Раненый зверь

Я не стал тебя задерживать - не посмел бы. Заставил себя отвернуться, не в силах смотреть на то, как ты выбегаешь. Благо, во мне достаточно выдержки, чтобы сдержаться. Не последовать за тобой, утруждая говорить, объясняться. Возможно, Иво Мартен, зола, палач, Приор так бы и поступил. Но перед тобой, стоя на одном колене, был с оголённой до самого нутра душой человек. Иво. Разве любящий, преданный остановил бы, навязывался? Разумеется, нет. Только вот менее больно от чувства правильности не было. Импульсивная, жаждущая свободы... Лишь бы по пути не поранилась, не опрокинула на себя что-то. Подняться было сложно. Какое-то время я сидел, опустив на колено голову. К горлу подкатил ком - резко и неожиданно появившееся чувство давило, раздражало, легло на мои плечи мёртвым грузом. Но я нашёл в себе отголоски гордости, чтобы встать, отряхнув инквизиторскую форму. Самое простое решение, которое никогда не подводило - вбить в себя маску безразличия, холода и отстранённости. Я смог обмануть разум и тело - дрожь в руках пропала. Но сердце билось с бешеной скоростью, напоминая, что я чувствую на самом деле. И что придется ощущать потом. Не помню, куда я дел кольцо. Вполне возможно, оно так и осталось брошенным в одиночестве на полу. В Корпус Содействия добрался на удивление быстро. Если бы сейчас я мог радоваться - совершенно точно бы испытал это чувство. Перегородка между водителем дала идеальную возможность навязчивым мыслям захватить голову, а обязанность держать лицо на людях, пусть и собственных сотрудниках, отрезвляла. Холодный душ дал время на раздумия, мнимую возможность выдохнуть, на короткий срок взять тайм аут для внешних терзаний. Я добрел до постели, потушив свет. Засыпать без тебя теперь казалось чем-то странным. Мысли болезненно впивались в мозг, застревая там. Но я справился. Придушил чувства, оставив только усталость. Уснул, сбегая от реальности, виня себя за то, что позволил быть слабым, поддаться соблазну опустошения. Приор. Чистое, бесчувственное полотно. Никаких поблажек. Утро встретило меня ранним рассветом. Невероятное явление безжалостной природы. Жители Нью-Пари только начали просыпаться, готовясь к рутинным делам. Неоновые вывески и голограммы все ещё освещали город, создавая привычный, приевшийся пейзаж. Свобода. Не по моей воле, мысли медленно утекли к тебе. Снова. Как ты сейчас?... Удобно ли тебе?... Чем занимаешься?... О чем думаешь?... Что чувствуешь?... Я обязательно получу ответы на эти вопросы. Имею эгоистичную надежду, что от тебя лично. Пальцы медленно скользнули по голограмме, время от времени непривычно дергаясь. Раздражает. Твой контакт высветился первым. Не задумываясь, набираю сообщение, взор периодически падает на кнопку вызова. Отгоняю навязчивое желание. Не сейчас, ещё не время. – Ангел мой, я понимаю твои чувства, и не требую объяснений сейчас. Осознаю, что был тороплив. На тебя свалилось слишком много. Пожалуйста, сообщи о своём самочувствии. Волнуюсь, очень скучаю. Иво. Когда моё сообщение не было прочитано два дня, стало значительно хуже. Я попросил Даниэль пробить твою геолокацию, убедив, что ничего срочного не случилось, и повода для особого беспокойства нет. Пока что. Задавать вопросы та не стала - в привычной для себя манере сообщила, что телефон выключен или разряжен, а данные не отслеживаются. Её взгляд выдавал сочувствие и беспокойство. Иронично, мое молчание говорило о многом. Разумеется, твоя пропажа была замечена не только мной. Даниэль нервничала, периодически выполняла задачи не с первого раза. Её напряжение читалось даже в