Четверка Стихий-2

POV Варя Ветрова       Новый год подошел незаметно. Казалось, только вчера были Интеллектуальный турнир, пренеприятная ссора с Любавой Красовской, польское — католическое — Рождество, на которое Владек потащил меня на Медный бульвар, и мы очень долго стояли в притворе костела, а потом он ушел на польскую мессу, а я — пить глинтвейн потому, что в костеле было прохладно, скажем так.       Под Новый год Владек подарил подарки всем одноклассникам, кроме Любавы. И черт меня дернул допытываться о причинах! Я не оставила другу выбора, притащив его на Мраморные террасы. — Ну как? — спросила я, пытаясь отвлечься от Владековой красоты и собственной влюбленности. — Красиво… но холодно! — отозвался Морок. — Чем быстрее ты ответишь, тем быстрее мы отсюда уйдем, ясно? — Tak! — вытянулся во фрунт Владек. Правда, потом заржал. — Дурак, — проворчала я, давя улыбку. — Серьезнее, пан Владислав. Почему ты ничего Любаве не подарил? — А с каких пор тебя это стало беспокоить? — вздернул бровь он. — Я ничего не подарил ей потому, что я ее не люблю, она ни тебе, ни мне ничего не подарила, она оскорбила тебя и вообще-       Тут он осекся. На щеках, как и тогда, на балу, выступили алые пятна. Владек сжал губы. — Ты не любишь ее потому, что она — русская? — продолжила я за него. — Так? Он промолчал, но это молчание было скорее утвердительным. — Но ведь я — тоже русская! — воскликнула я. — Почему же ты дружишь со мной? Владек резко обернулся. Его глаза были цвета синей лазури. — Человек может плохо относиться к народу в целом, но при этом любить одного отдельно взятого человека, ради которого может сделать все что угодно, — сказал он. Мне вдруг стало горячо в груди. Как он сказал? «Любить», не «дружить»? Неужели., — тут я сердито оборвала себя. — Я ответил на твой вопрос? — грустно спросил Владек. — Мы можем уходить? Я молча кивнула. Он, порывшись в карманах, достал коробочку и маленький сверток. — Это тебе. В свертке — брелок. Как бы ловец снов. Михалина Валевская просила передать, я много о тебе ей рассказывал. В коробочке — струны, уже от меня. С Новым годом. Я достала из кармана кожанные перчатки. — Это тебе, Владек. С Новым годом. Пойдем праздновать? POV Алена Рыжова       На Новый год меня просто задарили! Нет, серьезно, у меня никогда не было так много подарков! От Кики — коробка латышского имбирного печенья (очень вкусно, жаль, быстро кончилось!), от Маши — книга про квиддич, от Вари и Снежки — рыжая кошка (я назвала ее Огневушкой), от Саши — непонятно как пронесенные канареечные помадки…       А еще кто-то подсунул в карман приджака открытку из оранжевого картона. На оборотке было стихотворение, начинавшееся так: " Среди миров, в мерцании светил, одной Звезды я повторяю имя…» Я подошла к Саше — как-никак он часто хвастался знанием стихов! — А что это за стихотворение? Он весь переменился в лице и странным голосом сказал: — Это Анненский. Мне один знакомый про него рассказывал. Краем уха я услышала, как хихикнула Маша. — Можно печенюшку? — спросил Саша уже нормальным голосом. — Конечно! — улыбнулась я. — Кстати, не знаешь, какой срок действия у канареечной помадки? POV Снежка Морозова       Новый год прошел весело. Всей компанией мы собрались в общежитии Ярила, в комнате Аленки и Кики потому, что все ушли в рекреации, где было шумно. Да и вообще — хотелось уюта, камерности.       Вася подарил обруч для волос, Варя — палетку теней в голубовато-серых тонах, Маша — толстую книгу по вязанию, Саша — томик стихов Мандельштама, Корвин — туви, которыми был полон Колдовстворец, Владек — пластиковый шар, набитый каменной солью, розовой и белой, из самых Величек. Аленка вручила откпытку с опаленными огнем краями.       Мы пили дюшес, пели песни, танцевали и играли в лото и в «таможенника». — Шестьдесят семь. — О! У меня есть! — И… победила Кика! — это типичная сцена в ту новогоднюю ночь. — Споем? — предложил Владек и сразу же затянул: — Ах, что такое движется там по реке… POV Маша Листьева       Корвин подарил мне сразу десять книг по мифологиям, Владек — толстую подшивку старых выпусков «Новой Польши», Саша — «Дом без хозяина» Бёлля. Остальные дарили сладости.       С одинаковыми выражениями лиц мы с Корвином наблюдали, как Аленка спрашивала Сашу про стихи. Потом Варьяш с усмешкой процитировал: — Один мой друг, граф де Ла Фер, влюбился в девушку, прекрасную, как сама любовь! Я хихикнула. — Будет смешно, когда Аленка догадается. — Это точно, — кивнул Корвин. — И случится это очень скоро. Он был ой, как прав.