Четверка Стихий-2

POV Варя Ветрова       Апрелевка пролетела быстро, и вот уже наступила «Альмира». Я не стала участвовать в конкурсе потому, что и Владек, и Михалина Валевская, ставшая мне ближайшей подругой, просили болеть за них.       Михалина вышла на сцену во всем черном: платье, туфлях, перчатках и шляпке с вуалеткой. Я в очередной раз поразилась ее сходству в Марией Валевской, а моя подруга запела дрожащим, как скрипка, голосом: — Была еще одна вдова, о ней забыли. Ну, может вспомнили едва, как гроб забили… Она была прекрасна. Плакали все, включая присутствующих учителей.       Потом Михалина медленно спустилась со сцены и села рядом со мной. А на сцену вышел Владек в костюме годов так шестидесятых (слава богу, хоть без брюк-дудочек обошлось). В руках он держал гитару. Что самое смешное, гитара была чужая и постоянно одалживаемая.       Владек сел на краю сцены. Я видела, прочитала по его губам: «Баря». А он запел «Лирического героя». Это была моя любимая песня. Однажды я сказала, что ею мне однажды признаются в любви.       Это случилось. В любви признавался Владек.       Когда он сел рядом со мной, Михалина хитро улыбнулась, заставляя меня покраснеть. Я обернулась к Владеку. — Неужели… это правда, Владек? — To prawda. Od nowego roku а nawet wcześniej, — кивнул он. А я с удивлением осознала, что поняла сказанное. — Я тоже, — улыбнулась. — Я тоже. POV Алена Рыжова       После того, как Саша поймал меня с его стихами, все резко переменилось. Он сказал, что влюблен в меня и готов ждать взаимности хоть всю жизнь, а потом отстранился, общаясь лишь с Кикой.       Было обидно и горько сознавать, что все это сделала я сама. Еще горше стало, когда Саша вышел на сцену вместе с девушкой с розовыми прядями в волосах. Они запели старую песню про любовь, а у меня словно что-то вспыхнуло в груди. Я сжала губы и вскочила. Сзади зашикали. — Ты чего? — спросила Кика. — Да так, — соврала я и вышла. Что может быть хуже, чем влюбиться в лучшего друга, которого ты отвергла? Верно. Ничего. POV Снежка Морозова       Я еще раз расправила складки платья. Оно было бледно-голубое, чуть выше колена, со слегка расклешенным подолом. Эскизы к нему рисовала Варила подруга Михалина, она же придумала идею «обмена песнями», так что я выходила с «Танцующими Эвридиками», которые повторяла каждый день. — Как ты? — спросил подошедший ко мне Вася. Я обернулась. — В порядке, солнце. Ты не беспокойся. — Я и не беспокоюсь. Надеть тебе жемчужную нитку на шею? Я кивнула. Коснулся кожи гладкий холод жемчуга, щелкнул замочек. — Спасибо, — сказала я и поцеловала Васю в лоб. — Иди, а я поповторяю немного. Да и тебе не помешало бы. — Слушаюсь! — шутовски козырнул Вася и убежал. Дурак. Ой, дурак. POV Маша Листьева       После Снежки десятиклассники из балетного кружка выступили с номером из «Дон Кихота». Это было очень красиво, аплодировали стоя. А потом на сцену вышли Корвин и Йонас. Йонас, то ли латыш, то ли литовец, тоже учился на Свороге, но в другом классе, так что я почти не знала его. Впрочем, у нелюдимого на вид Корвина были самые разнообразные связи.       Корвин и Йонас декламировали кусок из «Озы», но вот только роли распределили не слишком удачно. И если у Корвина лирический герой более-менее получился, то патетичному Йонасу язвительный ворон не удался вовсе.       Так что на место рядом со мной Корвин плюхнулся со словами: — Запомни, Машенька: упрямство, конечно, свойство героев, но и ослов — тоже! — А что случилось? — Постановка провальная, вот что случилось! — несколько сердито ответил Корвин. — Я ведь знал, что из Йонаса ворон, — огляделся по сторонам в поисках подходящего сравнения, — как из меня… да я даже не знаю, черт возьми! Но уперся — и вот!