идеальной, безупречно поставленной походке. Кею пришлось не сладко - работал за двоих. Разумеется, ему светило повышение, но нагружал я его только по необходимости. Вместо личных встреч, если те требовались, предпочёл онлайн общение. Он, в отличие от тебя, отвечал почти сразу. Гектор был недоволен, но оставался непреклонен. Помню, как застал его с Марком в вестибюле. Разговор вёлся на приглушённых тонах, но слова я разобрал. Марк прыснул, недовольно выгнув бровь: – Девчонка третий день не появляется на работе, ещё и без предупреждения. Немыслимо! С каких пор Лу Рид столько себе позволяет?! Гектору тема не нравилась, но промолчать он не смог. Пропажа его подопечной озадачила всех. Мужчина боялся, что его репутация очернеет, если Лу не объявится в ближайшее время. Но, пусть он и был усатым извергом, за девушку переживал не меньше остальных. – Немыслимо. Приор ей голову открутит. Пропала, ничего не сообщив... – Наглая, как посмела! Невыносимая. – Объяснительную будет писать, пока не вобьет себе в голову, что нормальные люди так не поступают. – Конечно. Иначе с ней нельзя. Мужчины переглянулись, смотря друг на друга несколько долгих мгновений. Затем синхронно опустили головы... – Нужно создать запрос во все местные морги. Так... На всякий случай. – Я обратился ко всем клиниках в округе, отделения полиции. Как сквозь землю провалилась. – Лучше так, чем её тело потом в морге распознавать. Совесть появится - сама придёт. – Придёт... Непременно. Меня, молчаливого наблюдателя, они не заметили. Оно и к лучшему. Несмотря на ситуацию, жизнь текла своим чередом. Ряд совещаний, не терпящих замедления, прошёл привычно. Усталость давала о себе знать. Как только появлялось время - я неотложно писал тебе, все ещё надеясь на ответ. Хотя бы прочтение, что угодно, любое действие. Пожалуйста... Пальцы зашуршали по сенсорной клавиатуре - за последние три дня это стало почти рутинным действием . – Лу, если тебе не хочется говорить со мной - ответь на сообщения от Кея, например. Или Даниэль. Хоть кто-нибудь, пожалуйста. Я прошу тебя. Виолончель, собрания, вино, сон. Работа. Работа. Работа. Работа. Совершенно обыденные дела, в которых теперь не было тебя. Любить отнюдь не просто. Я пытался предугадать ход твоих мыслей, действий. Это занятие стало сложнее любого ребуса или головоломки. Сотрудники в моём присутствии смиренно молчали, не затрагивая острой для всех темы. Я готов был понять, простить, тысячу раз извиниться, только бы ты объявилась, только бы дала надежду. Высказалась лично, без впившихся в кожу условностей и субординации. С этой мыслью я засыпал, с этой мыслью я ежедневно просыпался. Знаешь ли, как сильно въелась в мою душу и тело? Осознаешь ли, как больно изнутри их растерзала? Готова ли залечить мои раны, обработать дыру от ножа, который сама же воткнула мне в спину? Одиннадцать дней. Именно столько времени я ощущаю себя безжизненной куклой. Именно столько дней тебя нет. Не скажу, что такого не было раньше, нет. Привыкнув к тому, что к такому состоянию я уже не вернусь, тяжело возвращаться в реальность, спускаться с небес на землю. Но я не разобьюсь. Приор. Чистое полотно. Хранитель человечества. Не отступлюсь, даже если не вернёшься. Даже если ночами я вновь и вновь буду просыпаться, желая ощутить тепло твоего тела, услышать голос. Марк допрашивал человека на блокпосту, спрашивая о авариях, связанных с псиониками. Полицейский ответил скучающе, едва не закатив глаза: – Я ведь сказал, сведений о авариях, ДТП, несчастных случаях на дороге не поступало. Марк сдерживаться не стал - вполне присущая ему манера. – Не грубить, не