмигивая малышу. – Да, котенок? Веритас сразу заулыбался, уже наигранно смущенно пряча лицо в рубашке папы. А Янь Фэй даже умиленно мыкнула, наблюдая за всем. Мы справимся… Всё наладилось, как не сказать лучше. Развод начался заново – нервно, но желание барса поставить точку было сильнее всего, помощь была со всех сторон, как и моральная поддержка. Друзья стали общаться ближе, уже не боясь связывать разговоры о старых ранах в основном двух человек. Всё наладилось. Так, казалось, думали все. В этот день Кавех ехал домой из другого конца города в автобусе. Держась за поручень, он смотрел в экран мобильного, пролистывая ленту. Встреча с клиентом была долгой, Кавех устал до ужаса, накидав все желания в ежедневнике, в этот раз не взяв ничего из своих принадлежностей. Автобус ехал плавно, людей было немного – все же время ближе к обеду, когда все были заняты учебой или работой. Самое комфортное время, как считал он. И за это время его совсем чуть-чуть клонило в сон, но это было исправимо крепким кофе, который он купит сразу, как выйдет на остановке, направляясь к дому аль-Хайтама. Что он и сделал. Два стаканчика: крепкий американо и раф с миндальным сиропом, Кавех нес, не спеша подходя к одному подъезду, кивая уже знакомым лицам. Зайдя в подъезд, Кавех подошел к лифту, нажимая быстро на кнопку, которая никак не отреагировала. Он тяжело вздохнул, но сразу развернулся, пробегая по лестнице вверх. Поднимался лев спокойно, с каждой ступенькой замедляясь, когда слухом поймал негромкий диалог. Остановившись, Кавех сжал пальцы на перилах. – Я сказал – нет, – голос аль-Хайтама он узнает, где угодно, но такой напряженный тон заставил льва дернуть агрессивно хвостом. – Ты не имеешь право, – следом сказал второй мужской голос и его узнать Кавех не смог, но догадался сразу после сказанного. – Я хочу видеться с сыном. Шорканье ботинков слышалось слишком громко в пустом подъезде. Кавех стоял прямо, старался не шевелиться, чтобы не издать ни звука. – Мне повторять каждый раз одно и то же? – аль-Хайтам почти прорычал. – Вроде ученые, нет? Почему я должен объяснять тебе такие очевидные вещи, Сирадж? – последовали достаточно саркастические вопросы, а за ними и шорканье. Кавех немного выглянул, замечая, что барс был обут в его пушистые тапочки. Сирадж стоял прямо перед Хайтамом. Просто ровно, вилял хвостом, иногда сжимая пальцы в кулаки. – Аль-Хайтам, – протянул Сирадж, делая шаг ближе. За эту секунду у Кавеха сузились зрачки, а следом и выпустились когти. – Я и так по-человечески прошу тебя. Перестань вести себя так. – Как так? – По-глупому, – рыкнул он. – Этот суд, прятки. Ладно, я понимаю, ты не хочешь меня видеть, но дай хотя бы с сыном общаться. Разговор Кавех дальше не расслышал, лишь шорканье, непонятное ему шипенье. – Уйди. Пожалуйста. – Дай мне увидеть ребенка, – огрубевший голос, следом цоканье и непонятное движение. – Уйд–... Аргх! Кавех не успел на секунду, откидывая в сторону стаканчики с кофе, вихрем поднимаясь на лестничную площадку к ним, когда послышался удар. – Аль-Хайтам! Мы справимся…?