врать! Вспомни ещё раз, хорошо подумай. Так же, как думаешь о своей семье, жене... Я прервал его, догадываясь, что будет дальше. – Довольно, Марк. Лавина агрессии Жонсьера тут же исчезла, мужчина наметил спокойствие. – Г-хм... Прошу прощения, месье приор. Готов понести заслуж... – Отставить. Делать здесь больше нечего, продолжай наблюдать за ситуацией. Марк кивнул, качнув головой. Знаю, что он зол. На тебя, безответственного полицейского, но больше - на себя. Пусть он и никогда не признается, не даст намёка. Узнаю в его действиях себя. Очередное сообщение, отправленное тебе. Я уже сбился со счёта, какое. – Лу Рид, вы разочаровали меня. Подставляя своего напарника, заставляя переживать о себе, совершенно не думаете о собственной карьере. Если вам хоть немного не наплевать на свою дальнейшую работу, и рабочие взаимоотношения - я настоятельно рекомендую явиться в КС, для дальнейшего обсуждения ваших действий. ... Листая голограмму с твоим возможным местонахождением, я услышал звук резко открывающейся двери. Не дождавшись моего разрешения, человек, находившийся за ней, решительно вошёл. Увидев, кто оказал мне неожиданный визит, рука стремительно дрогнула, свернув голограмму. Вернулась. Моя любимая женщина вернулась живая. На твоём лице сияла улыбка, которую я не смог разделить. Как ты только посмела пропасть, а теперь зайти сюда вот так, просто, без предупреждений? Я оглядел тебя с ног до головы - цела, без повреждений. Чувство облегчения придало мне сил, гордости. Напомнило о том, что пришлось пережить, прежде чем ты вошла сюда. Какими тяжёлыми были эти две недели, которые я не в силах буду забыть. Моё лицо не выражало ничего, кроме надменной строгости. Начальник. Приор. – Я не позволял войти. Эмоции, изнурявшие меня эти дни, вылились на тебя холодным, диким взглядом. Пусть теперь я не чувствовал себя загнанным в угол зверем, лидирующую позицию сейчас занимал вовсе не я. Разумеется, тебе бы так не показалось. Но я точно знал, что может ранить больнее. Точнее, кто. Причина, по которой в моей жизни случился настоящий переполох, стояла прямо передо мной. Решительная, уверенная, одаривая мягким, успокаивающим взглядом. Эта же причина сейчас отрезала мне возможность отхода, встав на одно колено. Твоих действий я совершено не понимал, пока не услышал собственные слова из твоих уст. Моя маска безразличия сломалась, ты её растоптала. В душе появилась надежда, которую я уже и не испытывал. Воин... *** День спустя. Ощущать твоё тело, умиротворенно лежащее на мне, было удивительно приятно. Раньше я не до конца осознавал, какой ценностью на самом деле было это чувство, разливающееся по груди, дарящее спокойствие и блаженство. Я проснулся уже как полчаса, не желая, и не вставая. Ночью уснул на твоём плече, поглощённый твоей нежностью, ласковыми словами. Любовью. Награда, которую я получил взамен за 2 недели ада. Сместил положение среди глубокой ночи, чтобы тебе было удобнее, обращаясь как с самой хрупкой и ценной драгоценностью, которая у меня есть. Если не вдаваться в подробности - так оно и есть. Увидел, как ты шевелишься, ласково приподнял одеяло выше. Невесомо гладя тебя успокаивающими движениями, я наконец ощутил себя дома. Дышать стало свободнее, легче. Словно все вернулось на свои места. Я никогда не попрошу тебя меняться, потому что ценю тебя такой, какая ты есть. Но ты пообещала, что больше так не поступишь. Теперь это серьезный выбор двух осознанных людей. Импульсивная... Всегда любил тебя за это. Одно из твоих качеств, которое поражало. Любимая. Прекрасная. Вдохновляющая. Чуткая. Изумительная. Жена.